ОЛЕГ ВАКУЛОВСКИЙ ЗНАЕТ ВРЕМЯ «Х»

[i]На вопрос, как он пришел к созданию именно такой программы — «Отдел Х» на канале ТВЦ, — Олег Вакуловский ответил шуткой: «Тренировками и упорным трудом». Он окончил международное отделение факультета журналистики МГУ, его специальность — скандинавистика. Начинал свой профессиональный путь репортером. Юридического образования у Олега Юрьевича нет, но есть большой опыт расследований, который он приобрел, работая на Иновещании. Ему довелось заниматься неонацистами, подводными лодками, НАТО, ЦРУ… [/i][b]— Прежде программа «Отдел Х» называлась «Российские тайны».[/b]— Да, и это несколько ограничивало диапазон передачи. «Х» — это может быть все что угодно: криминал, коррупция, спецслужбы, политика и даже нечто запредельное, как-то: пирамиды, гуманоиды, эзотерика… Потому что метод один — расследование.[b]— И чем они, эти расследования, заканчиваются? [/b]— По-разному. К примеру, была у нас история с Адыгеей, которой мы занимались полгода. Тамошний отдел по борьбе с терроризмом сильно наступил на хвост местному криминалу, связанному с Чечней, оружием и наркотиками. Все это входило в компетенцию ФСБ. После того как криминальные авторитеты не смогли купить этих ребят, они пообещали их либо посадить, либо ликвидировать. Было возбуждено уголовное дело против полковника — начальника отдела, и ему даже пришлось сидеть во время предварительного следствия. Потом его давила главная военная прокуратура, хотя оснований для этого не было вообще никаких. Ему приписали чуть ли не 50 заказных убийств. Главным в этой схеме было — не дать ему дальше работать. Одно за другим все обвинения разваливались, но тут же предъявлялись другие. Мы добились того, что за недоказанностью и отсутствием состава преступления уголовное дело закрыли.[b]— Вот так – просто закрыли? И на вас не пытались повлиять?[/b] — Мы столкнулись с удивительно тонким методом воздействия. Теперь уже бывший руководитель следственного управления главной военной прокуратуры генерал Шеин пытался сделать меня и моего коллегу Михаила Маркелова свидетелями по этому уголовному делу. Хотя мы ознакомились с ним уже после того, как оно было возбуждено. То есть информация, которую мы узнали, якобы составляла тайну следствия, и мы должны были дать подписку о неразглашении. И уж конечно, в своей передаче мы не могли о нем рассказывать… Но у нас был очень хороший адвокат из нашей суперпрофессиональной юридической службы ТВЦ, так что во время моих допросов мы фиксировали каждый нюанс: что я знаю, чего я не знаю… Словом, руки у меня были развязаны. Насколько мне известно, люди, которые вели это дело, получили очень серьезные взыскания за допущенные нарушения. А наш полковник благополучно служит в другом регионе.[b]— Вам часто угрожают те, кого вы задеваете в своих расследованиях? [/b]— Угрозы по телефону, как правило, примитивные. Об опасности должны предупреждать службы, которые получают агентурную информацию. Если что-то замышляется, они не могут об этом не знать.Кстати, о гибели Листьева… Очень хорошо его знал еще по журфаку МГУ, он был у меня бригадиром на студенческой картошке. Так вот, я абсолютно уверен, более того, у меня есть доказательства, что информация о «заказе» на его убийство имела место. Мне известно, что еще за два месяца до убийства Листьева в поле зрения московского РУОПа попали чеченцы, которые рассказали, что им была «заказана» некая важная персона из телевизионного мира, но они отказались от «заказа» по своим причинам. Даже из этих невнятных рассказов оперативники РУОПа сделали вывод о том, что речь может идти о Листьеве. В любом случае «заказ» на рынке киллеров гулял. Я, к сожалению, узнал обо всем этом спустя полгода после убийства Влада.[b]— Скажите, вам доводилось лично встречаться с каким-нибудь мафиози? [/b]— Только однажды. Кто-то из приближенных одного очень известного лица, увидев мою передачу, сказал ему, что в «Отделе Х» может мелькнуть его фамилия. И «крестный отец» позвонил мне: «Вы не хотите поговорить?» «Господи, — говорю, — да я давно мечтаю с вами познакомиться». Приехал к нему. Он спрашивает: «А правда, что вы делаете передачу обо мне?» Я ответил честно: «Неправда». Он улыбнулся: «Спасибо».[b]— И как он выглядел?[/b] — Достойно выглядел. Итальянские, сицилийские «крестные отцы» просто отдыхают. Этот человек был как бы прародителем Березовского, Абрамовича и всех остальных. Он не игрался ни в ваучеры, ни в банки. Он сидел в тюрьме, а потом сделал очень большой капитал, причем исключительно благодаря своему интеллекту. Он и по сей день здравствует и процветает, весьма уважаем и почитаем. В любой момент может «построить» многих наших известных олигархов, министров и кого угодно.[b]— Фамилию, конечно, не назовете?[/b] — Конечно, нет.[b]— Олег Юрьевич, по вашему мнению, криминальное сознание, мафия… все это произросло после советской системы или затаенно существовало, а потом расцвело?[/b] — Что касается заказных убийств, то они были всегда. Просто в сводках несчастных случаев по Москве во времена застоя говорилось о сердечной недостаточности… Другое дело, что масштабы были иные. У наших миллионеров алчность заглушает здоровый инстинкт самосохранения. Почему на Западе «капитализм с человеческим лицом»? Да потому что там ребята, дорвавшиеся до денег, быстро поняли, что надо делиться с народом и после этого хорошо и спокойно жить дальше.[b]— У нас не делятся.[/b]— Если все останется как есть, то дело может закончиться гражданским конфликтом. Судите сами, руководитель крупной нефтяной компании получает в месяц миллион долларов, и это только зарплата без других дивидендов. А зарплата командира полка — 8 тысяч рублей. Как говорится, ощутите разницу… Информация из журнала «Форбс»: капитал Ходорковского составляет 8 миллиардов долларов, Абрамовича – 5, 7 миллиарда. Как можно сделать такие деньги за короткий срок? Понятно, как... Но вся прелесть в том, что они ничего не нарушают! Все как будто так и должно быть: простые люди в нищете, государство теряет миллионы, а единицы богатеют. И такое беспредельное хамство царит уже много лет… [b]— Думаете, кто-то сумеет положить конец беспределу? Может быть, вы?[/b] — Ну кто-то же должен этим заниматься.[b]— Другими словами, на отсутствие сюжетов для расследований вы не жалуетесь? [/b]— Какое там! И не предвидится... К тому же год выборов впереди, а борьба будет жестокой.[b]— Наступает время «Х»? [/b]— В известном смысле у нас каждый день — время «Х».[b]— А что еще в вашей жизни происходит кроме расследований?[/b] — Четыре месяца назад родил дочку…