[b]Лена МИХАЙЛОВА, 20 лет, студентка Университета сервиса: [/b]Сейчас я редко вспоминаю о том, что пришлось пережить. Невозможно постоянно жить с этим страхом и всего бояться. А что касается правды?. . Когда я читала газеты после того, как нас освободили, то находила много искажений. [b]Лейла АЛИЕВА, 16 лет, учится в колледже: [/b]Вместе с другими заложниками я сидела на бельэтаже. Мы сами не все до конца знали, так что оценить достоверность тех или иных рассказов сложно. Мне кажется, что описали все. По крайней мере, я не припомню ничего такого, что бы не упоминалось в какой-нибудь газете или телевизионной передаче. [b]Сергей ТРОИЦКИЙ, 39 лет, водитель «скорой помощи»: [/b]Думаю, власти умолчали об истинном количестве погибших. Мой отец, который разыскивал меня и мать, не нашел нас тогда ни в списке живых, ни в списке мертвых. Он был вынужден два дня ходить на опознание трупов! По его словам, погибших было не менее 180, то есть гораздо больше официально заявленных. [b]Анатолий КЛОЧКОВ, 21 год, светотехник в театре: [/b]Чего-то такого, что бы запало мне в душу, а об этом умолчали в средствах массовой информации, не было. Мне кажется, что от вездесущего ока телекамер не укрылась ни одна деталь. [b]Павел КАПИТАНЧУК, 34 года, музыкант: [/b]Человек со стороны никогда не поймет, что такое быть заложником! На протяжении многих часов мы находились в двух шагах от смерти. Конечно, это освещалось, и освещалось максимально подробно. Может быть, о каких-то мелочах и не упоминалось, но, вероятно, потому что они просто не имели особого значения. [b]Максим ГУТКИН, 42 года, дирижер спектакля: [/b]После выписки я много читал о нас и находил массу нестыковок. Например, первое время говорили, что нас били, но такого не было. Наоборот, эти люди вели себя очень корректно. [b]Светлана АКСЕНОВА, 35 лет, менеджер: [/b]Я стараюсь не читать об этом, не смотреть передач по телевизору. Не слишком приятно вспоминать все, что пришлось пережить. Мне только кажется, что людей, сидевших в зале, было больше, чем потом говорили. [b]Ксения ЖОРОВА, 17 лет, студентка МАИ: [/b]Знаем ли мы правду?. . Наверное, нет. Меня до сих пор удивляют многие вещи. Например, в тот день, когда начался штурм, террористы заранее надели респираторы. Откуда они знали, что пустят газ? Вряд ли кто-то ответит на этот вопрос. [b]Дмитрий ЛЕВША, 25 лет: [/b]В те дни много писали, говорили, комментировали: кто-то называл захватчиков борцами за свободу, ктото – просто сволочами. Я склоняюсь к последнему. А правду мы вряд ли всю узнаем — ну, может, только лет через 50. [b]Александр НАГОРНЯК, 38 лет, гитарист, в тот день играл в мюзикле: [/b]Тут много непонятного. Как террористы попали в Москву? Откуда столько взрывчатки? Кто виноват в этом?Ответа я не нашел. [b]Финтира ПОПОВА, 42 года, работница зала: [/b]Конечно, у меня осталось много вопросов, но переживать все заново не хочу — слишком больно. Все равно правды мы никогда не узнаем. Я уже не знаю, что такое правда.