Мозг из рульки

[b]У них получилось, а у нас – нет[/b]Я ужасно люблю Америку, несмотря на то, что до двадцати шести лет любовь эта была заочной. Но ведь литература – не заменитель жизни, а концентрат ее, и этот-то американский концентрат я глотал большими порциями лет с десяти. Моим любимым писателем был (и остался) Трумен Капоте. А из массовых беллетристов – Стивен Кинг, которого я даже переводил для заработка. И кино американское, по милости коллег-киноведов, я смотрел в изобилии – причем не всякую хрень, а настоящие шедевры Голливуда, вполне доступные у нас и в застойные времена.В общем, когда я в 1994 году впервые сунулся в Штаты, мне там многое было знакомо. Хотя бы потому, что американский сельский Юг, обожаемый мною по прозе Фолкнера или О’Коннор, очень мало отличается от моего собственного дачного поселка. Это Нью-Йорк не похож на Москву, а провинция везде более или менее одинакова. Теплый вечер, белые звезды табака, пепельное небо, меркнущие краски, бадминтон перед домом, совместные чаепития, и сплетни, и страсти, и детские влюбленности – советским детям «Том Сойер» и «Убить пересмешника» говорили больше, чем нынешним.Мы с Америкой похожи почти во всем. Главное – в том, что и США, и СССР (вот уж подлинно две аббревиатуры, определившие ХХ век) были странами умышленными, сконструированными. И то, и другое – коллективная мечта человечества, космополитическая, универсальная. И задумывалась новая Россия как плавильный котел наций – «без Россий, без Латвий жить единым человечьим общежитьем». Почему-то у них получилось, а у нас нет. Наверное, потому, что конструкторы СССР исходили из идеального представления о человечестве, а конструкторы США – из реального.[b]Кто сказал, что они прагматики?[/b]Обо всем этом я думал, пока ездил по Америке почти весь февраль.Очень хорошая страна, ничего не поделаешь. В Америке все сделано так, чтобы удобно было человеку. А в России – так, чтобы удобно было начальству. В Америке все, чтобы работать – в России все, чтобы руководить. Поэтому такое наслаждение испытываешь, заходя в американский книжный магазин, в американскую библиотеку, в американский зал для занятий – есть такие в университетах, где студенты могут готовиться к экзамену…Входишь – лежит по кожаным диванам и сидит по кожаным креслам в уютнейшем зале с потрескивающим камином изрядное количество молодежи, некоторые в обнимку друг с другом, но большинство в обнимку с компьютером. Кофеек попивают, книжки листают – книжки берутся тут же, рядом, в хранилище. Это они так готовятся к сессии. Читальный зал с лежачими местами и едой. Господи, как вспомнишь наши читалки…Библиотека работает до полуночи, но это номинально. Дежурят в ней сами же студенты, и они отлично понимают азарт изыскателя, который охватывает тебя как раз перед самым закрытием. Ну не закрывай, миленький! Ладно, черт с вами, работайте. И я сидел с этими же студентами в ночных читалках, и все мы были одно большое тайное общество Неспящих В Каролине, и главное, что занимались мы все сугубо непрагматическими вещами – литературой там, историей… Американцы это обожают. Какое вранье, что это прагматическая нация! – да она отлично понимает, что высший прагматизм как раз и заключается в идеализме.[b]Лучше спорить, чем молчать[/b]Сейчас Америка расколота. И вражда между «красношеими» (которые за Буша, в основном фермеры) и «яйцеголовыми» (демократы, сплошь за Керри) для нации странным образом плодотворна. Плодотворна бурная интеллектуальная жизнь вообще, а Буш – отдадим ему должное – в этом смысле дал Америке серьезного пинка. Или толчка, если хотите красивее. Буш – глуп он или нет, это из будущего разберутся, – по крайней мере очень масштабен. Масштаб есть масштаб. Даже представитель интеллектуального большинства, как в Штатах политкорректно называют дураков, способен поставить перед страной исключительно серьезные вопросы. Как далеко может заходить свободная страна в своем стремлении распространить свободу на прочие государства? Как долго продержится демократия во времена глобальных военных столкновений? Что лучше – ждать активизации самых агрессивных государств и идеологий Востока или нанести превентивный удар? О таких вещах будут спорить всегда, окончательных ответов тут быть не может, – но лучше о них спорить, чем молчать.Почему они умеют издеваться над собой и при этом уважать себя, а мы обязательно впадаем в крайности садизма или мазохизма? Вероятно, потому, что они, как уже было сказано, – один народ. А у нас вечно борются два, и любая насмешка оборачивается кровной обидой.То, что победил Буш, многими рассматривается как конец света. И сотни тысяч людей – по крайней мере все его политические противники – всерьез уверены, что он вознамерился завоевать сначала Иран, а потом и Северную Корею. Буш, надо признаться, дает основания для подобных интерпретаций. И ястреб Дик Чейни, и ученица Бжезинского Кондолиза Райс – все ребята самоуверенные и жесткие.Но именно это и есть гарантия того, что в будущем Америка выправится.Она умеет извлекать уроки из всего – даже из побед (а многие поныне считают Ирак выдающейся победой Буша). А уж из поражений и подавно.[b]Как сделать другому хорошо?[/b]Ведь никакому Бушу не дано поколебать главного: при Буше американские полицейские не перестанут быстро пресекать безобразия и не начнут (в массе своей) избивать невиновных.Не появится призыв в армию и не переведут эту армию на портянки. У меня в Штатах порвались любимые московские ботинки, пришлось срочно искать замену, а в магазине напротив как раз продавались армейские башмаки (в Штатах вообще множество магазинов, где продается военная форма со складов, – не только камуфляж, но и бушлаты, и фланки, и фуражки). Стоили они что-то долларов двадцать. Ничего более удобного не надевал я давно. В общем, даже при Буше Америка не станет страной, где главная цель каждого – осложнить жизнь соседа, а единственная задача начальства любого уровня – испортить ее всем. Американец привык улыбаться, если вы долго и с интересом его рассматриваете. Он улыбнется вам обязательно, даже в час пик в нью-йоркской подземке. Одна хорошая писательница в новом триллере так и пишет: героиню в упор разглядывает маньяк, и она знает, что он маньяк, – но она ничего не может с собой поделать, это уже в крови, губы расплываются в улыбке. Улыбаться, когда на тебя смотрят, положено. Также положено говорить «Bless you!», если рядом чихает незнакомый человек. Американцы живут по цветаевской заповеди – «Не стыдитесь уступить место, стыдитесь – не уступить». Вам будут помогать и найдут в этом удовольствие, с вами будут предупредительны, с вами вместе будут искать оптимальное решение. Это касается не только туристов и не только гостей – я сотню раз видел, как продавщица вместе с покупателем выбирала товар, как общался с пассажирами водитель междугородного автобуса, как шутил с пациентом врач. Не осложнять, а по возможности и облегчать жизнь друг другу – элементарная заповедь.Знакомой преподавательнице надо было послать дочери букет к Валентинову дню, но так, чтобы дочь не поняла, от кого это. Она девочка закомплексованная, студентка, с молодым человеком отношения сложные. Надо, чтобы она получила букет – и долго гадала, кто бы это устроил; а мать живет в соседнем штате. Она, кстати, сама преподает в университете, но дочь уехала в другой университет – специально, чтобы быть подальше от семейного гнезда. «У нас считается большим жизненным успехом, что ребенок рано отделился и самостоятельно сделал карьеру». Так вот, надо ей послать букет, вручить точно в такой-то час, когда она пойдет на занятия. И вот продавец два часа обсуждает с матерью состав букета, потом способ его оптимальной доставки – она звонит в аналогичный магазин этой же сети, расположенный в другом штате, договаривается, чтобы там в такое-то время, перед началом занятий, подбросили букет прямо в кампус... И все это доставляет им массу удовольствия. Люди любят делать друг другу хорошо.А еще в Америке не принято стесняться своих слабостей. О них принято говорить, чтобы вместе с ними справляться. Удивительно неподпольная страна. Вот увидел я там в веломагазине мечту своего детства – одноколесный велосипед, знаете, вроде циркового. Я в свое время неплохо ездил «без рук» – и, думается, освоил бы его как-нибудь. Сами понимаете, я на одноколесном велосипеде – зрелище не для слабонервных. Но никто из прохожих, видя мои тренировки, не смеялся.А продавцы самым искренним образом помогали мне на него взобраться и ездить. Упал – ничего, сейчас получится. «Мы тоже все не умеем». Любые попытки честно стать лучше не только приветствуются, но резко повышают ваш рейтинг. Американцы обожают смотреть, как люди «меняют свою жизнь». Если вы по совету американца начали регулярно бегать по утрам, или есть диетическое, или просто под его руководством научились водить машину, – это для него высшее счастье. Помочь считается нормой, долгом и удовольствием. Я убежден, что если бы мы не рассматривали девяносто процентов своих сограждан как потенциальных, а то и реальных врагов, конкурентов за место под солнцем, соперников в борьбе за сиденье в метро, – если бы не обзывали друг друга совками, фашистами, продажными харями, пособниками кровавого режима или просто лимитой, которая понаехала... о, насколько лучше стала бы наша жизнь![b]Расколоть можно все[/b]Разговоры о том, что американцы безмерно гордятся своей страной, сильно преувеличены. Но все они, почти без исключений, считают ее своей. А это очень полезное качество – оно приучает живо и горячо относиться к общим проблемам. Американцы, ненавидящие Буша, не возненавидели Америку. Поражениям, травмам и неудачам своей страны – как внутренним, так и международным – они не радуются. Над обязательными теперь многочасовыми досмотрами в аэропортах от души хихикают. И это тоже сплачивает. То, что при Буше усилилось расслоение, богатые стали богаче, бедные беднее, а социальная напряженность возросла, и страховки вздорожали, – все это верно; и прозрачность тоже всем надоела до полного отвращения – теперь про любого известно буквально все, каждый ваш шаг задокументирован. Но все эти проблемы разрешимы, ибо общество стоит на прочном фундаменте.Америка никогда не будет страной, где можно – и возможно – все.В Америке любят ставить перед собой сложные, а то и неразрешимые задачи. И разрешать их. Ужинали мы с хорошим русским прозаиком в маленьком каролинском ресторане, ели свиную рульку, запивали хересом – и нам пришла фантазия добыть из рульки костный мозг. Кость-то большая и, понятное дело, мозговая. Ковыряли-ковыряли – никак. Позвали официантку, попросили расколоть кость на кухне. Они там колют – не колется. Крепкая попалась. Все как в классическом анекдоте, в котором сосед полчаса выколачивает мозг из обломка водопроводной трубы. Какой-то фермер из посетителей пошел участвовать, потом бармен присоединился… Полчаса они над ней колдовали, потом с торжеством принесли. Расколотую. Мозга там оказалось с гулькин нос, и не стоил он, конечно, таких усилий, – мы эту кость с удовольствием скормили ближайшей собаке; но великолепны было упорство, и гордость, и коллективный азарт – добились-таки, еще раз победили природу![b]Живущие в чужой стране[/b]Есть только одна категория американского населения, которая меня очень раздражает. Это недавние (а впрочем, давние не лучше) российские эмигранты. Наименее симпатичны те, которые всячески ругают Россию, компенсируя таким образом травму отъезда. Столь же противны, пожалуй, те, что все время навязчиво тычут вам в нос приметы своего американского процветания – то есть и здесь пытаются доминировать, без доминирования какое же счастье! Некоторые еще и нарочно коверкают язык, чтобы показать, как далеко они ушли от «совка» (между собой-то они разговаривают по-русски, нормально, сам слышал).Особенно неприятны эти попытки быть святее папы римского, беспрерывное и бессмысленное нахваливание всего, что делает власть, восторги по поводу комфорта в сочетании с полным равнодушием к культуре и жизни новой страны проживания… Этим американским русским Америка нужна только для того, чтобы побольнее уесть других русских – то есть для решения традиционной российской задачи.Вот почему я никогда не уеду туда насовсем. По крайней мере надеюсь не уехать. Даже к хорошему – пусть чужому хорошему – привыкаешь с трудом. И компенсация этих трудностей может оказаться непредсказуемой. Где родился, там пригодился. Не хочу я пополнять число эмигрантов – потому что хороших эмигрантов почти не бывает. Разве что те, кому везде хорошо. Но тогда они плохие русские.А Америку лучше любить вчуже. Не только оглядываясь на нее, но и равняясь. Ей тоже одиноко без соразмерной страны, и чем быстрее мы вернемся в положение равных, соразмерных, сополагаемых и пр., – тем легче будет жить и у нас, и у них.