Худрук театра имени Пушкина Евгений Писарев: Когда я учился, репетировалось все «под градусом»

Беседуя с художественным руководителем Театра имени Пушкина Евгением Писаревым, я сразу признался ему в том, что плохо представляю, как театры будут работать в новых условиях.

— Евгений, поздравляю всех нас с выходом из карантина. Но из того, что озвучила министр культуры Любимова, я понял, что намечается целый ряд ограничений...

— То, о чем говорила Ольга Любимова, касалось встречи со зрителем. Но у нас много дел и до этого. Мы не выпустили три премьеры. Сейчас, чтобы весь остальной наш график не поехал, за август-сентябрь постараемся выпустить то, что должны были еще весной.

В первую очередь это моя премьера — «Ложные признания» по комедии французского драматурга Пьера Мариво. Там замечательный актерский состав. Премьеру сыграем 29 и 30 августа. Билеты, слава богу, продавать уже разрешили, и я с радостью отмечаю, что спрос есть. Несмотря на «шахматную» рассадку и прочие особенности предстоящего сезона, зрители явно соскучились по театру.

— А вы общались с коллегами на протяжении периода самоизоляции?

— Конечно, постоянно. Онлайн.

— Потому что была служебная потребность или человеческая? То есть вам хотелось пообщаться или вы понимали, что нужно мониторить ситуацию?

— И то, и другое. С артистами и со своими студентами я общался раз в неделю. Я так часто никогда раньше не общался с труппой. Я их даже веселил.

— Я уточню. Студентов веселили?

— Студенты веселили меня. А я веселил артистов. Я самоизолировался на даче. Можно было разжечь камин, погулять вокруг дома… все лучше, чем сидеть в московской квартире. Тем не менее депрессия накрывала, и я начал… петь. Снимал свои музыкальные экспромты на телефон, монтировал. Сначала показал артистам, а потом выложил в соцсетях.

— А какой у вас репертуар?

— У меня — от Утесова до Киркорова! Но и французская музыка тоже. Я когда-то учил язык и кое-что еще помню.

— Спрашивая про репертуар, я рассчитывал, что услышу имя Сергея Лазарева. Вы же его с эстрады фактически вернули на театральную стезю.

— Я преподавал на курсе в Школе-студии МХАТ, где он учился. Потом он с головой ушел в шоу-бизнес, но постепенно я возвращал его в театр.

Фото: Сергей Киселев / АГН Москва

— Как вы его оцениваете?

— Удивительного таланта драматический артист. Уточню: он потрясающий комедийный артист. Настоящий комик — смелый, совершенно неожиданный. То, что он делает в шоу-бизнесе, всегда очень профессионально и стильно. Но то, что он делает в театре, восхищает хотя бы потому, что это совершенно не соответствует его привычному образу — он же должен быть красавец, должен всем нравиться. А тут, на сцене театра, он может быть и некрасивый, и нелепый, придурковатый… И, мне по крайней мере так кажется, он даже удовольствие от этого получает. Потому что отдыхает от амплуа этакого секс-символа, вечно загорелого и модного.

Хотя он играет и Фигаро в «Женитьбе Фигаро», нашем самом кассовом спектакле. Там и Виктория Исакова, и Александра Урсуляк, и другие прекрасные артисты. Эту роль не назовешь чисто комедийной. Она объемная, содержательная. С тех пор как Сергей Лазарев играет в театре, Филипп Киркоров частенько напоминает мне о том, что он — прекрасный артист. Я отвечаю: «Наш зал совсем небольшой, 800 мест. Тебе нужны стадионы!

— Вы когда про Киркорова заговорили, я, по очевидной совершенно ассоциации, вспомнил Аллу Борисовну. Но — Покровскую. Вы, по-моему, были близки.

— Алла Борисовна Покровская — мой учитель, да.

— Да. Она мама Михаила Олеговича Ефремова. Как вы вообще восприняли историю с Мишей, это ДТП?

— Тяжело про это говорить. Кто-то верно сказал, что в этой аварии погибли два человека. И не очень хочется на эту тему рассуждать, слишком уж активно сейчас в разные стороны ее растаскивают. Каждому есть что сказать. Для меня здесь вопросов больше, чем ответов. Вот вы вспомнили Аллу Борисовну… я все последние дни думаю о ней. Мне кажется, хорошо, что она всего этого не видела.

Фото: Сергей Киселев / АГН Москва

— А если мы будем говорить не конкретно об этом эпизоде, а вообще о проблеме пьянства... Мне Ширвиндт говорил, что раньше была проблема серьезная, артисты пили. А сейчас он говорит про молодых — выпить не с кем.

— Есть такое. Вот когда я учился, то обожал ездить в общежитие Школы-студии, потому что там постоянно кипела творческая жизнь, норепетировалось все исключительно «под градусом».

Мои сегодняшние студенты — за ЗОЖ. Иногда даже хочется их поругать за что-нибудь подобное, а не за то, за что я их ругаю — за некоторую отстраненность, холодность, за какое-то безразличие к тому, что было до них. Они ничего не знают. Вот кто-то радуется, что выросло поколение, которое не знает, кто такой Ленин. Я говорю, да, но, к сожалению, выросло поколение, которое уже и не знает, кто такой Миронов, Янковский, Леонов, Смоктуновский.... И это меня не очень радует. Но равнодушие к алкоголю — это хорошо, на самом-то деле.

Я застал актерское пьянство в 90-е годы. Да и когда перешел во МХАТ к Олегу Павловичу (а это было уже в 2000-х), то он там с этим еще боролся.

— Вы Табакова упомянули. Меня совершенно поразило, как еще при жизни Олега Павловича вы рассказывали, что он учил вас жесткости. Потому что для нас для всех Олег Табаков — это такой кот из Простоквашино. А вы говорили, что он заставлял вас увольнять людей.

— Он даже в книжке своей написал: «Женька хороший, талантливый парень. Но очень интеллигентный. Ну, слишком уж мягкий». Я не назову Олега Павловича жестким человеком. Он, конечно, был потрясающий руководитель. Все ведь знают его как гениального артиста и педагога, а для меня он в первую очередь лучший худрук и директор театра. А без жесткости это просто невозможно. Он восемнадцать лет руководил МХАТом, огромной машиной, где почти тысяча человек в подчинении. И параллельно продолжал руководить «Табакеркой». Плюс какое-то количество фондов, советов, рабочих групп. А еще его колледж… Олега Павловича очень не хватает. Когда вспоминаю его, то сразу думаю о месте личности в истории. Нет уже такой фигуры.

Вот случается беда, что делать, никто не знает, все сразу врассыпную. Перезваниваемся трусливо, боимся испортить отношения. Он вообще не задавал вопросов. Набирал номер самого высокого чиновника: «Это говорит артист театра и кино Олег Табаков. Надо артистам помочь. Надо еще то-то и то-то…» Это просто был человек, который брал на себя ответственность. У Табакова была позиция.

— Вы берете на себя ответственность?

— Пытаюсь. «Кнут и пряник» — по-прежнему лучший метод руководства. Олег Павлович это делал просто идеально. А Ширвиндт говорит: «И что делать, если кнут в руках у пряника?..» Не скажу, конечно, что я пряник. Но у меня кавказский темперамент. Я долго терплю, долго молчу, но если меня довести, мало не покажется.

Потом рассказывают: «Ты такое говорил! Ты так орал! Было страшно!» — а я и не помню, серьезно, было такое? Но, конечно, стараюсь над собой работать и не доходить до этого состояния.

— А как в принципе относитесь к запретам на использование ненормативной лексики в кино? В театре это еще достаточно свободная территория, то есть вы себе позволяете, наверное…

— В целом я противник мата. Театр Пушкина — зрительский театр, и место, и интерьеры соответствующие. Основа — классический репертуар. Ненормативная лексика здесь неуместна. Конечно, есть и театры экспериментальные, театры, которые базируются на современной драматургии, и так далее, и так далее… Но это всегда меньшее количество зрителей. Это всегда особенный зритель, который знает, на что он идет.

— А эта эпопея заокеанская с так называемым сексуальным харассментом? Вот дело Вайнштейна, весь этот нескончаемый сериал?

— Вера Валентиновна Алентова, наша ведущая актриса, которая уже больше 50 лет работает в Театре Пушкина и верна своему театру, иронизирует: «Странно у меня сложилась жизнь. Ты, Женя, мой восьмой художественный руководитель, и ни одного «Вайнштейна» не было. Ни одного». Менялись художественные руководители, раньше это вообще были просто боги. Ну, в советские времена все были Герои социалистического труда...

«И ни одного! Вот не о чем рассказать буквально. Только о работе».

ДОСЬЕ

Евгений Александрович Писарев родился в 1972 году. После окончания Школы-студии МХАТа в 1993 году был принят в труппу Театра имени А.С. Пушкина. С 1996 года работает как режиссер. Преподает актерское мастерство в Школестудии МХАТа. В 2007 году стал помощником художественного руководителя МХТ им.А.П. Чехова Олега Табакова. В 2010 году назначен художественным руководителем Московского драматического театра имени Пушкина.

Читайте также: Актриса Лукерья Ильяшенко: Не люблю занимать чужие места, быть чьей-то протеже