Как Маша Бочкарева возглавила легендарный женский батальон смерти

 ...Она прищурилась: мужчины стояли цепочкой, ровно, вскинув оружие. Мария сама столько раз командовала: «Огонь!» — что почти физически слышала звук еще не раздавшихся выстрелов.

Когда пуля вонзается в тело, бывает очень больно. И сейчас будет больно, но потом все кончится навсегда и боли больше не будет. Главное — не закрывать глаза.

«Не закрывай глаза, смотри на меня!» Отец хлещет ее кнутом, слезы катятся градом. Каждый удар кнута прокладывает на теле борозду, которая постепенно наполняется кровью. Иногда кровь остается под кожей и чернеет, иногда — прорывается наружу и пачкает кофту. А другой нет… Леонтий Семенович Фролков закусывает губы — дочь жалко, но надо же ее проучить, заразу! ...Леонтий родился крепостным, на его веку Александр Освободитель даровал крестьянам свободу.

Фролков отслужил в армии, воевал с турками — на его широкой груди в рядок с трудом помещались полученные медали. С войны он вернулся унтер-офицером и жену свою будущую встретил по пути домой — в четырех десятках верст от родного Никольского.

Присев отдохнуть, ел Леонтий зачерствелый свой солдатский хлеб и наблюдал, как у рыбацкой лачуги возле озерца, кормившего жителей поселка Чаронда, суетится по хозяйским делам справная девка. Поняв, что семья у девушки нищая, Леонтий в селе задержался, купил скромнице ботиночки — вместо лапотков. Ольга Назарева такой красоты никогда не носила. За ботиночки и внимание сказала она Леонтию заветное «да», в считаные дни справили свадьбу, и в Никольское молодые поехали уже «в ожидании». Очень быстро, одна за другой почти, родились три дочери — Арина, Шурка и Маша. Леонтий еще до рождения старшей начал пить, жену в сердцах бить.

Его попытки заработать денег ничем не увенчивались, и он, воодушевленный рассказами односельчан, решил искать более сытой жизни в далекой Сибири, куда семья поехала с новорожденной четвертой дочкой. После метаний Фролковы осели в Томске.

Маньку — грубоватую, но добрую, к труду приучали рано, но выходило нескладно: то ее, восьмилетку, приставили к пятилетнему пацану, но воспитательница с подопечным, заигравшись, дрались. То в другое место пристроили, а Маша в слезы да бежать к мамке… А та сама плачет: если ты, дочка, работать не будешь, сдохнем с голоду! Отец что заработает — пропивает...

Так и было, пока не встретилась Маше бакалейщица, посадившая ее на «харчи» и маленькую зарплату.

Освоив азы домашних хлопот, 13-летняя Маша была принята на работу в семью братьев-военных Лазовых.

Жена старшего брата ничего по дому делать не умела, но была благодарной и быструю Машу полюбила. За семь рублей в месяц Маша у Лазовых дневала и ночевала. Последнее — не фигура речи. Маше не было еще 15 лет, когда между ней и Василием Лазовым вскипели нешуточные страсти. Любви как таковой в Машином сердце не было, но Вася был ласков и звал замуж, так что Маша млела. Ведь если выйти замуж и уехать далеко-далеко, можно начать другую жизнь… Однако когда Василию сообщили о переезде в новую часть, оказалось, что жениться он действительно только обещал.

— Ты же мужичка, Маруся. А я офицер. Ну пойми. Не ровня мы… Тебе выучиться и подрасти надо.

Перед отъездом Лазовы оставили Марусе много подарков, но ей было не до них. Значит, до замужества — «подрасти», а для утех — вполне взрослая?! А дома ждала беда. Мать и сестры быстро догадались, что Маша уже не невинна. Потом понял это и отец. И за грех и срам бил он дочь едва ли не каждый вечер смертным боем, до кровавых пузырей.

Едва не убив Машу перед Рождеством, Леонтий сам испугался своей неконтролируемости. Чтобы как-то сгладить происшествие, он разрешил Машке сходить на «ряженую вечеринку» к вышедшей замуж сестре Шурке. Маша нарядилась солдатиком и на вечеринке познакомилась с солдатом настоящим — грубым, простоватым Афанасием Бочкаревым. Он начал ухаживать за ней, а Маша была готова на все, чтобы остановить домашнее истязательство.

Она выскочила замуж, честно сознавшись мужу во грехе и покаявшись. Но после свадьбы он первым же делом избил ее до полусмерти, «вышибая офицерика» из ее головы.

Теперь ее жизнь превратилась в кромешный ад: они с Афанасием вместе работали поденщиками, он контролировал каждый ее шаг, взгляд, слово, и за каждое нарушение ждала Машу страшная расплата. В итоге она сбежала от мужа к сестре в Барнаул, а когда узнала, что муж за ней приехал, попыталась утопиться в ледяной Оби, да была спасена... Поступок жены Афанасия потряс, он на время стал сдержаннее, но потом снова начал пить, звереть от водки и бить жену с новой силой.

Только после того, как разъяренная Маша схватилась за топор, он отстал и, когда она бросилась в бега, не стал ее догонять…

Доверчивость Марусина была безмерна — при всем ее опыте. Поверив в неслыханное жалованье, она устроилась было работать в… дом терпимости и, сбежав оттуда, вновь осталась без крова над головой. В этот момент  судьба и подарила ей встречу с главной любовью всей жизни — Яковом Буком.

Красавец, грамотей, Яшка Бук стал смыслом ее существования, объектом страсти. Они, решившие жить «по гражданскому согласию», составили красивую и складную пару. Яшка, как и его родители, занимался мясной лавкой, Маша, хорошо принятая в семье Буков, стала женщиной-мясником, научившись лихо разделывать коровьи туши. Плюс ко всему Маша и сама стала проявлять некие склонности к коммерции: умевшая делать абсолютно все, она наладила летом производство дешевого мороженого, на чем пара изрядно заработала. Да только вот беда:  по молодости красавец Яшка имел дело с бандитами, а разве такие связи остаются без следа? За прежние грехи и знакомство с «политическими» отправили Яшку в ссылку. И Маша, как декабристка, последовала за ним. Шел май 1912 года.

В воздухе носилось предчувствие войны…

Нерченск, Иркутск... Она не знала, где искать любимого. К осени 1912 года отыскала его в Александровске. Яша был потрясен ее верностью и... худобой. После свидания с любимым Бочкарева окончательно лишилась сил и очнулась на больничной койке, с которой не могла встать несколько недель. Почти потеряв волосы на голове, похудевшая теперь уже до состояния скелета, она, едва начав передвигаться, отправилась хлопотать о разрешении пребывать вместе с Буком в ссылке совместно, работала на всех возможных работах, чтобы только быть рядом с Яшенькой, но после «долгого исчезновения» все равно вызывала у него ревность и подозрения.

На высылке Яша умудрился снова развернуть «коммерцию», продолжил знакомство с криминальными авторитетами, а Марусю ревновал все больше, пока однажды, по оговору, едва не… повесил ее. Спасло Бочкареву чудо: Яша вдруг осознал, что сотворил, и вытащил ее, уже бездыханную, из петли. Эпизод был слишком страшен, чтобы забыться. Придя в себя, Маша бежала из Иркутска в Томск, поставив крест на личной жизни и любви. Рассуждала она просто: началась война. Если бы я просто ушла от Яши, ссыльного, а значит, обиженного, так это было бы предательство. А я же ухожу не просто так, а родину защищать! Так что к командиру 25-го резервного батальона Мария Бочкарева пришла с четко сформулированной просьбой: зачислите меня в регулярную армию, хочу сражаться с оружием в руках, на передовой! Командир сказал: не положено, а не нравится — пиши «наверх». Бочкарева собрала последние деньги и отбила телеграмму… Николаю II.

И государь ответил — разрешаю. Так Бочкареву зачислили в ряды ополченцев и отправили на фронт. В то время солдаты по неписанному армейскому закону давали друг другу прозвища. Она попросила называть ее Яшка — в память о том, кого когда-то любила.

В принципе, с этого момента судьба Марии Бочкаревой более-менее известна, особенно после фильма «Батальонъ» с Марией Ароновой в главной роли. Правда, споров по поводу исторической фигуры Бочкаревой после картины стало только больше. Бесспорно, пожалуй, лишь одно: для Марии Леонтьевны Бочкаревой война стала единственным смыслом жизни. И вперед она рвалась — грудью. И ранена была не раз. И солдаток своих била за нарушение дисциплины... И все в ней было — остро, больно, жгуче. Какая жизнь — такая и она...

«Первая женская военная команда смерти Марии Бочкаревой» собралась на вручение официального знамени у Исаакиевского собора 21 июня 1917 года. Организовать нечто подобное предложила она сама. Ну а дальше подобные женские формирования росли как грибы… Героизм женщин признавали даже скептики.

Были ли женские батальоны орудием пропаганды? Да, безусловно. Произвели ли они то действие, на которое рассчитывали «наверху», заставили ли мужчин воевать активнее? Не факт. Хотя к помощи Бочкаревой, понимая значение подобной «живой агитки», прибегал сам Родзянко. Есть вопросы и сложнее.

А правда ли написана в воспоминаниях Бочкаревой, изданных в нашей стране лишь после миллениума? И это не факт! Эту книгу, «Яшка: моя жизнь крестьянки, офицера и изгнанницы» записывал со слов Бочкаревой американский журналист Исаак Дон Левин. Почему бы ему было не откорректировать кое-что? Изучая текст, историки нашли уже массу несоответствий — в наградах и знаках отличия, полученных Марией Леонтьевной, в упоминаемых ею фамилиях и именах, деталях ее биографии. Важно это или на самом деле нет? Или за поисками этих неточностей стоит лишь желание притушить подвиг?

Как бы там ни было, известно, что после расформирования женских батальонов Мария Бочкарева отправилась домой, в Томск. По дороге ее задержали большевики и чуть не отправили под трибунал за «контрреволюционную агитацию». Известно также, что она приняла позицию белых, собирать деньги для которых ездила даже за границу, но при этом все же не стала изгнанницей — страну она спокойно покидала, но и возвращалась в нее...

Но главная загадка — что потом. Вернувшись в Россию, Бочкарева жила в Томске и, когда пришли красные, сама явилась в комендатуру и сдала револьвер. Через неделю после этого, будто спохватившись, чекисты ее арестовали, переправили в Красноярскую тюрьму. Но фигура Бочкаревой была слишком значимой, так что местные власти не рискнули разрешить ее судьбу сами.

21 апреля 1920 года было решено отправить ее дело в Особый отдел ВЧК в Москву, а уже 15 мая постановление пересмотрели и не без давления присланного из центра чекиста Ивана Павлуновского было принято новое решение: Бочкареву — расстрелять. Карандашом было выведено прямо по делу: «Исполнение пост.16 мая».

Но грянули ли выстрелы, которые Мария Бочкарева ждала в расстрельном дворе? Вот это и есть главный вопрос! Ведь то, что документов относительно приведения приговора в исполнение не нашлось, породило разные домыслы.

А вдруг Мария Леонтьевна была спасена? Например, такой версии придерживается биограф Бочкаревой, кандидат исторических наук С. Дроков. Он полагает, что расстрела Мария избежала — ее вытащил из красноярской тюрьмы Исаак Дон Левин, он же перевез Бочкареву в Харбин, и там...

А там якобы она встретила бывшего однополчанина, а в его лице — новую любовь. Наконец, изменив фамилию, она тихо зажила в новой семье, полюбив всей душой сыновей мужа от первого брака. Есть даже такие подробности — они якобы погибли во время войны... Но все это — версии. И обрела ли любовь Мария Бочкарева — вопрос без ответа. Но хотелось бы верить.