Главное
Путешествуем ВМесте
Карта событий
Смотреть карту
Приметы и советы

Автор

Алина Куделинская
Женщина о женщинах
[b]На Западе ее называют русской Эдит Пиаф. Ее неповторимый голос узнаваем всюду. В последние годы каждую весну певица отмечает сольными концертами в Москве. Она старалась не изменять ей и тогда, когда судьба забрасывала ее то в Нью-Йорк, то в Париж.[/b]Сегодня и завтра Тамара Гвердцители выступит на сцене концертного зала «Россия» с новой программой «Музыка без границ». Основу ее составят песни из нового альбома певицы «Посвящение женщине», написанные на стихи Марины Цветаевой. Но, конечно же, прозвучат и старые хиты. Певица легко поет на грузинском, французском, английском, испанском, итальянском и древнееврейском языках. А в новой программе большинство песен прозвучит на русском. К нынешним концертам певица относится поособому — ведь в этом году Тамара, несмотря на молодость, отмечает 30-летие творческой деятельности (она начала петь на сцене в 10 лет).— Мой новый диск «Посвящение женщине», — говорит Тамара, — я записывала с президентским оркестром России под управлением Павла Овсянникова. Он очень внимательно отнесся ко мне и много помог в работе. Тираж у диска небольшой, но я очень давно мечтала записать песни на стихи Цветаевой. А сейчас ужасно волнуюсь перед первым исполнением.
Развлечения
АНАТОЛИЙ ПРИСТАВКИН: РАБ ВСЕГДА ЖЕСТОК
[i]«Моя профессия, — сказал Анатолий Приставкин, — просто писатель».А на вопрос, как возникла книга «Долина смертной тени», он ответил, что это плод его работы в Комиссии по помилованию при президенте РФ. Возглавляет комиссию Анатолий Игнатьевич вот уже 10-й год.С самого начала ее работы Анатолий Игнатьевич стал вести дневники. И через пять лет огромное количество тетрадей-дневников было востребовано для написания книги.[/i][b]— Анатолий Игнатьевич, почему именно вы возглавили Комиссию по помилованию? [/b]— Я верующий человек и считаю, что все решается по воле Божьей. Ну а кандидатуру мою Ельцину предложил Сергей Ковалев. Сначала я отказался. Но Ковалев сказал мне: «Ну что ж, придет палач на это место…» Подумав два месяца, я согласился поработать полгода, а оказалось… [b]— А сами вы изменились за время работы в комиссии? [/b]— Знаете, самый большой противник моей работы — это моя жена. Она видит, в каком истерзанном виде я прихожу домой. Когда я впервые сел в казенную машину, она презрительно сказала: «Ну вот, и ты такой же стал…» Но вот уже десять лет она видит, как после чтения всех этих уголовных дел, поданных на помилование, я порой не могу заснуть. Ведь читать эти дела невозможно без содрогания. Я пришел в комиссию более жестким, но за эти годы работы все мы, члены комиссии, воспитали себя, научились прощать и миловать.[b]— Анатолий Игнатьевич, какова статистика преступлений в нашей стране, исходя из ваших данных? [/b]— Ужасная статистика! Достаточно сказать, что отбывает наказание более миллиона человек, из них уже более 600 смертников, а это в 10 раз больше, чем в любой тюрьме Европы, не говоря о Японии. Ведь она чуть меньшей нашей России по численности, а там всего-то 45 тысяч заключенных. Через наши следственные изоляторы в год проходят пять миллионов человек. В чем они виновны? Из ста рассматриваемых дел примерно с полсотни таких, где человек стащил шапку, скатерть, бидон молока и так далее, за это их осуждают на 3-5 лет. А когда человек попадает в эту криминальную систему, то она его уже не выпускает. Происходит конвейер расчеловечивания. С малолетства. Наше МВД, к сожалению, само работает на свое будущее. И у нас очень непрофессиональный суд — просто диву даешься. На Западе суды оправдывают, знаете, сколько? Двадцать процентов подследственных. У нас же оправдывают 0,2 процента. А жестокость судей отражается и на жестокости общества.[b]— Что было вашей главной задачей при написании книги? [/b]— Население очень плохо информировано о том, что делает Комиссия по помилованию. Люди боятся, но кого?… Не пьяниц, убивающих друг друга за закрытыми дверями своих квартир. А у нас больше 90 процентов именно таких «смертников». Рецидивистов почти нет, киллеры, «крестные отцы», главы организованной преступности через нашу комиссию не проходили. А населению внушают, что если оставить казнь, то будет безопасно. Наши люди настолько запуганы, заморочены… В Америке по ТВ показали женщину, которая убила своего возлюбленного и просидела много лет в тюрьме. Была рассказана зрителям ее биография, жизнь. И оказалось, что больше 50 процентов американцев были за помилование этой женщины. Значит, от степени информированности меняется мнение людей.Меня потрясли дети, с которыми я встречался в Германии. Это были подростки 12-14 лет. В процессе беседы я просил детей проголосовать — кто за казнь? Не было ни одной руки. Такие же встречи проходят в наших школах, где на этот же вопрос — лес рук. И это потому, что таково мнение общества, их родителей. Недавно мы проводили конференцию по вопросам помилования, на которой присутствовал судья-просветитель (он читает лекции) со станции Зима. Он рассказал о том, что проводил среди детей опрос. За смертную казнь проголосовало 90 процентов детей. Через год, при подобном опросе, эта цифра снизилась до 60 процентов. Значит, в обществе происходит что-то такое, что делает детей лучше нас. А их дети, может быть, будут добрее и ближе к детям, которых я встретил в Германии.[b]— У вас, наверное, сложилось свое мнение о том, что нужно сделать в России для уменьшения преступности? [/b]— Просвещение, других путей нет. Воспитание в духе милосердия. Ведь наш народ и до революции был жесток. Разве царей расстреливали большевики?.. Нет, это были люди, воспитанные в «Серебряном веке», да и в «Золотом». А Ходынку кто устроил? Нация долго была в рабстве, а раб всегда жесток. И это осталось по сей день. Мы ужасно немилосердная нация. Говорим о том, что страшно на улицу выходить, а самое страшное и бессмысленное творится за стенами домов, где муж убивает жену, дочь или сын убивают мать… Какой-то апокалипсис, творится что-то немыслимое! [b]— Вы довольны своей последней книгой? [/b]— Эта книга родилась из странного, ноющего чувства боли, которое не имело до поры слов, но изводило и терзало бессилием. Книга завершена, но стало ли мне легче? Лишь настолько, насколько приносит облегчение краткий выдох, за которым последует новый вдох.
Развлечения
ЕФИМ ШИФРИН: В КРАЙНЕМ СЛУЧАЕ ПЕРЕКЛЮЧУСЬ НА ВОКАЛ
[i]Наша встреча произошла погожим летним днем, когда солнце одаривало теплом и золотом света, отражаясь в улыбках женщин. Ефим Шифрин оказался тоже очень теплым и доброжелательным.[/i][b]— Ефим, считается, что русские женщины — это самое ценное достояние России. Для иностранных мужчин такое изобилие красоты в диковинку. Взгляд наших мужчин, казалось бы, уже привык к этой «окружающей красоте». И все-таки, что вы оцениваете прежде всего в женщине, когда впервые смотрите на нее? [/b]— Всегда, естественно, смотрю на «экстерьер». Прежде чем женщина начнет говорить, ее успеваешь осмотреть и чаще всего возникает несоответствие. Вообще, что касается женского идеала красоты, все так разнообразно! Когда-то Чернышевским была написана диссертация, в которой он, в частности, писал и о женской красоте. Так вот, он говорил, что кто-то выбирает крестьянскую Матрену, а кто-то Венеру Ботичелли… И слава Богу, что женщины есть всякие и разные. Конечно же, в женщине привлекает и красота, и внешний облик, но если к этому приложить острый ум, а мне к тому же очень нравится женское лукавство, некая насмешливость, — тогда это почти идеальный для меня вариант. Но красивой женщине можно, конечно, простить недостаток сообразительности.[b]— От чего вы испытываете дискомфорт в жизни, в быту? [/b]— Во-первых, от собственной рассеянности: всегда забываю, где что лежит. Но я настолько свыкся со своим милым беспорядком, что если кто-то наводит порядок, я потом ничего не могу найти и начинается просто несчастье. А в принципе, быт меня никак не смущает. Я живу на колесах, сплю в самолетах, поездах, гостиницах, поэтому чаще всего независим от быта. Комфорт для меня там, где существует нечто, соотнесенное со словом любовь. Когда ко мне хорошо относятся и меня привечают, мне комфортно. Так что «рай в шалаше» — это про меня.[b]— Какой самый неожиданный подарок вы получали? [/b]— Самый необычный подарок, как мне кажется, я получил однажды от Жванецкого. Пару лет назад он преподнес мне громадную книгу. Я решил, что это том его избранных сочинений. А когда книга открылась, я увидел там две огромных бутылки коньяку, которые до сих пор ждут своего часа. У меня рука не поднимается их откупорить.[b]— Зрители часто видят вас в различных телевизионных передачах — «Смехопанорама», «Аншлаг»… А еще — концерты, гастроли, вокал, драматические спектакли в театрах… [/b]—Я считаю, что артист должен быть разноплановым и реализовывать себя полностью. К тому же с некоторых пор время летит как-то очень стремительно, а успеть хочется многое.[b]— Кто-то может упрекнуть вас в том, что вы размениваетесь… [/b]— Может быть… Но в «Аншлаге», например, с некоторых пор я не снимаюсь. Последние путешествия по Волге оказались для меня последними. Не хочу комментировать... А вообще я действительно подошел к тому возрасту, когда необязательно каждый день напоминать людям о своем существовании.[b]— Как вы относитесь к тем слухам о себе, которые время от времени попадают в прессу? [/b]— Те журналисты, которые пытаются найти в моей жизни поводы для каких-либо специфических публикаций и не находят, ужасно раздражаются. Я не лукавлю — ну нет этих поводов! Не знаю за собой поступков, которые меня как-то дискредитировали бы. Считаю, что я живой, нормальный человек и не более того.[b]— Кем же ощущает себя этот «нормальный человек»? [/b]— Артистом — кем же еще? Когда-то немного поучился в университете на филфаке, потом — цирковое училище по специальности «артист эстрады», а по окончании ГИТИСа случилось еще одно образование — режиссер эстрады. Правда, я им ни разу не воспользовался… О, я еще не закончил консерваторию, но это не страшно. Словом, ощущаю себя и клоуном, и артистом. А работы хватает любой — на выбор, даже в Геликон-опере и в оперетте предложили петь.[b]— В театре Шифрина вы единственный актер? [/b]— Я же начальник! Вообще я бы хотел, чтобы это был полноценный театр с актерами и прочими делами. Но пока я выхожу к микрофону один.[b]— Если ваш театр будет таким, каким вы его видите, то какие требования будут предъявляться к актерам? [/b]— Требования суровые. Молодых безработных актеров сейчас много. Мне не нужны ни фотомодели, ни победители конкурсов красоты. Я хочу, чтобы это были талантливые люди.[b]— Вы против конкурсов красоты? [/b]— Могу показаться каким-то ретроградом и консерватором, но я не думаю, что это лучшее состязание для женщин. Софья Ковалевская или Светлана Савицкая, может быть, и не стали бы призерами таких конкурсов, но мне кажется, что они не последние женщины в мировой истории. Хотя, конечно, женщины, которых природа одарила необыкновенной красотой, имеют право быть представленными миру. Но что-то скотское в этом есть — сидят толстые мужики, отирающие потную лысину, и проставляют оценки тем, кто их должен ублажать. Сама идея конкурса красоты кажется мне не самой умной. Скажем, маленькая Эдит Пиаф вряд ли попала бы на обложку «Плейбоя», но мне кажется, что в ней куда больше шарма, чем у многих фотомоделей.[b]— Вы много гастролируете за рубежом. Говорят, что российских исполнителей в ближнем зарубежье не жалуют. Как вас принимали на Украине? [/b]— Хотелось бы сказать что-то затейливое для прессы, но… со мной ничего не случалось. Меня не хлестали букетами цветов, не стояли пикеты с требованием покинуть Украину. Скандалы надо изобретать, а я этого не делаю. Я не выступаю с какими-то политическими лозунгами — не мое это дело. Мне всего лишь нужно развеселить людей за три часа. Приезжаю с открытым сердцем и добрыми намерениями. Поэтому я не видел митингов с лозунгами «Украина без Шифрина».[b]— Вы шутили в эпоху Брежнева, в эпоху так называемую демократическую, продолжаете шутить сейчас. Когда шутить было легче, проще? [/b]— Анекдот вспомнил: «Когда вам было лучше — при Брежневе или Горбачеве? При Брежневе. Во-первых, у меня тогда зубы были все, бабы были красивее и я был тогда моложе». В этом есть доля истины. Мы все тоскуем по своей молодости, и эта ностальгия вполне естественна. Поэтому тогда, когда мы были молоды, все делать было легче. Конечно, при Брежневе сильно не расшутишься. Но… не знаю, как оно дальше будет. В крайнем случае переключусь на вокал.
Развлечения
ОЛЕГ ВАКУЛОВСКИЙ ЗНАЕТ ВРЕМЯ «Х»
[i]На вопрос, как он пришел к созданию именно такой программы — «Отдел Х» на канале ТВЦ, — Олег Вакуловский ответил шуткой: «Тренировками и упорным трудом». Он окончил международное отделение факультета журналистики МГУ, его специальность — скандинавистика. Начинал свой профессиональный путь репортером. Юридического образования у Олега Юрьевича нет, но есть большой опыт расследований, который он приобрел, работая на Иновещании. Ему довелось заниматься неонацистами, подводными лодками, НАТО, ЦРУ… [/i][b]— Прежде программа «Отдел Х» называлась «Российские тайны».[/b]— Да, и это несколько ограничивало диапазон передачи. «Х» — это может быть все что угодно: криминал, коррупция, спецслужбы, политика и даже нечто запредельное, как-то: пирамиды, гуманоиды, эзотерика… Потому что метод один — расследование.[b]— И чем они, эти расследования, заканчиваются? [/b]— По-разному. К примеру, была у нас история с Адыгеей, которой мы занимались полгода. Тамошний отдел по борьбе с терроризмом сильно наступил на хвост местному криминалу, связанному с Чечней, оружием и наркотиками. Все это входило в компетенцию ФСБ. После того как криминальные авторитеты не смогли купить этих ребят, они пообещали их либо посадить, либо ликвидировать. Было возбуждено уголовное дело против полковника — начальника отдела, и ему даже пришлось сидеть во время предварительного следствия. Потом его давила главная военная прокуратура, хотя оснований для этого не было вообще никаких. Ему приписали чуть ли не 50 заказных убийств. Главным в этой схеме было — не дать ему дальше работать. Одно за другим все обвинения разваливались, но тут же предъявлялись другие. Мы добились того, что за недоказанностью и отсутствием состава преступления уголовное дело закрыли.[b]— Вот так – просто закрыли? И на вас не пытались повлиять?[/b] — Мы столкнулись с удивительно тонким методом воздействия. Теперь уже бывший руководитель следственного управления главной военной прокуратуры генерал Шеин пытался сделать меня и моего коллегу Михаила Маркелова свидетелями по этому уголовному делу. Хотя мы ознакомились с ним уже после того, как оно было возбуждено. То есть информация, которую мы узнали, якобы составляла тайну следствия, и мы должны были дать подписку о неразглашении. И уж конечно, в своей передаче мы не могли о нем рассказывать… Но у нас был очень хороший адвокат из нашей суперпрофессиональной юридической службы ТВЦ, так что во время моих допросов мы фиксировали каждый нюанс: что я знаю, чего я не знаю… Словом, руки у меня были развязаны. Насколько мне известно, люди, которые вели это дело, получили очень серьезные взыскания за допущенные нарушения. А наш полковник благополучно служит в другом регионе.[b]— Вам часто угрожают те, кого вы задеваете в своих расследованиях? [/b]— Угрозы по телефону, как правило, примитивные. Об опасности должны предупреждать службы, которые получают агентурную информацию. Если что-то замышляется, они не могут об этом не знать.Кстати, о гибели Листьева… Очень хорошо его знал еще по журфаку МГУ, он был у меня бригадиром на студенческой картошке. Так вот, я абсолютно уверен, более того, у меня есть доказательства, что информация о «заказе» на его убийство имела место. Мне известно, что еще за два месяца до убийства Листьева в поле зрения московского РУОПа попали чеченцы, которые рассказали, что им была «заказана» некая важная персона из телевизионного мира, но они отказались от «заказа» по своим причинам. Даже из этих невнятных рассказов оперативники РУОПа сделали вывод о том, что речь может идти о Листьеве. В любом случае «заказ» на рынке киллеров гулял. Я, к сожалению, узнал обо всем этом спустя полгода после убийства Влада.[b]— Скажите, вам доводилось лично встречаться с каким-нибудь мафиози? [/b]— Только однажды. Кто-то из приближенных одного очень известного лица, увидев мою передачу, сказал ему, что в «Отделе Х» может мелькнуть его фамилия. И «крестный отец» позвонил мне: «Вы не хотите поговорить?» «Господи, — говорю, — да я давно мечтаю с вами познакомиться». Приехал к нему. Он спрашивает: «А правда, что вы делаете передачу обо мне?» Я ответил честно: «Неправда». Он улыбнулся: «Спасибо».[b]— И как он выглядел?[/b] — Достойно выглядел. Итальянские, сицилийские «крестные отцы» просто отдыхают. Этот человек был как бы прародителем Березовского, Абрамовича и всех остальных. Он не игрался ни в ваучеры, ни в банки. Он сидел в тюрьме, а потом сделал очень большой капитал, причем исключительно благодаря своему интеллекту. Он и по сей день здравствует и процветает, весьма уважаем и почитаем. В любой момент может «построить» многих наших известных олигархов, министров и кого угодно.[b]— Фамилию, конечно, не назовете?[/b] — Конечно, нет.[b]— Олег Юрьевич, по вашему мнению, криминальное сознание, мафия… все это произросло после советской системы или затаенно существовало, а потом расцвело?[/b] — Что касается заказных убийств, то они были всегда. Просто в сводках несчастных случаев по Москве во времена застоя говорилось о сердечной недостаточности… Другое дело, что масштабы были иные. У наших миллионеров алчность заглушает здоровый инстинкт самосохранения. Почему на Западе «капитализм с человеческим лицом»? Да потому что там ребята, дорвавшиеся до денег, быстро поняли, что надо делиться с народом и после этого хорошо и спокойно жить дальше.[b]— У нас не делятся.[/b]— Если все останется как есть, то дело может закончиться гражданским конфликтом. Судите сами, руководитель крупной нефтяной компании получает в месяц миллион долларов, и это только зарплата без других дивидендов. А зарплата командира полка — 8 тысяч рублей. Как говорится, ощутите разницу… Информация из журнала «Форбс»: капитал Ходорковского составляет 8 миллиардов долларов, Абрамовича – 5, 7 миллиарда. Как можно сделать такие деньги за короткий срок? Понятно, как... Но вся прелесть в том, что они ничего не нарушают! Все как будто так и должно быть: простые люди в нищете, государство теряет миллионы, а единицы богатеют. И такое беспредельное хамство царит уже много лет… [b]— Думаете, кто-то сумеет положить конец беспределу? Может быть, вы?[/b] — Ну кто-то же должен этим заниматься.[b]— Другими словами, на отсутствие сюжетов для расследований вы не жалуетесь? [/b]— Какое там! И не предвидится... К тому же год выборов впереди, а борьба будет жестокой.[b]— Наступает время «Х»? [/b]— В известном смысле у нас каждый день — время «Х».[b]— А что еще в вашей жизни происходит кроме расследований?[/b] — Четыре месяца назад родил дочку…
Развлечения
НОЧНЫЕ ЭКСПРОМТЫ АМАЛИИ ГОЛЬДАНСКОЙ
[i]Имя Амалии Гольданской в российском кинематографе давно занимает одно из лидирующих мест. Кроме прочего, у нее свой театр антрепризы «Дело Гольданских». Сама Амалия человек легкий в общении, эмоциональный, поэтому в телевизионной программе «Открытый проект», которая уже третий год выходит на канале ТВЦ, уверенно ведет свою партию в беседах с приглашенными в студию гостями. [/i][b]— Амалия, как осваивали новую для себя роль телеведущей?[/b]— Первый сезон казалось, что все ужасно плохо. Наверное, так оно и было. Но постепенно пришел опыт. [b]— Ваши ночные беседы с гостями — это экспромт, сценарий или и то, и другое?[/b]— Конечно, у нас есть домашние заготовки. Мы обязательно должны что-то знать о творческой жизни гостей, и желательно — побольше, тут лишней информации не бывает. Но, естественно, по ходу разговора возникают новые вопросы, и чем интересней гость, тем вопросов больше. Наверное, это и можно назвать экспромтом. А вообще всегда приятно общаться с людьми, которым есть что сказать о себе, о том, что они делают, поделиться своими мыслями А если эти люди еще и непредсказуемы, так тем интереснее. [b]— На телевидении сейчас, кажется, только и делают, что берут интервью. Причем складывается впечатление, что у одних и тех же, или того проще — друг у друга: ходят с канала на канал и задают вопросы. В чем отличие вашей программы от конкурентов?[/b]— Тем отличается, на мой взгляд, что мы говорим о человеке с точки зрения его профессии, мировоззрения, уровня культуры. Меня, например, личная жизнь известных людей, звезд не очень волнует. Мне это неинтересно! Мы к нашему гостю относимся как к единственной в своем роде ценности. Когда он спрашивает: «О чем будем говорить?», я отвечаю: «О самом интересном — о вас». Важно показать не себя, свою заковыристость, остроумие, информированность, а заинтересовать зрителей тем, что делает участник нашей программы в русской культуре. Я довольно просто знакомлюсь с людьми, в жизни это происходит непринужденно, оттого и люди легко раскрываются. Но перед телекамерами человек зачастую зажимается, излишне скромничает, а некоторые, наоборот, преодолевают комплексы в общении с камерой и телевизионной аудиторией излишней залихватскостью. Это тоже плохо. Надо, чтобы человек почувствовал себя нашим другом или хотя бы добрым знакомым. К тому же каверзные вопросы — это не наш стиль. [b]— На съемках программы устаете больше, чем на киносъемках? Все-таки, другой жанр. [/b]— Устаю, когда беседа не получается. Когда понимаю, что, очевидно, «увела» гостя не в ту сторону и обратно «вырулить» никак не удается. А еще — когда не расстались друзьями, такое тоже бывает. Мы ведь тоже приезжаем в студию с грузом своих проблем. . . И все же, если в моей театральной или киношной жизни какие-то казусы, сложности случаются регулярно, то на «Открытом проекте», где собралась очень хорошая команда давно знакомых людей, с которыми всегда приятно общаться, это исключение. Здесь я отдыхаю! И обычно возвращаюсь домой в приподнятом настроении. [b]— Почему теперь вы ведете программу на пару с Юрием Чусовым?[/b]— Он и прежде был рядом за пультом. Сейчас, когда мы с Юрой вместе, мне стало легче работать, потому что он эрудированный, образованный человек и, ко всем прочим его достоинствам, профессиональный журналист. А я артистка, мать двоих детей — и этим все сказано. Я отвечаю за эмоциональную часть беседы, а Юра — за логику, он в любой момент может поменять ход беседы. [b]— «Тональность» программы зависит от настроения гостя?[/b]— Безусловно. Если собеседник чересчур весел, стараешься поговорить с ним на серьезные темы. Очень интересно было разговаривать о серьезном с клоуном Вячеславом Полуниным. Он удивительный человек, и его размышления были крайне неожиданны. Мало того, что он рассказал о делении клоунов на «белых» и «рыжих», он объяснил, что это значит: «белые» клоуны знают, что хорошо и что плохо, а потому учат жить, «рыжий» клоун ничего не знает, ничему не учит, он просто живет — стихийно! Так вот, себя Полунин относит к «рыжим» клоунам. Слава вообще очень глубокий человек. На мои слова, что он создает впечатление человека, который хочет объять необъятное, он ответил фразой, которая мне запомнилась, — «Невозможно объять необъятное, но поцеловать можно». У него есть друг в Бостоне, который сочиняет, а вернее, создает вот такие афоризмы. [b]— А какие встречи еще запомнились?[/b]— Из острых — «Популярное — значит пошлое?». В одном разговоре сошлись три неординарных личности: режиссер Виктор Шамиров, эпатажный телеведущий Отар Кушанашвили и художник Борис Краснов. В другой передаче — «Табу в искусстве нет» — приняли участие Павел Пепперштейн, писатель Владимир Спектр, художник Герман Виноградов, драматург Михаил Угаров. Взрывоопасная смесь! И, конечно же, запомнились гости студии Иван Дыховичный и Юрий Грымов. Тогда от наболевшего ломались копья! Но искренность — это ли не главное?[b]— Амалия, а какие события вы считаете главными в своей жизни?[/b]— Самые главные события в моей жизни — это события моих девочек. К примеру, старшая заявила, что хочет быть голливудской звездой. [b]— А мама что — против?[/b]— Ну, если это принесет ей счастье…
Развлечения
Эксклюзивы
Вечерка ТВ
Приметы и советы
Проще, чем кажется
Мнения
Митрополит Калужский и Боровский Климент 
Митрополит Калужский и Боровский Климент 

Христос — Свет миру

Вячеслав Русаков
Вячеслав Русаков

Каждый день считался подвигом: 38 лет назад случилась чернобыльская катастрофа

Ольга Кузьмина  
Ольга Кузьмина  

Оно летит быстрее, чем хотелось бы: что надеть весной, чтобы не выглядеть идиотом

Никита Миронов
Никита Миронов

России не нужны никакие братья

Екатерина Рощина
Екатерина Рощина

Трудная судьба «снежинки»: психологи бьют тревогу из-за современных детей

Екатерина Скулкина
Екатерина Скулкина

У нас очень вкусно: что посмотреть в Йошкар-Оле

Александр Лосото
Александр Лосото

Сколько будут жить наши внуки

Все мнения
О проекте
Спецпроекты
images count Мосинжпроект- 65 Мосинжпроект- 65
▲
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.