[i]Накануне юбилея легендарного парада 1941 года репортер «ВМ» попросил поделиться воспоминаниями его участников. Вспоминают участники парада на Красной площади 7 ноября 1941 года. [/i][b]Из воспоминаний фронтового фотокорреспондента Самария ГУРАРИЯ: [/b]«О том, что состоится парад, я узнал поздним вечером 6 ноября на станции метро «Маяковская», где происходило торжественное заседание, посвященное 24-й годовщине Октября.Там же мне был вручен именной пропуск. Утро над Москвой занималось хмурое – для съемок хуже не придумаешь. А тут еще пурга… Мне с большим трудом удалось взобраться по обледенелой трубе на здание Исторического музея. Оттуда открывался отличный обзор.Что это было за зрелище! На примкнутых штыках, на шинелях и шапках-ушанках, на походных вещмешках, на бровях бойцов осели белые иглы инея, и от этого они казались сказочными мстителями… Я снимал и снимал. Знал, чувствовал: все это – моменты истории. А буквально через два часа снимки мои и моих товарищей разлетелись по всему свету: вот они, защитники Москвы…» [b]Кирилл Владимирович ОСИПОВ, в 1941 г. — курсант Московского артиллерийского училища, в армии прослужил 26 лет: [/b]— Война началась, когда мне оставалось сдать последний экзамен на втором курсе Московского автомеханического института. Многих студентов-технарей, и меня в том числе, по комсомольскому набору направили в артиллерийское училище. 16 октября, когда под Вязьмой немцы окружили четыре советские армии, курсантов отправили в войска. Я попал в Серебряный Бор, в один из расчетов разместившихся там «Катюш».28 октября нас неожиданно вернули в Москву, в казармах приказали сдать материальную часть и велели получше почиститься. Разнесся слух, что будем готовиться к смотру уходящих на фронт частей, который решено организовать то ли на ВДНХ, то ли на одной из набережных Москвы-реки. Дней шесть занимались строевой подготовкой, а среди ночи 7 ноября под оркестр повели от наших казарм на Хорошевке по Волоколамскому шоссе, улице 1905 года, площади Восстания.На улице Герцена поняли: движемся на Красную площадь.Прибыли за 20 минут до начала. Ровно в 8 часов перед строем на черном коне проехал Буденный. Сталин произнес краткую, но эмоциональную речь, мол, пусть в нашей правой борьбе нас воодушевляет дух Минина и Пожарского, Суворова, Кутузова. Наше училище открывало парад, а я шел в первой шеренге, восьмым справа. Запомнилось девственно белое, без малейших следов, поле снега на площади, а еще — поднятая в приветствии правая рука Верховного главнокомандующего. Сталин был виден из-за трибуны по плечи, на голове его, как всегда, была не шапка, а фуражка.[b]Из воспоминаний бывшего командующего Московским военным округом генерал-полковника П. А. АРТЕМЬЕВА: [/b]«В ночь с 31 октября на 1 ноября я, как обычно, докладывал Верховному главнокомандующему оперативную обстановку.Выслушав мой доклад, Сталин спросил, собираемся ли мы организовать парад войск Московского гарнизона… Для меня это был неожиданный вопрос.Сославшись на обстановку, я высказал свои сомнения. Но решение было принято: парад 7 ноября провести… Были решено: о подготовке никто, за редким исключением, не должен знать до исхода дня 6 ноября…» [b]Из воспоминаний бывшего механика-водителя танка И. Н. ДРАНОГО:[/b]«Отступая с боями, мы дошли до села Куртасово, под самой Москвой… В Мытищах наше танковое подразделение получило новые боевые машины. Здесь же, за несколько часов до парада, мы узнали, что нам выпала честь участвовать в нем… Какой грозной, суровой, но какой дорогой предстала перед нами родная столица! Время, пока мой танк шел мимо мавзолея, Спасской башни, собора Василия Блаженного, заняло, может быть, всего минуту, но какая это была минута!.. Прямо с Красной площади мы ушли в бой. В тот день мы успешно громили гитлеровцев на Истринском направлении…» [b]Иван Васильевич ЩЕПОТЬЕВ, в 1941 г. — рядовой Московской дивизии НКВД им. Дзержинского, в армии прослужил 38 лет: [/b]— Призвали меня 15 августа. Хоть и работал я на военном заводе в Сетуни, бронь решил не использовать. Август и сентябрь ушли на учебу, а потом наш батальон принял первый бой в Калужской области. Однако, поскольку части НКВД по сути своей — войска внутренние, нас все-таки ориентировали на уличные бои против врага в городе. К октябрю был разработан план, по которому за каждой ротой в Москве закрепили свой район обороны. И в первых числах ноября нас вернули в столицу.Разместили в бывших бараках заключенных напротив Танковой академии в Лефортове. Два дня поводили по району строем с песнями — как мы думали, для поднятия духа населения. А 7-го числа подняли в пятом часу утра, покормили, построили и повели по яузским набережным в сторону Курского вокзала.Настроение в строю поначалу было не ахти — многие думали, идем в последний бой. И только возле Садового кольца по цепочке передали: направляемся на парад. На дорогу ушло полтора часа, и когда мы добрались, друг друга из-за налипшего снега узнать было почти невозможно.Наше подразделение целенаправленно к параду не готовилось, и на скользкой брусчатке бойцы, случалось, падали, особенно на повороте. Но в таких случаях четко работали оперативники НКВД: сразу раздавались команды не волноваться, быстрее подниматься и восстанавливать строй. Оркестр на Красной площади играл под руководством дирижера нашей дивизии, а располагались музыканты там, где и сейчас, во время нынешних парадов. Сто граммов после парада нам не поднесли, только обед оказался повкуснее, да мяса дали побольше. Конечно, все мы были очень воодушевлены, в части прошло комсомольское собрание. Помню, я долго гордился: 19-летний парень — и попал на Красную площадь, на парад! [b]Редакция благодарит полковника в отставке Ивана РОЩИНА (в 1941 г. — сержант срочной службы) за помощь в подготовке материала [/b]