[b]А. Даргомыжский. «Русалка». Реж. М. Кисляров. [/b]Большой театр [i]Сочинение А. С. Даргомыжского по одноименной поэтической драме А. С. Пушкина — одно из любимейших в русском оперном репертуаре.С классической традицией связаны прежде всего имена Шаляпина, достигавшего в образе сумасшедшего Мельника заоблачных трагических высот, и Собинова в роли Князя. Позже в опере блистали Пирогов, Лемешев и Козловский. Не только на долю современных солистов выпала непростая задача конкурировать со звездами прошлых лет. Художникам Виктору и Рафаилу Вольским, оформившим нынешний спектакль, тоже пришлось выдержать сравнение с живописными шедеврами А. Головина, К. Коровина и Ф. Федоровского.[/i]На сцене Большого театра это восьмая версия «Русалки». История Князя, соблазнившего дочь Мельника Наташу и впоследствии женившегося на богатой княгине, — весьма реалистическая поначалу. Сказочность и мистика начинаются потом, когда через 12 лет после самоубийства Наташа становится могущественной Русалкой и заманивает раскаявшегося изменника в свое подводное царство. Возмездие совершается не без участия их юной дочери Русалочки, выходящей на берег, чтобы заботиться об обезумевшем с горя Мельнике. Еще Шаляпин говорил, что нельзя ставить «Русалку» в бытовом ключе. Ее поэзия, сказочность и мистицизм восстают против этнографического подхода. Поэтому художники, пойдя по пути сценических абстракций, поступили верно. Однако сценографические метафоры — золото линий на лазурном фоне, серебряные и золотые диски-маятники, черная сфера, несущая смерть, — вступают в явное противоречие с реалистическими костюмами. Ученик Бориса Покровского постановщик Михаил Кисляров (не только режиссер, но и постановщик танцев премьеры) постарался сохранить единство стиля как в музыкальных, так и в хореографических сценах. Сказать, что ему это удалось, можно с большой натяжкой (цыганский танец и свадебные хороводы не выдерживают критики). Очень странно смотрелись и качели, то весело раскачивающие влюбленную Наташу, то переносящие по сцене общественно опасного Мельника. Да и режиссерская «находка» во время решающего объяснения Князя с брошенной возлюбленной (Наташа берет пугало, насаженное на крестовину, и надевает на него подаренное Князем ожерелье, что, видимо, должно намекать на ее скорую смерть), скажем так, не впечатляет. Появление погибшей Наташи среди гостей на свадьбе Князя (у Даргомыжского есть только песня из-за сцены и стон в момент свадебного поцелуя «горько!») — режиссерская дань первоисточнику.Как всегда, на высоте хор Большого театра. Жаль, что перед премьерой заболел бас Владимир Маторин. Исполнивший партию Мельника Игорь Матюхин не продемонстрировал ни особой глубины драматизма, ни тонкости нюансов (Мельник, стремящийся извлечь выгоду из романа дочери с аристократом, впоследствии искренне страдает и винит себя в ее смерти), ни, что тем более обидно, — вокальной мощи. Роль пока не выглядит органичной.Князь (Анатолий Зайченко) — вовсе не блестящий и неотразимый любовник. Порой его неважно слышно, и это не акустические ямы, а проблемы с вокалом. А ведь у каждого героя в «Русалке» есть настоящие шлягеры — знаменитые ария Мельника и каватина Князя. Конечно, они достойны лучшего воплощения.Вокальные достоинства Наташи (Елена Зеленская) — немного жесткое, но энергичное сопрано — по-прежнему при ней. Больше ей удалась финальная сцена, во время которой торжествующая Русалка, несмотря на гибель Князя, понимает, что любовь его к ней жива. В первом действии певице пока еще недостает выразительности и эмоциональности.Только очаровательная Русалочка (Анна Штукатурова), звонко декламирующая свой текст и невесомо летающая по сцене, вызывает исключительно положительные эмоции. В особенности когда она легко впрыгивает на колени отца и качается с ним на качелях. Так что вопрос: «Откуда ты, прелестное дитя?» — возникает и у зрителей. Отвечаем: Анна — воспитанница детской группы хора Большого театра.