[i]«Ундервуд» — умное и ироничное открытие этого года. Помню, как год назад известный продюсер Олег Нестеров с лукавой улыбкой обещал нам «проект двух врачей», от которого все придут в неописуемый восторг. И действительно, в положенный срок появилась песня «Гагарин, я вас любила», «первая культово-хитовая песня XXI века». А на днях «Ундервуд» дал свой первый концерт в Москве.…[b]Владимир Ткаченко и Максим Кучеренко [/b]еще не забыли о том, что они давали клятву Гиппократа. Свои встречи с журналистами они называют ВКК — врачебно-консультационная комиссия.[/i][b]Володя: [/b]Присаживайтесь, Максим, располагайтесь поудобнее. На что жалуетесь? Ты знаешь, что ты был первым, с кем мы познакомились в Москве? [b]— Да ну? Володя: [/b]Год назад я шел на день рождения одного клуба, но не знал, где этот клуб находится, и даже названия клуба не знал. Я вышел из метро и сразу увидел очень важного и гордого молодого человека.[b]Максим: [/b]Такая птица-секретарь! [b]Володя: [/b]Он радовался своему одиночеству, а может, и ждал кого-то. Я к нему подошел и спросил: «Простите, не подскажете ли вы, где находится клуб “600 тонн”?» Он отвечает: «Шестьсот? Не знаю. Может быть, 12 тонн? А может, 18?». — «Нет, наверное, все-таки шестьсот». — «Ну тогда, извините, не знаю». Потом я все-таки нашел клуб и там, конечно же, обнаружил этого важного молодого человека.Максим: Мы тогда поняли, что москвичам палец в рот не клади.[b]— И это был я? Володя: [/b]Ты, ты! Так что среди неизвестной московской тусовки мы сразу определили одно симпатичное лицо.[b]Максим: [/b]То, что приезжие оценивают как разводку, для москвичей — ирония, юмор.[b]— Вы до сих пор чувствуете себя приезжими? Максим: [/b]Да, но не потому, что не можем освоиться и обжиться. Мы очень любим свою родину. Там, в Крыму, остались наши любимые и близкие.[b]— Как вас откопал Олег Нестеров? Максим: [/b]Вот именно что откопал! Мы были маленькими червячками, ползали в земле, голодные, грязные! И тут с лопатой идет Олег Нестеров — весь в белом! [b]Володя: [/b]Я работал в Херсоне врачом-ординатором. Занимался лечением пограничных состояний, обеспечивал анестезиологическое пособие при операциях. А Максим работал в психиатрической больнице города Севастополя.[b]Максим: [/b]Все началось с медицинского института, где мы повстречались на третьем курсе. Нам ужасно надоело изучать то, что нам преподавалось. А именно — нам преподавалась природа в ее натуральном смысле. Мы устали от этого и стали заниматься творчеством. Вместо того чтобы изучать миры под микроскопом, мы стали миры придумывать. Первый концерт «Ундервуда» прошел на крыше общежития. Собрались все наши друзья и говорили, как хорошо и весело. Мы поняли, что на нас свалилось Дело.[b]— Вы уже тогда разочаровались в профессии и бежали от нее? [/b][b]Володя: [/b]Нет, мы свою профессию очень любим. Просто нам представился шанс заниматься чем-то другим. Мы люди экспериментирующие и решили этим шансом воспользоваться.[b]— По-моему, для переезда требуется изрядное мужество… Володя: [/b]Пятьдесят процентов мужества и пятьдесят процентов безрассудства. Мы предполагали, что нам будет тяжело, и наши прогнозы оправдались. Но Москва очень многому учит.[b]— Расскажите о вашем московском быте. «Ундервуд» все еще ездит в метро? Максим: [/b]В метро нельзя идти в одном ритме со всеми. Тогда ты выпадаешь из матрицы, живешь немножко по-другому. Мы приехали со своей энергией и не хотим ее менять. Нам Москва нужна для дела. Мы здесь надолго.[b]— Ваше мнение о Москве? Максим:[/b]Это огненный муравейник.[b]Володя: [/b]И круглосуточный супермаркет.[b]— «Ундервуд» — одна из немногих групп, в которой два лидера. Между вами нет конкуренции? Володя: [/b]Так повелось, что уже шесть лет мы пишем и поем песни вдвоем. Мы не делим песни между собой по тому принципу, кто больше в ней написал. У нас нет вопроса лидерства, фронтменства.[b]Максим: [/b]С профессиональной точки зрения, эффективность функционирования пары в семь раз превышает эффективность работы одного человека. Это научный факт. Мы делаем одно дело, в чем-то мы даже дублируем друг друга. Но у нас два разных образа и две разные подачи.[b]— Не кажется ли вам, что в вашем первом хите «Гагарин, я вас любила» Гагарин все-таки притянут за уши? Максим: [/b]Как создают художественный образ живописцы? Ставят перед холстом модель и пишут ее. У нас тоже есть свои модели! Мы выбрали своей моделью Юрия Алексеевича Гагарина.[b]Володя: [/b]Представь, что Казимир Малевич пригласил бы на презентацию своего «Черного квадрата» каких-нибудь черных геометров. И они бы говорили: о, как нам нравится твой «Черный квадрат»! А председатель отряда черных геометров жал бы Казимиру руку и приглашал играть в теннис квадратным мячом.[b]Максим: [/b]Мне как-то даже приснился Гагарин. Принято считать, что от него ничего не осталось. А я во сне увидел тело. Мы занимаемся очень токсическим видом деятельности. Эти песни не приходят с бухты-барахты.[b]— Почему группа так долго не выступала? Это продюсерский ход? Володя: [/b]Нам важно не собрать группу, как конструктор Лего, а вырастить. Я думаю, что ты знаешь генетиков Вавилова и Лысенко. В чем состояло принципиальное различие их учений? Лысенко, человек советского склада ума, любимец пятилеток, шел против природы. А Николай Вавилов как настоящий ученый выступал за то, чтобы все проходило естественно.[b]— Максим, что сказала твоя жена после концерта? Максим: [/b]Сказала, что я очень много кривлялся. Про Володю сказала, что некрасиво жевал жвачку. В общем, наговорила всяких гадостей, но чувствовалось, что концерт ей понравился.[b]— Есть такое понятие — «русский рок»: группы типа «Алисы», «Кино», «ДДТ». Можно ли найти какой-то общий знаменатель для групп, появившихся в последние год-два? Максим: [/b]Думаю, нет. Я не могу нести ответственность за другие группы, но мы занимаемся решением судьбы русской песни. Это такая работа: кто-то строит тоннели и машет киркой, а кто-то пишет песни.[b]Володя: [/b]Кто-то работает киркой, а кто-то — Киркоровым!