…и «Аллилуйа» грянула на бис

[b]«Как вы думаете, это правда, что она ждала его 35 лет?» – подлетел ко мне взъерошенный парень по имени Андрей, за которым громоздился оператор с телекамерой на плече. Она – это Кончитта, он – Резанов. В Ленкоме праздновался 20-летний юбилей неувядающего спектакля «Юнона» и «Авось». «Конечно, правда, – ответила я. – К тому же это исторический факт. Я бы тоже ждала, если бы было кого».[/b]В этот вечер «Юнона» шла в Ленкоме в 800-й раз. Надо ли говорить, что атмосфера в зале была по-хорошему наэлектризована.Как и двадцать лет назад, сочинение поэта Андрея Вознесенского и композитора Алексея Рыбникова поражало своей яростной энергетикой, удивительным сплавом элитарности и популярности, религиозности и эстрады, красоты и силы. Сменились артисты массовки – и в мощном танце русских матросов «В море соли и так до черта», как и раньше, пробирающем до костей, теперь на авансцену вылетают молодые подтянутые ребята. Уже четвертую исполнительницу роли Кончитты – рыжеволосую Анну Большову – ведет под венец помудревший и печальный граф Резанов, бессменный исполнитель главной роли Николай Караченцов. Раньше он вырывался на сцену, как завоеватель, авантюрист, конквистадор, теперь в герое, ни на йоту не потерявшем легкости и мужественности, ощущаются горечь знания и гамлетовская решимость идти до конца.Сказать, что в этой роли артист, сыгравший все восемьсот спектаклей в России, Франции, Греции, Америке, достигает масштаба мегазвезды, – почти ничего не сказать. Нам, современникам этого спектакля, будет чем гордиться всю жизнь, потому что мы видели Резанова–Караченцова. Актеров, сочетающих в себе такую поразительную универсальность, ошеломляющую искренность и стихийную сексуальность, действительно мало.Возможно, на момент рождения «Юноны» и «Авось» удивительно сошлись звезды. И когда первый русский мюзикл, дающий сто очков вперед своим меньшим братьям в этом жанре, прорывался сквозь кордоны цензуры, поэт и режиссер просто поставили свечку Казанской Божьей матери.Конечно, многие на юбилейной «Юноне» могли заметить и то, как изменились интонации героев, акценты в тексте. Раньше хотелось сконцентрироваться на том, что «Российская империя – тюрьма», а теперь хочется только верить, что можно ждать 35 лет после слов: «Я тебя никогда не увижу, я тебя никогда не забуду».Именно так – просто, трогательно и мудро – произнес последнюю фразу своей роли давно уже не играющий в «Юноне» Александр Абдулов: «Кончитта ждала Резанова… 35 лет».В финале растроганный зал встал с овациями, и в это время на сцене появились чиновники с благодарностями и грамотами от президента. Что едва не скомкало всеобщее единение актеров и публики. Министр культуры Михаил Швыдкой предложил зрителям присесть, решив, что теперь самое время напомнить о годах застоя, с которыми совпали первые триумфы «Юноны». Но Николай Петрович Караченцов произнес прочувствованный спич во славу театра – «искусства крови, нервов и надорванных сердец», и на бис вновь грянула «Аллилуйя». Тут и началось самое интересное – одна за другой появлялись Кончитты (Елену Шанину, первую исполнительницу, завалили цветами), смущенно кланялись соавторы спектакля Андрей Вознесенский, Владимир Васильев, Алексей Рыбников, Олег Шейнцис (между прочим, до сих пор первые величины каждый в своем искусстве).Завершал парад триумфаторов Марк Захаров – человек, чья энергия и воля позволили спектаклю о непостижимой любви русского путешественника и юной испанки, оказавшейся сильнее смерти, 20 лет назад родиться на этой сцене.