[i]Он не оканчивал ни театральных институтов, ни консерваторий.Говорил: из трех необходимых компонентов – голоса, слуха и желания петь – у меня есть только третий. Но он жил в стране, где ценят не столько напряжение голосовых связок, сколько напряжение душевных сил.Ставшее трюизмом словосочетание «поет сердцем» – это про него.На гражданской панихиде в Доме кино раз за разом звучали четыре песни — никаких траурных маршей. По его последней воле они исполнялись в последний раз: «Я люблю тебя, жизнь», «Журавли», «Три года ты мне снилась», «Романс Рощина» («Почему ты мне не встретилась…») [/i][b]Авто. 2001 Лилия Михайловна БЕРНЕСБОДРОВА, вдова артиста: [/b]— Марк обожал авто. Незадолго до ухода из жизни, перед тем как в последний раз лечь в больницу, он поехал на консультацию на Пироговку и попал в аварию.Машина была разбита. Было все разбито. Была разбита семья. Была разбита вся жизнь.[b]Для «Помпадур» сгодишься! 1928 [/b]Родители хотели, чтобы Марк стал бухгалтером. Семья перебивалась с хлеба на воду – пусть хоть мальчик заработает себе и на масло. И Марк поступил в Харьковскую торгово-промышленную школу, но долго там не задержался. В пятнадцать лет он впервые попал в театр и – выбрал свою судьбу. Папа-пьянчужка грозит ему отцовским проклятием, а мальчик тем временем «заводит связи с богемой» – с расклейщиком афиш. Клеит афиши на театральных тумбах, сам становится «живой рекламой» — носится по городу с транспарантом – объявлениями о спектаклях. Коллеги по рекламному бизнесу представляют Марка важному лицу – старосте театральных статистов. Тот благославляет юношу: «Для «Помпадур» сгодишься!» И вот он на сцене Харьковской музкомедии – в костюме гарсона — с кружками пива в трясущихся руках.Ему семнадцать и, как шевалье д’Артаньян из Гаскони, он отправляется покорять Москву. «Где здесь Малый театр?» – спрашивает у носильщика на Курском вокзале. У него — профессия и его берут в Малый статистом: он играет третьего слугу в «Доходном месте». Спустя короткое время пересекает наискось Театральную площадь и… утверждается на оперной сцене. Первый выход: он секундант Онегина, его рекомендует Ленскому уверенный баритон: «Хоть человек он неизвестный, но уж, конечно, малый честный». Пока его дело – честно помалкивать.[b]И все биндюжники вставали… 1943 [/b]На роль Аркадия Дзюбина в «Двух бойцах» режиссер устроил конкурс претендентов из двух десятков актеров. Обсуждались кандидатуры Петра Алейникова и Николая Крючкова. Бернеса на пробы вообще не пригласили.И все же актер получил пробу – вымолил у режиссера. И… был утвержден. Тем не менее роль долго «не шла». На студии в Ташкенте, где снимался фильм, стали толковать о необходимости замены актера. Бернес, например, не чувствовал речь «натурального» одессита – не слышал ее никогда. Стал искать «земляков». В ташкентском госпитале увидел спящего моряка – линялая тельняшка под бинтами. Подошел ближе, моряк проснулся. «Так это ж артист, шоб я так жил! Наше вам с кисточкой, золотко мое!» Бернес стал наведываться в палату ежедневно. Но говор-говором, а образ все не складывался. «Помню от усталости и безразличия я зашел в парикмахерскую – просто попалась по пути. Девушка занялась стрижкой, а я стал обдумывать просьбу к военкому отправить меня на фронт. Взглянул в зеркало и… увидел Дзюбина. Это был он, с характерным одесским началом, насмешливым прищуром. Тот самый Дзюбин, который все-таки эти дни жил во мне, но носил чужую прическу, чужое лицо, а сейчас, словно освободившись от грима, стал самим собой. И виновницей этого открытия была девчонка-парикмахерша, у которой, как вскоре выяснилось, я был первым в жизни клиентом».[b]Можно четвертую? 1956 [/b]Власти предержащие его не любили. Например, он ни разу не входил ни в одну киноделегацию. Его никогда никуда не приглашали. Кажется, только один или два раза на прием в Кремль. Видимо, оттого, что он никогда никому не поддакивал, всегда говорил то, что думал. Никогда не ходил ни к кому на прием, ничего не просил.Всегда говорил: я заработаю сам, пока я здоров.Что, впрочем, не помешало ему избежать серьезного конфликта с «властью».Был большой концерт по случаю съезда комсомола. Подобные концерты расписывались по секундам: вот тебе три песни — и больше ни-ни. Больше только по специальному разрешению. Каждая песня утверждалась «наверху». И вот он спел три песни, зал стоя аплодирует. Бернес идет за кулисы, чтобы спросить: можно четвертую? Там никого нет. Он выходит кланяться – зал скандирует. Он опять за кулисы — никого! А в ложе сидит Хрущев и возмущенно обращается к свите: «Какой капризный, не хочет спеть для комсомольцев!» Это стало поводом к началу травли.Поднялась дикая газетная истерия: «микрофонный певец!» (в то время микрофон еще не стал непременным атрибутом концертного исполнения), «воплощение пошлости на эстраде!» Особенно усердствовали «Правда» и аджубеевские «Известия». Из статьи композитора Г. Свиридова: «Пластинки, «напетые» им, распространены миллионными тиражами, являя собой образец пошлости, подмены естественного пения унылым говорком или многозначительным шепотом, возрождающих к тому же пошлую манеру ресторанного пения.Этому артисту мы во многом обязаны воскрешением отвратительных традиций воровской романтики – от куплетов «Шаланды, полные кефали…» и т. п.Друзья иллюстрировали соответствующую случаю поговорку: некоторые стали ближе, некоторые отвернулись вообще. Бернес больше не снимался в кино, не выступал в концертах. Сын старьевщика-алкоголика из Нежина (хотя после «Двух бойцов» вся страна считала его «одесситом») в зените славы опять стал нищим.К этому нищему артисту и пришла жена французского подданного. И они все начали сначала. Все. И ремонт в квартире, и поездки...[b]О пользе любви к Азнавуру. 1959 [/b]Народный артист Марк Бернес привел дочь Наташу в первый класс. Одноклассником Наташи оказался симпатичный мальчик Жан, у которого была не менее очаровательная мама – Лилия, жена фотокорреспондента журнала «Пари-матч» Люсьена. Такой натюрморт. Люсьен, хорошо знавший столичную богему, и познакомил жену с Бернесом. Пожалел ли он впоследствии о содеянном, история умалчивает. Бернес потом говорил: «Я сразу решил, что тебя уведу». Страна недаром олицетворяла своего кумира с его лихими героями. К тому времени он уже несколько лет был вдовцом. Когда Лилия Михайловна приходила за сыном, Наташа спрашивала: «Папа интересуется, как вы себя чувствуете». – «Нормально». – «Хорошо, я папе передам». (Сейчас Наташа живет в Нью-Йорке, у нее сын, молодой человек — Марк Бернес, но это другая история). Потом было родительское собрание. Бернес в это время находился на гастролях в Ереване, но на собрание… специально прилетел. После чего, видимо, с чувством исполненного родительского долга, пригласил Лилию Михайловну к своим приятелям послушать пластинки Азнавура, только появившиеся в Москве. Потом стал звонить и приглашать то на полузакрытый просмотр «Сладкой жизни», то еще на какое-либо столь же завлекательное мероприятие. Познакомились в сентябре, а уже где-то в ноябре Бернес предложил ей уйти к нему.Она полагала, что мужу не нужна, а Марку, который растит дочь без матери, нужна.Они объединились.[b]Кино. 1963 [/b]Однажды Бернеса проиграли в карты. То бишь проиграли образ «вора в законе» из фильма «Ночной патруль». Некие «киноманы», возвращаясь из отлучки в места не столь отдаленные, сели в поезде играть… Один из игроков позвонил Бернесу и сообщил: «Вас убьют». Вообще к нему нередко являлись освободившиеся воры , Бернес давал им, скажем, старый пиджак, брюки, «подъемные»… Для воров он был «в авторитете». В результате в квартире Бернеса полтора месяца жил милиционер, который его охранял. Охрану сняли только тогда, когда «игроков» арестовали… Как-то Лилия Михайловна открыла дверь на звонок неизвестного молодого человека, который поведал, что ему необходимо переговорить с Марком Наумовичем конфиденциально. Лилия Михайловна ушла на кухню.Вдруг Бернес кричит: «Кого ты впустила в дом?!» Оказывается, в «зоне» этому парню сообщили, что Бернес «голубой», и если тот явится к Бернесу, то кардинально решит вопрос трудоустройства.[b]Высоцкий сказал: нет. 1966 [/b]Он очень любил Высоцкого, часто слушал его записи. Возможно, Высоцкий чем-то напоминал ему себя – наличием «третьего необходимого компонента». Как-то Владимир позвонил: «Марк Наумович, я хочу к вам зайти». Пришел с гитарой. Лилия Михайловна, естественно: «Хотите выпить?» Отвечает: «Ни в коем случае, я сейчас в завязке, глоток – и на этом все кончится».Пел часа два или три. Бернес слушал самозабвенно. В то время Высоцкий выступал мало и хотел, чтобы Бернес исполнял его песни. Бернес сказал: «Тексты великолепны, но мне нужна мелодия, моя мелодия. Дай мне стихи и я отдам их композитору».Высоцкий сказал: нет. Но одну песню – «На братских могилах не ставят крестов» – Бернес спел в фильме «Я родом из детства».[b]Тяжесть. 1968 [/b]К нему приставали всюду. Где бы он ни был, тут же на него набрасывались. Жена говорила ему: Марк, да здесь две остановки, давай сядем и проедем, зачем машина? Они садились в троллейбус, и тут же вокруг вспыхивал залпообразный шепот: «Бернес!» Он выскакивал из троллейбуса, жена за ним. Он: «Я же тебе говорил!» Когда Бернес заболел, Лилия Михайловна его «выводила», заставляла выйти на улицу: «Пойдем пройдем хотя бы до парка ЦДСА» (они жили на Сухаревке). Ему было уже очень тяжело. Мог в парке лечь на скамейку: «Зачем ты заставила меня выйти? Мне же тяжело!» Шутка. 1969 Домашние знали, что он болен, но что смертельно… В последние месяцы выяснилось, что ничего нельзя сделать – можно только облучать. Лилия Михайловна из больницы в Кунцеве не уезжала, пока Бернес не засыпал. Жила только на кофеине, отламывала головку ампулы и выпивала. Были дикие боли, она не понимала отчего. Он ушел в пятьдесят семь лет. Она как бы в шутку «обещала» ему Новодевичье – и «пробила» поистине нечеловеческими усилиями. Новодевичье ему «не полагалось», потому что он не был «народным СССР», а только республики. Бернес умер в субботу, а в понедельник ждали Указа о присвоении ему звания «Народный артист СССР». Но после смерти этого звания не присваивают. Она обещала ему как бы в шутку. А вышла не шутка.[b]Досье «ВМ» [/b][i]Большая советская энциклопедия ошибочно указывает дату его рождения – 21 сентября 1911 года (благодаря чему некоторые газеты и телеканалы уже успели «отметиться»).Марк Бернес родился 8 октября в городе Нежине на Украине. Работал статистом в театрах Харькова, Малом и Большом — в Москве, потом актером вспомогательного состава в Театре Корша и в Театре Революции. Первая эпизодическая роль в кино – в фильме «Заключенные». Самые известные работы в кинематографе: «Человек с ружьем», «Истребители», «Два бойца». Самые известные песни: «Темная ночь», «Шаланды, полные кефали», «Враги сожгли родную хату», «В далекий край товарищ улетает», «Журавли», «Спят курганы темные», «Я люблю тебя, жизнь», «Хотят ли русские войны?» и др.Умер 17 августа 1969 года.[/i]