И полетели на Байконур

[b]Там, «на месте», в Казахстане, юбилей отпраздновали еще 2 июня. Именно в этот день в 1955 году была утверждена организационно-штатная структура космодрома.[/b]А первые военные строители во главе с лейтенантом Игорем Денежкиным прибыли на станцию Тюра-Там еще в январе того же года. Авангард уместился в двух теплушках, и солдатики затолкали вагоны своими руками в тупик.Обладая чувством юмора, можно было бы начать отсчет истории космодрома и на целый век раньше – с 1848 года, когда в крошечный населенный пункт Байконур на Тургайском тракте был сослан под надзор некий «мещанин» Никифор Никитин за распространение бредовых идей о… полетах на Луну! Надо же, как все повернулось.Сегодня можно во всеуслышание говорить, что Байконуров не один, а два. Разъезд Байконур, куда при Николае Первом сослали безумного «фантаста», за век разросся до размеров небольшого казахстанского городка. Но космодром находится не там, а на 350 километров южнее. Небольшая путаница была создана специально, для большей секретности. Город при космодроме получил название Ленинск, пока еще не отмененное.Первые запуски ракет, которые можно назвать началом космической программы, начались тоже не там, а на полигоне Капустин Яр в Астраханской области, где вскоре после войны запускались трофейные немецкие ракеты ФАУ-2.В 50-е пришлось перебираться из-под Астрахани в казахстанскую пустыню. Чем ближе к экватору, тем легче запускать ракеты в космос: скорость вращения Земли приплюсовывается к скорости ракеты. В СССР по-настоящему близких к экватору точек не было. Сошлись на Байконуре: там еще и триста солнечных дней в году. Но и резко континентальный климат: сорок пять градусов жары летом, сорок градусов мороза зимой. Ветер со скоростью 15 метров в секунду вынудил конструкторов во главе с академиком Барминым соорудить знаменитую гигантскую «держалку» для ракеты – изначально ее планировалось просто ставить на площадку.На встрече ветеранов Байконура в Политехническом выступавшие вспоминали, как спали зимой в шапках, которые к утру примерзали к ушам.– Ну, положим, чтобы в шапках спали, этого я не помню, – сказал мне инженер-полковник Евдоким Боханов, который в те первые байконурские годы был «военпредом», принимал у строителей стартовый комплекс. – Хотя, конечно, жили тогда не поймешь, в чем. Но все-таки печки в бараках были. А стартовый комплекс как был тогда построен, так с него до сих пор ракеты запускают.Вероятно, ночевки в шапках относятся к самому первому периоду: когда жили в палатках и землянках. Летом же заснуть можно было, только завернувшись в мокрую простыню.Празднование в Политехническом приурочили к запуску первого спутника, который состоялся 4 октября 1957 года. Не удержались, однако, и от более поздних ассоциаций. Начальник испытаний космической программы «Буран» генерал-майор Владимир Гудилин вынужденно вспомнил, что в начале октября 1993 года случились события куда менее торжественные. Октябрьское противостояние 1993-го, по его словам, можно считать концом нашей космонавтики, отошедшей на задний план.В выступлениях убеленных сединой людей чувствовалась обида: они были пионерами космоса, а теперь… Сожалели, что в зале нет представителей правительства России.Сегодня Россия арендует Байконур у независимого Казахстана. Последние советские годы, по свидетельству очевидцев, были там нерадостными. После официального распада СССР солдатики из стройбатов разбежались по своим республикам, запалив на радостях казармы. А тремя энергопоездами, служившими Байконуру электростанцией, как поведал мне генерал-полковник строительных войск Леонид Шумилов, потом две области Казахстана обеспечивали энергией. Но со временем порядок навели.Владимир Гудилин, недавно приехавший с Байконура, сообщил, что сегодня там все цветет:– Хороший, зеленый город. Народ трудится, материально обеспечен. Многие ветераны говорят – знали бы, каким Байконур станет, ни за что бы оттуда не уехали.В общем, создатели нашего космоса пытались сохранить некоторый оптимизм. Повеселил собрание академик Виктор Павлович Легостаев:– Мне не забыть, как я впервые на Байконур попал. Будучи молодым конструктором, делал систему управления для Гагарина, пришел в первый раз на совещание, где Королев всех распекал! А я еще и опоздал – сел в уголочке, голову опустил. Вижу носки ботинок перед собой. Поднимаю голову – а это Королев. Я встал, а он меня возьми и спроси: «Ты в Бога веришь?» Как ответить?! Тут все партбюро сидит. Я сказал: «В своего – верю». Он говорит: «И я». И сразу вся планерка пошла совсем в другой тональности. «Полетишь со мной», – говорит Королев. И полетели на Байконур…