Главное
Путешествуем ВМесте
Карта событий
Смотреть карту
Сторис
Великий пост

Великий пост

Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Теракт в Крокус Сити

Теракт в Крокус Сити

Какие профессии считались престижными в СССР?

Какие профессии считались престижными в СССР?

Выборы

Выборы

Ювелирные украшения из СССР

Ювелирные украшения из СССР

Идеальный мужчина

Идеальный мужчина

Полицейский с Петровки

Полицейский с Петровки

Фестиваль молодежи

Фестиваль молодежи

Был Полевой, стал Кафка с Гоголем

Развлечения
Был Полевой, стал Кафка с Гоголем

[b]60-летие Победы «Геликон» встретил «Повестью о настоящем человеке» – последней оперой Сергея Прокофьева, написанной по книге Бориса Полевого. Свой спектакль режиссер Дмитрий Бертман назвал «Упавший с неба». В постановку также вошли фрагменты из музыки к «Александру Невскому».[/b]Предположим, в 1985 году вы не попали в Большой театр на оперу про летчика Маресьева (в книге и опере он Мересьев) и не удосужились пару лет назад съездить в Мариинку, где Гергиев давал ее в концертном исполнении. Если к тому же книгу советского классика вы помните смутно, то вы (как и я) в таком случае – чистый лист. И на нем хитроумный режиссер выведет такую историю, под которой скорее подписались бы Кафка или Гоголь, но никак не Борис Полевой.Программка поясняет: речь пойдет о герое-летчике 60 лет спустя – то есть о сегодняшнем ветеране, которому являются картины из военного прошлого. Да не в досужий час под мирной сенью его комнатушки в хрущевке, а в стенах лечебницы, кажется, психиатрической.В ней в ужасающих условиях содержится несчастный старик, бывший герой, осаждаемый галлюцинациями во сне и наяву. На сцене громоздится обломок самолета (декорации Игоря Нежного и Татьяны Тулубьевой), протаранившего стену жилого дома и словно разломившего сознание Мересьева (Сергей Яковлев). Из его акульего чрева и проникают в больничную палату тени прошлого.Девушки и летчики шествуют с пропеллером – символом героизма и достоинства. Но медсестра Клавдия (Елена Ионова) с громадным шприцем немедленно вводит «упавшему с неба» отрезвляющую инъекцию. Бывший летчик воюет сегодня не с фрицами, а с равнодушным и вороватым медперсоналом.Странная штука опера. Стыкуются концы с концами или нет, понятны или нет слова, затасканы ли постановочные эффекты – а сиди и плачь, когда невеста Мересьева Ольга (Марина Андреева) рассыпает блесточки (так обозначают возвышенные чувства в каждом втором спектакле в Москве) под надрывную песню из «Александра Невского».На драматическом спектакле в такие моменты сердишься, а в опере рыдай. Рыдай, когда контуженый Комиссар (Сергей Топтыгин), бравируя своей жизнеспособностью, тискает медсестру, поет о весне, пишет письма домой – и вдруг помирает.Что ж, опера – один из последних жанров, где необязательно оправдываться, все оправдание – в музыке. Поэтому оперу можно поджать тут, подрезать там, переставить местами сцены, слепить из двух персонажей одного и – концы в воду. Спасибо Бертману, что спрессовал четырехчасовую «Повесть» до полутора часов, что придал ей остросоциальное звучание. Наверное, это был единственный способ вернуть жизнь этому незадавшемуся произведению.И все же, позвольте, иногда хотелось вникнуть. Зачем же это больничная повариха (Ольга Резаева) огрела по голове смирного пациента, когда он подошел к ней за куриным супчиком, и заорала: «Не дам!» И разве мог в советской опере хирург военного госпиталя без конца глумиться над летчиком с ампутированными ногами? Сидишь и думаешь: неужели такое есть в оригинале? как это в конце 40-х потерпели такого ядовитого композитора-антисоветчика? как позволили дожить до 53-го года и умереть в один день со Сталиным? Надо достать и послушать.Полевой с Прокофьевым писали о большом, волевом человеке, а в «Геликон-опере» умудрились поставить спектакль о маленьком, раздавленном и униженном. Видимо, герои поселяются в российской истории редко. В дни премьеры, пришедшейся на празднование юбилея Победы, они смотрели на нас с фотографий, развешанных в фойе театра, такие значительные, немного чужие своей простотой и явным наличием убеждений. Это актеры достали из семейных архивов фотографии своих родственников, переживших войну.А на сцене корчился от ужаса, тряс кулаками от бессильной ярости, метался в бреду человек в полинялой больничной пижаме, очень напоминающий гоголевского Поприщина из «Записок сумасшедшего».И как тот звал из желтого дома свою далекую и нереальную матушку, так и Мересьев в спектакле Бертмана находит утешение только во сне, когда является ему Богородица и благословляет как великого русского героя. На мой взгляд, это самая красивая сцена. В финале же появляется немец-корреспондент и подносит «упавшему с неба» красные гвоздики (один только немец про героя и вспомнил!) В Москве появилось два новых ярких спектакля о войне: «Упавший с неба» в «Геликоне» и «Голая пионерка» в театре «Современник». Парадоксально, что и в том, и в другом главные враги – свои. Прямо как у Окуджавы: чужой промахнется, ну а свой в своего точно попадет.

Эксклюзивы
Вопрос дня
Кем ты хочешь стать в медиаиндустрии?
Спецпроекты
images count Мосинжпроект- 65 Мосинжпроект- 65
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.