Это страшное слово «допинг»

[i]Что заставляет спортсмена прибегать к допингу, ведь цена известна и, бесспорно, высока? Неужели исчерпаны все ресурсы человеческого организма и самостоятельно ему не справиться в условиях современного профессионального спорта? О том, что химизация спорта перешла все мыслимые и немыслимые границы, свидетельствует заявление Всемирного антидопингового агентства (ВАДА): оборот анаболических стероидов на сегодняшний день превышает оборот наркотических средств! Именно на тему допинга в спортивных и околоспортивных кругах разгораются самые жаркие дискуссии. О том, что волнует спортивную общественность в данном вопросе, корреспонденту «Вечерки» рассказывают [b]ведущая канала «НТВ-плюс», чемпионка и рекордсменка мира в прыжках в длину Иоланда ЧЕН [/b]и [b]начальник антидопинговой службы Федерального агентства по физической культуре и спорту профессор Николай ДУРМАНОВ[/b].[/i][b]Иоланда ЧЕН: Нынешняя ситуация – это маразмИ.Ч.: [/b]В настоящее время спорт у всех ассоциируется со словом допинг. Но что такое допинг? Допинг в чистом виде, я считаю, – это психотропные стимуляторы. Все остальное – это лекарства, это нормальная фармакология, не имеющая к спорту никакого отношения. Абсолютно! А у нас сейчас полная подмена понятий. Допингом называется абсолютно все. Список запрещенных препаратов раздут до беспредела, в него входят все существующие на земле медикаменты.Сейчас допинг – это даже аспирин, это даже нафтизин. Бред, на самом деле, потому что никакой нафтизин и никакой эфедрин не поможет никому добиться высокого результата.Врачи сборных давно бьют тревогу, не знают, чем лечить подопечных. Где этот список, почему его нет у спортсменов, у которых он в первую очередь должен находиться? У легкоатлетов, между прочим, сезон длится с середины апреля до конца сентября, и соревнования – через день. Бесконечные травмы.Что делать? Лопух будете прикладывать? Или травки заваривать? Ну да, это, может, и поможет, но только через месяц-два. Нельзя растительными препаратами быстро снять воспаление. Весь мир идет вперед, а спортсмены будто в мезозойской эре остались! Они просто боятся лечиться. Все это порождает жуткую коррупцию, и ситуация доходит до абсурда! Лыжникам, чтобы как-то адаптироваться в данной ситуации, приходится становиться аллергиками, астматиками… Я всегда утверждала, что без определенного количества и без определенного качества препаратов ни один атлет в мире не может существовать. Это смерти подобно. Настолько изматывающими бывают тренировки и тяжелыми являются травмы.Вот, говорят, вредно принимать препараты. Я в 18 лет приседала со штангой весом 220 килограммов, от груди жала 80. Ну неужели это полезнее, чем принимать или не принимать таблетки? В определенной ситуации и стероиды помогают, потому что невозможно организму, тем более женскому, выдержать такие адские нагрузки.Почему-то считается: все, что принимают спортсмены, делается с целью повышения результата. Когда в Атланте обнаружили новую субстанцию, никто понятия не имел, что это такое. Выясняется – препарат бромантан. Первый раз слышат, но мгновенно вносят в список! «Почему?» – «Потому что его применяют спортсмены. Они же просто так ничего не применяют.Значит, это допинг! И применяют его с целью повышения результата». Да, мы живем с целью повышения результата, мы все делаем для того чтобы повысить его! Вся жизнь спортсмена на этом основана. Тогда, получается, все надо запретить.И питаться хорошо запретить, чтобы все были в равных условиях. А вдруг вы лучше меня питались перед соревнованиями? Я вот на бутербродах с колбасой, а вы креветки ели. Нечестно. Любую ситуацию можно довести до маразма, вот до маразма сегодня и доведена ситуация с допингом.[b]Николай ДУРМАНОВ[/b]: Немного бюрократии – и лечитесь на здоровье![b]Н. Д.:[/b] «Таинственный» запрещенный список, в который по разным данным входит то ли 30, то ли 100 тысяч препаратов, на самом деле состоит из 200 наименований. Из них большинство никогда не было в аптеках. Кроме анаболических стероидов он включает в себя группу наркотических препаратов – самых банальных наркотиков. Далее – очень опасные допинги на основе генной инженерии. И это абсолютная реальность, а не научная фантастика. Генно-инженерных препаратов сейчас разрабатывается больше, чем обычных химических. Они невероятно эффективны, значит, и невероятно опасны. Даже в условиях аккуратных испытаний в серьезных клиниках США, Европы были зафиксированы смертельные случаи. Поэтому генно-инженерные методы в спорте категорически запрещены.Запрещены препараты, которые являются психостимуляторами. Тут все понятно. Применив психотропный препарат, спортсмен получает преимущество над соперником. Он будет более мотивирован, более агрессивен, более безрассуден. Трудно здесь спорить с логикой запрещения. Например, дерутся два боксера, и у одного из них в перчатке кусок свинца. Это честно? Это нечестно. Также и психостимуляторы – это нечестно.Запрещены препараты, влияющие на спортивные результаты – ускоряющие сердечный ритм, расширяющие сосуды и бронхи, по той же самой, простой причине – это нечестно. В таком случае получается, что это уже не соревнования двух спортсменов, их духа, физической силы, силы воли, а соревнования фармакологов.Но... Спортсмен вовсе не обречен страдать от травм и быть лишенным всяческой медицинской поддержки. Существует процедура, позволяющая действующему спортсмену применять препараты из запрещенного списка. Если у него ушиб, растяжение, болевой синдром – ради бога, пусть применяет! Для этого нужно лишь заполнить очень простую форму, в которой врач должен указать болезнь пациента, препарат и дозировку. Кроме того, врач может не беспокоиться ни о каких формах и ни о каких запрещенных препаратах при внезапной травме спортсмена – переломе, обмороке, проблемах с сердцем. Сначала он должен любыми средствами помочь подопечному и лишь потом, задним числом, заполнить форму. Спортсмен в таком случае не получит никакого наказания. И тому есть примеры. Когда полтора года назад биатлонистке Альбине Ахатовой понадобилась помощь, применили ну очень запрещенный в спорте препарат. Так что оплакивать судьбу бедных спортсменов, начисто лишенных возможности сходить в аптеку, не приходится. Кроме того, практически у любого препарата, который находится в запрещенном списке, есть схожий по действию аналог.Например, есть препараты от простуды, содержащие эфедрин, – они запрещены, но, кстати, только в момент соревнований. Эфедрин реально влияет на результат. Но есть очень большое количество эффективных средств от простуды, не содержащих эфедрина, и их можно принимать всегда. Поэтому тут должна быть полная ясность – запрещенный список вовсе не включает в себя все препараты на земле, спортсмен вовсе не лишен права обращаться за медицинской помощью, не обречен средствами каменного века спасаться от своих недугов. Все это не так трагично. Немного бюрократии – и можно лечиться любыми средствами.Что касается самого списка, то его можно увидеть в любой федерации. Я сам эти списки перевожу и издаю большими тиражами. Все это также можно найти в Интернете.Это не проблема. Другое дело, что для многих спортсменов список – филькина грамота. Список составлен достаточно хитро, там есть, например, такая категория, как «родственные субстанции» – темный лес даже для врачей. Но нельзя же заставлять каждого спортсмена сдавать экзамен по фармакологии! Другой момент, заслуживающий отдельного разговора. Допинги опасны. Зафиксированы сотни случаев гибели спортсменов даже в момент соревнований. Много смертей случилось на глазах у миллионов телезрителей. От передозировки всевозможных видов допинга люди погибали практически во всех видах спорта. Количество смертей от анаболиков в большом спорте и за его пределами не поддается исчислению. При вскрытии у погибших практически не обнаруживалась печень – она была растворена анаболиками. Некоторое время назад велосипедисты погибали от того, что активно употребляли генно-инженерный препарат эритропоэтин (ЭПО), стимулирующий образование большего количества гемоглобина в крови. Кровь переносит больше кислорода и работоспособность повышается. Но чем больше гемоглобина, тем гуще кровь, и если спортсмен пять часов под палящим солнцем крутит педали, он потеет, жидкость уходит из организма, и кровь загустевает настолько, что в какой-то момент сердце останавливается. Поэтому говорить, что действия антидопинговых служб – это некий каприз, некая блажь дядек, решивших нагреть руки на допинг-контроле, значит категорически не понимать сути вопроса. Допинг опасен, и чем «эффективнее» препарат влияет на результат, на мускулатуру, нервную, костную системы, тем он опаснее. Вопрос борьбы с допингом – это, в первую очередь, вопрос борьбы за здоровье спортсмена. Все время, когда мы говорим о допинге, мы должны помнить такую истину: читаем «допинг» – подразумеваем «наркотик».[b]СПРАВКА «ВМ»[/b][i]Впервые допинг-контроль как метод борьбы за честные правила игры был применен в 19 веке в Англии на лошадиных скачках, откуда, собственно, и явился спорту сам термин «допинг». Именно лошадки были первыми пациентами первых антидопинговых лабораторий. И для них, надо полагать, процедура сдачи анализов ничего приятного в себе не заключала. Но выразить веское лошадиное «нет» своим мучителям бедные животные в силу объективных причин не могли – лошади по сей день проходят допинг-контроль. Кстати, одна из лучших антидопинговых лабораторий Великобритании лишь недавно получила аккредитацию на допинг-контроль спортсменов. Долгое время подопечными лаборатории были исключительно лошади[/i].[b]Иоланда ЧЕН: Пора прекратить унижать спортсменовИ.Ч.:[/b] Я не за легализацию допинга или каких-то очень серьезных, нарушающих функции организма человека, препаратов. Я против допинг-контроля, точнее – против тотальной фармакологической охоты на спортсменов. Допинг-контроль, нормальный, человеческий, проводился в мое время только на крупных турнирах – Олимпийских играх, чемпионатах мира, Европы. Никто не против выборочной сдачи проб по окончании соревнований. Но что происходит сейчас? Круглый год устраивается «охота» – специально организовываются бригады, которые носятся за спортсменами по всему миру, и домой к ним могут прийти, и на сборы, ловят их в любое время дня и ночи.Я столько раз в своей жизни проходила допинг-контроль! То, что это катастрофа, поняла, будучи еще действующей спортсменкой. Ну почему ТО, что все люди во всем мире выполняют в одиночку и при закрытых дверях, мы, спортсмены, должны делать при посторонних людях, которые рассматривают тебя, заглядывают куда не следует?! Кто это придумал? Ладно, два-три раза в год, когда идет крупный турнир, когда на кону звание чемпиона мира или Европы, даже такое унижение можно вынести. Но круглый год с утра до вечера – это конец света! Кровь из вены в день соревнований – да ведь это уже травма! При этом говорят, что спортсмены идут на процедуры добровольно.Смех да и только! Они идут добровольно потому, что отказ от допинг-контроля повлечет за собой автоматическую дисквалификацию.Где-то и спортсмены, и спортивная общественность сами виноваты в том, что запустили ситуацию. Почему-то приняли правила игры и идут на поводу. В принципе, уже пора поднимать революцию! Потому что это уже не борьба за чистоту спорта. Это борьба за свои деньги. Исследование одной пробы стоит 200-300 долларов. Выброшенные деньги! Лучше пустили бы их на что-нибудь созидающее, а не разрушающее. Создавайте препараты, помогающие спортсменам пережить такие тяжелые нагрузки, раз вы такие сердобольные![b]Николай ДУРМАНОВ: Вы уж как-нибудь потерпитеН. Д.:[/b] Существует спортивная медицина, которая занимается разработками новых препаратов и методик для спортсменов,– там и эффективные лекарства, и магнитные поля, и специальные газовые смеси, системы электростимуляции, целые комплексы спортивного питания.Поверьте, на эти исследования тратятся суммы в сотни раз больше, чем на все допинг-контроли вместе взятые. Человеческий организм подошел к своим пределам в профессиональном спорте, и без серьезной медицины большой спорт опасен. Так же опасен, как допинг.Безусловно, процедуры сдачи анализов унизительны. Более того, они неприятны. Особенно теперь, когда берут много крови. Ничего хорошего, когда человеку лезут в вену, а он настроен на старт, ему через полчаса бежать... И ничего хорошего нет в визите в туалет, когда рядом стоит офицер допинг-контроля и заглядывает, пытаясь понять все детали этой интимной процедуры.Ничего хорошего также нет в том, что к спортсмену ночью могут явиться домой, постучаться и сказать: «Мы пришли взять у вас допинг-пробу». Хотя практика «ночных заборов» теперь постепенно уходит в небытие. У спортсмена, тем более элитного, требуют полную информацию – где он был, где будет, где тренируется и т. д., потому как он обязан всегда быть на виду. Более того, вся эта информация попадает в центральную базу данных, и там каждый спортсмен на планете буквально отслеживается. В общем, Большой Брат следит за тобой! И в этом ничего хорошего нет. Конечно, все это раздражает спортсмена, нарушает права человека на частную жизнь, на свободу передвижения и так далее. Это все так.Теперь представьте, что вы собрались лететь на самолете, в котором 350 человек. Вы будете против, если медслужба авиакомпании перед полетом будет проверять у экипажа содержание наркотиков в крови, моче? Конечное нет, ведь они отвечают за вашу жизнь. Но как же права человека? Так что давайте посмотрим на спорт с другой стороны – не как на шоу-бизнес, не как на профессию, позволяющую человеку зарабатывать на жизнь, а как на социальное явление. Известный спортсмен – пример для сотни тысяч поклонников, это кумир, живой бог для молодежи. Ответственность спортсмена сродни ответственности летчика. Если он будет нагло на весь мир химизироваться, если в спорте будет химическая вседозволенность, мы ответим за это жизнями не 350 человек, а тысячами молодых людей, которые просто угробят свое здоровье, угробят любой шанс на нормальное существование, рано или поздно закончат наркотиками. Потому что допинг – это полунаркотик, это та же модель поведения, когда свои проблемы человек пытается решить при помощи шприца или таблетки. Так что придется потерпеть унизительные процедуры.[b]СПРАВКА «ВМ»[/b][i]Решительные, глобальные меры на борьбу с допингом во всех его проявлениях были приняты относительно недавно. Опасность анаболических стероидов, с изобретения которых, в принципе, и началась популяризация допинга в большом спорте, побудила МОК в 1967 году принять решение об их полном запрещении. Необходимость создания единой международной организации возникла на рубеже веков – пустую нишу в 1999 году заняло Всемирное антидопинговое агентство ВАДА, незамедлительно получившее поддержку авторитетных спортивных организаций. Войну допингу объявили Совет Европы, ЮНЕСКО, Интерпол. Финансовую мощь Агентства поддерживают в том числе и правительства ведущих мировых держав. Всемирный антидопинговый кодекс, принятый в 2003 году, подписали более 150 стран мира[/i].[b]Иоланда ЧЕН: Мы будем отстаивать свою честь в суде!И.Ч.:[/b] Спорт – такая же сфера человеческой деятельности, как любая другая. Никакая общественная организация не имеет права лишать меня работы ни на два года, ни на четыре, ни тем более пожизненно. ВАДА – общественная организация, которая очень хорошо живет и очень хорошо портит жизнь спортсменам.Почему, ну почему виноватым оказывается только спортсмен? Я за тех спортсменов, которые свою невиновность пытаются доказать в суде. И, кстати, ни один случай за последнее время не был связан с обнаружением в пробе допинга.Давайте вспоминать. Греческие спринтеры Катерина Тану и Костас Кентерис – не явились на допинг-контроль, пробы как таковой нет; гимнастка Алина Кабаева – пищевая добавка; лыжницы Лазутина, Данилова – на одну единицу повышен уровень гемоглобина, фактически запрещенных препаратов не обнаружено. А то, что произошло с толкательницей Ирой Коржаненко? Безобразнейший случай! Причиной пожизненной дисквалификации стали следы препарата, принятого полтора года назад! Да мало ли чем человек болел полтора-два года назад! Можно много-много вспоминать – и все это очень темные истории, странные, высосанные из пальца на именах звезд.Огромная проблема существует с пробами А и Б. Спортсмена обвиняют в применении допинга раньше, чем вскрыта проба Б. За это еще никто не ответил! В свое время прокричали на весь мир, что у нашей фигуристки Марины Климовой обнаружен тестостерон, а проба Б этого не подтвердила. Но ведь прокричали уже! Или вот: если в соревнованиях принимает участие румынская бегунья Габриэла Сабо – обязательно повышенный интерес. А все дело в том, что в багажнике (и даже не у нее, а у ее мужа) нашли ампулы. Все агентства тут же прокричали: «У мужа Габриэлы Сабо обнаружен допинг». Оказался актовигин – прекрасный, великолепный препарат на основе вытяжки из крови теленка.Куда бы ни приехали велосипедисты – ночью в гостинице обязательно полиция. И что нам обычно показывают? Капельницы, шприцы – нормальное медицинское оборудование, что здесь криминального? Велосипедисты едут 300 километров по пять часов – им памятник до небес надо поставить, что продолжают гонку в таких условиях! Все возятся с наркоманами, алкоголиками, для них создают общества, клиники, и никто не кричит вслед: «Ты – алкоголик!» А спортсмен, который прославлял страну, не пил где-то в подворотне, не курил, даже если и принял запрещенный препарат, ошибся – на него все пальцем показывают![b]Николай ДУРМАНОВ: Виноваты все: и спортсмены, и тренеры, и врачиН. Д.:[/b] ВАДА на самом деле никого не наказывает, не дисквалифицирует. ВАДА выработала свод правил, которые должны выполняться мировым спортивным сообществом. Когда мы говорим об антидопинговом законодательстве, на самом деле мы говорим не о законодательстве, а о правилах игры. Человек должен заниматься спортом честно – вот такое правило.Кстати о правилах. Мне тоже не все в них нравится. Но это правила игры, мы их подписали и будем по ним играть. Потому что спорт – это игра по правилам.А что касается повторной пробы Б, то она для того и существует, чтобы минимизировать возможность ошибки. Она может не подтвердить результат. Иногда причиной неверной информации о применении допинга становится недобросовестность лаборатории, как было в случае с теннисисткой Светланой Кузнецовой. Иногда это утечка из окружения спортсмена. Потому что он первый, кому становится известно о положительном результате. Недавно меня спросили: «Почему про Егора Титова вы узнали в ноябре, а вся страна в январе? Почему молчали три месяца?» Потому и молчали, что ждали пробы Б. И, кстати, наказание за допинг несет не только спортсмен. Не далее как несколько недель назад одна из наших ведущих бобслеисток, которая была дисквалифицирована за допинг, получила новый срок, так как в момент дисквалификации вышла на старт. Вместе с ней новый срок получает и ее тренер.Очень часто врачи с позором изгонялись из сборной, если было доказано, что они провоцировали спортсмена на применение допинга. Поверьте мне, каждый раз, когда страдает спортсмен, идет «разбор полетов»,и все, кто признаются виновными, наказываются. Другое дело, что спортсмен на виду, все знают его жизненные коллизии, удачи, неудачи – такова логика нашего информационного мира.Если говорить о конкретных случаях, то Лазутина и Данилова были дисквалифицированы не за то, что у них на одну единичку был превышен уровень гемоглобина. В их пробе были обнаружены следы новейшего допинга. Мы долго спорили, потому что нам не нравился метод его определения. Но они были наказаны за дарбепоэтин (суперЭПО), который очень опасен. У Коржаненко – тяжелый анаболик. И не так важно, когда она его принимала,– следы допинга обнаружены. За скобками остаются вопросы: кто ей его дал, знала ли она, в какой степени виновата сама? Но с ее стороны не было никаких попыток облегчить наказание, наоборот, она уперлась: «Медаль при мне, чихать я на всех хотела, я себя считаю чемпионкой!». В таких случаях мировая спортивная общественность реагирует жестко. Хотя наши симпатии объективно на стороне спортсменов. В нашей прессе еще, наверное, со времен Герцена и Белинского принято ругать чиновников. Антидопинговые службы называют группой политиканов от спорта, которые паразитируют на несчастных спортсменах. Спортсмены, мол, бьются изо всех сил, рискуют здоровьем, зарабатывают престиж страны, а проклятые чиновники наживаются на них, а в случае опасности разбегаются по кустам. Начнем с того, что 90 процентов спортивных чиновников – вчерашние спортсмены, которые так же прославляли свою страну и изо всех сил занимались своей работой. Мы стараемся, чтобы стандарты нашей антидопинговой службы соответствовали международным. Что-то у нас получается, что-то – не очень.Да, иногда мы делаем ляп – пропустили кого-то из спортсменов, а кто-то его поймал. Так кто от этого застрахован? Какая замечательная лаборатория была на Олимпиаде в Афинах – вооруженная по последнему слову техники и укомплектованная международной командой специалистов! А что в итоге – пропустили своих же. Но оборудование, отслеживание, вылавливание – это только часть проблемы. Гораздо большая часть – образование. Когда вы говорите, что спортсмены не видели списка запрещенных препаратов, я могу продолжить – многие из них не знают, как выглядит допинг-процедура, где у них права, где обязанности.В октябре будет принята Антидопинговая конвенция ЮНЕСКО. Совет Европы принял свое законодательство против допинга, во всех развитых странах приняты законы на эту тему, созданы специальные организации. Все это означает, что тема допинга действительно серьезна, и нельзя ее сводить только на унизительные процедуры или на вопрос, чем лечить насморк.[b]Отдел спорта «ВМ»:[/b] [i]Мы не берем на себя роль судей высшей инстанции и предлагаем читателям самим для себя решить: чья позиция им ближе – Иоланды Чен или Николая Дурманова. Единственное, с чем, на наш взгляд, бессмысленно спорить – это то, что проблема допинга в спорте актуальна и важна. Но вот какими методами с ней необходимо бороться – большой вопрос[/i].