ДЕЛО ТАРТЮФА ЖИВЕТ И ПОБЕЖДАЕТ

[b]«Здравствуй, Зудя, Новый год!..» – поприветствовал Олег Табаков Марину Зудину, начиная репетировать их сцену из «Тартюфа». Он играет заглавную роль святоши, Зудина – Эльмиру.[/b]«Неужто Чусова опять переиначила и исковеркала классический текст, чтобы поострее и повеселее было?» – пронеслось в головах немногочисленных журналистов, допущенных на репетицию. Ох, слава богу, нет – дальше зазвучал Мольер. Просто Табаков искал нужную интонацию.Тут вам не «Современник», со «свободой слова», то есть с вольными переработками особо не разгуляешься. Классику Олег Павлович чтит, хотя в пиитете перед ней не забывает, что она должна быть интересна и привлекательна сегодня. Поясняя, почему выбор МХТа пал именно на эту пьесу Жана Батиста Мольера, после репетиции [b]Олег Табаков [/b]заявил:– Меня не интересует ни быт Франции ХVIII века, ни даже особая стилистика этих моралите-комедий. А интересует то, что генотип Тартюфа все-таки живет и побеждает в России XXI века. Вот что на самом деле для меня в пьесе возбуждающее и трогающее. Задевает проблема: наш «простой, советский» Тартюф жив! Если в те, мольеровские, времена плелась даже некая поэтическая вязь, все делалось «цирлих-манирлих», то сейчас все аферы производятся серьезно, делово, «по понятиям». Времени у нас, тартюфов, мало. Надо дело делать. Надо успеть и женщину употребить по назначению, и помолиться тут же. Некогда нам тут антимонии разводить да сопли размазывать. Жить надо… У нас другие жизненные, человеческие ритмы. Вот почему для постановки этого спектакля понадобился режиссер молодой – Нина Чусова…На репетиции стало ясно, что Нина Чусова давно нашла контакт с мхатовскими актерами: Мариной Зудиной, Мариной Голуб, Александром Семчевым, Авангардом Леонтьевым, Владимиром Федоровым. Они легко понимали, чего она требует от них по мизансцене, интонации, эмоциональному градусу.Впрочем, репетиция была уже далеко не первая, премьера спектакля состоится вот-вот – 10 ноября.– Я предложила Табакову поставить во МХТе мольеровского «Скупого», – рассказывает [b]Нина Чусова[/b], – но Олег Павлович захотел «Тартюфа». Главное – идея взяться за Мольера была общей. Значит, что-то витало в воздухе.Я немного сомневалась в таком выборе, поскольку во МХАТе уже был «Тартюф».Но, подумав, поняла, что прошлый спектакль и тот, который собираюсь делать я, будут абсолютно разными. И страх пропал. К тому же тема «Тартюфа» сегодня действительно очень актуальна. Сейчас стала массовой манипуляция сознанием на всех уровнях: религиозном, политическом…В результате родилось много метафор и современных параллелей, о которых мы даже не догадывались. Может быть, сыграло роль и то, что мой педагог режиссер Иосиф Хейфец называет «клиповым сознанием». Но мне кажется, что сейчас без клипового сознания – никуда, потому что визуальная картинка работает на все наше восприятие жизни, она очень важна. Мы иногда не верим словам, но верим глазам. И, создавая спектакль, мы затеяли серьезную игру: выяснить биографию каждого персонажа.Например (сейчас я уже не боюсь раскрыть нашу тайну), Тартюф у нас с очень конкретной биографией. Он довольно долго сидел в местах не столь отдаленных, и у него созрел план отомстить обществу и показать этим богатым, гламурным людям, где их истинное место. У нас Тартюф – вечный. Можно назвать спектакль «Вечно живой» ([i]смеется[/i]). Он даже инсценирует собственную смерть, чтобы потом появиться под другим именем – так нередко сейчас происходит и в реальной жизни.– Мы не меняли текст, – продолжает Чусова. – Я только помещала тот или иной эпизод в определенную ситуацию. Во время спектакля мы путешествуем по усадьбе, которую Тартюф постепенно прибирает к своим рукам. У Мольера нет ремарок, характеризующих персонажей, как у Чехова. И многое нужно было дофантазировать. И когда мы этот текст обжили, стало забываться, что это стихи.Кроме того, у Мольера есть и эротика. Мы не избегаем ее, а наоборот, подчеркиваем. Вокруг чего в пьесе все вьется? Свадьба и совращение. Так что ничего и придумывать не надо. И хочется, чтобы зритель расслабился и легко считывал все, что мы хотели до него донести.Исполнительница роли Дорины, горничной Марианны, актриса [b]Марина Голуб [/b]призналась:– Роль Дорины – это «пиджак» абсолютно с моего плеча. Она из тех женщин, которых не остановишь в их порывах. В горящую избу войдет… Именно она всех убеждает, что надо бояться Тартюфа. Как человек более простой, она природой своей интуитивно чувствует: что-то здесь не так. На нее «спускают собак», ругают, но она идет напропалую…У меня потрясающие партнеры – есть несколько сцен с Сашей Семчевым, с Авангардом Леонтьевым. К сожалению, с Олегом Павловичем маленький кусок, но и этого достаточно – важно просто побыть с ним на сцене. А главный подарок – это Нина Чусова. Она меня иногда так заводит, что сама потом говорит: «Марина, остановись! Что с тобой творится?» А меня уже несет, фантазия работает так, что просто прет из всех щелей. И это большое счастье.Исполнитель роли Оргона, актер [b]Александр Семчев[/b]:– Вначале я не должен был играть в «Тартюфе». Потом были разговоры о другой роли, менее мне интересной. А я хотел сыграть Оргона – это была одна из самых моих любимых, заветных ролей. Я ее ждал не один год. Это очень яркая, большая роль мирового репертуара. Правда, у Мольера нет психологических глубин, все четко: отрицательный – положительный. Но все равно роль интересная. Оргон не очень хороший человек. И этому есть объяснение. Он глубоко одинок. Он вырос эгоистом. Его не любила мама. И его не очень любит семья. И вдруг нашелся такой человек, который, как ему кажется, полюбил его. Он думает, что встретил бессеребреника, которому абсолютно ничего от него не нужно, кроме дружбы…Олег Павлович, играющий Тартюфа, очень помогает мне. Он, конечно, все «примеряет» на себя, но всегда по делу...Это мой второй спектакль с ним после «Кабалы святош». А с Авангардом Николаевичем Леонтьевым, который репетирует роль Клеанта, в работе встречаюсь первый раз. И он дает мне очень много. Мне вообще очень комфортно с этой командой, хочется соответствовать этим людям и играть с ними в одну историю.