[b]Искусство правописания мужскими телами[/b]Инженерный театр «АХЕ» из Санкт-Петербурга со спектаклем «Господин Кармен» претендует на премию в номинации «Новация» Номинация «Новация» удобна тем, что двери ее открыты для любого зрелища, которое не вписывается в общепринятые жанры: тут тебе и балет толстых, и брейк-данс, и пантомима, и видеоинсталляция, и прочая, и прочая.А значит, критерии его оценки размыты еще больше, чем в привычном театре. Как правило, «новаторские» спектакли не обозначают начала каких-то новых столбовых дорог, по которым когда-нибудь двинется театр, а прокладывают нехоженые тропы в стороне от мэйн-стрима. Спектакли «Новации» зачастую становятся своего рода генераторами идей, лишний раз доказывая, что выразительные и смысловые возможности театра почти безграничны. Облиться слезами над вымыслом удается на «новаторских» спектаклях так же редко, как и на традиционных.Так вот, неоднократный гость Москвы, инженерный театр «АХЕ» взял новеллу Мериме «Кармен» и коротенько – за пятьдесят минут – рассказал ее в буквальном смысле слова в двух словах. Слова эти – Хосе и Кармен. Два бородатых пирата (чернющие бороды нарисованы поверх набеленных лиц), они же актеры и родители «АХЕ» Максим Исаев и Павел Семченко, недолго поколдовав над веревочной системой грузов и подвесок, запускают наперегонки по периметру двух куколок, Хосе и Кармен. В перпетум мобиле made in «АХЕ» марионетки обоих полов обречены вечно гоняться друг за другом, чтобы никогда не догнать.А тем временем двое создателей начинают своеобразный поединок полов – один яростно пишет слово «Кармен», другой еще вспыльчивее отвечает «Хосе». Самое интересное – как пишут. Сигаретным дымом в воздухе. Большим пальцем ноги, побывавшим в чашке с чернилами. Частями обнаженного тела, на которое падает луч света аккурат в то место, где написана следующая буква. Самим телом, которое катается по полу в яростных конвульсиях и выписывает при этом траекторию в форме букв. Кондитерским кремом, со вкусом слизанным сразу после написания. Плевками воды изо рта, чьи брызги летят в луч света, и прямо в воздухе возникает jose, JOSE – пока догадаешься, что это в фонарь вмонтирована формочка с буквами, успеешь восхититься визуальной находкой.Когда слова иссякнут, по веревочной дороге от одной марионетки к другой поползет нож с красным платочком – видно, тот самый, что вонзил Хосе в гордячку Кармен.В качестве интермедии на несколько минут «Господин Кармен» был бы бесподобен. Но он претендует на самодостаточное высказывание.[b]Смерть с конфеткой[/b]Спектакль «Король умирает» по Эжену Ионеско Омского театра драмы номинирован в разделе «Спектакль малой формы» На фестивале «Золотая маска» спектакль «Король умирает» приобрел неожиданный контекст.Умирал Иоанн Павел II, мир прощался с ним торжественно, порой беспардонно («Чао, Войтыла» – заголовок одной из газет), а порой и жестоко (в числе первоапрельских шуток была и «шутка» о кончине Папы).В это же время в спектакле омской труппы Маргарита, первая жена ионесковского короля Беранже, отмеряла ему срок: «Ты умрешь к концу спектакля». Мария, вторая, любимая жена Беранже, изо всех сил вселяла в него надежду. Деловито суетился Доктор, он же Палач. А сам Беранже начинал стремительный путь от беспечного жизнелюбия к абсолютной готовности к смерти, которая включает в себя и безразличие ко всем, кто был дорог: «Чтобы успокоить свою тревогу, мирно заснуть ночью, я вспоминаю имена всех тех, кто умер... Я сам разыгрываю собственную пьесу «Король умирает» и играю в ней главную роль» («Прерывистый поиск»).Омичи в общем стараются задать некий гротесково-абсурдистский тон. Скажем, снабдить Стражника мегафоном, чтобы он обезличенным голосом уличного регулировщика объявлял о самых интимных подробностях из жизни умирающего короля – например, о том, что король уже потерял интерес к королеве Марии, или позволить жизнелюбивому Беранже угоститься перед смертью конфеткой, приподнявшись на смертном одре. Но очень быстро и основательно скатываются в самый что ни на есть реалистический торжественный серьез. Что само по себе ни плохо, ни хорошо, если бы результат оправдал сам себя.Однако омский «Король умирает» одарил москвичей и гостей «Золотой маски» благопристойной скукой, от которой в лучшие минуты спасает добротная работа Михаила Окунева в роли Беранже, за которую он номинирован на премию.Не удивительно, если экспертному совету, отбирающему спектакли в конкурсную программу, придется услышать вопрос, звучащий из года в год по одному и тому же поводу: «Кто порекомендовал этого «Короля»?!»