Владимир Малышков: Наш враг — три "О": Обман, Обвес, Обсчет

[i]Министр правительства Москвы, руководитель Департамента потребительского рынка и услуг, доктор экономических наук, профессор Владимир Малышков к критическим выступлениям прессы, если они конструктивны, относится с одобрением.А вот от «залепух» и «нелепых фантазий журналистов болеет хуже, чем от недополученной прибыли», несправедливости не терпит и спуска авторам необъективных публикаций не дает.Случается, достается его ведомству от журналистов «Вечерки», но, полагаем, это на пользу делу, и на нас Владимир Иванович не в обиде.На встречу в редакцию он приехал охотно и с предельной откровенностью рассказывал о работе своего департамента, отвечал на наши вопросы.Сфера деятельности его департамента занимает значительное место в жизни столицы, поскольку торговля, общепит и бытовые услуги — то, с чем сталкиваются москвичи, да и приезжие тоже, ежедневно. А еще на него возложены похоронные дела и контроль за содержанием 65 городских кладбищ.[/i][b]— Владимир Иванович, охарактеризуйте сегодняшнее состояние потребительского рынка столицы.[/b]— Наш департамент и курируемые нами направления дают сегодня одно из самых больших вложений в бюджет города — 22 процента по прошлому году. Это впервые, раньше не превышали 8—11 процентов. У нас в системе семь лет назад работали 470 тысяч человек, сейчас почти миллион двести, практически каждый пятый трудоспособный житель Москвы. И тем не менее мы здорово отстаем от других стран.Возьмем, например, Швецию. Там система потребительского рынка и услуг составляет до 60 процентов всего работающего населения. В США сегодня эта цифра приближается к 50. Но у нас она при старой власти никогда не превышала 8 процентов. Торговли тогда не было как таковой, была распределительная система. Сегодня мы, даже при таком — в два с лишним раза — росте численности работающих, по объему услуг освоили только 15—16 процентов. Нам еще тянуться и тянуться. Ведь это показатель уровня жизни любой страны. Вы сами видите, что мы за эти годы приблизились к нормативам по торговым площадям. За счет, конечно, разных форм, в том числе и не совсем пока еще цивилизованных.[b]— В основном за счет многочисленных оптовых и вещевых рынков? [/b]— Рынки в Москве уже не те, которые были пять—семь лет тому назад. У нас есть программа на три года: они или вообще должны исчезнуть или перестроиться в торговые центры на тех же площадях. Мы считаем, что это временная, нецивилизованная торговля, просто вынужденная, понимаем ее необходимость сегодня. Нас много провоцировали на то, чтобы ее ликвидировать.Этого делать ни в коем случае нельзя. Потому что сегодня, хотим мы или не хотим, больше 30 процентов населения пользуется услугами этих рынков. Там на 20—40 процентов целый ряд товаров дешевле, поэтому мы вынуждены мириться с этой рыночной ситуацией. И еще была серьезная задача.Уличная торговля. Это какой-то был ужас для меня как специалиста и профессионала. Я ее не воспринимаю так просто. Постепенно мы с улицы начали выгонять резервации (мы их так условно называли). Потом появились палаточные торговые городки... Мы понимали: человек вышел на улицу торговать, и чтобы поставить палатку, ему надо на нее заработать. А затем, если помните, за один год мы вывезли на свалку 9 с половиной тысяч киосков: были они разношерстные, убогие.Дальше стояла задача —развивать не палаточные центры, а мини-магазины, каких уже появилось немало. Они симпатичные, даже в какой-то мере оживили город. Но самое главное, они сняли напряжение в нехватке торговых площадей и все больше приближаются к месту жительства покупателя. Но это тоже, считаем, временно-переходный период. Вы, наверное, обратили внимание — все больше и больше стало появляться у нас супермаркетов, крупных магазинов типа «Рамстор», «Перекресток», «Седьмой континент»... Сегодня их около 200. Они наиболее приспособлены к нынешним условиям, менее уязвимы, что, кстати, показали и прошлогодние августовские события: мелкие начали разоряться, а вот те, что в цепочке работают, — у них выживаемость намного лучше. И мы поддерживаем как раз именно это направление. Стоит задача, чтобы к 2003— 2004 году вообще забыли, что такое дикая торговля, постепенно она войдет в цивилизованные рамки. Конечно, без «блошиных» рынков не обойтись. Ни одна столица мира без них не обходится. Я посещал такие места в Париже, Лондоне, Токио. Думаю, что мы сохраним их, они нужны будут, но не все 240, как сегодня.[b]— Владимир Иванович, существующая система снабжения города гарантирует исключение из нашего лексикона слова «дефицит»? [/b]— Вы уже, наверное, забыли о нем. Если раньше у нас предложение было бледное, а спрос «синел на улице», потому что очереди были кругом, то сейчас совершенно обратная картина. Предложение большое, а спрос все меньше и все ограниченнее становится. Это зависит от уровня жизни.Для нас когда-то наполнить рынок товарами — очень серьезная была задача. До этого все было просто: были фонды, и Москве давали в первую очередь, остальное делили на всех. В результате регионы Москву просто стали ненавидеть, хотя москвичи не виноваты, такая политика была. Но такое отношение, к сожалению, осталось до сих пор, его не можем пока переломить, хотя сейчас на прилавках периферийных магазинов лежит такой же товар и такие же продукты, что и в московских.В Москве нам удалось создать сильный опт (разных форм собственности), который сегодня, если хотите, снабжает полстраны, но уже за деньги, и ничего плохого здесь нет. Когда система разрушалась, мы боялись, что придем к тому, что потеряем товаропроводящую сеть. А самое главное, поскольку нет никаких фондов, кто же будет завозить товары в Москву? Мы начали с оптово-розничных предприятий и создали при поддержке Юрия Михайловича Лужкова первые 200 предприятий. Затем занялись более крупным оптом. В результате мы сегодня имеем более 2 тысяч компаний, занимающихся обеспечением Москвы.Мэр заставил, можно сказать, силой сделать так называемый стратегический 15-процентный запас продовольствия, и жизнь показала его правоту. Вы знаете, был создан Департамент продресурсов, который работает по нескольким позициям, самым крупным и основополагающим в продовольствии: мясу, муке, крупам, жирам животным и растительным, соли, рыбе, овощам и другим. Благодаря этому мы не раз выходили из очень тяжелых положений. В частности, если взять прошлогоднюю осеннюю ситуацию — сентябрь, октябрь, когда резко все завалилось, запасы, которые мы сумели создать, нас здорово выручали.Системы снабжения, хотя они и частные (есть государственные и смешанные), мы теперь имеем в достаточном количестве. И есть четкая «разблюдовка»: откуда, что, кто, как, сколько, каким образом... Причем мясом, например, в Москве занимаются порядка 60 компаний, сахаром —два с половиной десятка компаний. Они между собой конкурируют — это тоже очень хорошо. Мы по тендеру с ними работаем. У нас есть задача: купить мяса, допустим, 200 тысяч тонн. Мы объявляем тендер и выбираем — кто даст наиболее приемлемую для нас цену. На каждый товар у нас должно быть не менее 20—30 поставщиков, тогда мы будем действительно чувствовать себя спокойно.[b]— Магазины для необеспеченных горожан — тоже мера вынужденная? [/b]— Чего тут греха таить, наше общество делится очень быстро и категорично на разные слои. Задача правительства и нашего департамента — сделать так, чтобы люди со скромным достатком имели возможность покупать товары в таких же красивых, хороших магазинах, что и богатые, в услугах все должны иметь равные права. Другое дело, образно говоря, одну услугу можно сделать из золота, а другую — из алюминия, но такой же формы. Доступ и условия должны быть равные, может быть материал разный. Это очень важный аспект. Если не будет такой политики, ничего, кроме озлобления, ожидать не придется. Первые шаги мы уже делаем.Например, открываем крупнейший универсам — сейчас у нас их уже более трех десятков. Есть целая программа, утвержденная правительством. И если в магазин ты постоянно ходишь, то имеешь скидку, допустим, десять процентов. Но кроме этого, в каждом таком магазине примерно 2 тысячи карточек по совместному решению местных властей — районной управы и собеса — выдаются малоимущим. Мы договариваемся с предпринимателями, чтобы на это количество людей давались дисконтные карты дополнительные, и, кроме того, в этих магазинах на 10 процентов снижены цены по сравнению со средними, малоимущий покупатель еще имеет дополнительно 5—10 процентов скидки. Это одна из форм торговли, их несколько вариантов.И еще одна из наших задач — создавать комфортные условия для покупателей. Сегодня, к сожалению, мы не можем похвастаться, что у нас во всех микрорайонах есть комплексы услуг.Поэтому равномерность распределения сети услуг — очень серьезная проблема, она требует немалых денег. Их нет, а искать пути ее решения надо. У нас есть на этот счет тоже целая программа.Жители новых микрорайонов вынуждены искать работу в разных концах Москвы. Мы говорим: давайте на этой территории создавать малые предприятия сферы услуг. Как минимум 30 процентов населения, в том числе женщин, можно занять работой по месту жительства, чтобы они никуда не ездили и не тратили столько времени. Эту идею правительство поддержало, и уже проводится работа по целому ряду микрорайонов.[b]— А с обвесами и обманами покупателей ведется борьба? [/b]— Три «О» — обман, обвес, обсчет — еще присутствуют у нас, хоть тресни. Наверное, годами с кровью, молоком впитывались — все же было не свое, государственное. Конечно, ведем работу, как эти «ООО» несчастные изжить. Вообще, рецептов несколько. Сколько бы ни пытались (эта система и раньше была) наказывать, закрывать — нет эффекта.Мы сейчас пересмотрели концепцию. Надо создать условия, чтобы человеку было невыгодно «ООО», чтобы продавец понял: если он будет честно работать — будет иметь больше, а не наоборот. Начинаем кое-какие меры предпринимать, и, в общем-то, получается. Ну и, конечно, криминал. Просто бич. Помните наши акции? Мы на рынках продолжаем их и сейчас. Наряжаем наши спецслужбы крестьянами, везущими капусту, картофель... Это действует, кое-какие результаты есть. Но я совершенно далек от того, что мы здесь каких-то больших успехов добились.[b]— Какие меры принимаются, чтобы недоброкачественный товар не попадал на прилавок? [/b]— Вы знаете эпопею с алкоголем. Результаты просто впечатляющие: за один год почти 38 миллионов бутылок с некачественной продукцией не было допущено на прилавок и не один миллион переработали на стеклоочистители.Но самое главное, наша промышленность поднялась, и поступления в бюджет резко увеличились, как в федеральный, так и в городской. Но еще есть одна деталь. В Северной Осетии до нашей борьбы было 210 мини-цехов «на коленке», в которых разливали суррогатную водку. Каждый месяц к нам пригоняли ее 200 вагонов. А сейчас поставляют только хорошую 7 предприятий, остальным запрещено, и они закрылись.[b]— А с табаком что получается? [/b]— Очень тяжело. Потому что, с одной стороны, нормальные производители, в том числе и в рамках совместных предприятий в России, вроде согласны с тем, что «левый» товар им мешает, тем более фальсифицированный.Но с другой стороны, они сами же и противодействуют этим мерам.Мы регулярно сейчас делаем проверки. До 40 процентов табака продается без сопроводительных документов. Откуда он? Может, и качественный, но несомненно «левый». Так же было по алкоголю. У меня глубокое подозрение: производители сами потихоньку делают «левый» товар и уходят от налогов. А как бороться с ними? Общегосударственных мер нет.[b]— А почему намеченная программа по парфюмерии задержалась? Помните, вы обещали женщинам чуть ли не к 8 Марта сделать подарок.[/b]— Я обещал, что мы проверим серьезно качество продукции. И мы это сделали. Но результаты очень неутешительные. Здесь еще сложнее, чем с табаком.Знаете, упаковка — та же, бутылочка — такая же, пузыречек — тот же, баночка — та же, этикетки — все один к одному. Но под марками известных компаний кто и чего только не делает. И вот, предположим, продавцу приносят аналогичную продукцию, только в три раза дешевле, и, учитывая, что сложная жизнь, он ради такой выгоды на что только не пойдет… А как этому противостоять, если законодательной базы нет? Одна из серьезнейших проблем нашего дня: перейти от количественного к качественному насыщению товарами.[b]— Владимир Иванович, не опоздали ли мы в Москве с русскими бистро? «Макдоналдс» их все-таки забивает.[/b]— Во-первых, мы никогда и не ставили задачу обогнать «Макдоналдс». Это совершенно две разные системы, неравнозначные по возможностям. Могу сказать: для раскрутки «Макдоналдса» в Москве 200 миллионов долларов вложено фирмой на начальном этапе.Продукты не из-за границы возят, все производство организовано здесь, под Москвой, а это надо было создавать и вкладывать деньги. «Макдоналдс» имел мощный стартовый капитал. Из-за августовских событий пострадали и русские бистро, и «Макдоналдс».Но «Макдоналдсу» легче. Центральное управление приняло решение: дать стабилизационный заем, беспроцентный, на несколько лет. Стабилизационный кредит дан для того, чтобы не повышать стоимость продукции. Если бы цены сегодня поднялись, как доллар, в четыре раза, никто бы в «Макдоналдс» не пришел. У них есть такие возможности, поскольку 14 тысяч ресторанов разбросаны по всему миру. А «Русское бистро» не 200 миллионов долларов стартовых имело, а всего лишь 7. Причем не собственные деньги — заемные, за которые надо платить в валюте 16,5 процента годовых. Вынуждены были брать, потому что надо было развивать систему. И вроде бы уже начинало получаться, мы сделали 38 бистро, и на 42 есть уже готовая документация. Получив 7 миллионов, мы сделали 24 миллиона активов, т. е. увеличили в три с лишним раза показатели. Сумасшедший результат за такое короткое время. Начали выплачивать проценты за полученные деньги, и вроде бы шло все нормально, но вот 17 августа...Деньги мы брали у инвестиционного комитета. Но он-то их взял за рубежом в валюте. Нам тогда дали 15 миллионов рублей, но там запись одна есть: что это эквивалентно 2,5 миллиона долларов. А дальше вы уже сами начинайте вычислять. Мы построили завод по производству медовухи, кваса и все оборудование взяли в лизинг — в дойчмарках. Успели вернуть 2 миллиона дойчмарок из 6 миллионов. Теперь представьте: одно дело 4 миллиона дойчмарок отдавать по курсу 6 рублей, который тогда был, или по сегодняшнему 15—16 рублей. А цены в «Русском бистро» увеличены всего на 80, а на отдельные виды изделий и вовсе на 20 процентов. Где же взять свыше 100 миллионов рублей, чтобы заткнуть образовавшуюся дырку? У нас нет «дяди в Америке», который нам бы дал стабилизационный кредит. И у города нет денег.Да и с какой стати он будет давать? Получив около 42 миллионов рублей, мы за это время вернули в виде налогов городу 10 миллионов, в бюджет Российской Федерации — 3,5 миллиона, по лизинговым платежам — почти 14 миллионов, то есть всего 30 с лишним миллионов, и у нас еще есть четыре года — лизинг дан на семь лет. А теперь только два варианта: или город помогает реструктурировать эту ситуацию и забирает полностью все акции, или мы вынуждены искать другие пути.Но я все равно оптимист и уверен, что все трудности одолеем.[i][b]Анекдоты, которыми перед беседой обменялись министр и главный редактор «ВМ»:[/b][/i][i]Просыпается один, замерз, колотит его. Открывает глаз: «Что такое? Кругом мертвые лежат, ничего не пойму. Если я живой, то почему в морге, а если мертвый, то почему мне в туалет хочется?».Пожарные тушили пожар в больнице. Потушили.Докладывают главному врачу: «Без жертв не обошлось. Мы там пятерых нашли. Троих откачали, а двоих так и не удалось». Главный врач: «Ребята, да вы что! Вы ведь морг тушили».[/i]