Пират и пастор

[b]Вадим Захаров принадлежит к группе художников, которых теоретик современного искусства Борис Гройс назвал московскими романтическими концептуалистами. Что это такое, до конца не ясно, однако наш романтический концептуализм совсем не похож на западный, не романтический.[/b]И все же что-то западное в творчестве Захарова есть, правда, чисто внешнее. С конца 80-х Захаров жил в Кельне. Вот и обе московские экспозиции получились вполне западными – чистыми, стройными, красивыми.Третьяковская выставка начинается книгой – «Смешные и грустные приключения глупого Пастора». Пастор и есть сам художник, хранитель заветов и видеоархива московского концептуализма. Он даже одевается всегда во все черное, иногда в стилизованный пасторский сюртук.Журнал для своих под таким названием художник издает уже лет пятнадцать. Один раз папки с «архивными материалами» вдруг выросли до трех метров. Пришлось в Третьяковку везти.В конце 70-х, прежде чем стать концептуалистским проповедником, тогда еще молодой Захаров закрыл правый глаз черной повязкой слепца и выходил в свет только так, корча из себя концептуалистского пирата. Тогда я с ним и познакомился. Но с появлением массового пиратства музыкальных дисков и компьютерных программ художник разочаровался в амплуа разбойника и пошел в святые.Миссию свою Вадим Захаров воспринимает серьезно, как аскезу. И даже изобразил три столпа, три башни в стиле той, на которой стоял Симеон Столпник. С тех пор миссионером путешествует он по миру, неся свет московского концептуализма в массы доконцептуальных варваров.Потому его пасторская шляпа мелькает то в Испании, где художник подобно Дон Кихоту борется с ветряными мельницами, то в Японии, где он посещает фиктивную могилу Христа. Из этого опыта и этих наблюдений – а наблюдательности Захарова научили сочинения горячо любимых им авторов: Толстого, Пруста, Кафки, Шопенгауэра – и рождается его искусство.Недаром прототипом ретроспективного шоу в Третьяковке послужили собственные типографские опусы художника, когда он печатал множество текстов на одной странице, получая черные рельефы из пигмента.Большое значение в работе по распространению концептуализма среди неконцептуированных народов играет фотокамера. Она не только фиксирует активность просвещения, что делало уже министерство сельского хозяйства США в 30-е годы прошлого века (о видеоотчетах современных террористов я уже не говорю), но порождает инновации. Таковы серии фотографий внутренностей апельсина в экспозиции ГТГ, когда художник просто вставлял в апельсин объектив фотокамеры и снимал, или фотографии подмышки одного из отцов концептуализма Андрея Монастырского, выставленные в «Стелле». Вот такой у отца Вадима юмор.В галерее «Стелла» он даже построил антикварный будуар, на который можно взглянуть через большую дыру в стене, отгораживающей интимный уголок от зала. Здесь красавицу из модельного бюро несколько часов подряд грузил модный философ Олег Аронсон.Упала ли барышня в обморок в результате отравления информацией о столь малоинтересном юным девам явлении, как современное искусство, я не знаю, так как недосмотрел видео. Однако уверен, что молодым интеллектуалам, которых у нас в Москве пруд пруди, работы Вадима Захарова понравятся.[b]Выставки открыты до 5 марта.[/b]