Номерок на жизнь

[b]Некоторые из заложников загадали: если открутят номерки от кресел, останутся живы...[/b]– Мне удалось вырваться через два часа после захвата. Я чудом не оказалась за кулисами – остановилась рядом с Иващенко. Шла сцена с летчиками, и вскоре после этого должен быть мой выход. Мы забежали в гримерку с одной гримершей и заперлись. Там на окнах железные решетки – как в тюрьме. Сидели и слушали по театральной трансляции выстрелы – мы не знали, что они стреляли тогда в воздух. Стреляли же они очень много – им надо было всех испугать. Кричали, что мы, мол, вам сейчас покажем. Мужчин будем убивать, женщин насиловать. А часа через два, когда все стихло (кажется, трансляция вырубилась), мы побежали к служебному входу. Они его забаррикадировали какими-то шкафами, железными сейфами.Я сейчас даже не знаю, тяжелые ли они были, но мы вдвоем их разбросали. Они падали со страшным грохотом, и я была уверена, что сейчас на звук кто-нибудь прибежит. Такого скотского страха я никогда не испытывала.А вчера мы пообщались с ребятами из труппы, которых уже выписали, – Костей Сироткиным, Борей Лапиным, Олегом Голубом, Женей Башлыковым и другими. К моему удивлению, они уже вполне активны. Вспоминают даже какие-то смешные моменты. Женя Башлыков в какойто момент стал напевать номера из мюзикла, чтобы разрядить обстановку. Марат Абдрахимов рассказывал, что зрители стали передавать артистам программки и билеты, чтобы те поставили автографы. Васильев шутил, что по этим билетам с автографами можно будет прийти на «Норд-Ост» бесплатно.Судя по всему, террористы раньше уже были на спектакле. К Марату подошли: «А, – говорят, – Шайтан». К Андрюшке Богданову: «Привет, а где же твоя Катя?» ([i]Екатерина Гусева, которая чаще всего исполняет роль Кати Татариновой, в тот вечер не играла[/i]. – [b]Ред.[/b]).Марат рассказывал, что старался не есть и не пить, чтобы в туалет не хотелось. Хотя им принесли какие-то посылки: йогурт, печенье, сливки.Все ребята были в военной форме, и эта военная форма была для террористов как бельмо на глазу. Потом, когда их уже выписали из больницы, почему-то оказалось, что с их костюмов посрывали ордена.Юлия Карешина приехала на спектакль из Сергиева Посада.– Нас было 13 человек – весь коллектив кафе, в котором мы работаем. Потом троих отпустили, осталось 10 человек. Мы сидели в бельэтаже, на самом верху. Когда все началось, мы были уверены, что это ОМОН кого-то ищет. Но скоро поняли, что это не ОМОН. За эти дни террористы затрелили троих. Женщину, которая откуда-то вышла, потом, вроде бы, разведчик пытался проникнуть – его тоже застрелили. И еще кто-то в зале вскочил с места…– Знали ли вы о том, что происходило на улице? – спрашиваем у Юли.– Да, у нас был портативный телевизор, и мы видели, что происходит. Но террористы говорили неправду, они нервничали по поводу переговоров и кричали нам: «Вы никому не нужны в этой стране, и вас бросят!» Два раза нам дали позвонить. Во второй раз – чтобы мы попросили родных выйти на Красную площадь. Для нас это было единственной надеждой отсрочить нашу смерть.– В основном сидели в креслах, в полной неподвижности, – продолжает Юля. – Ели то, что осталось в буфете, но о пище как-то не думалось, мы думали только о том, как выжить. Воды не хватало, но можно было пить из-под крана.– А паники не было?– Были эмоции, но только в самом начале. В основном весь зал держался очень хорошо, можно сказать, монолитно, все друг друга поддерживали. Но ближе к развязке возникло напряжение. Мы чувствовали, что скоро что-то должно произойти. И террористы тоже занервничали.У Юли в этих событиях погиб близкий человек, который был вместе с ней на спектакле. Вчера она с отцом и своей подругой пришла, чтобы возложить цветы у «Норд-Оста».– Мы сидели в 4-м ряду с конца, за два ряда от той большой бомбы, – рассказывает 17-летний студент МАДИ Андрей Наумов. – Все стали сразу друг другу помогать и успокаивать, и это помогало. Над нами не издевались, но обстановка была жесткая и агрессивная. Женщины-террористки были настроены на то, чтобы вообще не выходить из зала – только взорваться! А мужчины хотели уйти, это чувствовалось.Мы спали по 15 минут, остальное время бодрствовали. Передвигаться нам не разрешали, давали 15 минут на выход в туалет. Периодически на нас направляли дуло автомата. Сам Бараев двух слов связать не мог, у него речь какая-то рваная. Было видно, что это человек, у которого 2 класса образования.Иногда у заложников не выдерживали нервы. Мужчина побежал с бутылкой с задних рядов, и его застрелили. И еще женщина пожилая вдруг начинала кричать в тишине: «Отпустите детей!» Ее пытались успокоить, говорили: «Что, тебе жить надоело?» Ведь могли бы дать очередь в ее сторону и еще зацепить десять человек…А вообще-то все старались держаться. И получалось. Правда, у девчонок на почве психоза вдруг возникла «эпидемия» – откручивать номерки от кресел. Они вдруг поверили, что если открутят, то останутся живы. И началось массовое откручивание номерков…– Когда откуда-то с потолка стал оседать белый газ, – говорит студентка Маша Тумаева, – я расслабилась в кресле и прикрылась кофточкой. Я помню треск автоматных очередей, помню, как меня несли, везли в машине. И как потом меня приводили в чувство… Я очнулась, и меня повели в палату. Тут я осознала, что все кончилось и моя жизнь, вопреки всему, – впереди… [b]«НОРД-ОСТ» ПОКАЖУТ СОТРУДНИКАМ СПЕЦСЛУЖБ...[/b]В Москве планируется провести два благотворительных представления мюзикла «Норд-Ост». Такое решение было принято городской администрацией и организаторами мюзикла, сообщил «Интерфаксу» в понедельник пресс-секретарь мэра столицы Сергей Цой.Цой пояснил, что одно представление пройдет для сотрудников спецподразделений, принимавших участие в освобождении заложников, а другое — для работников городских служб, помогавших в ликвидации последствий этой террористической акции. Пресс-секретарь добавил, что спектакли пройдут в том же здании Дома культуры на Дубровке после проведения в нем ремонтных работ. «И это решение принципиальное», — подчеркнул Цой.[b]...ЕСЛИ СПЕКТАКЛЬ ВОЗРОДИТСЯ[/b]«С одной стороны, «Норд-Ост» стал символом России, с другой — «Норд-Оста» больше нет», — заявил РИА «Новости» генеральный продюсер проекта, один из авторов мюзикла, известный российский бард Георгий Васильев. Основной ущерб причинен не зданию Театрального центра на Дубровке, пояснил Васильев, оказавшийся одним из заложников. «В конце концов здание можно восстановить – вставить стекла, покрасить стены, заменить мебель. Главное – больше нет спектакля «Норд-Ост».«Мы должны распустить труппу, оркестр. Музыканты не в состоянии войти в оркестровую яму, где террористы устроили отхожее место для заложников», — добавил он. «Мы — банкроты, без помощи государства, спонсоров «Норд-Осту» не возродиться».По словам Васильева, у продюсерской компании «Линк», созданной для реализации проекта мюзикла, «одни долги, такова правда жизни». «У нас продано несколько тысяч билетов на предстоящие спектакли, которые мы не в состоянии показать».