Главное
Путешествуем ВМесте
Карта событий
Смотреть карту
Сторис
Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Теракт в Крокус Сити

Теракт в Крокус Сити

Какие профессии считались престижными в СССР?

Какие профессии считались престижными в СССР?

Выборы

Выборы

Ювелирные украшения из СССР

Ювелирные украшения из СССР

Идеальный мужчина

Идеальный мужчина

Полицейский с Петровки

Полицейский с Петровки

Фестиваль молодежи

Фестиваль молодежи

Русский след в Гарри Поттере

Русский след в Гарри Поттере

Всемирный Айги

Развлечения
Всемирный Айги

[b]Он родился 21 августа 1934 года в чувашской деревне Шаймурзино. Приехал в Москву, поступил в Литературный институт. Его поэму «Завязь» в подстрочном переводе прочитал Пастернак, позвал автора к себе и там, на веранде переделкинского дома, убедил Геннадия Айги в том, что ему надо писать по-русски.Отныне он работал в русской поэзии, не сковывая себя размерами и рифмой, находя для своих мыслей и чувств новые, ни на что не похожие ритмы. Из Литературного института его исключили за дружбу с Пастернаком с формулировкой «подрыв устоев социалистического реализма». Подрыв был совершен успешно – обоими.[/b]Айги жил в Москве, работал в музее Маяковского, потом стал свободным художником (именно так – он, как и Пастернак, предпочитает слову «писатель» слово «художник»). В СССР его стихи не понимали и не печатали. Зато читали и переводили во многих зарубежных странах.«Переводимость» поэзии Айги – реальное подтверждение ее общечеловеческой значимости. Читая переложения на английский, немецкий и, конечно, французский (выполненные Леоном Робелем), чувствуешь, как вступают в дружественный диалог языки и национальные менталитеты.С 1990-х годов книги Айги печатаются и в России. Негромкая, но честная слава. В Чувашии проходит международная конференция с участием исследователей со всех концов мира; Айги первому присуждают Пастернаковскую премию, выдвигают и на Нобелевскую. А он живет как бы параллельно всему этому, говоря: «Я работаю». Работает он в ладу со своим внутренним миром, в дружном соавторстве с русским языком – вплоть до кончины в московской больнице 21 февраля сего года. Двадцать четвертого февраля его похоронили на сельском кладбище в Шаймурзине, рядом с матерью.Вот такая простая и прозрачная биография. И такая же поэзия: [i]И человек идет по полю как Голос и как Дыхание среди деревьев, как будто ожидающих впервые свои Имена.[/i]Мне случилось побывать в Шаймурзине и увидеть это поле – чувашское, русское, всемирное. Там вдруг стало ясно, что означают зацитированные до дыр строки Пастернака: «Привлечь к себе любовь пространства, услышать будущего зов». Пространство полюбило стих Айги. Дело теперь за временем, которому предстоит догонять его решительный прорыв в будущее.Как никто он был свободен от суеты. С голубиной кротостью сносил непонимание профанов, не проникался враждой, ни на кого не нападал ни словечком. «Сон-и-поэзия», «Поэзия-как-Молчание» – так называются его программные эссе. Этим счастливым принципам он был верен без усилий, они соответствовали его природе. Равнодушие к успеху было поразительным. Помнится, когда Юрий Кублановский возглавил отдел поэзии «Нового мира», он сразу же захотел напечатать Айги и попросил меня уговорить поэта составить подборку. Уговорить не удалось.Теперь понимаюГеннадия: он просто не мог нарушить Молчание, выйти из того Сна, что рождает его новые строки.Узнав о смерти Некрасова, Достоевский тут же принялся перечитывать его стихи, забыв о шероховатостях личных отношений, обо всем бренном. Так бывает с подлинными поэтами: бесконечный процесс чтения и переживания их стихов во много раз превосходит длительность их земного бытия: [i]это (быть может) ветер клонит – такое легкое (для смерти) сердце Стихи живы.[/i][b]«Один из последних великих» Переводчик Леон Робель – памяти Геннадия Айги [/b] [i]Образовалась огромная пустота. Хотя я знал о тяжелой болезни Айги, когда его жена Галина мне позвонила и сказала, рыдая, что он только что умер – это было как удар молнии. С трудом прихожу в себя, все время вспоминаю о нашем беспрерывном тридцатипятилетнем общении, труде, о нашей дружбе.Живо вспоминается наша первая встреча в Москве в 1971 году. У меня был круг литераторов и литературоведов, которым я доверял, и в каждый приезд я просил их назвать десять самых интересных новых явлений в литературе и поэзии. Таким образом я узнал от известного лингвиста В. В. Иванова о существовании поэта Айги. Он же и попросил Геннадия зайти ко мне. Вошел невысокий, очень худой и бедно одетый человек (я сам невысок, но ощутил, что он ростом ниже меня), его глаза горели вдохновением.Он говорил с легким акцентом, но на очень чистом русском языке. Меня поразила его эрудированность. Он вручил мне свою антологию французской поэзии на чувашском языке, и я понял, что он удивительно хорошо знает нашу поэзию. Он мне подарил кипу своих стихов – они удивили меня абсолютным своеобразием. Я видел перед собой человека, полностью преданного поэзии, фантастически трудолюбивого, готового на все лишения, чтобы сохранить свою свободу художника и свое человеческое достоинство.До 1988 года Айги был невыездным, и основное его творчество не было опубликовано в СССР. Какая же сила характера, какая отвага нужны были, чтобы создать творения, которые обогатили мировую поэзию нашего времени, в такой ситуации! Для этого мало было больших знаний, огромного новаторского таланта, нужны были и такие ценности и чувства, как ненависть к войне и насилию, беспредельная любовь к свободе, братское чувство ко всем народам и культурам и редчайшее умение все это воплотить в самой структуре стихотворения.Я помню ликование Геннадия, когда я ему принес на проверку свои переводы его стихов, которые должны были войти в первый французский томик Айги, и он через день вернул мне их со своими пометками восклицая: «Значит, у них действительно есть смысл, коли ты сумел их перевести!» В 1994-м в парижском Музее современного искусства отмечали 60-летие Айги. Выступающие приехали из многих стран, здесь были известные французские поэты – почитатели его таланта.В своем выступлении по телевидению Айги сказал: «Франция – моя поэтическая родина».Теперь вся Земля становится его поэтической родиной. Позавчера мне позвонил известный турецкий поэт Оздемир Индже и сказал с горестью: «Он был один из последних наших великих».[/i]

Эксклюзивы
Вопрос дня
Кем ты хочешь стать в медиаиндустрии?
Спецпроекты
images count Мосинжпроект- 65 Мосинжпроект- 65
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.