ОЛЕГ ТАБАКОВ: ПОРА БЫ УЖ РОДИТЬСЯ АНТОНУ ПАВЛОВИЧУ!

[i]Об открытии сезона и сборе труппы в МХТ мы уже писали (см. «Вечерку» за 3 сентября). А в понедельник Олег Павлович Табаков проводил сбор другой возглавляемой им знаменитой труппы – своего Театра-студии, именуемого в народе просто «Табакеркой». Имея в своем распоряжении запись выступления и ответы Олега Табакова на вопросы журналистов, в том числе и нашей газеты, мы сочли, что они будут небезынтересны всем, кто любит театр [/i][b]«В свой юбилей я сыграю семь спектаклей в семь дней»[/b] [b]– Олег Павлович, кто вас в последнее время радует? [/b]– Много кто. Порадовался в конце сезона Семчеву. Радовался Наташе Рогожкиной, Мише Пореченкову. Очень важно, когда актер поворачивается к зрителю своими неизведанными сторонами: «О-о, не думали, что она или он могут так!» Это выше моего собственного успеха. Жена радует. Сыновья: и старший, и младший. Младший сейчас работает в школе учеником. Старший – по-прежнему олигархом ресторанного бизнеса. Время от времени, накопив денег, иду к нему есть. Вот и Тадаши Сузуки (знаменитый японский режиссер, он будет ставить в МХТ «Короля Лира». – Ред.) поведу туда со всеми его ассистентами.[b]– Младший Павлик не снимается в кино?[/b] – Нет, он порядочный человек пока. Учится в третьем классе, осваивает культуру предыдущих поколений. Много читает. И не только «Пес алый» и «Том Сойер и Гекльберри Финн». Наиболее читающая страна в мире какая? Россия. Вот он один из этой страны.[b]– Почему на постановку «Короля Лира» вы пригласили азиатского режиссера? [/b]– Мне вообще больше нравится смотреть на Восток. Я не то, что бы русофил-хомяковец, но мне все-таки гораздо важнее, что думают обо мне в Саратове, Самаре, Саранске, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, нежели в Эдинбурге и в других «бургах». Я так устроен.[b]– А вы не собираетесь ехать в Японию с ответным визитом, со спектаклями МХТ?[/b] – Нет, у меня совсем другая логика событий. Если уж ехать, нужно представлять репертуарную тенденцию театра, а это в моем понимании обязательно связано с межгосударственным соглашением. Хотя совсем недавно мне пришлось быть в Японии со спектаклем подвального театра (Театр- студия п/р О. Табакова, или «Табакерка». – Ред.) «На дне». И должен вам сказать, что и там, в далекой Японии, когда выходишь на сцену, тебя встречают аплодисментами, что, конечно, свидетельствует о большом количестве подсадных, но и не только об этом.[b]– А у Сузуки существует свой метод? [/b]– Мне это интересно априори.Как возможность поставить под сомнение собственное совершенство. В Московском Художественном театре это делалось неоднократно. Звали Гордона Крэга и других – казалось бы, они опровергали эстетику театра. Однако дело от этого никак не хуже идет, а иногда даже лучше.[b]– Какая премьера будет первой?[/b] – Наверное, Салтыков-Щедрин. А потом уже «Лес». У нас выйдет и «Синяя птица», что я считаю очень важным событием. Все будет новым. Это совершенно никакого отношения к прошлому спектаклю иметь не будет. Отчасти это моя идея, потому что я так или иначе бродил вокруг этого, брался за «КонькаГорбунка», «Пиноккио». Но он не для детей делается. Это прекрасная и, я бы сказал, трагическая история.[b]– В каких спектаклях выйдете на сцену вы? [/b]– Наверное, в «Школе злословия». Естественно, в «Тартюфе». В спектакле о войне к юбилею. И на халтуру пойду в кино.[b]– А спектакль о женах Моцарта и Сальери кто ставить будет?[/b] – Питерский режиссер Виктор Крамер. Играть, наверное, будут Дуся Германова и Ольга Барнет или Людмила Максакова.[b]– Почему все-таки из названия театра исчезло слово «академический»?[/b] – Мне кажется, оно не нужно. А бренд остается. Бренд – это ведь не сочетание букв, а сочетание таланта. Это такой социалистический атавизм, когда надо было награждать, выделять, отделять. Ну причем тут академия? Театр – какая же это академия?! Театр – это живое. А академия это что-то прямо противоположное, угрюмство сразу наличествует. И в этом шаге нет никакого вызова, эпатажа. Сочетание МХТ хорошее, первоисточник, да и отцы-основатели так это задумывали. А уж на что мы будем претендовать… Что заслужим – то и будем иметь.[b]– Вы уже думали, как через год отметите свой юбилей?[/b] – Страна будет отмечать этот праздник (смеется). И я тоже, конечно, буду колебаться с генеральной линией партии… В юбилей сыграю семь спектаклей в семь дней. А потом еще один вечер будет – если ребята придумают что-нибудь смешное, совсем опровергающее, то еще сыграю. Отыграю семь спектаклей в Саратове, где я родился, и два – в Саранске, потому что я на одну четверть мордвин – хочется все-таки воздать.[b]– Основные задачи на этот сезон?[/b] – Формирование труппы, которое продолжится и в 2006 году. А вот после 2006 года – может, это кому-то и не понравится – надо будет думать, кому передать… Надеюсь, за это время мы кое-что успеем. В техническом перевооружении мы определенного уровня достигли и еще достигнем.…А вообще самое удивительное, что я узнал в своем возрасте, хотя знал и раньше, – это логика действия Владимира Ивановича Немировича-Данченко: «На нас жизнь не кончается». Когда я думаю о своих учениках, я твердо понимаю, что русская театральная школа будет существовать дальше. Надеюсь открыть школу для одаренных российских детей. Она, наверное, и будет реализацией этой мечты Немировича: школа – студия – театр. По сути дела, это усилия, которые направлены на более тщательный отбор. И чем раньше, тем лучше. Актерский труд из тех занятий, когда ранняя профориентация дает человеку большой ресурс. Женька Миронов в 19 лет начал играть главные роли. Оно не прошло бесследно. И для Сережи Безрукова тоже.[b]– На ваш взгляд, все вопросы с труппой решены? Вы довольны ею? Ведь, кажется, труппа уже очень хороша…[/b] – Четыре года назад вообще беда была. И не вполне еще все беды разрешимы. На это нужно время. Но ведь и неожиданные вещи бывают. Кто из критиков думал, что Семчев так сыграет в «Белой гвардии»? А это ведь моя идея! Это знание. А знание не требует времени. И еще нужны роли на вырост. И когда это удается – это самое главное. Я просто помню, как в лучшие годы «Современника» у Олега Ефремова это свойство было. Почему он угадал, что Женька Евстигнеев должен играть Усова в «Традиционном сборе»? Нужно потолок отодвинуть, чтобы рост продолжался.[b]– Не сольются ли в конечном итоге МХТ и «Табакерка»? [/b]– Нет, это две независимые организации. Для театра на улице Чаплыгина строится здание.Олег Николаевич Ефремов первый раз предложил объединиться еще лет десять назад… Я пришел во двор на Чаплыгина и сказал артистам: «Мы спасем театр, сольемся», а они выслушали и… стали тараканов на полу искать. И долго, долго молчали. Я понял – нет, не прошло. Они сейчас в хорошей форме, о чем говорят и последние спектакли «Когда она умирала», «Солдатики». Они движутся.[b]– А что вы скажете о тех молодых режиссерах, которые у вас ставят? [/b]– Там ансамбль один – талант. Нет ни одного из этой команды, из пяти имен, к которому это слово было бы неприменимо. Я очень надеюсь, что зрителям и критике понравится бутусовский спектакль «Воскресение. Супер». Правда, это спектакль «Табакерки». Но идти он будет здесь.Ох, какой серьезный! А режиссерам со мной делить нечего. Они это понимают. В моем решении не заниматься здесь режиссурой есть очень большой хитроумный ресурс. Я никак не заинтересован в том, что бы хоть малую часть их достижений приписать себе. Разве что выбираю репертуар. А всё остальное делают они. И они, как зверьки, понимают меру доброжелательности. Ну, с чего бы Чернякову, который нарасхват, делать два спектакля в этом театре? Я как пример привожу.[b]«Старайтесь радоваться чужим успехам!» [/b]В театр-студию на улице Чаплыгина Олег Павлович пришел совсем в ином настроении. Предложил отдать дань памяти погибшим в Беслане.Говорил очень пронзительно и жестко. На сборе труппы «Табакерки» присутствовали практически все, не исключая звезд: и Сергей Безруков, и Андрей Смоляков, и Марина Зудина, и Виталий Егоров, Наталья Дмитриевна Журавлева, Евдокия Германова с сыном… Театр открывает свой 19-й сезон.– Я должен сказать, что стабильность – это самое серьезное испытание – и для человека, и для театра. И нам с вами не надо обманываться. Постоянный спрос на 110 мест ни о чем не говорит. Совсем уж дураком надо быть, чтобы не заполнить этот зал.Нужна требовательность к себе, пересмотр себя: «Где же мы уже подобрались к канонизации собственных штампов?» На мой взгляд, это сегодня, может быть, самая серьезная проблема.Все-таки человек как был, так и есть носитель главной художественной и нравственной тайны.А вообще жизнь – самый главный подарок, который природа дает человеку. В мои 69 лет я не исчерпал своего интереса к жизни. Если это есть, обостряется восприятие простых вещей.Своим чередом идут у нас звания и награды (золотыми и серебряными значками были награждены все, кто работает более 10 лет. – Ред.). Наверное, все-таки стоит порадоваться, что у нас в подвале появились народные артисты, не так одиноко мне будет – уже коллектив народных артистов! Это и Женя Миронов, и Миша Хомяков, и Андрей Смоляков. Пользуясь своими связями, о которых неоднократно предупреждали представители службы пера, я продолжаю поспешествовать награждению себя самого и своих товарищей.[b]– Вы много говорите о современной литературе. Что в этом направлениипредполагаете сделать в «подвале»?[/b] – Я веду долгосрочные разговоры с драматургом Юрием Арабовым (сценарист фильмов Александра Сокурова. – Ред.). Мне кажется, что этот человек может рассказать о чем-то еще для нас незнаемом. А в моем понимании современная литература и настоящая современная драматургия – это всегда езда в незнаемое. И здесь очень важно, кому мы доверяем, чьему уровню размышлений. И найти таких людей очень сложно. Но, тем не менее, надежды есть, как мне кажется. И я верю, что вслед за Таней Толстой и другими литераторами среднего и старше среднего возраста вот-вот прорвется кто-то молодой. Я очень опечалился, что из молодой талантливой литературный агент или менеджер. И это вместо погружения в себя и вглубь человека! Ну что делать? В пути бывают потери.[b]– В последние годы звезды «Табакерки» Машков, Миронов, Безруков больше связаны не со своим родным театром, а с другими проектами…[/b] – Во-первых, я никогда ничего не требую взамен своей любви к своим ученикам. Это моя тактика. В этом моя удача, что я еще способен любить. Если же говорить про Машкова, то мне кажется, что у него ностальгия по театру прогрессирует. И думаю, вполне реально, что будет поставлено «Собачье сердце» в МХТ. Наверное, это будет сборная компания. Не удивлюсь, если главные роли в этом спектакле будут играть люди отсюда – это я про себя… Но, если серьезно, конечно же, не только про себя. А вообще я считаю, что старшие ребята должны уже брать на себя ответственность за это пространство, за те 25 лет, которые они здесь живут. Они, старшие, должны плечи подставлять и уже уметь делить ответственность. Не потому, что я уже не могу, нет, я думаю, что еще лет пять прокочегарю. Но начать нужно.[b]– Какова судьба спектакля «Изображая жертву»? [/b]– Нормальная судьба. В ближайшие дни состоится премьера. Поверьте, если бы не было боли в этом тексте, не было отчаяния от нашего пофигизма, то не стал бы, конечно, править. Другое дело, может быть, недостаточна эта боль. Наверное, если бы в моем распоряжении были артисты Евгений Евстигнеев и Олег Борисов, это могло бы быть более доказательно. Но я доволен серьезностью этой работы, хотя не все еще слаженно. Они на верном пути.Кирилл Серебренников обладает способностью достучаться.[b]– Чем вызвано решение поставить сейчас пьесу «Воскресение. Супер»? [/b]– Выбор принципиален. Это, по сути дела, в каком– то смысле инспирированная нами работа братьев Пресняковых. Потому что серьезнее проблемы, нежели обновление души человеческой, я не знаю. Так что жду с нетерпением спектакля.[b]– «Воскресение» – самый чернушный, самый страшный в нравственном изображении русской жизни текст Толстого. Это в какой-то степени показалось вам созвучным сегодня? [/b]– Не в какой-то, а в достаточной. Думаю, что пришло время все-таки осмыслить бытие наше после 90-го года. Я очень рассчитывал, что кто-то из философов доберется сюда. Хотелось, чтобы сюда добрался Сергей Аверинцев. Но жизнь есть жизнь. Мы потеряли за эти годы очень много светлых умов, людей, у которых было право не только размышлять, но и детерминировать, и диагноз ставить.Но если их нет, значит, надо своими слабыми силами пытаться всматриваться в зеркало и не пенять ни на кого, коли рожа крива. Кстати, в этом смысле для меня очень принципиальный шаг, что в МХТ будет ставиться «Живи и помни» Распутина. Очень забавна его реакция на это – тревожная и даже несколько женская: «А вот у вас там, знаете, странное все такое...» Ну я ему сказал: «Так вот приезжайте, поглядите». Я видел Нину Чусову, когда она сама играла Настену. Это было очень хорошо. Мне очень нравится этот текст. Очень! Он только по времени рассказывает о «тогда», а по душе, на мой взгляд, – о «сейчас». Я собираюсь использовать народившихся драматургов как движущую силу. Даю директиву: «Пора бы уж родиться Антону Павловичу и Алексею Максимовичу». Пора родиться людям, которые наши нравственные уродства предъявили бы нам в художественной форме. Потому что все-таки под конец жизни своей примириться с ними не могу. Не могу!