Толь Толич

[b]1997 год стал для меня поистине несчастливым. Ушли из жизни люди, с которыми я долгие годы работал, друзья, у которых были сходные со мной взгляды на жизнь. 11 марта умер Анатолий Малявин, а еще через три месяца – Николай Николаевич Озеров.[/b]Толя скончался на работе: почувствовал себя плохо, пошел в медпункт, ему сделали какой-то укол, а через двадцать минут его не стало. Что случилось, какая болезнь привела к трагическому исходу, так никто и не узнал. У нас на телевидении странное отношение к здоровью людей. В здании Останкинского телецентра работают тысячи сотрудников Первого канала, НТВ со всеми его «плюсами», ТВЦ, многочисленных частных компаний – но нет ни поликлиники, ни хотя бы хорошего медицинского пункта. А ведь работа людей, связанная с выходом в эфир, требует огромного напряжения, зачастую предельной концентрации сил. Не надо забывать и о том, что огромный вред здоровью наносят и аппаратура, которой буквально напичканы все помещения, многочисленные технические системы, дающие и повышенное электромагнитное излучение и радиацию.Однажды наш телецентр посетила японская делегация. Так вот гости, для которых счетчик Гейгера такой же неотъемлемый атрибут, как неизменная любезная улыбка, едва переступив порог, стремительно покинули здание! Я убежден, Анатолий Анатольевич Малявин стал жертвой черствости, безразличного отношения к людям.Толя не обладал особыми званиями, орденами, наградами, но обладал редкими человеческими, душевными качествами. Представьте – у него вообще не было врагов! Найдите мне, покажите второго такого Малявина и попробуйте доказать, что «незаменимых людей не существует». Подобные люди рождаются крайне редко, и после их смерти возникает никем и ничем незаполнимая пустота. В творческом коллективе, среди звезд, среди маститых, именитых, популярных, всегда существуют зависть, стремление урвать себе лакомый кусок, перетянуть одеяло на себя. Было это и в редакции спортивных программ Гостелерадио. Но Толь Толич (как все называли его) никогда никому не завидовал, просто приходил на работу и выполнял свое дело, ответственно и профессионально. Будучи значительно моложе Виктора Набутова, Вадима Синявского, Николая Озерова, он сумел завоевать не только уважение корифеев эфира, он имел полное право называть себя их другом, и дети великих комментаторов, слава богу, до сих пор помнят это. Малявин готов был оказывать помощь огромному множеству людей, постоянно кого-то встречал, провожал, устраивал в гостиницу, вечно что-то доставал. А еще он был неизменным организатором редакционных праздников. Помню коллективный выезд в телевизионный Дом творчества «Софрино» на шашлыки: зима, погода скверная, огонь не разгорается, угли чадят; большинство из нас потеряли надежду полакомиться аппетитным шашлычком на свежем морозном воздухе и разбрелись по теплым номерам, тем более что начинали сгущаться сумерки, и только неунывающий Толь Толич упорно и неистово, подобно древнему шаману, продолжал колдовать над костром, чтобы в итоге накормить-таки всех нас фантастически вкусным и душистым мясом, лучше которого, мне кажется, я с тех пор и не пробовал.В 1969 году Гостелерадио решило провести единственный в своем роде эксперимент: слить в одно подразделение спорт радийный и телевизионный, то есть объединить в одну редакцию отделы спорта ТВ и «Маяка» (кстати, объединенная редакция успешно просуществовала почти 30 лет). Событие было отмечено грандиозным праздником – свадьбой «телевизионной» невесты, редактора спортивных программ Любы Тереховой, и жениха, представлявшего спортивный радиоэфир, Анатолия Малявина. Свадьбу праздновали в «Метрополе», среди гостей, помимо эфирных звезд, популярных спортсменов, были и известные артисты, композиторы Людмила Лядова, Соловьев-Седой, ведь отчимом Анатолия был главный дирижер оркестра Гостелерадио Виктор Кнушевицкий (потом этим коллективом долгие годы руководил Юрий Силантьев). Однако прежде чем всю эту звездную компанию допустили к праздничному столу, она почти три часа дожидалась молодоженов в холле. Дело в том, что регистрацию брака пришлось отложить по весьма оригинальной причине – жених, явившись в ЗАГС, забыл дома… паспорт.Виктор Николаевич Кнушевицкий и привел Толю на радио, помог устроиться монтажером. Работа эта, в общем-то, несложная, но надо учесть, что Малявин работал на иновещании, где ему приходилось склеивать пленку, на которой звучит японский, немецкий, шведский или какой-либо другой незнакомый ему язык. Оказалось, что у Малявина феноменальный слух, и он стал лучшим монтажером, молниеносно готовя к эфиру пленки на языках, которыми не владел сам.От Кнушевицкого ему передалась любовь к джазу: Толь Толич великолепно играл на трубе. Но это было для души, а вот подготовка пленки, умелый монтаж очень пригодились ему в дальнейшем. Безумно любя спорт, он сделал все, чтобы попасть в спортивный отдел «Маяка», без отрыва от работы окончив факультет журналистики МГУ. В то время не так легко было стать комментатором: все виды спорта «были разобраны». Но тут Анатолию пригодилось еще одно его увлечение: он был азартным автомобилистом, поэтому и стал вести такие виды, как мотогонки, автомобильные соревнования, мотобол. Он подружился с многократным чемпионом мира Габдарахманом Кадыровым, другими известными гонщиками. Каждый год зимой отправлялся в Уфу, где проводились кольцевые гонки на льду, затем начал вести репортажи из-за рубежа. Постепенно он стал настоящим специалистом в тех видах спорта, которые ныне называют экстремальными. Несколько раз он вместе с нашими «КамАЗами» совершал броски из Парижа в Дакар и делал прекрасные репортажи и о машинах, и о людях. А со временем освоил такие виды спорта, как лыжи, биатлон, бобслей, вел репортажи с Олимпиад, чемпионатов мира.С началом перестройки, когда распалось Центральное телевидение, Толя оказался не у дел. К сожалению, многие профессионалы высочайшего класса в те годы не могли найти себе применение. Я пригласил Малявина поработать в нашей программе «Футбольное обозрение», он согласился и работал рядом с нами до своего последнего вздоха, до того злополучного дня, 11 марта 1997 года, когда я, находясь далеко от Москвы, на олимпиаде Газпрома в Югорске, вечером в программе «Время» услышал известие: Анатолия Малявина не стало.Став сотрудничать с «Футбольным обозрением», Толя показал себя как прекрасный редактор, отличный корреспондент, хотя раньше знал футбол приблизительно – на «дворовом» уровне. А главное – он готов был выполнять любую работу: в пять утра выезжал в аэропорт «Домодедово», чтобы получить пленку из Набережных Челнов, потом на своей юркой «Оке», минуя любые пробки, мчался во «Внуково» встречать самолет из Новороссийска, чтобы получить присланный местными телевизионщиками материал. Он учил молодых корреспондентов правильно, грамотно говорить, монтировал пленку, сам прекрасно озвучивал сюжеты.И все же, должен признаться, да простит мне Толя, для меня его журналистская деятельность отходит на второй план. Его любили и ценили прежде всего за то, что он готов был помочь в беде. И еще одним поистине уникальным качеством он обладал. Сочувствовать в горе готовы многие, а вот искренне радоваться за других, разделить их удачу, успех без тени зависти могут, поверьте, только по-настоящему добрые, светлые люди. Толя Малявин был легкий, праздничный человек.В комнате, где когда-то размещалось «Футбольное обозрение», висит Толин портрет, а под ним – стакан с веточками вербы. Мы поставили его через девять дней после его смерти. Веточки с белыми пушистыми почками нисколько не изменились за эти годы – и кажется, что Толь Толич по-прежнему с нами…[b]ДОСЬЕ «ВМ»[/b][i]Малявин Анатолий Анатольевич (7.04.1940 – 11.03.1997) – редактор, корреспондент, комментатор телевидения и радио. Вел репортажи с олимпиад, чемпионатов мира и крупнейших ралли: Париж–Дакар, Париж–Пекин, ралли по Южной Америке и др. Заслуженный работник культуры. Проработал на ТВ и радио 35 лет.[/i]