Американские горки под парусом. Как в Москве почувствовать себя матросом и рулевым экипажа спортивной яхты

Ходить на яхте — удовольствие для олигархов, а управлять ею — удел видавших виды морских волков? Как бы не так! Корреспондент «Вечерней Москвы» провела день на воде и примерила на себя роль матроса и рулевого в экипаже спортивной яхты.

Жаркий полдень. В одном из излюбленных мест столичных яхтсменов — Ореховой бухте на Пироговском водохранилище — меня встречают руководитель учебного центра Денис Шаповалов и инструктор Кирилл Волков. Предвкушая приключения, шагаю с пирса на борт спортивной яхты класса OPEN 800 — самого быстрого парусника во внутренних водах России. Еще даже не отчалили, а голова уже кружится с непривычки от легкой качки.

— Многие считают, что яхтинг — удел избранных. Но это не так, — говорит Денис. — Не нужно быть капитаном дальнего плавания, чтобы управлять парусным судном, и ехать далеко для этого необязательно. По возрасту ограничений нет. Как-то к нам пришел 65-летний мужчина, освоил все с нуля, а в 75 стал чемпионом России по парусному спорту, обойдя более молодых участников.

Обронив загадочную фразу «время, проведенное на яхте, в счет жизни не идет» и пожелав нам семи футов под килем, Денис прощается. Перед выходом на открытую воду Кирилл рассказывает мне, как устроено судно.

— Здесь три паруса. Сзади, на корме — грот, на носу — стаксель, — не скупится он на термины. — Есть у нас и дополнительный парус — геннакер. Опасаться на яхте следует гика — подвижной балки, к которой крепится грот. Держаться можно за трос по периметру палубы и за мачты. Главное на яхте — безопасность. И красота. Все члены экипажа и снасти должны быть на своих местах. Сейчас вам надо будет отцепить вон ту синюю веревку — отдать швартовы!

Следующая команда — отцепить кранцы — надувные баллоны на внешней стороне борта, защищающие яхту от повреждений. Прячем их в трюм, и вот мы на открытой воде. Ветра почти нет. Пора поднять паруса! На этом этапе меня знакомят с такелажем — всевозможными снастями судна. Глядя на обилие веревок, управляющих парусами, сравниваю яхту с марионеткой в руках умелого кукольника. По команде инструктора тяну к себе стаксель-фал и вижу, как расправляется парус. Теперь нужно проконтролировать, чтоб он правильно вошел в паз — вертикальную выемку на мачте. Стаксель стремительно поднимается... Следом за ним ставим другие паруса.

Оглядываю палубу: а где же штурвал, за которым так красиво обычно стоят рулевые?

— Это яхта румпельного типа, — поясняет Кирилл. — Она управляется устройством под названием «перо руля», которое находится в основном в подводной части судна.

А у меня в руках — румпель, он напрямую с ним соединен. Рычаг, идущий от палубы вверх, инструктор тянет то к себе, то от себя. Постепенно наш темп увеличивается. Как и крен яхты: кажется, вот-вот улечу в волны!

— Мы можем перевернуться? — спрашиваю, вцепившись в трос.

— Нет, — смеется он. — Главное — не бояться! Перевернуться нам не даст киль — балка посередине днища весом почти полтонны.

Яхта-неваляшка! Верю инструктору, но на всякий случай держусь еще крепче. Выполняем крутой поворот.

— Максимальная скорость этой яхты — 25 узлов, или 46 километров в час, — замечает Волков. — На воде это много.

Кирилл передает мне румпель — приходит мой черед править. Мчимся на всех парусах! Яхта кренится на левый борт — инстинктивно направляю румпель от себя в надежде выровнять судно. Но эффект обратный: нас «заносит» еще сильнее. Неужели я устрою кораблекрушение! Измеряю в уме расстояние до земли... Выплывем!

— На себя! — командует Кирилл.

Резко дергаю румпель. Теперь судно кренится на правый борт! Рефлексы обманывают: делаю все наоборот, путаю право и лево. Хорошо, что инструктор рядом.

Наконец он предлагает спустить один из парусов. Выполнив это, идем спокойно, ровно. Прислонившись к мачте, любуюсь волнами, отбегающими от судна, наслаждаюсь свободой.

— Есть ли какие-то приметы у яхтсменов? — спрашиваю.

— Женщина на корабле к беде. Шучу. Вы замечательно справились для первого раза, — улыбается инструктор. — Здесь все приходит с опытом. Знаете, что самое прекрасное в яхтинге? Возможность максимального присутствия «здесь и сейчас», необходимость полной самоотдачи — и при этом созерцание красоты.

Читайте также: Уткин рассказал, на что похожа жизнь на яхте Абрамовича