ОДЕССА-МАМА – РАЙ УТРАЧЕННЫЙ

[b]М. Жванецкий, «Уроки русского», режиссер М. Левитин, «Эрмитаж»[/b][i]Город относительно свободных людей в несвободной стране (прямо по Бродскому – «Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции, у моря»). Городкосмополит, объединивший пеструю смесь русских, украинцев, греков, евреев, молдаван, цыган в колоритнейшие лица одесской национальности.Город-юморист, сочинивший не просто анекдоты, а свой собственный язык, обороты которого приводят в щенячий восторг любого русскоязычного пришельца.(что-то вроде «Яша, что ты в меня куришь?» – «Я не в тебя курю, я в Дерибасовскую курю»).[/i]«Удельный вес» одесситов среди наших кумиров огромен.Три знаменитых москвича одесской национальности – писатель Михаил Жванецкий, режиссер Михаил Левитин и художник Давид Боровский – собрались и на троих воспели город с лиманами и каштанами у Черного моря. Ничего общего с натужной веселостью профессиональных остряков, съезжающихся в Одессу по профессии, в их спектакле нет. Одесса здесь – это земля обетованная, утраченный рай, у которого в мире есть только один аналог. «Ерушалаим, сердце мое/ Что я спою вдали от тебя/ Что я увижу вдали от тебя/ Глазами, полными слез» — эта песня Дашкевича и Кима, которая лейтмотивом проходит через «Уроки русского», окончательно расставляет точки над «i» и объясняет непосвященным, что значит для одессита-пилигрима его Одесса.Давид Боровский превратил сцену в старую черно-белую фотографию. С одной стороны – Одесский оперный театр, с другой – фрагмент глухой каменной стены, похожей на Стену Плача. Михаил Левитин, сложив инсценировку из миниатюр Жванецкого, сделал относительно успешную попытку избавить своего соотечественника от имиджа эстрадного сатирика, который трещит на нем, как детский костюмчик. Жванецкий – писатель, чья проза легка, как стихи, абсурд сентиментален, сарказм лиричен. Михаил Левитин сумел извлечь и подчеркнуть эти достоинства – все, кроме ритмической стройности.Герои «Уроков русского» – это учитель словесности Борис Ефимович Друккер (Борис Романов), ученик Миша (Арсений Ковальский) и пестрая колоритная одесская родня. Учитель Друккер фанатично влюблен в русский язык и солнце русской поэзии. И беспощаден к любому ученику, который по невежеству своему не способен почувствовать красоты и гармонии русской грамматики и пунктуации. «Я дам вам два!» – коверкает он обожаемый язык в приступе праведного гнева. Но в итоге добивается своего: все его ученики – инженеры, капитаны, врачи и шоферы – становятся в душе немножко поэтами, гордятся Пушкиным и по-русски пишут грамотно.А ученик Миша, немного беспечный, немного печальный, «набравший» немало двоек, впоследствии становится писателем, а значит, объектом беспардонно повышенного внимания своей одесской родни, которая исправно собирается на крикливые жаркие свадьбы и суматошно надрывные похороны. Родня получилась замечательно. Михаил Левитин не просто выстроил массовые сцены, но устроил буквально каждому их участнику маленький бенефис, где за гротескной яркостью маски — и психология, и судьба, и характер.Пышнотелая теща, еле скопившая денег на свадьбу, с батоном колбасы наперевес с бесстыжим отчаянием пытает зал: «Кто пришел без приглашения?!?» Застенчивый сорокалетний холостяк уговаривает свою беспокойную маму смириться с тем, что никогда не будет женат и любим, и состариться им суждено вместе.Толстенький маленький неудачник подобострастно напивается с начальством, хотя катастрофически не умеет пить. И беспокойно засыпает на плече своей долговязой жены с вечно скорбным лицом, которая так же катастрофически не способна его бросить, прогнать, начать жизнь сначала. Потому что умеет только одно — жалеть своего мужа, но жалеть гениально.Нелепые, суетливо-энергичные, добрые и добродушные, навязчивые, завистливые, мечтательные, тороватые, хитрющие, родные – они больше не живут в Одессе: разъехались, умерли, зажили по-другому. И вернуться в ту Одессу невозможно.