Мертвый бизнес

[b]Почти каждое утро Лена Филиппова и Катя Ковальчук в компании своей напарницы Адель занимают исходную позицию у фонтана на ВВЦ. У Адели нет ни фамилии, ни имени, потому что лошадь – не положено. При этом львиную долю работы выполняет именно она, покорно принимает на спину седоков и катает их положенное количество времени. Обязанности девушек куда проще – стоять рядом, когда нет клиентов, и идти рядом, когда клиенты есть.[/b]Поначалу наша беседа как-то не клеилась, Лена и Катя отвечали скупо и неохотно. Все изменилось, стоило появиться первому желающему. Ребенок лет шести подвел к лошадницам маму и, указав пальцем на животное, сказал тоном, не терпящим возражений: «Хочу!» «Один круг – 100 рублей», – хором откликнулись девушки. Получив купюру, они минуты за четыре совершили поездку и, ссадив клиента, вернулись на исходную позицию. И сразу, получив первую выручку, стали разговорчивее. Естественно, вопрос зашел о деньгах.– Раз на раз не приходится. В праздники можно даже до двух тысяч набрать, а так обычно выходит рублей 400–500, – ответила Лена, поглаживая вороную красавицу по холке.– А сейчас, зимой, по будням хорошо, если 200 рублей выручишь, – добавила Катя.[b]– Надо полагать, вам достается отнюдь не вся сумма?[/b]– Директор выдает 10% от всего заработка за месяц. Хорошо, если тысячи по полторы получим.Невысокие заработки, помимо немноголюдности, объясняются еще и наличием острой конкуренции. Буквально в ста метрах от девушек «припаркован» симпатичный черный пони с бантиками на челке. Конник Саша Зубарев подтвердил, что работы действительно не хватает:– Вокруг ВВЦ очень много конюшен, но в них еще не вся беда. Большие трудности возникают, когда соперничаешь со своими. Зачастую борьба за место и клиентов идет даже среди тех, кто работает в одной конюшне.И тем не менее за те пять минут, пока мы беседовали, у Саши тоже появился первый «пассажир» – девочка лет пяти. Такса та же – стольник за несколько минут.После шумного ВВЦ парк «Сокольники» показался куда более тихим и спокойным. Но и здесь без лошадиного бизнеса, конечно же, не обошлось. Красавец-конь белой масти был впряжен в затейливо украшенные сани, в которых восседал возница– Леонид Шевченко, оказавшийся старожилом уличных катаний.– В начале девяностых выстраивались бодрые и оживленные очереди, чтобы покатать ребенка на лошади, – охотно ударился он в воспоминания. – Тогда прокат стоил 3 рубля. Сейчас объехать микроскопический кружок можно за 100–150 рублей. Конечно, это дорого. Но катать дешевле я уже не могу.[b]– Тогда можно ли сказать, что катание в парках, как бизнес, постепенно сходит на нет?[/b]– Как бизнес, дело умерло уже года три назад. Сейчас эта работа уже, скорее, перешла в состояние души, остались только самые стойкие и любящие. Но как бы то ни было, лошади были и остаются удивительными существами.