ЭКСПРЕСС-ОПРОС

[b]Татьяна МАЛЮТИНА, председатель Ассоциации женщин-предпринимательниц России:[/b]По глупости. Не такие методы борьбы должны существовать на столь высоком политическом уровне. По крайней мере, силовые способы не должны быть главенствующими.[b]Муса МАНАРОВ, летчик-космонавт: [/b]В этом деле так много скрытых механизмов, что понять, кто прав, кто виноват, очень сложно. Видимо, в ходе политической игры одна из сторон оказалась сильнее.[b]Борис НАДЕЖДИН, депутат Госдумы: [/b]Закрыли, потому что лицензию отозвали. Почему лицензию отозвали? Потому что есть решение Арбитражного суда о ликвидации канала. Почему есть решение Арбитражного суда? Потому что так велел президент Путин. Почему велел закрыть канал президент Путин? Потому что хочет добить Березовского и контролировать информационное пространство. Почему он хочет контролировать информационное пространство? Потому что советники президента убедили его: если строить демократию — надо гайки закручивать.[b]Лев ЛЕВИНСОН, эксперт Института прав человека: [/b]Это явное политическое насилие и выламывание рук журналистам. Решать хозяйственные споры отключением телеканала — более чем безнравственно. То, что произошло, — обеспечение какого-то политического заказа.[b]Вячеслав ИГРУНОВ, депутат Госдумы: [/b]У меня нет слов. Я потрясен.[b]Александр УРМАНОВ, президент Вольного общества социальных технологов: [/b]Это посягательство на свободу слова, желание сформировать единое информационное пространство, контролируемое государством.[b]Александр КРУТОВ, депутат Мосгордумы: [/b]С одной стороны, можно приветствовать оперативность исполнения решения суда, но было бы приятнее, если бы судебные дела касались рядовых граждан, а не случая, который требует более взвешенного подхода.[b]Юлия ЛАТЫНИНА, телеведущая ОРТ: [/b]Мне очень трудно понять, каким образом наша власть будет пытаться объяснить обществу, что надо поступать по закону, если сама делает то, что ей вздумается.[b]Эдуард ДРОБИЦКИЙ, художник: [/b]Закрыли, потому что должна была вот-вот произойти какая-то сенсация. Но мы не знаем, какая. Это не наступление на свободу слова, как пытаются представить события некоторые СМИ. Это наивная точка зрения. Здесь кроется суперважная вещь, которая очень много значит для России, и она могла всплыть на канале, поэтому его отключили.[b]Лев АБЕЛЬДЯЕВ, адвокат: [/b]Потому что должны прийти люди, которые будут получать деньги вместо Киселева. Никакого наезда на свободу слова и на средства массовой информации не вижу, просто передел собственности.[b]Герман СМИРНОВ, проректор Московского государственного университета культуры и искусств: [/b]Здесь много проблем, по-моему. И финансы, и другие, мне не известные. Но в комплексе этих составляющих политический момент присутствует, канал был все-таки оппозиционным.[b]Иеромонах НИКОН (Белавенец), лидер движения «За веру и Отечество»: [/b]Это продолжение разборок между властью и олигархами. Главными пострадавшими при этом оказались телезрители.[b]Игорь ФЕСУНЕНКО, тележурналист: [/b]Потому что министр Лесин хочет показаться очень исполнительным министром в лице власти.[b]Лора КВИНТ, композитор: [/b]Понимаю, что за всем этим стоят большие денежные операции, поэтому даже не пытаюсь вникнуть в тонкости происходящего.