[b]Еще сравнительно недавно Спиридоновка называлась «по-советски» – улицей Алексея Толстого. Много на этой улице за ее долгую жизнь произошло событий больших и малых, но нам сегодня хочется вспомнить историю одного особняка, построенного в конце XIX века архитектором Федором Шехтелем по заказу Саввы Морозова для его жены Зинаиды. Это здание интересно тем, что оно стало первым шагом на пути от господствовавшей в то время в отечественной архитектуре достаточно безликой эклектики ко всемирно знаменитому стилю, получившему название «русский модерн».[/b]В этом маленьком дворце есть все, что этот стиль отличает: стрельчатые окна, дающие обилие света, разноплановость объемов, присущая готике; башенки, декоративные детали в виде таинственных средневековых грифонов…Впрочем, тут-то и кроется загадка: шехтелевский особняк как родной брат похож на одно из зданий Петергофа, которое было построено по проекту Николая Бенуа аж в 1854 году! Особняк же Морозовой строился спустя почти полвека, в 1893 году. Неужели – плагиат? Скорее, своеобразный «мостик», перекинутый из одной архитектурной эпохи в другую. Но чтобы было понятно, о чем идет речь, давайте внимательно оглянемся вокруг. Вот, к примеру, гигантские «средневековые замки» из темного стекла, выросшие в разных уголках Москвы за последние годы. Разве это новое явление для нашей столицы? «Нет ничего внешнего, что не было бы внутренним», – говорят на Востоке. И в этом смысле архитектура – наиболее красноречивый документ времени, свидетельство состояния души современников. Живущие во второй половине XIX века испытывали депрессию, и архитектура этих лет страдала вторичностью, была заимствованной и зачастую безвкусной.Приближавшийся ХХ век заставлял архитекторов «искать идею», которая должна была вернуть искусству целостность, наполнить причудливые формы хоть каким-то смыслом. И на рубеже ХХ века такая архитектурная идея нашлась. Она выражалась хорошо известной формулой: «Мой дом – моя крепость». И предлагала просто «спрятаться» от пугающей реальности. Укрыться в собственном доме, который превращался в удивительный, своеобразный и комфортный мирок, призванный защитить его владельца от неуютного и враждебного внешнего мира. Именно в эти годы акцент, прежде делавшийся на наружном убранстве дома, был перенесен внутрь.Именно внутри отныне должен был царить архитектурный и дизайнерский «пир души». Внутри хозяин дома мог укромно наслаждаться всем, что способна была предложить ему техника начала века и фантазия художников. Так родилась концепция русского модерна.Увы, принеся славу и деньги своему создателю, дом не принес покоя и счастья его владельцу – королю текстиля и спонсору первой русской революции Савве Тимофеевичу Морозову. С женой, для которой строился сказочный дворец, он развелся, а свой жизненный путь закончил, пустив себе пулю в лоб… Особняк купил другой поклонник таланта Шехтеля – фабрикант, миллионер и меценат М. П. Рябушинский, который много ценного внес в украшение интерьера. А вскоре грянула революция, и дом на долгие десятилетия перешел в ведение Министерства иностранных дел, где остается и по сей день.А в 1995 году пожар нанес непоправимый урон внутреннему убранству особняка. Сейчас он вроде бы восстановлен, но дух его прежних хозяев, как представляется, ушел из здания навсегда…Впрочем, убедиться в этом простым москвичам не так-то просто: вход в приемную МИДа, как и раньше, только по пропускам.