Сказ о Великом Олеге

[i]Встретил я как-то на стадионе «Динамо» одного из сильнейших в прошлом конькобежцев страны Бориса Цыбина, с которым был знаком не один год. Поболтали о том, о сем и вдруг, не сговариваясь, вспомнили о нашем общем приятеле [b]Олеге Гончаренко[/b].[/i]...Судьба свела меня с ним в спортивном обществе «Динамо», куда я был переведен на оргработу с формулировкой «для дальнейшего прохождения армейской службы». В новом коллективе мы быстро сошлись характерами со Львом Яшиным, который и порекомендовал поближе узнать известного скорохода, трехкратного чемпиона мира. «Советую тебе это сделать, — сказал, помнится, он, — такой человек всегда поможет, поддержит и вообще отличный мужик». Надо сказать, многое о Гончаренко я к тому времени уже знал. Знал, что родился он в Харькове, что жил в доме на территории стадиона «Динамо» и что его мама сама в прошлом отменно бегала на коньках и гоняла на велосипеде, даже в чемпионках Украины ходила. Все остальное хотелось услышать уже от самого Олега, но он был настолько скромным и несаморекламным, что на все мои вопросы отвечал с мягким украинским акцентом: «Та, что в моей биографии интересного. Все, как у всех, ничего особого». Но постепенно я все-таки выжал из него некоторые эпизоды биографии, которыми и хотелось бы поделиться....Климат Харькова не давал возможности длительное время пользоваться льдом, и этот пробел Олег компенсировал велосипедом. Он к тому же тянулся за мамой, ставшей чемпионкой города, и выиграл первенство среди юношей. А вскоре пришел успех и в коньках: несмотря на «короткий лед», парень все же завоевал звание лучшего в республике среди сверстников. После школы Олег выбрал пожарно-техническое училище. Однако, несмотря на занятость, тренировок не бросил, переквалифицировавшись, правда, на время в... полотера.Занятие это в «пожарке» считалось почему-то унизительным, и придавались ему курсанты по очереди. Гончаренко же в отличие от однокашников попросту рвался к щеткам. А добившись своего, принимал низкую конькобежную посадку и начинал кружить по паркету, превращая его в непригодный для безопасного хождения. Однажды командир чуть не грохнулся у своего кабинета, после чего вызвал не в меру активного дежурного к себе на ковер и спросил: «Ваша работа?». «Так точно», — ответил Олег и замер в предвкушении выговора. Однако приговор прозвучал иной: «Объявляю вам благодарность».Все обошлось. А спустя какое-то время пришел и первый крупный успех на дорожке. На чемпионате страны 1951 года в Свердловске Гончаренко в беге на километр занял третье место. Ну а на следующий год способному парню пришлось сменить место жительства.Мама порекомендовала его Константину Кудрявцеву, тогдашнему тренеру сборной страны, и тот немного поупиравшись, согласился: «Пусть приезжает в Москву — посмотрим». К тренировкам новичок приступил позже всех и был принят в группу Кудрявцева на правах стажера. И понятно: ведь в основном составе были тогда такие асы, как Гришин, Шилков, Цыбин.Надо сказать, что отношение к конькобежному спорту, особенно мужскому, со стороны руководства Комитета по физической культуре и спорту было в то время настороженным. Вот почему, когда сборная команда уже сидела на чемоданах, предвкушая отправку на чемпионат мира 1952 года, прозвучала начальственная команда спортивного головы Николая Романова: «Отбой!». Дело оказалось в том, что двумя неделями ранее состоялся чемпионат Европы и его технические результаты оказались столь высоки, что наши спортчиновники решили попросту не позориться.Но сборники продолжали готовиться, не зная, правда, к чему. А однажды в раздевалку буквально влетел взволнованный Кудрявцев и сообщил: «Завтра команда вызывается в Кремль. Должны быть все». А потом, подумав, добавил: «Ты, Олег, тоже». В назначенное время коллектив был в сборе и прибыл в приемную самого Сталина. Сидели, общались друг с другом. Так прошло почти сорок минут томительного ожидания.Но вот дверь открылась, появился вождь со свитой, и Иосиф Виссарионович предложил сесть. Некоторое время он молча ходил, изредка поглядывая на гостей, и вдруг сказал: «А что у нас на коньках кататься разучились? Кто отвечает за спорт?».Сидевший неподалеку Ворошилов, привстав, робко ответил: «Я». «Сиди, Клим! — возразил хозяин. — За спорт у нас отвечает Романов. Мы ему доверили это важное дело». Романов встал, а Сталин продолжил: «Вот что, товарищ Романов, разберитесь, а если не сможете, мы вам поможем». И, повернувшись, ушел: аудиенция была закончена. Говорят, после нее Николай Николаевич поседел за одну ночь.В декабре 1952-го в Москву пригласили шведских конькобежцев.Этот матч был своего рода разведкой, так как скандинавы имели довольно высокий рейтинг в мировых коньках. Соревнования состоялись на стадионе «Динамо», и лучшую сумму многоборья набрал Шилков, а вторым стал Гончаренко. После этого успеха из стажеров он попал в основу, где почти десять лет был непререкаемым лидером.В 1953 году сборная команда отправилась в Хельсинки на мировой чемпионат. И никому до того не известный Олег преподал урок всем именитым, победив на дистанциях 5 000 и 10 000 метров. Он первым из советских конькобежцев завоевал звание абсолютного чемпиона мира.А далее …еще 2 раза в 1956 и 1958 гг.Олег становился абсолютным чемпионом планеты, дважды (в 1957 и 1958 гг.) — абсолютным чемпионом Европы. На мировых чемпионатах он 7 раз был быстрейшим на отдельных дистанциях, а на VII Олимпийских играх (1956 г.) в Картина д’Ампеццо завоевал 2 бронзовые медали на стайерских дистанциях. Таков результат его труда. Причем, надо сказать, он был какой-то «невезун» — почти перед каждым главным стартом, то радикулит «скрутит», то хозяин гостиницы угостит …отравленным шоколадом. Но скороход все равно выходил на старт, а если выходил, то бился до последнего! Заслуженный врач России Полина Судакова, работавшая в те годы со сборной, рассказывала мне: — Олесь (так ласково называли его в команде) «пахал», как «папа Карло», а Константинович (Кудрявцев) все ворчал: «Лодырь ты, Олег, мало работаешь…». Но Гончаренко не огрызался и продолжал трудиться. На предсезонных сборах уже все закончат, бывало, а Гончаренко «сядет» в низкий присед и имитирует бег. Бедра у него от огромной нагрузки были просто «чудовищно» огромные. Однажды, помнится, вызвал он своих товарищей (тоже неслабого десятка) посостязаться в приседании на одной ноге со штангой на плечах. Завелся, начали, но… куда там! Олесь, как домкрат, в положении «пистолетика» приседал да приседал. Шансов победить его ни у кого не было. Стали проводить соревнования на роликовых коньках, и там он всех «привез». А вообще редко я встречала таких скромных, обаятельных в обращении и трудолюбивых людей, — закончила Полина.Скромность Олега действительно была просто патологическая, и об этом знали все. Во дворе дома на Котельнической набережной у Гончаренко стояла машина (гаража не было). И однажды, встав утром, Олег посмотрел в окно и увидел ее, лежащую на «брюхе»: ночью сняли все четыре колеса. Гончаренко, не поднимая шумихи, поехал на работу городским транспортом. Но через несколько дней его машину уже исцарапали, и опять он молча стал ликвидировать дефект.В наши дни на эти события никто бы внимания не обратил — уж очень часто они происходят, а в то время подобное было для дома настоящим «ЧП» и достоянием почти всех жильцов. Олега очень любили, а потому искренне за него переживали.В том же дворе стоял единственный гараж, принадлежавший Великой Раневской, в котором отдыхал ее старенький «Москвич». Как-то раз в дверь Гончаренко позвонили. На пороге стояла Фаина Георгиевна.Зная застенчивость Олега, она решительно шагнула в квартиру и, протягивая руку с ключами, сказала: — Знаешь, я очень устала от этого «горбунка», и он мне надоел. Я выкатила его на воздух, а гараж теперь твой.С этими словами она ткнула в руку Олега ключи и быстро ушла.В 1962 году, неудачно выступив на чемпионате страны, Гончаренко твердо решил «сложить оружие» и перейти на тренерскую работу. Он в последний раз поучаствовал в чемпионате мира в Москве, но уже в качестве выводящего на парад его участников. Он впервые стал зрителем.Позже Олега избрали ответственным секретарем Федерации конькобежного спорта страны, членом технического комитета ИСУ, он бывал на многих крупных международных соревнованиях. Однажды по командировке ИСУ вновь поехал в одну из Скандинавских стран. Проводились крупные международные соревнования, и на открытие ждали наследника королевского престола — страстного поклонника и знатока конькобежного спорта. Высокий гость прибыл на стадион и занял свою ложу. Кто-то из свиты сообщил, что на трибуне, мол, Олег Гончаренко, и принц, лично знакомый с Гончаренко, пригласил того к себе. После обмена рукопожатиями он попросил Олега в честь открытия сделать круг почета на коньках. Ветеран стал отказываться, ссылаясь на то, что давно не выходил на лед, да и коньков с собой не захватил. Но тут неожиданно ему протянули коньки и, что удивительно, нужного размера. Делать было нечего. По микрофону объявили, что соревнования открывает «король льда» Гончаренко! Стадион взорвался, а Олег заложил руки за спину, приняв «конькобежную посадку», стал скользить по кругу. Трибуны ревели. Вот такая у него была популярность! Недолго был Олег Георгиевич на тренерской работе — тяжелый недуг вынудил его перейти в управление общества «Динамо». Очень пунктуальный во всем, он и на работу приходил так точно, что по нему можно было сверять часы.И вот однажды, встретив Олега Георгиевича, идущего к лифту, на час раньше обычного, я пошутил: — Что-то вы «срываетесь» раньше положенного? — Знаешь, Борис, под лопаткой очень ломит, видимо, продуло у окна.Поеду домой, попарюсь, отдохну… Через день пришло горькое сообщение: Олега не стало. Ему шел 55-й год.[b]Борис ЛЕГОНЬКОВ, заслуженный тренер СССР [/b]