Наркотики

[b]Директор Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков Виктор ЧЕРКЕСОВ[/b]:- Наркоагрессия. К сожалению, эта проблема не только выражается в цифрах количества наркозависимых, количества преступлений, совершаемых в стране. Эта проблема видна у кого-то даже на лестнице.Мы сталкиваемся с ней, когда выходим из квартиры, когда возвращаемся в свой район. Нас настигло в последнее десятилетие прошлого века то, что уже десятки лет является не просто проблемой, а страшным бичом для тех стран, которые принято называть цивилизованными. В принципе, наркобизнес существовал всегда. Но только в наше время это стало индустрией. Это мощнейший транснациональный бизнес, который в основе своей имеет, конечно, получение прибыли. Типичный пример – Афганистан. Живет это государство исключительно за счет того, что на его территории развернуты сотни тысяч гектаров посевных, где получают «замечательный урожай», где, кстати, в соответствии со всеми требованиями экономики дают конечный продукт очень высокого качества, а не опий-сырец, как раньше. У нас в стране этой осенью и зимой наркоманы стали умирать от передозировок, потому что качество героина значительно выросло и привычная доза стала смертельной. Статистика передозировок во второй половине прошлого года ужасная. Сегодня на проблему впервые в нашей стране стали смотреть как на реально существующую, требующую адекватного реагирования. Шаги сделаны. Усилиями российской правоохранительной системы, которая переналажена, перенацелена, в течение последних полутора лет мы до такой степени сжали рынок, что у нас все наиболее популярные наркотики в прошлом году подорожали на 20–30%. При том, что количество того же героина в прошлом году произведено на 30–40% больше. Рынок потребления, я имею в виду количество наркозависимых, соответственно, тоже уменьшился. Изъято было в прошлом году героина в два раза больше, чем за два предыдущих года, вместе взятых. А значит, бизнес тех, кто связан с афганским наркотрафиком, лишен огромной прибыли. Не получили они на выходе тех процентов, на которые рассчитывали. Нашими усилиями уже созданы элементы пояса безопасности вокруг Афганистана.[b]– Насколько киргизские события усложняют вашу ситуацию или, наоборот, упрощают ее?[/b]– Если нарушается уровень правоохранительного, управленческого, военного контроля, который в Киргизии был до известных событий (даже какое-то временное ослабление), это уже опасно. В Киргизии в советское время выращивали лучшие сорта опийного мака по программам Министерства здравоохранения. Лучше киргизского опия в мире не было. В Киргизии очень специфическая обстановка по результативности работы МВД и Комитета по контролю за наркотиками.Это наши коллеги, мы с ними неплохо работаем, это профессиональные люди. Но через Киргизию идет «новый шелковый путь», это наркотический путь – афганский героин, который уже преодолел территорию Таджикистана. И у них изъятие – 108 кг в год. Так не бывает. Сложнейшая ситуация этого года – открытие афгано-таджикской границы. Да, она не являлась неприступной крепостью, но это была граница в горах, это была нормальная с точки зрения общих требований граница, она была труднопреодолимой. Да, конечно, перебрасывали тюки с наркотиками.Там тропы. 70 км этой границы из 1800 контролировали таджикские власти со своими подходами. Но это была граница. Теперь граница стала почти 6 тысяч км. Когда недавно мы работали с делегацией ООН, то поняли, что позиция изменилась. Это правильно. По северному маршруту (по прогнозам) наркотрафик на следующий год увеличится в три раза.От того, как мы выстроим систему заслона, зависит и Европа. В прошлом году количество героина, по экспертным расчетам, в Австрии стало в 4 раза выше, чем в позапрошлом году. В Великобритании героин, который вытесняет другие наркотики, это героин афганского происхождения. То есть, от того, что мы здесь делаем, совершенно реально зависит ситуация в благополучной спокойной Европе.В 2004 году служба по контролю за оборотом наркотиков пресекла 58 тысяч преступлений. Десятки тысяч уголовных дел. Конечно, применяли специальные силы. Потому что имели дело с бандитами.Мы работаем с 1 июля 2000 года. Из 35 тысяч сотрудников в Москве трудятся почти 6 тысяч.Сейчас в Европе, в Китае, в Японии в некоторых крупных городах России, рынок синтетических наркотиков резко вырос. Эта проблема реальна. Потому что «плечо короче». Это не через несколько стран героин везти. Сегодня у следователя нагрузка в Федеральной службе около 24 дел на душу. Это намного больше, чем в других ведомствах, которые имеют следственный аппарат. Мы не программами отчитываемся, не региональными графиками. Мы 58 тысяч преступлений в прошлом году пресекли. В этому году уже в первом квартале 25 тысяч преступлений раскрыли. За прошлый год изъяли только собственными усилиями более 102 тонн наркотиков. Служба занимается не созданием нормативной базы, межведомственных штабов, выработкой нового комплекса формы, она занимается реальной работой.Есть потери среди госнаркоконтрольцев. Есть потери в обществе: 70 тысяч человек в год умирает от передозировок и употребления наркотиков.На мой взгляд, за что надо критиковать наркоконтроль? За то, что он отчитывается дозами изъятого героина, а не трупами наркодельцов, оказавших сопротивление и погибших на месте. Так поступала вся Европа.За что еще надо критиковать наркоконтроль? За то, что сегодня в стране, которая получает огромное количество нефтедолларов, нет денег на антинаркотическую пропаганду.