Король смеха: 10 интересных фактов из биографии Аркадия Аверченко

Аверченко умер в Пражской городской больнице, не дожив двух недель до 45 лет. Он не сумел выполнить собственное завещание: "…не смотрите на мир так, как будто он — неловкий слуга, не сумевший услужить вам, и поэтому достойный презрения и проклятий! Используйте его получше и умирайте попозже". Впрочем, Аверченко не сумел выполнить только последний пункт – насчёт долгой жизни. А вот в остальных преуспел. Его судьба была завидной. Аверченко редактировал суперпопулярные сатирические журналы "Сатирикон" (1908-1913) и "Новый Сатирикон" (1913-1918), один за другим выпускал сборники рассказов, снимался в кино, хорошо зарабатывал, заслужил звание "король смеха". Его ценили как Николай II, так и Ленин. И в эмиграции Аверченко, в отличие от многих других писателей, не потерял себя, не голодал, а много работал, выступал с концертами, был успешен.

Личность Аверченко всегда была окружена мифами и слухами. Как и многие писатели (и как почти все юмористы), в автобиографических рассказах он искажал многие детали своей биографии. А установить истину было нелегко – в советское время творчество Аверченко на несколько десятилетий (с 1934 года, когда Горький назвал его представителем "чисто мещанской литературы", и до хрущевской "оттепели") оказалось под запретом, старые издания изымались из библиотек, новые не выходили, его изучение не поощрялось. Только теперь легенды начинают развенчиваться, и образ Аверченко предстает живым и полнокровным. Этому немало помогла его биография в серии "Жизнь замечательных людей", написанная доцентом Севастопольского городского гуманитарного университета Викторией Миленко (2010).

"Вечерняя Москва" представляет вашему вниманию 10 убийственно серьёзных фактов из биографии "короля смеха".

1. Долгие годы была неизвестна точная дата рождения Аверченко. Писатель указывал в анкетах и автобиографиях то 1881, то 1882, то 1883 годы. На его могиле в Праге указан 1884-й. В советских энциклопедиях и справочниках указывался 1881-й год. В 2006 году широко отмечалось 125-летие Аркадия Аверченко, была выпущена памятная марка. Тем не менее уже в 2001 году была опубликована статья севастопольской исследовательницы Светлана Шевченко, которая отыскала в местном архиве Книгу записи актов гражданского состояния Петро-Павловской церкви. Оказалось, правильная дата рождения Аверченко – 15 (27) марта 1880 года.

2. В 1906 году Аверченко получил серьёзную травму левого глаза, он у него перестал видеть и хранил неподвижность. Рассказывалось, будто глаз поранило осколками стекла, но как они туда попали – то ли Аверченко в драке разбили пенсне, то ли он стоял рядом со стеклянной дверью, по которой ударил пьяный – непонятно. Добавим, что и правым глазом Аверченко видел очень плохо (из-за сильной близорукости он не получил даже начального образования). Так что блестящая литературная карьера полуслепого человека была плодом его невероятной силы духа и воли.

3. Аверченко отличался мягким характером, он повторял: "Я кисель, никакой бритвой меня не разрежешь". В "Сатириконе" он не любил редактировать чужие фельетоны: "Каждый сам за себя отвечает. Напишет несколько раз плохо, перестанем печатать". И авторы сами себя держали в узде. А для графоманов из "самотека" была рубрика "Почтовый ящик "Сатирикона", где передразнивали фразы из их опусов, не называя имен. Одна дразнилка вошла в историю: "Вы пишете в рассказе: "Она схватила ему за руку и неоднократно спросила: где ты девал деньги?". Иностранных произведений не печатаем" (1909, № 48). Фразу "Она схватила ему за руку…" дважды цитировали братья Стругацкие, сейчас в Интернете её иногда приписывают им.

4. Однажды Аверченко обещал бутылку шампанского тому, кто подберет самую удачную рифму к его фамилии. Писатель Лев Никулин набросал: "Ты поди уверь щенка,/ Что мешает он Аверченко". Маяковский в стихотворении "Пустяк у Оки" предложил другой вариант: "А там, где кончается звёздочки точка,/ месяц улыбается и заверчен, как/ будто на небе строчка/ из Аверченко…" Причём опубликовано это было в "Новом Сатириконе" (1915, № 33). А другой автор журнала, Василий Князев, однажды утром сходил к редактору за гонораром, но Аверченко его не принял. Князев написал: "Крючок приверчен ко/ Двери. Дверь заперта. Чудесно!/ Твори, Аверченко,/ Твори!/ Бумага бессловесна".

5. Аверченко много сделал для становления русской кинокомедии. В 1913 году он снялся в фильме "Корифеи русской литературы на охоте". По его сценариям сняты фильмы "Блюститель нравственности" (1914), "Без пуговиц" (1915) и "Торговый дом по эксплуатации апельсиновых корок" (1916).

6. Прозу Аверченко любила семья императора Николая II. 3 февраля 1916 года императрица писала мужу, что дочери читали вслух "рассказы Аверченко о детях". 7 мая 1918 года Николай II записал в дневнике: "Вчера начал читать вслух книгу Аверченко "Синее с золотом". Есть легенда, что Аверченко приглашали в Царское Село выступить перед императорской семьей. Подтверждений нет, даже годы мемуаристы называют разные (от 1910 до 1914). Известно лишь одно – Аверченко не поехал. Как редактор и журналист он был в оппозиции правительству.

7. В 1918 году Аверченко бежал из революционного Петербурга в Москву, потом в Киев, почти весь 1919 год провёл в разных городах занятого белыми юга России, пока в 1919 году не осел в родном Севастополе, где прожил последние два года, до эмиграции. Есть сведения, что Аверченко писал для Генерального штаба Белой армии юмористические прокламации, которыми потом осыпали с самолета голодных красных бойцов. Текст был примерно такой: "А мы сегодня отлично пообедали. На первое борщ с ватрушками, на второе поросенок с хреном, на третье пироги с осетриной и на заедку блины с медом. Завтра будем жарить свинину с капустой, ветер будет в вашу сторону".

8. В 1920 году Аверченко выпустил в белом Севастополе сборник рассказов "Дюжина ножей в спину революции". Его герои с грустью вспоминают утерянную старую Россию. Через год книга была переиздана в Париже, и на нее откликнулся в газете "Правда" (22 ноября 1921 года)… сам Ленин. Владимир Ильич назвал автора "озлобленным почти до умопомрачения белогвардейцем", однако саму книжку призвал "высокоталантливой". Рецензия заканчивается словами: "Некоторые рассказы, по-моему, заслуживают перепечатки. Талант надо поощрять". И в Советской России, действительно, стали публиковать отдельные произведения Аверченко (обычно сопровождая их опровержительным комментарием), чему сам сатирик не радовался.

9. В "Двенадцати стульях" в главе 30 ("В театре Колумба") мебель к авангардному спектаклю "Женитьба" была изготовлена в "мастерских Фортинбраса при Умслопогасе". Остап передразнивает: "А мне не понравилось, (…) что мебель у них каких-то мастерских Вогопаса. Не приспособили ли они наши стулья на новый лад". Это пародия на неудобоваримые громоздкие сокращения, модные в 1920-е годы, вроде "Вхутемас". Каждое имя – литературная аллюзия. Фортинбрас – герой "Гамлета", Умслопогас – персонаж романа Генри Хаггарда. А "Вогопас" - из рассказа Аркадия Аверченко "Городовой Сапогов". Городовой, ярый антисемит, инспектирует деятельность предпринимателей-евреев и повсюду подозревает мошенничество. Печатнику он заказывает изготовить в его присутствии визитную карточку. Для этого имя, фамилию и отчество – "Павел Максимович Сапогов" - надо нанести на литографский камень в обратном порядке. Прочитав "Вогопас Чивомискам Левап", тупица-городовой приходит в бешенство и велит еврею покинуть город в 24 часа.

10. Аверченко не был женат, законных детей у него не осталось, разыскать его родственников очень сложно. Тем не менее биограф Виктория Миленко нашла в Москве двоюродную внучку писателя, Наталию Одинцову (её отец – сын сестры Аркадия Тимофеевича Надежды). Наталия Игоревна рассказала удивительную историю. Ей пришлось разрабатывать курс по синергетике. Она стала читать специальную литературу и обнаружила, что ключевое понятие синергетики – нелинейность – объясняется через рассказ её двоюродного деда "Люди, близкие к населению". "Кто после этого станет утверждать, что Аверченко не современен?"