[b][i]Дорогая «Вечерка»![/b]Посылаю Вам свое письмо для Нины Стецы. Может, она и прочтет его. Я прошу Вас передать ей мою благодарность за воспоминания. А вам – огромное спасибо за публикацию, которая была 18 октября и называлась «Мое военное детство».Милая Нина! Прочла в «ВМ» «Мое военное детство». И так живо вспомнилось свое! Ведь мы были, судя по всему, соседками… В это время я жила с мамой и двумя детьми в Теплом переулке. Жили мы только на аттестат, который нам и определил военкомат из зарплаты мужа. Но, к сожалению, этот аттестат вскоре заменен был пенсией на детей. Муж погиб в 1942 году под Харьковом.Как мы попали в Москву – это тоже целая история. Мы с мамой пешком пришли из города Вольска, это в саратовской губернии.Первое время нас приютила мамина сестра, которая жила на Пречистенке, в Чистом переулке. Маме повезло! Примерно через полгода на бирже труда потребовались работницы. Сначала мотальщицы, а затем и ткачихи. Дали нам с мамой каморку в красном большом доме. А в каморке и ставить нечего. Мы с ней пришли «налегке». Добрые люди помогли. Нашлась железная кровать, хромоногий столик, и добрые руки сделали табуретку! Это было в 20-е годы. Самых ярких воспоминаний два. Однажды знакомый моей тети взял меня на елку в Дом Союзов. Это было незабываемо! Мне достался подарок «Мужик дергается руками и ногами». Я была очень счастлива, ведь у меня никаких игрушек не было… Второе яркое впечатление – как прощались в январе 1924 года с В. И. Лениным. Помню, так отмерзли у меня руки и ноги (валенок не было), что дома, когда они стали отходить, я горько плакала от боли.Еще помню годы учебы в школе. Наша вожатая, милая девушка (а имя ее в памяти не осталось), выходила замуж. И венчалась в церкви, по-моему, она звалась Знаменской. На Зубовской площади – там, где прошло и ваше детство, дорогая Нина… Хоть и говорят, что все сплошь были после революции безбожниками и атеистами, однако ж точно помню, что она была наша вожатая – и вот, венчалась! Конечно, стайка девчонок пошла смотреть это венчание. Нас старухи пытались вытолкнуть из церкви. А я почему-то прижалась к стене у окна около входа, смотрела на икону и вдруг страстно стала просить Бога вернуть мне папу! Отец умер в Вольске, мне было 8 лет. Бог не внял моим молитвам-просьбам.А когда выходили из церкви, девчонки стали смеяться надо мной. Пионерка, а как смотрела на икону, уж не молилась ли ты? Это было очень обидно.Все, что пишете в своих воспоминаниях о годах войны, знакомо и мне. Но в бомбоубежище я не ходила. Двое детей, больная мать на руках, куда пойдешь? НЕ могла я ее бросить, а сама спасаться… Во дворе нашем был подвал-склад. Туда пускали всех живущих во дворе, но там было холодно и сыро. Мы с мамой решили не ходить. Но когда начинался налет и звучал по радио голос «Граждане, воздушная тревога!» – никогда не забуду! Я тогда выключала громкоговоритель и читала детям вслух сказки. Так коротали «тревогу».Девочки мои учились в школе № 40, она, наверное, была одна в нашем районе. Мои дочери, может быть, учились вместе с вами? Надя Митькина, она с 1934 года, а Лариса помоложе, с 1938-го.Так вот и прошла жизнь. Сейчас мне 90 лет. Как меня всколыхнули эти воспоминания, напечатанные в газете! Я благодарна, Ниночка, что написали вы о своей жизни, о дорогих моему сердцу местах в Москве! Эта статья была лучше всякого лекарства.Спасибо, большое спасибо,[/i][b]Лидия Федоровна МИТЬКИНА,Ленинский проспект[/b]