К святости всегда готова!

[b]В основу спектакля лег скандальный роман Михаила Кононова – бестселлер 2001–2002 годов. Правда, стоит сказать, что до взрыва своей популярности роман несколько лет мусолился по разным издательствам, и никто не решался его опубликовать. Еще бы: ведь роман о том, как юная чистая девочка Маша Мухина стала на войне полковой шлюхой и… святой одновременно! И здесь, как ни крути – авторов постановки упрекнут в попрании святынь нашей истории и подвига народа, положившего на алтарь победы миллионы невинных жизней. Ведь это ж надо такое придумать: «Голая пионерка» – подстилка солдатская!..[/b]Инсценировку написала Ксения Драгунская, постановщик спектакля Кирилл Серебренников тоже к ней руку приложил.Естественно, режиссер выстроил спектакль вокруг Чулпан Хаматовой. Он провел ее Машу Мухину по трагической, но в чем-то и типичной судьбе девочки предвоенных и военных лет, дав спектаклю развернутый подзаголовок: «Музыкально-батальная мистерия с бодрой войной и чистой любовью, с цирковыми аттракционами и настоящей Любоффью-орловой, а также зафиксированным явлением Пресвятой Богородицы и стратегическими полетами АБСОЛЮТНО ГОЛОЙ ПИОНЕРКИ!»Серебренников отважно разнообразит и расцвечивает повествовательность каскадом режиссерских трюков. Есть в спектакле и кинопроекция знаменитых кадров из «Цирка», и летучая мышь, обернувшаяся американцем Бэтменом в маске и красном плаще. Есть нечто вроде древнегреческого хора, в который то и дело превращаются второстепенные персонажи.Наконец, ближе к финалу, когда святость Машиной души должна быть обозначена и визуально, на сцене появляется рака в драгоценных камнях и постамент для скульптуры Богородицы. Кроме того, Маша-Муха в своих снах и по воле Всевышнего, в которого не верит, ходит то по канату, то по цирковой доске, взлетая на трапеции, закрепившись за цирковые лонжи, проделывает акробатические этюды…В таком режиссерском изобилии и существует героиня Чулпан Хаматовой – простая, недалекая, одержимая верой в Сталина и в светлое коммунистическое будущее, любовью к Любови Орловой. Пионерка, которая никогда не даст поцелуя без любви.Но, попав на фронт, услышит от командира, что если она патриотка, то должна понимать, какая на ней, юной дочери Ленина и Сталина, ответственность и каков ее святой долг – давать героическим сынам Родины свое тело. И она, как настоящая пионерка, отвечает: «Всегда готова!»…Чулпан Хаматова невинность, незащищенность и завороженность коммунистическим мифом играет пронзительно, тонко и нервно. Ее Муха, побывав под сотнями солдат, верит и тому, что сама чиста и любви еще не знала. А уж целовать себя в губы никому не позволила… Роль потрясающая, Чулпан Хаматова вырастает в большую, возможно, великую актрису.Но… Дело в том, что Хаматова относится к типу актеров, каким был Михаил Чехов: амплуа их в старом театре определялось как «герой-неврастеник». Они способны довести свое внутреннее состояние до белого каления и в такие минуты полностью подчиняют себе зал.Чтобы держать эту властительную ноту, нужен большой опыт и настоящая драматургия, расчетливо оставляющая возможность эмоционального пика на финал. В «Голой пионерке» (возможно, в силу повествовательной первоосновы) такой пик наступает в середине, держать напряжение дальше не удается. Зрители просто следят за тем, как история ползет к финалу.Наивысший эмоциональный пик приходится на эпизод, когда благодаря выстрелу Маши Мухиной солдаты ее отряда выходят из окружения. Но большой генерал в воспитательных целях начинает расстреливать каждого третьего из выживших. Раз целы – значит, трусы. И вот эта святая солдатская девка рассуждает: как же велик генерал, не хочется ему расстреливать, а надо, чтобы наша Родина была сильной, могучей. Логика тоже сильная, крепкая, советская.Вспомнилось, как недавно премьер Михаил Фрадков в Госдуме докладывал о сбоях в работе с пенсионерами-льготниками, говорил, что ему приходится видеться с Михаилом Зурабовым, и тот так переживает, так страдает из-за пробуксовки реформ! Действительно, вот кому сострадать по-настоящему надо – им, несчастным слугам народа. Кроме них, в нашей стране и посочувствовать больше некому. Я вот после этой речи чуть ли не неделю рыдал, Зурабова жалко было…Режиссура Кирилла Серебренникова небезынтересна. Впечатляет, когда в тишине с грохотом падают с колосников на помост сапоги – так неожиданно и страшно обозначено начало великой народной войны. Есть в спектакле точные, хоть и менее эффектные овеществленные метафоры: земля в платочке – ногами на земле стоять, «ни пяди родной земли»… Но жаль, что режиссура заставляет следить за ней, как за фигурным катанием: за такой-то трюк можно поставить 5,5, а за этот – и все 6 баллов…Поизрасходовавшись в недавнем «Лесе» в МХТ на проникновении вслед за знаменитым немецким режиссером Кристофом Марталером ([i]см. «ВМ» за 22 ноября и за 22 декабря 2004 г.[/i]) в стилистику советского застойного быта, постановщик в своих находках не кажется столь изящным, как во мхатовском спектакле.Так, появление, помимо Маши Мухиной, на другой трапеции немецкой девицы, якобы Марики Рёкк, с песней и танцем из «Девушки моей мечты» – затея слишком уж тривиальная. (Все цитаты с кинодивами – Мэрилин Монро с задранной ветродуем юбкой, Марлен Дитрих с пахитоской и т. п. в кино и театре растиражированы до оскомины.) Хотя очевидно, что Кирилл Серебренников, человек образованный и широких интересов, приступая к постановке, хорошо проштудировал «Монтаж аттракционов» Сергея Эйзенштейна, который тот создавал параллельно со спектаклем «Мудрец» (по пьесе «На всякого мудреца довольно простоты»), где персонажи у него играли на цирковых трапециях, карабкались по першу, ходили по канату… Что ж, можно быть только признательным за возрождение забытых традиций отечественных театральных экспериментаторов, за талантливый монтаж аттракционов. Но еще более – за новую роль Чулпан Хаматовой на ее пути к абсолютным актерским вершинам.Будь готов! Всегда готова!