[b]За прошедшие полгода Департамент государственного муниципального имущества Москвы проверил 34990 нежилых помещений. Выявлено 3378 нарушений.[/b]Должность сегодняшнего гостя «Москвы имущей» [b]Владимира Белова [/b]звучит длинно: заместитель руководителя Департамента государственного и муниципального имущества правительства Москвы, управляющий делами этого ведомства, руководитель его рабочей группы по антитеррористической деятельности. Конечно, ни одна из составляющих этого списка не существует отдельно, а наиболее интригующая часть обязанностей — «антитеррор» — вовсе не означает, что он по ночам надевает камуфляжную форму и воюет с бородатыми злодеями. Все гораздо прозаичнее. Защита безопасности сограждан и защита городской собственности на деле оказались двумя сторонами одной медали. Ведь если достоверно известно, кто и с какой целью арендует помещение, то шансов у террористов для подготовки взрывов или химатаки почти нет.— Проверки столичного нежилого фонда мы проводим еженедельно, — рассказывает Владимир Белов, — и с такой же периодичностью отчитываемся перед городской антитеррористической комиссией о результатах работы группы.Главное внимание — встроенным и пристроенным помещениям, первым этажам, подвалам и чердакам, ведь именно в таких местах складируются всякие «левые» товары и находят приют полулегальные дельцы. Часто во время проверки выясняется, что арендатор, оформивший договор на помещение, отсутствует. Вместо него там расположилась фирмочка, у которой ни регистрации, ни лицензии, да и вообще никаких прав нет.Вот совсем недавно разбирались с организацией под названием «Южный двор». К нам с официальным запросом обратился судебный пристав, который пришел туда выяснить взаимоотношения по исполнительному листу и обнаружил другую организацию. Мы проверили, кто же на самом деле занимает помещение. Удивительная история оказалась.«Южный двор» даже не раздвоился, а расчетверился: «ЮД-2001», «ЮД-111», «ЮДА». Путаница жуткая. Главный арендатор исчез. Вместо него — структура, которая зарегистрирована не в Москве, а в Якутии. Продает бытовую химию, и вся эта смесь порошков складируется в полуподвале жилого дома. Кто хозяин этих самых дворов, установить невозможно. Вместо человека, как из волшебного ящика, появляются приказы о переназначении. В конце концов проверяющим сообщили, что одного руководителя не существует, а есть некая четверка ответственных лиц, которых тоже нет, потому что они «уехали». Одно понятно: люди явно не дружат с законом.[b]— И часто проверяющие сталкиваются с криминалом?[/b]— Нечасто, но случается. Иногда с первых фраз становится ясно, с кем имеешь дело. Вот, например, такой диалог: «Что за «перцы» приехали?» Представляемся. В ответ: «А мы юристы». И дальше шпарят на жаргоне. Что ж! Каждый уголовник немножко юрист, во всяком случае, нужные статьи знает. Но это еще что. Порой сталкиваемся с откровенной агрессией, угрозами. Был случай, когда меня «отсекли» от проверяющей группы и держали взаперти часа два, пока не вмешалась милиция. Все это заставляет задуматься о собственной безопасности. Ведь мы проверяем неосвещенные чердаки и подвалы, которые иногда имеют протяженность в несколько сот метров. Здесь можно встретить кого угодно.Сейчас решается вопрос о включении в состав проверяющих сотрудника группы «Радон», хорошо зарекомендовавшей себя на охране подъездов в Центральном округе.А то ведь как бывает. Проверяли один объект, так откуда ни возьмись — появилась бригада «крышующих», как теперь это называется. Пришлось объясняться, что мы не конкуренты, а государственный орган управления, и сленг «понятий» здесь неуместен.[b]— А приходилось при проверках находить оружие или взрывчатку?[/b]— Нет. Такого не было. Находили номерные автомобильные знаки, фальшивые бланки. Больше сталкиваемся с другой проблемой — захватом городской собственности.