[b]Издалека[/b]В 1974 году английский писатель Норман Мейрер выпустил книгу, которая стала сенсацией. Назывался роман «Семипроцентный раствор», и речь в нем, помимо прочего, шла о кокаине, поскольку именно 7-процентный раствор этого наркотика употребляли для внутривенных инъекций в XIX веке. В том числе – незабвенный Шерлок Холмс, о пагубном пристрастии которого к проклятому зелью поведал читателям доктор Джон Г. Ватсон.Однако не присутствие Великого детектива в романе современного писателя обеспечило книге успех. В конце концов каждый год на рынок выбрасываются десятки сочинений, каждое из которых начинается с предуведомления, что, якобы, автору волею случая удалось обнаружить либо черновики Артура Конан Дойла, либо неизвестные записки доктора Ватсона.Детективная интрига романа, по правде сказать, также оставляла желать лучшего. Ну, еще одна вариация на тему мировой войны, которая должна была начаться задолго до того, как Гаврила Принцип застрелил эрцгерцога Фердинанда, но не началась, разумеется, исключительно благодаря стараниям Шерлока Холмса.Стиль, слог, характеры, все в «Семипроцентном растворе» было на среднем ремесленническом уровне. И все же – успех! И переводы на языки мира, в том числе на русский. Правда, произошло это уже в постперестроечное время, и название книге дали более внятное: «Вам вреден кокаин, мистер Холмс». Но в России книга прошла почти незамеченной. Должно быть, оттого, что увлечение психоанализом у нас не такое поголовно-истеричное, как на Западе, а его провозвестник Зигмунд Фрейд – фигура скорее мифическая, нежели культовая.Зигмунд Фрейд… психоанализ… кокаин… Это им обязан роман Нормана Мейрера скандальной славой.Во-первых и не в-главных, потому что в книге с натуралистическими подробностями описывается, как доктор Фрейд избавлял Шерлока Холмса от наркозависимости. А во-вторых и действительно в-главных, писатель напомнил о существовании темных пятен на светлом лике Зигмунда Фрейда, которые не то что скрывают, но стараются обходить молчанием биографы врача и ученого.Зигмунд Фрейд был наркоманом и убийцей![b]Комплексы[/b][i]«Никто не начинает употреблять наркотикипросто так, – объяснял Фрейд доктору Ватсону. – Всегда есть причина. Обычно люди прибегают к морфию или кокаину, когда им нужно преодолеть комплексы и страхи. С помощью инъекций они избавляются от них, однако при этом постепенно становятся пленниками новых комплексов, все глубже погружаясь в пучину уже не страха – ужаса».[/i]Все, что говорил литературный герой романа Мейрера, так или иначе – в разных книгах и статьях, в разные годы и при разных обстоятельствах – говорил и настоящий доктор Фрейд. Причем опираясь на собственный опыт.Зигмунд Фрейд и здесь был новатором, бросая вызов пуританским нравам. Он часто ссылался на личные переживания, публично препарировал свои ощущения и желания. Вместе с тем он никогда не выворачивался наизнанку, так только казалось. В искусстве переплетения откровенности и абсолютной закрытости доктор из Вены достиг небывалых высот.По-другому он не мог. Откровенность подкупала состоятельных больных (нередко мнимых), которые валом валили к нему, и служила великолепной рекламой. Закрытость была необходима, чтобы уберечь секреты столь двусмысленные, что их, вероятно, правильнее назвать постыдными. Стань эти тайны достоянием гласности, пострадала бы не только репутация Фрейда-врача, которая и так была шаткой, от Фрейда как добропорядочного семьянина и законопослушного гражданина Австро-Венгрии отвернулось бы все общество, он стал бы изгоем! Но, как известно, нет ничего тайного, что не стало бы явным. То, чем много лет занимался Фрейд, то есть извлечением потаенного и подсознательного из глубин памяти и сплетения нервов, в конце концов обернулось против него самого. Его ученики, уверовав в психоанализ, подвергли ему своего учителя. Можно сказать, разобрали по косточкам. И оказалось, что глашатай сексуальности, властитель дум и повелитель либидо сам был опутан комплексами, как муха паутиной.[b]РАЗ…[/b] Фрейд родился в городе Фрейбург (ныне Пршибор) на юге Моравии. В семье было одиннадцать детей, из них четверо – дети отца от прежнего брака. Из совместно нажитых отпрысков Сигизмунд (Зигмундом он стал позднее из карьерных устремлений) был старшим. Когда после него родился мальчик, которого назвали Юлием, маленький Сигизмунд так взревновал его к матери, что желал младенцу смерти. В возрасте восьми месяцев малыш неожиданно умер. До конца своих дней Фрейд винил себя в смерти младенца.[b]ДВА…[/b] Мать Сигизмунда души не чаяла в сыне, и он отвечал ей такой же безграничной и безудержной любовью. Когда мать начала заниматься с одной из его сестер игрой на пианино, Сигизмунд немедленно заявил, что музыка мешает ему учиться. Пианино было тут же продано. В том, что его сестры не получили музыкального образования и вообще были много чего лишены, Зигмунд Фрейд тоже винил себя.Сигизмунду было восемь лет, когда он вошел в родительскую спальню и потребовал, чтобы отец больше не делал маму беременной. После этого он демонстративно помочился на пол.Много лет спустя Зигмунд Фрейд признался другу, что в детстве подглядывал за тем, как переодевается его мать, испытывая при этом сексуальное возбуждение.Теория «эдипова комплекса» станет одним из краеугольных камней его учения. Согласно ей, у мальчиков наличествует комплекс сексуального влечения к матери и враждебного отношения к отцу как к сопернику. Соответственно, у девочек развит «комплекс Электры» – это, напротив, ревность к матери как к сопернице, мешающей дочери безраздельно владеть отцом.[b]ТРИ…[/b] Отца Фрейд ненавидел всеми силами своей детской души. Когда сводный брат Джон научил маленького Сигизмунда заниматься онанизмом, а отец застал его за этим занятием, то прозвучала угроза: если это безобразие повторится, он собственноручно кастрирует сына.Ненавидел и презирал, потому что этот сильный высокий мужчина спокойно и даже безразлично относился к тому, что на улице ему иногда бросают в спину оскорбительное «жид». Слабый отец достоин лишь презрения.[b]ЧЕТЫРЕ…[/b] В детстве Сигизмунд Фрейд мечтал стать великим полководцем. Его героями были наполеоновский генерал Массена, Оливер Кромвель, Александр Македонский и особенно Ганнибал. Вместе с тем он был тихим и послушным, а никак не заводилой в играх и тем более лидером в школе. Став подростком, он узнал, что для евреев в Австро-Венгрии существует лишь три вида карьеры: юриспруденция, медицина и коммерция. С мечтой пришлось расстаться, а тех огольцов, что травили его в школе, Фрейд подспудно боялся до самой своей кончины.[b]ПЯТЬ…[/b] Тщеславие Фрейда было невероятным! Ему мало было просто стать врачом, он хотел стать великим врачом, для чего он сначала «онемечил» свое имя, по сути, предав свои иудейские корни (хотя от религии не отказывался никогда), а потом выбрав самую «модную» медицинскую специальность. Это был холодный расчет, и он не красил молодого человека, которому в его годы следовало бы жить возвышенными устремлениями. А Фрейд грыз науку, подчинив всего себя этому процессу. Он много терял, понимал это и боялся признаться себе в этом.[b]ШЕСТЬ…[/b] Фрейд сторонился женщин, потому что не понимал, кто они такие и что они такое. Обманывая сам себя, он заявлял, что не имеет права транжирить свои силы и эмоции, что бережет интеллект и поэтому совершенно осознанно отказывается от сексуальной жизни ради науки. И это человек, которого совсем по-горьковски можно назвать буревестником секса! До тридцати лет, вплоть до вступления в брак, Фрейд оставался девственником. Лишь в 1882 году он познакомился с Мартой Бенез, влюбился в нее с первого взгляда и решил нарушить свой жизненный принцип «никаких женщин». Однако пришлось ждать четыре года, прежде чем они поженились. Все это время Фрейд судорожно зарабатывает деньги, выкарабкиваясь из бедности, и шлет невесте письма, исполненные беспричинной ревности и требований отказаться от любви к родным во имя любви к нему.Он выматывал себя, работая по двадцать часов в сутки, загоняя в рамки жесткой экономии и немыслимого педантизма. Фрейд был на грани истощения и помешательства, когда перед ним замаячил выход. В своем письме Марте 2 июня 1884 года он пишет: [i]«О, горе тебе, принцесса, когда я приду. Я зацелую тебя до красноты, накормлю до полноты. И ты увидишь, кто сильнее – маленькая милая девочка, которая недоедает, или большой дикий мужчина с кокаином во плоти».[/i][b]Панацея[/b]Экспериментировать с кокаином Фрейд начал в возрасте двадцати восьми лет и пришел в восторг от чудодейственных свойств этого «нового лекарственного препарата». Кокаин помогал Фрейду избавляться от мучивших его комплексов (см. выше) и в то же время позволял работать почти без сна круглые сутки.Будучи человеком до крайности прагматичным, Фрейд счел, что кокаиновые эксперименты принесут ему известность, а значит, и деньги. Поэтому он тщательно записывал симптоматику после приема им различных доз наркотика. Уже в июне 1884 года он опубликовал научное исследование «О кокаине» с уверениями, что его не только можно, но и нужно применять в самом широком спектре медицины. Например, при болезнях сердца, при расстройстве нервной системы, также кокаин ликвидирует зависимость от морфина и алкоголя.Пребывая в таком восторженном состоянии, Фрейд взялся лечить своего друга, наркомана-морфиниста. Но произошло неожиданное: зависимость от морфия сменилась зависимостью от кокаина, последовала передозировка, и пациент умер.Началось разбирательство, над головой Фрейда сгустились тучи полицейского гнева. Однако ему удалось избежать наказания, поскольку в те годы морфий и кокаин свободно продавались в аптеках и любой человек волен был приобрести их в любых количествах. К тому же понятий врачебной ошибки или халатности в те годы толком не существовало, равно как и уголовной ответственности за них. Короче, Фрейд выкрутился, однако в душе он считал себя убийцей! Потому что был им.Страх, что ему уготована та же участь, что и его товарищу, заставила Зигмунда Фрейда сменить курс на противоположный. Если раньше он восславлял кокаин, то теперь предавал его анафеме. Статьи с предупреждениями о зле, скрытом в белом порошке, печатались в различных журналах (в том числе в английском «Ланцете», где, согласно Мейреру, ее и прочитал доктор Ватсон). Причем в этих статьях Зигмунд Фрейд утверждал, что все описанное пережито им и осмыслено до конца и полностью после того, как сам он избавился от тяги к зелью.[b]Большая ложь[/b]Фрейд лгал! Действительно, он боролся. В том числе с помощью самогипноза и крепчайшего табака. Он почти не расставался с сигарой! К слову сказать, именно это обстоятельство спровоцировало рак челюсти, который и свел доктора в могилу. Но это случилось много, много позже. А пока… Боль была страшная, абстиненция корежила тело доктора, который тем не менее не оставлял врачебной практики, теперь соглашаясь на лечение и наркоманов. Парадокс: один наркоман лечил от наркозависимости другого наркомана. Но таких парадоксов в жизни Зигмунда Фрейда было предостаточно.И все же Фрейд победил, доказав, что воля к излечению – это, в конце концов, самое важное на этом пути. Но победил нескоро (последний укол он сделал себе в 1912 году), так и не избавившись ни от одного из своих комплексов, более того – наплодив новые.Через восемь лет супружеской жизни он заявил, что более нуждается в сексе как таковом… Если бы! Любовь к жене он перенес на ее сестру, сделав ее своей любовницей… В конце концов он открыл, что является тайным бисексуалом… Испытывая влечение к своему ученику Карлу Юнгу, доктор Фрейд признался в этом, и Юнг, будучи убежденным гетеросексуалом, тут же в бешенстве разорвал с учителем все отношения. [i]«Сексуальное поведение человека может считаться неестественным только в одном случае – когда он не занимается сексом»[/i], – не уставал повторять Фрейд, но сам так и не решился на интимные отношения с мужчиной.Он боялся. Он всегда боялся – остаться без денег, остаться без дозы, боялся боли и страданий… И этот всепоглощающий страх был самым главным его комплексом, от которого не спасал шприц с семипроцентным раствором кокаина. Ничто не спасало.