Формула огня

[b]Совсем недавно гонкой на городской трассе австралийского Мельбурна открылся очередной, 56-й по счету, чемпионат мира по автогонкам в классе машин Формула-1. По ходу сезона мы еще не раз сможем наблюдать на лучших автодромах планеты захватывающую борьбу, незабываемые обгоны, зрелищные аварии, а возможно, и объятые ярко-красными языками пламени болиды команд. А сейчас корреспондент «Вечерки» предлагает читателям вспомнить самые страшные огненные драмы в истории «королевских гонок».[/b]В Формуле-1 человек вступал в борьбу с огненной стихией не один раз, и всегда итог противостояния был неясен до последнего мгновения. Первый серьезный пожар в Ф-1 пришелся на бельгийский Гран-при 1954 года. Перед стартовой отмашкой главного судьи соревнований без видимых причин вспыхнул, буквально как елка в новогоднюю ночь, Maserati Роберто Миереса. К чести аргентинца, он весьма оперативно отреагировал на экстремальную ситуацию и успел покинуть кокпит своего боевого «коня» за мгновение до того, как тот скрылся в клубах дыма.Спустя восемь лет там же, в арденских лесах, сошлись Lotus Тревора Тейлора и Ferrari Вили Мэриса. Машина Тейлора на полном ходу влетела в телеграфный столб, а болид Мэриса, объятый огнем, остановился на обочине. К счастью, оба гонщика отделались легким испугом.В отличие от счастливчиков Тейлора и Мэриса, их коллеге Стюарту Луису-Эванзу повезло куда меньше. Бесстрашный британец, правда, смог остановить горящий факел, в который превратился на полном ходу его автомобиль, и самостоятельно выбраться из машины. Но, к сожалению, спустя шесть дней Стюарт скончался от полученных ожогов.В 1964 году в схватку с беспощадным противником пришлось вступить чемпиону мира – американцу Филу Хиллу. Свидетель тех драматических событий, английский журналист Питер Миллер до сих пор с содроганием вспоминает тот случай: «Сначала я увидел колесо, которое катилось поперек трассы. И только затем понял, что машина Фила на трех оставшихся колесах несется прямо на меня. Я стоял непосредственно за тюками с соломой, ограничивающими трассу, но, по счастью, машина остановилась в нескольких метрах от меня. Я бросился на помощь Хиллу, поскольку рядом не было спасателей, и только валялись несколько огнетушителей, причем гонщик уже сам стал тушить полыхающую машину. Видимо, он вышел на старт, заткнув чем-то уши, поэтому не слышал, как изменился звук пожара. Пламя уже охватило весь кокпит и вырывалось из недр автомобиля со свистом, словно пар из кипящего чайника. Но Фил, будто не замечая этого, продолжал борьбу. Он опустошил уже второй огнетушитель, который я ему подал, снял шлем и попытался подобраться поближе к машине, чтобы вытащить из-под сиденья еще один небольшой баллон. «Я должен взять его!» – орал не помнящий себя гонщик. В этот момент я понял, что он, наверное, немного не в себе. Тогда я что есть силы закричал: «Фил, отойди, она вот-вот рванет!», но он как будто оглох. Трижды я пытался схватить его за плечи, оттащить подальше от обгоревшей железяки, но всякий раз он вырывался и бежал обратно. И лишь после четвертой попытки Хилл, кажется, осознал всю опасность происходящего и разом обмяк. Мы направились в сторону от места происшествия, а вскоре раздался взрыв чудовищной силы, и машина превратилась в столб из огня и черного дыма. Если бы мы немного замешкались, Фил Хилл был бы уже покойным чемпионом мира».К слову сказать, в 60–70-х годах гоночные болиды вспыхивали буквально как спички. Вызвано это было, в первую очередь, несовершенством гоночной техники и недостаточными мерами безопасности. Так называемые автомобили-сигары были оборудованы недостаточно прочной дугой безопасности за головой гонщика, что зачастую вело к трагическим последствиям. Лоренцо Бандини в Монако-67, Жо Шлессер в Руане-68, Пирс Кэридж в Зандфорте-70 и Роджер Уильямсон там же три года спустя так и не смогли выбраться живыми из огненного плена.Но даже тогда, когда безопасности соревнований стало уделяться куда более серьезное внимание, автомобили продолжали гореть с завидной регулярностью. В 1986 году во французском Ле-Кастелле во время тестов перевернулся и загорелся Brabham итальянца Элио де Анджелиса. Несмотря на титанические усилия врачей, опытного пилота так и не удалось спасти. Через три года в итальянской Имоле австриец Герхард Бергер не справился с управлением Ferrari и вылетел с трассы. Машина ударилась о бетонный отбойник, перевернулась и загорелась. Бергеру повезло: уже через несколько минут на месте аварии оказались пожарные и вытащили австрийца из горящего кокпита. Гонщик получил ожоги второй степени и сломал ребро при ударе, но благодаря своевременной работе пожарных жизнь Бергера удалось спасти.Особую опасность для гонщиков с началом 90-х годов стало представлять нововведение, которое позволяло командам производить дозаправку болидов по ходу Гран-при. В 1994 году в прямом эфире на глазах многочисленной телеаудитории находящийся в боксах Benetton Йоса Ферстапена в считанные мгновения скрылся от взора болельщиков за завесой из огня и дыма. Все дело в том, что топливо стало поступать раньше, чем заправщик успел вставить шланг в горловину бака, бензин выплеснулся на нагретые детали автомобиля, вследствие чего произошло моментальное возгорание. И только благодаря великолепной работе немецких пожарных гонщику удалось выйти невредимым из этой переделки. В дальнейшем подобные инциденты случались с Эдди Ирвайном в Бельгии-95, Бертраном Гашо в Испании-95, Педро Диницем в Аргентине-96 и Фернандо Алонсо в Германии-01.По ходу развития автогонок совершенствовались и способы борьбы с огнем. Практически все обмундирование пилотов, начиная с ботинок, перчаток и шлема и заканчивая нижним бельем и даже носками, сделано из специальных негорючих материалов. Особая статья – это комбинезон гонщиков. Когда-то, в середине 60-х годов, большой любитель автомобильных соревнований американский астронавт Пит Конрад, который в свое время совершил четыре орбитальных полета, рассказал своему приятелю Биллу Симпсону, владельцу маленькой компании по производству гоночной экипировки, об уникальном негорючем материале Номекс, способном не изменять своих свойств при нагревании до 350 градусов. Умелый делец Симпсон тут же прочувствовал возможную выгоду и попросил Конрада использовать свои связи и достать для него хотя бы незначительный фрагмент чудо-материала. Вскоре после этого большинство заокеанских пилотов щеголяли в новеньких огнезащитных комбинезонах, а спустя пару лет полезная новинка уже вовсю использовалась в Формуле-1.Помимо разного рода технических ухищрений в борьбе с огнем в Ф-1 большое значение имеет человеческий фактор. Люди, исполняющие роль пожарных во время Гранпри, проходят специальную физическую подготовку едва ли не на уровне бойцов спецназа. Кроме того, от них требуется знание правил соревнований и умение оказывать первую помощь. Несмотря на всю сложность и опасность работы, число желающих попробовать свои силы ежегодно переваливает за несколько сотени на каждое место претендуют порядка шести человек.Справедливости ради стоит заметить, что к подготовке профессиональных борцов с огнем в Ф-1 не всегда относились с должной серьезностью, что зачастую приводило к весьма курьезным ситуациям. Лишним тому свидетельством стал рассказ одного из болельщиков, присутствовавшего на тренировке австрийского Гран-при 1986 года: «В одном из поворотов Brabham Риккардо Патрезе потерял управление, вследствие чего машина закрутилась на трассе, ударилась о барьер и остановилась.Итальянский гонщик выскочил из болида, который был объят ярким пламенем. В этот момент появился пожарный. До того он спокойно сидел на складном стульчике, поглощая свой завтрак. Проводив горящий автомобиль глазами, он совершенно спокойно еще несколько раз взмахнул ложкой и лишь затем, не торопясь, прихватив огнетушитель, направился к машине Патрезе. Застегивая по дороге куртку, он умудрился споткнуться и растянулся на земле. И только после этого незадачливый служака смог приступить к выполнению своих профессиональных обязанностей».И все же подобные истории являются скорее исключением, и борьба с огненной стихией в Формуле-1 ведется на самом высоком уровне, благодаря чему за последние десятилетия риск для жизни гонщиков удалось свести практически к минимуму.