Сталин и Израиль

[i]Представлять автора рубрики, да и саму рубрику нет необходимости. Каждый понедельник Леонид Млечин ведет на ТВЦ телепрограмму с этим названием. Но одно дело – увидеть, а другое – прочитать в газете. Поэтому мы договорились так: в понедельник Леонид Млечин будет рассказывать о своей «Особой папке» телезрителям, а на следующий день, во вторник, версию для печати мы будем публиковать на страницах «ВМ».[/i][b]Декларация лорда Бальфура[/b]Восьмого ноября тысяча девятьсот семнадцатого года британские газеты сообщали о двух главных новостях – большевистском перевороте в Петрограде и декларации лорда Бальфура.Причем декларация Бальфура казалась англичанам куда более важным событием.Декларация – это письмо министра иностранных дел Великобритании лорда Артура Джеймса Бальфура лорду Уолтеру Ротшильду, президенту Сионистской федерации Великобритании. В письме Бальфура, одобренном после долгого и бурного обсуждения британским правительством, говорилось: [i]«Я очень рад уведомить Вас о полном одобрении правительством Его Величества целей еврейского сионистского движения, представленных на рассмотрение кабинета министров. Правительство Его Величества относится благосклонно к созданию в Палестине национального очага для еврейского народа и сделает все, от него зависящее, чтобы облегчить достижение этой цели...»[/i] В то время многие западные политики, набожные христиане, руководствовались романтически-религиозными представлениями – описанное в Библии возвращение евреев в Палестину должно совершиться.Для лорда Бальфура Библия была живой реальностью. Он был захвачен идеей возвращения евреев на родину, говорил, что христианский мир в неоплатном долгу перед народом, изгнанным из Палестины.Бальфур был философом по натуре, спортсменом, обожал теннис и гольф. От своего отца он унаследовал состояние, которое сделало его одним из самых богатых людей в стране, от матери, происходившей из знаменитого аристократического рода, – традицию служения империи. Женщина, в которую он был влюблен, умерла от тифа. Он никогда не женился и полностью посвятил себя политике.25 апреля 1919 года в Сан-Ремо Верховный союзный совет представил Великобритании мандат на Палестину и вменил в обязанность претворение в жизнь декларации Бальфура. Британская администрация должна была «обеспечить наиболее благоприятные условия для еврейской иммиграции». Имелось в виду, что евреи, которые захотят этого, смогут приехать в Палестину и начать там новую жизнь. С этого момента обещание создать «национальный очаг для еврейского народа» стало международно признанной обязанностью Англии.2 июня 1922 года пятьдесят одна страна, входившая в Лигу Наций (это предшественница ООН), утвердила этот мандат. Соединенные Штаты присоединились к решению европейских стран. О декларации лорда Бальфура западный мир вспомнил в 1945-м, когда стали известны масштабы гитлеровских преступлений, в том числе против евреев. Западный мир ужаснулся. Многие европейцы и американцы искренне симпатизировали и сочувствовали беженцам, которые после разгрома нацистской Германии не знали, куда им деваться.Немецкие, польские, румынские евреи не хотели возвращаться туда, откуда их изгнали, они не могли жить среди тех, кто убивал их родных и близких, кто отправлял их в концлагеря и грабил их дома, кто радовался их несчастью...Поэтому восстановление еврейского государства в Палестине воспринималось как естественное дело. Тем более что изгнанные из Палестины евреи упрямо стремились вернуться на свою историческую родину. Ведь они жили там на протяжении всех столетий – с одним перерывом, когда город захватили крестоносцы. К концу XIX века Иерусалим населяли 28 тысяч евреев и 17 тысяч мусульман и христиан.[b]Громыко? Этот не подведет[/b]Но судьбу Палестины, палестинских евреев и арабов решала не либеральная общественность, а циничные американские и британские политики. Абсолютное большинство из них возражало против появления Израиля. Поэтому еврейское государство не появилось бы на карте мира, если бы не Сталин…В конце лета 1943 года послом в США назначили Громыко. Им стал человек, который сыграет историческую роль в судьбе Ближнего Востока.Андрей Андреевич Громыко, появившийся на свет в белорусской деревне Старые Громыки, начинал директором средней школы под Минском. Его жена Лидия Дмитриевна работала в совхозе зоотехником. Но это продолжалось недолго. Его отправили в Москву учиться политэкономии, марксистской философии и – что решило судьбу Громыко – английскому языку.Он работал старшим научным сотрудником в Институте экономики Академии наук и преподавал политэкономию в Московском институте инженеров коммунального строительства. Да еще ездил с лекциями по подмосковным совхозам и колхозам, рассказывал о пользе раскулачивания и успехах коллективизации.Эта работа не слишком увлекала Громыко. Его помнят как сухого, лишенного эмоций, застегнутого на все пуговицы человека, но в юные годы он был не лишен романтических настроений. Мечтал стать летчиком, решил поступить в летное училище, но опоздал: туда брали только тех, кому еще не исполнилось двадцати пяти, а он попал в Москву, как раз отметив двадцатипятилетие.Позднее Громыко говорил, что между летчиком и дипломатом есть нечто общее: например, умение не терять голову в экстремальных ситуациях. Этим искусством он владел в совершенстве.Его хладнокровию можно было только позавидовать.В 1939 году его вызвали в комиссию ЦК, которая набирала кадры для Наркомата иностранных дел. Вакансий образовалось много. Прежних сотрудников – литвиновские кадры – или посадили, или уволили.Комиссией руководили новый нарком Вячеслав Михайлович Молотов и секретарь ЦК по кадрам Георгий Максимилианович Маленков. Им понравилось, что Громыко партийный человек, из провинции, а читает по-английски. Знание иностранного языка было редкостью.Громыко взяли. А он еще сопротивлялся, не хотел идти в Наркомат иностранных дел.В наркомате его оформили ответственным референтом – это примерно равняется нынешнему рангу советника. Но уже через несколько дней поставили заведовать американским отделом.Вскоре Андрея Андреевича вызвали к Сталину, что было фантастической редкостью. Даже среди полпредов лишь немногие имели счастье лицезреть Генерального секретаря. В кабинете вождя присутствовал Молотов. Он собственно и устроил эти смотрины – показывал Сталину понравившегося ему новичка.– Товарищ Громыко, имеется в виду послать вас на работу в наше полпредство в Америке в качестве советника, – сказал Сталин. – В каких вы отношениях с английским языком?– Веду с ним борьбу и, кажется, постепенно одолеваю, – доложил будущий министр.Вождь дал ему ценный совет:– Когда приедете в Америку, почему бы вам временами не захаживать в американские церкви, соборы и не слушать проповеди церковных пастырей? Они ведь говорят четко на английском языке. И дикция у них хорошая. Ведь недаром русские революционеры, находясь за рубежом, прибегали к такому методу совершенствования знаний иностранного языка.В октябре 1939-го Громыко отправился в Вашингтон, где старательно изучал не только английский язык, но и историю, экономику и политику Соединенных Штатов. Андрей Андреевич не терял времени даром и не позволял себе наслаждаться заграничной жизнью. Это помогло ему стать выдающимся дипломатом и сделать блистательную карьеру. Конечно, к этому следует добавить везение и расположение начальства.Много позже Молотов рассказывал:– Я Громыко поставил – очень молодой и неопытный дипломат, но честный. Мы знали, что этот не подведет...Новому послу в Соединенных Штатах исполнилось всего тридцать четыре года. Это был выросший в глубокой провинции преподаватель марксизма-ленинизма, то есть догматик и начетчик по профессии. Что-то из этих догм засело в нем навсегда, что-то он сумел преодолеть. Все-таки Громыко попал в Америку сравнительно молодым, много читал и вообще старательно занимался самообразованием.[b]Англия должна уйти[/b]На конференции в Сан-Франциско в июне 1945-го от имени Советского Союза он подписал Устав Организации Объединенных Наций. Этот символический акт навеки закрепил за ним место в истории дипломатии.В 1944-м Сталин потребовал от Наркомата иностранных дел анализа послевоенной ситуации в мире. Сформировали несколько комиссий. Возглавляли их заместители наркома Литвинов, Лозовский и Майский. Собрали лучших экспертов, работали несколько месяцев.Иван Майский передал наркому Молотову большую записку «О желательных основах будущего мира». Майский исходил из необходимости поддерживать хорошие отношения с Западом, прежде всего с Соединенными Штатами и Англией. Совет не был принят.А в 1946 году Майского убрали из Министерства иностранных дел. Иван Михайлович приступил к работе в Институте истории Академии наук. В порядке компенсации его избрали академиком. Незадолго до смерти Сталина, девятнадцатого февраля 1952 года, Майского арестовали. Его, в частности, обвиняли в связях с британской разведкой и в том, что он считал западных лидеров друзьями Советского Союза.Вслед за ним арестовали троих его недавних подчиненных, бывших сотрудников советского посольства в Лондоне. Среди них был известный публицист Эрнст Генр. Он же Семен Николаевич Ростовский, он же Леонид Аркадьевич Хентов, человек с фантастической биографией, автор двух знаменитых в тридцатые годы книг – «Гитлер над Европой» и «Гитлер против СССР».Майского освободили только в июле 1955-го, и он вернулся в Институт истории Академии наук. Но мрачная тень нелепых обвинений еще долго висела над ним.Комиссия под председательством Литвинова пришла к выводу, что после войны крайне обострятся англо-американские отношения и Советскому Союзу следует вместе с Англией бороться против гегемонии Соединенных Штатов.Палестину и вообще Ближний Восток советские дипломаты рассматривали как сферу столкновения интересов Соединенных Штатов и Англии.Работавшие под руководством Литвинова дипломаты предлагали «сделать заявку на предоставление Советскому Союзу временной опеки над Палестиной». Впрочем, заранее было понятно, что англичане на это не пойдут. Тогда предлагалось выдвинуть другую идею – передать Палестину под коллективную опеку трех государств – Советского Союза, Соединенных Штатов и Англии.Ближневосточной тематикой в Министерстве иностранных дел ведал заместитель министра Владимир Георгиевич Деканозов, человек из ближайшего окружения Берии. Деканозов сделал большую карьеру в госбезопасности, был секретарем ЦК Грузии, начальником республиканского Госплана. Перебравшись в Москву, Берия взял его с собой и сделал начальником политической разведки, но уже через полгода комиссара госбезопасности 2-го ранга утвердили заместителем наркома иностранных дел. Перед войной Деканозов служил послом в нацистской Германии. Деканозов, чувствуя поддержку Берии, вел себя уверенно, смело решал любые вопросы, давал указания послам.Но в отношении Палестины советское руководство никак не могло сформулировать для себя позицию. Главная задача состояла в том, чтобы заставить Англию уйти из Палестины. Это и побудило советское руководство выступить за создание еврейского государства, потому что палестинские евреи были настроены антианглийски и фактически вели войну против британцев. Сионисты сразу ощутили практическую поддержку со стороны советского руководства.[b]Евреи берутся за оружие[/b]После войны полякам и польским евреям, оказавшимся на территории Советского Союза, разрешили вернуться в Польшу. Но евреи быстро убедились в том, что поляки им совсем не рады, и поехали в Палестину. Это был удар по репутации социализма. Но Сталин перенес это спокойно. Приказа остановить эмиграцию в Палестину не последовало. Тем временем ситуация в Палестине зашла в тупик.В октябре 1943 года британский премьер-министр Уинстон Черчилль сказал:– После того как Гитлер будет разгромлен, евреи должны создать свое государство там, откуда они родом.Но Черчилль проиграл послевоенные выборы. В Лондоне появилось новое правительство.Министр иностранных дел Эрнест Бевин не считал, что палестинским евреям нужно свое государство. Сионисты фактически объявили войну британской администрации. Отряды самообороны осуществляли диверсии на железных дорогах и пускали ко дну корабли британской береговой охраны, которые перехватывали суда с иммигрантами. Англичане ввели комендантский час. Евреи, задержанные с оружием в руках, приговаривались к пожизненному заключению. Устраивались массовые облавы, арестованных пытали, добиваясь, чтобы они выдали адреса командиров подпольных боевых организаций.Английская полиция захватила двух евреев-подпольщиков, которым еще не было восемнадцати лет. Они получили тюремный срок и были еще приговорены к восемнадцати ударам палками. В ответ подпольщики захватили четверых офицеров британской армии – майора и троих лейтенантов, спустили с них штаны и публично выпороли. Каждый получил восемнадцать ударов. Такого позора Англия еще не испытывала. Когда британские власти казнили нескольких подпольщиков, боевики захватили двух сержантов из британской военной разведки и тоже их повесили.Правительство Великобритании не могло допустить, чтобы солдат Его Величества вешали или пороли в Палестине. Британские власти в Палестине отказались от порки как наказания и больше не выносили смертных приговоров.В самой Англии все больше политиков призывали правительство уйти наконец из Палестины. После Второй мировой войны Англия утратила статус великой державы и ей больше не нужно было властвовать над такими регионами, как Палестина.Советский Союз поощрял любое сопротивление англичанам. В Москве вполне благожелательно относились к еврейским подпольным боевым группам, которые сражались с англичанами.Москва ждала, когда Англия не выдержит и проблема будет вынесена на обсуждение ООН. Тогда советское руководство получит возможность влиять на палестинскую проблему и другие проблемы Арабского Востока.Палестинские евреи добились своего. Британские власти капитулировали. 14 февраля 1947 года министр иностранных дел Эрнест Бевин объявил о решении английского правительства передать вопрос о Палестине в ООН. Это был жест отчаяния.[b]Кремлевская дипломатия[/b]Советских дипломатов отказ Англии от Палестины устраивал. Тем временем в марте 1947-го Владимира Деканозова убрали из Министерства иностранных дел.Карьере Деканозова повредило увлечение слабым полом. Рассказывают, что одна из тех, на кого он положил глаз, устроила скандал.Его перевели в Главное управление советского имущества за границей (им руководил другой соратник Берии, бывший министр госбезопасности Всеволод Николаевич Меркулов). Но и там он не задержался. Его с понижением назначили членом коллегии Комитета по радиовещанию...Ближневосточные дела передали первому заместителю министра Вышинскому.Андрей Януарьевич Вышинский остался в истории сначала как судья, а затем обвинитель на печально знаменитых московских процессах 30-х годов. Но союзным прокурором Вышинский был всего четыре года, столько же лет он занимал пост министра иностранных дел. А в общей сложности он проработал в Министерстве иностранных дел четырнадцать лет, больше, чем в прокуратуре.Молотов и Вышинский ненавидели друг друга. Сталина это устраивало. Причем всесильный Молотов вынужден был мириться с замом, которого терпеть не мог.Вячеслав Михайлович при всяком удобном случае отчитывал Андрея Януарьевича, повторяя:– Вам бы только речи произносить!На дипломатическом поприще Вышинский расцвел. На публике он появлялся исключительно в дипломатическом мундире с погонами. Сталин в мае 1943-го ввел форму для сотрудников ведомства иностранных дел, повседневную серо-стального цвета, парадную – черную с золотым шитьем.Вышинскому полагался мундир с погонами, напоминавшими маршальские.Андрей Януарьевич был, наверное, самым образованным подручным Сталина. Он знал европейские языки – польский и французский свободно, немецкий и английский вполне прилично – и изящно объяснялся с иностранцами, которых следовало очаровать. Не лишенный обаяния и остроумный, он нравился некоторым иностранным дипломатам, в основном тем, кто ничего не понимал в советской жизни.Второго апреля 1947 года правительство Великобритании попросило Генерального секретаря ООН поставить вопрос о Палестине в повестку дня сессии Генеральной Ассамблеи. 28 апреля специальная сессия Генассамблеи открылась в Нью-Йорке. Британские политики, что называется, умыли руки. Судьба Палестины зависела от двух великих держав – Соединенных Штатов и Советского Союза.Руководители американской администрации категорически возражали против создания еврейского государства в Палестине. Что касается президента Гарри Трумэна, то это был момент, когда его политическое будущее рисовалось в мрачных тонах. По опросам общественного мнения, он неминуемо проигрывал будущие выборы. Словом, ему было не до палестинских евреев: как решит ООН, так и будет. В этой ситуации решающее слово оставалось за Сталиным.К полнейшему изумлению сионистов, Советский Союз пришел к ним на выручку. Да еще как! Не просто выразил симпатию, а потребовал создания в Палестине еврейского государства. Эта миссия была поручена Андрею Громыко, которого Сталин освободил от должности посла в Вашингтоне и утвердил постоянным представителем в ООН, а для повышения статуса сделал заместителем министра иностранных дел.Громыко по характеру был похож на Молотова, да еще и прошел его школу, усвоил молотовский дипломатический стиль: сухой, жесткий, неуступчивый.Обычно Громыко поручалось говорить «нет». На сей раз, выполняя указание Москвы, Андрей Андреевич сказал «да»! 14 мая 1947 года Громыко выступил на Специальной сессии Генеральной Ассамблеи по вопросу о Палестине. Его речь была единственным значительным политическим заявлением на сессии, которая должна была исполнить чисто техническую роль – утвердить комиссию по Палестине.– Еврейский народ перенес в последней войне исключительные бедствия и страдания, – говорил Громыко. – Общее число погибшего от рук фашистских палачей еврейского населения определяется приблизительно в шесть миллионов человек.Но эти цифры, давая представление о жертвах, которые понес еврейский народ от фашистских агрессоров, не дают представления о том тяжелом положении, в котором очутились большие массы еврейского населения после войны.Огромное количество уцелевшего еврейского населения Европы оказалось лишенным родины, крова и средств к существованию. Сотни тысяч евреев бродят по разным странам Европы в поисках убежища. Большая часть из них находится в лагерях для перемещенных лиц и все продолжает терпеть большие лишения...Позволительно спросить: могут ли Объединенные Нации, учитывая такое тяжелое положение сотен тысяч уцелевшего еврейского населения, не проявлять интереса к положению этих людей, оторванных от родины и от своих очагов?.. Пора не на словах, а на деле оказать этим людям помощь...Громыко перечислил четыре варианта решения вопроса: образовать единое арабо-еврейское государство; разделить Палестину на два государства; создать арабское государство, в котором евреи будут меньшинством; создать еврейское государство, в котором арабы станут меньшинством.Советский представитель высказался за «создание двуединого демократического арабо-еврейского государства». Но тут же заметил, что если невозможно обеспечить мирное сосуществование арабов и евреев, тогда нужно образовать два независимых государства.[b]Товарищ Сталин согласен[/b]Через три с половиной месяца, 1 сентября 1947 года, Специальная комиссия представила в ООН доклад. Большинство членов комиссии пришли к выводу о необходимости создать два самостоятельных государства, а Иерусалим передать под опеку ООН.Ввиду важности происходящего в Нью-Йорк отправился первый заместитель министра Андрей Вышинский. Громыко его появление не порадовало. Они друг друга терпеть не могли. Громыко привык к относительной самостоятельности; его злили барские замашки Вышинского. Андрея Януарьевича раздражала природная медлительность Андрея Андреевича. 30 сентября 1947 года министр иностранных дел Молотов телеграфировал шифром Вышинскому: «Вы должны иметь в виду, что когда предлагалось в известной Вам директиве для Громыко в качестве первого варианта разрешения палестинского вопроса создание двуединого государства, то это делалось нами по тактическим соображениям. Мы не можем брать на себя инициативу в создании еврейского государства, но нашу позицию лучше выражает второй вариант нашей директивы, то есть самостоятельное еврейское государство.Поскольку большинство комиссии высказалось за создание отдельного еврейского государства, Вам следует поддержать мнение этого большинства, которое соответствует нашей основной установке по этому вопросу».Директивы для делегации в ООН утверждал лично Сталин. Вождь по тактическим соображениям велел Громыко высказать идею единого арабо-еврейского государства, в реальности он хотел видеть в Палестине только Израиль.Вышинскому и Громыко было приказано согласовывать свою позицию с сионистами и голосовать в их пользу. Вождь находился в отпуске.После войны Сталин ежегодно проводил на юге три-четыре месяца. В Москву возвращался обыкновенно к 21 декабря, к собственному дню рождения. Но и в отпуске Сталин внимательно следил за происходящим в Организации Объединенных Наций. Шифротелеграммы шли к нему сплошным потоком.26 октября Молотов доложил Сталину, что на обсуждение ООН предложен такой план. Британия лишается мандата на управление Палестиной, британские войска уходят, и провозглашаются еврейское и арабское государства. «Вышинский, – докладывал Молотов Сталину, – указывает, что вышеизложенные положения в основном совпадают с мнением представителей Еврейского агентства. Предлагаю с предложениями Вышинского согласиться».На сохранившейся в архиве записке написано: «Тов. Поскребышев (помощник вождя) сообщил по ВЧ, что товарищ Сталин согласен».Чем более открыто Советский Союз поддерживал сионистов, тем отчаяннее американская администрация сопротивлялась идее создания еврейского государства в Палестине. Поэтому судьбу Палестины решил Сталин.[b]ДОСЬЕ «ВМ»[i]МЛЕЧИН Леонид Михайлович, журналист, ведущий телепрограммы «Особая папка» компании «ТВ Центр»: родился 12 июля 1957 г.; окончил факультет журналистики МГУ; специализировался по Японии. Член Союза писателей; автор нескольких книг приключенческого жанра.[/b][/i]