[b]В свое время он сделал блестящую карьеру. Судите сами: школьный учитель истории, инструктор комсомольского ЦК, главный редактор краевой газеты «Молодой целинник» (давно уж нет той газеты), главный редактор издательства «Молодая гвардия», директор издательства «Художественная литература».[/b]Я знаком с ним давно, сам уважал его и знаю, что к нему с уважением и даже с любовью относились коллеги пониже рангом, но, честно говоря, что-то меня всегда настораживало. Умен, талантлив? Этого у него не отнять. Но как удалось парню из далекой провинции так высоко подняться? Мало ли умных, талантливых, не менее честолюбивых прозябали, ничего не добившись?Шли годы, и слово «карьера» потеряло для меня свой цвет. Осталось главное: чем интересен этот человек? Но я все-таки задаю Валентину Осиповичу Осипову, ныне директору маленького издательства «Раритет», тот давний, почему-то вдруг вспомнившийся вопрос о карьере.— По всем неписаным правилам советской жизни моя судьба, конечно, не должна была быть такой. Я по рождению москвич, сын репрессированных. Мой отец, дипломат, был расстрелян.Мать, врач, кандидат наук, арестована и осуждена. Только во время войны, когда врачей катастрофически не хватало, ей заменили лагерь ссылкой в далекое казахстанское село. Там она, ссыльная, и работала главным врачом сельской больнички. Одна ее знакомая привезла меня из Москвы, где я жил у дальних родственников, к матери. В том селе я и закончил школу. Поехал поступать в Алма-Ату в Казахский университет на исторический факультет. Экзамены сдал на отлично, а меня не принимают — сын репрессированных. На любой другой факультет — пожалуйста, а на исторический нельзя.Исторический факультет КазГУ считался в республике чем-то вроде кузницы партийных кадров. Выхожу из кабинета ректора, на глазах слезы — мальчишка ведь! Следом за мной, хромая, выходит какой-то человек. В кабинете ректора он молчал, а тут подходит ко мне и спрашивает: «Ты сын Лидии Анатольевны Галкиной?» Оказывается, этот инвалид войны был парторгом истфака, присланным из Москвы «на укрепление», а еще до войны он был пациентом моей матери, и она его, тогда лежащего при смерти, вылечила. «Вытри слезы, — сказал он. — Все будет в порядке». Так я стал студентом-историком. Случайность? Конечно, случайность. Но в моей жизни таких случайностей почему-то было очень много. Всегда находились люди, которые мне помогали, наставляли меня и поддерживали.[b]— А дальше? Получил диплом в «кузнице партийных кадров» и попал в ЦК комсомола?[/b]— И попал в промышленный казахстанский городок Лениногорск-Риддер учителем истории в школу. Одновременно начал сотрудничать с местной газетой. Меня заметили и пригласили в республиканскую «Ленинскую смену», а уж потом предложили стать инструктором отдела печати ЦК ВЛКСМ. Через какое-то время надоело писать справки, носить бумажки, и я попросился на целину. Как раз по инициативе Хрущева образовали Целинный край. Меня назначили главным редактором еще не существовавшей газеты «Молодой целинник». Начинали с нуля. Подобрался коллектив невероятно талантливых, самобытных молодых журналистов-энтузиастов. К сожалению, «иных уж нет, а те далече»… Это были праздничные годы, хотя порой было очень нелегко.[b]— Целина, «Молодой целинник» остались в 40-летнем далеке. Я сам иногда вспоминаю те годы с чувством ностальгии. Но вернемся к вопросу о карьере: тридцатилетнего Осипова назначают главным редактором издательства «Молодая гвардия». Издательство — не газета, огромный коллектив, именитые авторы. Каково оно было — решать, быть или не быть книге, над которой писатель иногда работал годами?[/b]— Очень трудно было, особенно первый год. Можно сказать, происходила «ломка». Надо было для самого себя определить, что же я хочу предложить читателям.Я выбрал стезю просветительства. И стараюсь идти по ней до сих пор. При мне «Молодая гвардия» возобновила выпуск серии «Жизнь замечательных людей». Изданием ЖЗЛ я горжусь и сегодня. Издавали классиков, современных именитых писателей и молодых прозаиков и поэтов. Организовали при издательстве Центр работы с молодыми писателями — единственный в мире. Понятно, не обходилось без политики, конъюнктуры, но по возможности мы старались удерживать планку на высоте.[b]— В те же годы были написаны первые ваши книги. Если не ошибаюсь, о Шолохове. Почему именно о нем?[/b]— Во-первых, хочу уточнить: я не литературовед, не шолоховед, я биограф Шолохова. И журналист. У меня было 30—40 встреч с ним, сначала как главного редактора издательства, а затем как доброго знакомого Михаила Александровича. И постепенно я понял, что тот лакированный и позолоченный образ великого писателя, внедренный в наше сознание в соответствии с указаниями ЦК партии, неверен, неточен, это вовсе не та личность, какой нам хотят его представить.Кроме официального, тщательно выверенного цензурой жития Михаила Шолохова существовала и другая, никому не ведомая, тайная его жизнь. Мне, журналисту, захотелось докопаться до истины. Знаете ли вы, что он спасал от ежовщины Анну Ахматову и Андрея Платонова и многих-многих других? Что, например, говоря об опальном Викторе Некрасове, авторе «В окопах Сталинграда», он ставил его в один ряд с Александром Твардовским и Леонидом Леоновым? Что он дружил с Михаилом Булгаковым? Или — что Шолохов себе позволил в разгар вакханалии, связанной с присуждением Борису Пастернаку Нобелевской премии?.. Он был тогда в Париже, строжайшим образом опекался сотрудниками нашего посольства. Во время интервью одной парижской газете, несмотря на предупреждения наших дипломатов о том, что «газета буржуазная», что «надо быть осторожным», он назвал Пастернака «блестящим поэтом» и заявил: «Надо было опубликовать роман Пастернака «Доктор Живаго» в Советском Союзе, вместо того чтобы запрещать его». Шолохову этот роман не нравился, но он был справедлив. Кстати, совсем уж не понравился «Доктор Живаго» Владимиру Набокову… Посол перепугался, послал шифровки в Политбюро, КГБ, МИД.Шолохову тогда запретили публичные выступления… [i]Позволю себе маленькое отступление. Я читал эту книгу Валентина Осипова. Она вся состоит из неизвестных фактов, интересно, талантливо изложенных. Прослеживается вся жизнь Шолохова.Невольно думалось: чтобы годы отдать работе над такой книгой, наверное, надо быть не просто писателем, а еще историком по образованию, исследователем по призванию и добросовестнейшим редактором по опыту. И просто любознательным человеком.Книга заканчивается главой, написанной в связи с обвинениями Шолохова в плагиате. Тщательным образом, максимально подробно анализируются все «про и контра». Вывод: это все наветы, клевета. В сущности, Валентин Осипов возвращает современному читателю великого писателя Михаила Шолохова… [/i]— Я написал около 20 книг. Многие из них переиздавались, переводились на иностранные языки… Если же говорить об издательской деятельности — в «Молодой гвардии», а затем в «Художественной литературе», — то ее итогом стали более 14 тысяч названий книг таким тиражом, которого хватило бы почти на 3 миллиарда книгочеев! Это моя гордость. Чего стоит одна лишь свободная подписка на полное собрание сочинений Пушкина в пору книжного дефицита! [b]— Кстати, о Пушкине. Как это получилось, что от Шолохова вы вдруг перешли к биографии Пушкина? Я имею в виду книжку «Зима, весна, лето и болдинская осень. Жизнь А. С. Пушкина в 1830 году».[/b]— Началось все с некоторого недоумения. Читаю в нашей, современной «Литгазете», что она основана тогда-то «при участии А. С. Пушкина». Редакторы — Дельвиг и Сомов. Сморю в энциклопедию: Пушкин «принимал активное участие». Что это значит? Был автором или, может быть, по-нынешнему сказать, спонсором? Лезу в энциклопедию Брокгауза. Оказывается, два месяца, 13 номеров Пушкин самолично ее редактировал. Читаю труды пушкинистов, начинаю искать первоисточники, забираюсь в архивы и обнаруживаю такое количество неизвестных или малоизвестных фактов из жизни Пушкина в 1830 году, что просто не мог не засесть за книгу. 12 лет я отдал этой книге, наконец она вышла, но я не исчерпал всего материала.[b]— Издательство «Раритет», которое вы сегодня возглавляете, что оно издает?[/b]— Во-первых, поклялись с коллективом не издавать никакого чтива-китча. Во-вторых, стремимся выпускать прежде всего то, что никто ранее не выпускал.Например, подарочное издание «Евангелия» с иллюстрациями художников Палеха. За нее мы получили в 95-м году Государственную премию. Напечатали шолоховскую «Они сражались за Родину» — но уже без политических купюр. Или — впервые на русском языке — «русский» роман Жюля Верна «Михаил Строгов».Ежегодно по согласованию с Ю. М. Лужковым «Раритет» передает несколько благотворительных изданий для школ, ветеранов… На днях выходит «православная азбука». У нас большие планы именно благотворительных изданий.[b]— А личные писательские планы какие?[/b]— Подготовил том мемуарных портретов замечательных москвичей. Скульптор Коненков, писатель Леонид Леонов, космонавт Юрий Гагарин, олимпиец Юрий Власов, правнук Пушкина Григорий Григорьевич Пушкин, Святейший Патриарх… Многие другие деятели науки и культуры, которых довелось знать.У меня три самые большие привязанности — Пушкин, Толстой и Шолохов. Знаете ли вы, например, что Лев Толстой был тесно связан с культурой Индии, что он переводил индийские сказки и притчи? На подготовительных стапелях — новые страницы биографии Толстого.И о Шолохове я еще не все написал, что хотелось бы написать… [i]Понимаю, откуда у Валентина Осипова такая привязанность к Шолохову. Детство у него прошло в одном из поселений Горькой линии (Горькая линия — это пути в Северном Казахстане, по которым российское казачество продвигалось в Сибирь). Там ему встречались и на всю жизнь запомнились свои Григории Мелеховы. Вот цитата: «Помню одного деда. Идем из школы, он — у хаты на завалинке… Дедуля, спрашиваю, эта медаль за какие подвиги? Отвечает: за русско-японскую… А эта? Отвечает: за подавление внутреннего врага… а эта — за германскую… А эта, — сам проговорил и огладил пальцем на полыселой голове, — небось, твой отец в Гражданскую припечатал печать от советской власти… Да вы не кривитесь, молодцы-удальцы, пионеры-комсомольцы. Небось, не враг я». Может быть, он погружается в шолоховские сочинения, как в свое детство.[/i]Книга о Шолохове заканчивается главой, написанной в связи с обвинениями писателя в плагиате. Тщательным образом, максимально подробно анализируются все «про и контра». Вывод: это все наветы, клевета.[b]ОТ РЕДАКЦИИ[/b]: [i]10 июля Валентину Осиповичу Осипову исполняется 70 лет. «Вечерка» поздравляет своего друга и автора с юбилеем и желает ему творческого долголетия.[/i]