Академик Николай Платэ: «XXI век бросает ученым жесточайшие вызовы»

[i]275 лет назад указом императора Петра I была создана Российская Академия наук, переживающая сейчас, как и вся страна, нелегкие времена. Корреспондент «ВМ» встретился и побеседовал с главным научным секретарем академии академиком Николаем [b]Платэ.[/i]— Николай Альфредович, с чем пришла Академия наук к юбилею? [/b]— Сегодня можно сказать, что это единственная система научных учреждений в стране, которая, несмотря на все трудности и превратности перестроечной судьбы, сохранила свой потенциал. Академия продолжает работать, развиваться. Хотя пришлось провести ряд внутренних реформ, пересмотреть приоритетные направления научных исследований.Это вызвано не только нынешними проблемами страны. Конец XX века и сам по себе диктовал необходимость коренного пересмотра ряда направлений фундаментальной и прикладной науки. Заканчивается период индустриальной революции и научнотехнических новаций. Мы переходим к так называемому постиндустриальному обществу, где роль науки оказывается несравненно более важной. И, замечу, Россия по интеллектуальному запасу и потенциалу ни в чем не уступает передовым странам мира. Ведь посмотрите, как велик спрос за пределами нашей страны на российских молодых и среднего поколения ученых.[b]— Выходит, мы готовим кадры для зарубежной науки? [/b]— Иногда с горечью я отмечаю это. Наша, еще сохраняющая потенциал система высшего образования ничуть не хуже Кембриджа, Сорбонны или Массачусетского технологического института. Российские математики, молекулярные биологи, химики-каталитики, теоретики физики в мире пользуются большим спросом. И, несмотря на наши стесненные экономические условия, научные сообщества самых передовых стран продолжают поддерживать с нами контакты. Только за последние 2—3 года мы подписали на полтора десятка больше соглашений о взаимном сотрудничестве, чем это было раньше. Но существует большая опасность: финансирование науки со стороны государства не должно падать ниже определенного критического уровня. Если оно опустится ниже, восстановить прежний потенциал станет просто невозможным, страна в научном плане скатится в пропасть, оставаясь ядерной державой.[b]— А может, надо вовремя отказаться от работ по некоторым направлениям? [/b]— Абсолютно правомерный вопрос. Целый ряд работ, особенно в области так называемых социально-общественных наук, ни стране, ни академии не нужны. Это в основном псевдонаучные направления, которые прежде обслуживали правящую партийную элиту. Их можно сократить.Стране, которая по сравнению с СССР уменьшилась примерно в 1,7 раза, просто не под силу содержать широкий фронт исследований. Мы должны поддерживать те научные школы, которые завоевали мировое или европейское лидерство. Это химия каталитических процессов, исследования глубин океана и континентального шельфа, Арктики и Антарктики, климатология, некоторые аспекты молекулярной биологии. Сюда, безусловно, относятся высочайшего уровня математические школы, физика полупроводников и электронных чипов. Это такое программирование, плоды которого с успехом использует Билл Гейтс в своей знаменитой фирме Майкрософт.Примеров довольно много. У нас есть и традиции, и хорошие школы, и хорошие имена. Это нужно поддерживать. А там, где мы не занимаем выдающихся или передовых мест, надо сокращать фронт исследований. Но ни в коем случае не оголять его совсем. Ведь важно отслеживать процесс в этих областях знания. И если там произойдет качественный прорыв, быстро переориентироваться, бросить туда людей, которые имели бы к этому моменту достаточно хорошую базовую подготовку.[b]— Как вы собираетесь отмечать юбилей академии? [/b]— Уже начинает реализовываться большая программа. Она включает, например, серию публикаций, посвященных истории Академии наук. Впервые издадим перечень всех членов академии с 1724 по 1999 год. Напомню, членами академии были Гете и Эйлер, Менделеев, Великий князь Константин Константинович и митрополит Филарет — один из участников составления Манифеста 1861 года об отмене крепостного права. Эти люди не только способствовали развитию естественных наук, но и много сделали для духовного просвещения и воспитания нации.Выйдет любопытная книга «Уставы Академии наук» от времен императрицы Елизаветы Петровны до сегодняшнего дня. Две великолепные книги посвящены бывшим ее президентам — Александру Николаевичу Несмеянову и Анатолию Петровичу Александрову.Состоится ряд научных конференций. Во всех регионах и научных центрах страны уже проходят юбилейные заседания. На них не просто поются дифирамбы: как хорошо, что мы дожили до 275 лет, а подводятся итоги проведенной работы. Но подведение итогов — всего лишь повод, чтобы подумать, как жить дальше. Ведь XXI век бросает жесточайшие вызовы научному сообществу.Это, например, проблемы, связанные с экологией. Человек в уходящем веке настолько плохо относился к окружающей среде, замусоривал ее, что сегодня встает вопрос, удастся ли выжить в будущем или мы погибнем в испарениях, газовых выбросах, пыли и отравленной воде. Все подразделения академии в той или иной мере занимаются этим. Если речь идет о химических процессах и технологиях — разрабатываются безотходные производства. В сельском хозяйстве ученые ищут новые пути доставки в почву удобрений, чтобы не загрязнять ее.Важны и вопросы экологии внутри человеческого организма. Здесь тоже накапливаются яды. Они поступают с пищей, водой и постепенно убивают людей или делают их инвалидами. Спрос на нетривиальные решения таких задач тоже велик.Нас ждет революция в области коммуникаций и компьютерного общения. Мы еще не полностью осознали, что таит в себе переход к Интернету и к компактизации вычислительных операций. А это революция в психологии. Здесь стоят гигантские задачи по созданию систем, в которых не потерялось бы человеческое «я».Кроме того, компьютеризация несет в себе и другую опасность. Малейший сбой в системе по любой причине делает человека совершенно беспомощным. Значит, надо учиться бороться с этим, адаптироваться и вместе с тем прорываться дальше.Есть вызов и со стороны молекулярной биологии. Ученые научились управлять геномом, правда, пока простейших организмов. Они встраивают в него нужные фрагменты, изменяют ход развития последующих поколений. Это может быть во благо: для исправления дефектов природы, создания антивирусных препаратов и т. д. А может быть и во вред человечеству, скажем, для получения мощнейшего биологического оружия. Недооценивать столь острую альтернативу никак нельзя.Однако прогресс науки не остановишь. Поэтому мне кажутся бессмысленными призывы: давайте запретим эти работы. Но держать их развитие под контролем надо. И еще, исследователь всегда должен задумываться, во имя добра или зла может быть использовано его открытие.[b]— А гуманитарные, нравственные сферы тоже бросают вызов научному сообществу? [/b]— Безусловно. Смотрите, ни в одной священной книге, ни в одной религии нет призывов к насилию. Откуда же в человеке возникает и умело воспитывается лидерами авторитаризма неприятие соседа — другого цвета кожи, другой культуры, другого воспитания, другого вероисповедания. За последние 30 лет необычайно интенсифицировались межнациональные, межэтнические, межрелигиозные конфликты. Для того чтобы с ними бороться, нужно попытаться понять эту идеологию, вникнуть в нее.Это задача социологов, психологов, историков, этнографов, геополитиков. Необходимо выработать некую систему, чтобы найти место каждой конфессии, политическому движению. Может быть, я идеалист, но если мы — просвещенная часть человечества — не подскажем политикам, как реализовать эту проблему, мир опять ввергнется в пучину кровавых войн.