Владимир Филиппов: Сокращения бесплатного приема в вузы не будет

[i]Отрадный и показательный для сегодняшней России факт: вопреки резкому материальному упадку роль образования не отодвинулась в нашем сознании на второй план, не вытеснилась суетной борьбой за выживание.Большинство нормальных родителей по-прежнему считает, что дети обязаны окончить школу и поступить в высшие учебные заведения. Чтобы потом, ступенька за ступенькой, подниматься по профессиональной лестнице и строить хорошую жизнь — для себя и для родной страны.Разумеется, одного отеческого желания для осуществления радужной перспективы маловато. Слово за родителями, дело — за государством. Увы, в последние годы правительство в образовательной сфере больше декларировало, чем делало.Объявленная реформа то затухала, то вяло текла, то вдруг в результате какого-нибудь очередного бесшабашного эксперимента порождала нервозность в среде учащихся и педагогов. За два года в России сменились четыре министра образования. Журналисты «Вечерней Москвы» по этому поводу даже придумали коронный вопрос, который теперь неизменно задаем каждому свеженазначенному руководителю отечественного просвещения: «Как вы думаете, чем новый министр лучше предыдущего?».На этот раз отвечать пришлось Владимиру Филиппову.[/i]-Вряд ли вообще возможно ответить на такой вопрос: чем я лучше старого министра. Или хуже. Должность занимаю всего два месяца, да и Александр Николаевич Тихонов пробыл на ней недолго. Другое дело, ситуация, в которой каждый из нас оказался после назначения на ответственный пост.Моя в финансово-экономическом смысле была удручающей: кризис семнадцатого августа подкосил систему образования. Ведь бюджет закладывался в старых ценах... Зато мне больше повезло в другом. Правительство Примакова буквально с первых шагов начало оказывать поддержку социальной сфере. Уже в октябре был отменен ряд дискриминационных мер по сокращению бюджета учебных заведений. Разобрались наконец с печально известным постановлением № 600, вернули учителям право на отобранные было доплаты за проверку тетрадей и прочие дополнительные нагрузки. Отменили и постановление № 1001, касающееся внебюджетных средств вузов.Есть и чисто субъективное преимущество: Александр Николаевич стал министром на волне борьбы, которая шла в течение полугода в самом министерстве и за его пределами из-за двух вариантов реформы образования. Новому руководителю надо первым делом было наладить мир, найти точки соприкосновения между враждующими группами. Задача, скажу я вам, не из легких.[b]— Кто же теперь составляет команду министра? [/b]— Поговорку «Друзья познаются в беде» я переиначил на свой лад: «Друзья познаются в работе». Когда беда приходит, уже поздно оценивать тех, кто рядом. Прежний коллектив министерства я до этого знал довольно неплохо. Из него предстояло выбрать людей, на которых можно опереться. Половину заместителей я заменил. Теперь команда готова. Остается грамотно и демократично, не ущемляя чьего бы то ни было самолюбия, загрузить всех работой.[b]— Один из самых больных вопросов — задолженности по заработной плате учителям. По-моему, это страшно, когда именно педагоги объявляют голодовку или забастовку. Известно, что выплаты или невыплаты зависят не от центра, а от отношения к образованию в регионах. Но неужели министр вообще никак не может повлиять на ситуацию? [/b]— Правительство отвечает за все, что творится в России. Но по закону о местном самоуправлении средствами в крае или области распоряжаются региональные власти. Вмешиваться в то, куда они расходуют деньги, не имеют права ни премьер-министр, ни президент. Все субвенции и трансферты, выделенные Минфином, распределяются внутри края или области исключительно по указанию губернатора.Захочет — выделит деньги медикам, захочет — учителям. А может, ни тем и ни другим.Мне с большим трудом удалось добиться хоть каких-то объективных данных о том, куда и на что уходят деньги, предназначенные на нужды образования. Сейчас мы регулярно, раз в неделю, получаем об этом информацию и организуем свой контроль.Возможно, когда-нибудь созреет ситуация, когда губернаторы сами поймут, что надо возвращаться к централизованной вертикали и своею доброй волей разрешат сложившееся противоречие.[b]— Как часто вам приходится входить в кабинет премьер-министра? [/b]— За два месяца, пока я работаю, были две рабочие встречи у Евгения Максимовича: с ректорами и лучшими учителями России. Сам же я стараюсь премьера лишний раз не беспокоить, тем более что все вопросы пока весьма успешно удавалось решать с вицепремьером по социальным вопросам Валентиной Ивановной Матвиенко.[b]— Побывали ли вы за два месяца работы на посту министра в какой-нибудь школе на уроке, разговаривали ли с учителями, учениками? [/b]— Думаю, что визит на урок высокого должностного лица — это показное. Школу нужно знать изнутри. Мне в этом смысле повезло: жена — школьная учительница математики. Каждый день приходит домой со стопками тетрадей, проверяет их и параллельно рассказывает обо всех животрепещущих проблемах.Но очень важны для меня встречи с директорами школ, руководителями учебных округов, управлений образования районов, регионов. На таких собраниях «сверяем часы»: в правильном ли направлении движемся, то ли планируем.[b]— А как складываются ваши отношения с Московским комитетом образования? Насколько мне известно, у прежних руководителей министерства случались со столицей разногласия по некоторым весьма принципиальным вопросам.[/b]— Столица всегда была примером для регионов. Можно только позавидовать тому, как к системе образования относится московский мэр Лужков. Вы, конечно, знаете о том, что Юрий Михайлович запретил, к примеру, отключать от теплоснабжения учебные заведения. Не стала Москва выполнять и известного постановления № 600. Проявляя заботу о школах, училищах, техникумах, институтах и университетах, находящихся в столичном ведении, мэр ухитряется повесить на свою шею еще и федеральные вузы, которые ему за это несказанно благодарны. Лужков мудрый, он понимает, что, если не вкладывать деньги в образование, придется вкладывать их в борьбу с беспризорностью и преступностью.Давно знаком с Любовью Петровной Кезиной и отношусь к ней с искренним уважением. Мне кажется, московской системе образования нужно предоставить больше прав для эксперимента, поскольку она шагнула уже в двадцать первый век...[b]— Родителей не перестает мучить вопрос о том, что платное высшее образование постепенно вытесняет общедоступное, то есть бесплатное. Те, кто побогаче, копят валюту на поступление и будущую учебу отпрысков, а люди с более чем скромным достатком, которых сейчас в нашей стране большинство, совсем не уверены, что их детям вообще светит вузовский диплом...[/b]— С разговорами о сокращении бесплатного приема в высшие учебные заведения, не затихавшими весь прошлый год, пора заканчивать. Количество бесплатных, бюджетных мест при приеме в вузы, напротив, будет увеличиваться. В 1999 году мы планируем принять на 5 процентов больше студентов на эти места, чем в нынешнем. Еще раз хочу повторить: не будет платного образования за счет бесплатного! Но, с другой стороны, мы не будем мешать вузам параллельно проводить и коммерческий прием, поскольку он хоть как-то поможет решить учебным заведениям финансовые проблемы.[b]— Может ли в таком случае государство обеспечить детям равные возможности для получения высшего образования? Расслоение общества неумолимо продолжается, бедных становится все больше...[/b]— Забота любого государства — подтянуть низкообеспеченные слои до уровня нормальной, достойной жизни и предоставить каждому молодому человеку стартовый шанс. Мы в министерстве отлично понимаем, что на компьютеры денег из бюджета нам не дадут, на ремонт общежитий — тоже.Но средства на зарплаты педагогам и стипендии студентам мы будем выбивать с упорством и упрямством. И попытаемся доказать Министерству финансов, что необходимо, кроме того, выделять деньги на питание и одежду детям-сиротам, учащимся профтехучилищ. Я уже дал поручение своим сотрудникам проработать вопрос о целевом, внеконкурсном поступлении в вузы девушек и юношей из сельской местности.[b]— Владимир Михайлович, а где учатся ваши дети? [/b]— Сын весной заканчивает университет, а дочь — школу.[b]— Школа, небось, элитная? [/b]— Да нет, самая обычная общеобразовательная, 107-я.[b]— Каковы успехи у ребенка? [/b]— Оценки по всем предметам отличные, в школе говорят, что Ирина вполне может претендовать на серебряную медаль. Но я сравниваю свои знания серебряного медалиста тридцатилетней давности с теми, которыми вроде бы блещет дочка, — счет получается не в ее пользу.[b]— То есть вы считаете мифом мнение о том, что российское образование по сей день остается лучшим в мире? [/b]— Если говорить о некоем среднем уровне школьного образования по стране, то он, безусловно, снизился.Во многом это связано с ухудшением материально-технического оснащения: в школьных лабораториях по химии, физике оборудование доисторическое, нет новых приборов, не хватает реактивов... Как вы понимаете, росту знаний это отнюдь не способствует.Но многое, скажу я вам, зависит от самой школы, от ее директора, коллектива учителей. По телевидению недавно показывали сюжет об одной нашей федеральной экспериментальной площадке в Челябинске. Сто процентов ее воспитанников поступают в различные вузы без всяких репетиторов и дополнительных курсов. Или взять, к примеру, 109-й лицей Евгения Ямбурга. Среди его выпускников тоже почти «поголовная поступаемость». Но таких учебных заведений, к сожалению, немного.Объективно существует разрыв между теми знаниями, что ученику дает школа, и требованиями, предъявляемыми ему при поступлении в вуз. При этом мы не можем обвинять в этом институт или университет, поскольку им запрещается, и это даже записано в правилах приема, экзаменовать поступающих по вопросам, которые не входят в школьную программу. Значит, надо повышать уровень знаний выпускников.Одна из задач, которые я перед собой поставил, — создание в министерстве структур, курирующих непрерывность уровней образования. Мы должны построить дело таким образом, чтобы воспитанник профтехучилища был готов безо всяких трудностей стать учащимся техникума, а выпускник техникума — сразу поступить на второй или третий курс института.[b]— Интересно, что думает новый министр по поводу двенадцатилетнего образования? Весной прошлого года о нем тоже много дискутировали.[/b]— Никакого решения о переходе на двенадцатилетнее образование пока ни на каком уровне не принималось. И с 1 сентября 1999 года оно введено не будет. Речь идет, скорее, о перспективе. Предстоит сначала разработать планы, как учить, по какой схеме: девять классов плюс три или десять плюс два, определиться с начальной школой, с тем, будет она трехлетней или четырехлетней. Надо создать и издать новые учебники, а это совсем не простой вопрос... Многое тем не менее говорит в пользу двенадцатилетнего образования.Школьники при нынешних программах испытывают непомерные перегрузки, они устают, часто болеют и в результате не справляются с обилием предметов, втиснутых в короткий по времени курс.Из 189 стран мира в 150 принято двенадцатилетнее, тринадцатилетнее и даже четырнадцатилетнее образование. Нам, чтобы приблизиться к двенадцатилетнему, придется для начала подтянуться хотя бы к одиннадцатилетнему, поскольку в 50 процентах школ ребята занимаются по программе десятилетки. Надо выработать концепцию, обсудить ее во всех субъектах Российской Федерации, опубликовать, узнать мнение людей и лишь потом, на каком-нибудь форуме, к примеру, на расширенной коллегии министерства с участием образовательной общественности, можно принимать решение о реализации идеи.[b]— На дворе кризис. Значит — новая волна эмиграции, которая, естественно, будет сопровождаться утечкой мозгов. Что мы можем сделать, чтобы наши талантливые молодые люди не уезжали? [/b]— Кардинальным образом можно сделать только одно: поднять экономику. Слова о патриотизме, призывы не покидать Родину, послужить ей верой и правдой вряд ли в сегодняшней жизни возымеют какое-либо действие. Мы сделали общество открытым для переливания любого капитала, в том числе и интеллектуального. Как удержать его? Придется, видимо, договариваться с Западом, для которого массовый поток наших специалистов тоже вызывает определенную головную боль. К тому же русские молодые ученые, особенно технари, создают серьезную конкуренцию тамошним. Можно, к примеру, заключать договоры с зарубежными партнерами. Они заказывают работу нашим специалистам здесь, в России, и здесь же с ними рассчитываются. В результате все довольны, и отечественные мозги в целости-сохранности, никуда не утекают.[b]— Педагоги постоянно критикуют существующий Закон об образовании. Что скажет на этот счет министр? [/b]— Сейчас планируется обсудить и изменить в отечественном законодательстве около 35 пунктов, касающихся образования. По этому поводу уже состоялась встреча с председателем Государственной Думы Геннадием Селезневым и председателем Комитета нижней палаты парламента по образованию Иваном Мельниковым. Каждое управление министерства получило задание подготовить законопроекты и поправки. Коснутся они и бюджетного, и налогового кодексов... Должны пройти через Госдуму и пока отсутствующие у нас законы о среднем профтехобразовании и о профессиональном начальном образовании.[b]— Многие десятилетия в нашей стране обучение шло рука об руку с воспитанием, но последнее было крайне, порой до абсурда, идеологизировано и политизировано. Потом в школьной жизни наступил некий идейный вакуум. А в последнее время все чаще из разных уст слышатся ностальгические вздохи по пионерской организации, по комсомолу...[/b]— Марширующие отряды, рапорты и речевки, строгое подчинение рядовых членов организации вышестоящим звеньевым, председателю совета дружины как обязательная часть школьной жизни безвозвратно ушли в прошлое, и нечего о них жалеть. Ведь это была некая подмена жизни. Любовь к Отечеству не воспитать с помощью идеологических догм... Во все времена нормальные, здоровые дети жаждали и будут жаждать активной деятельности и творчества. Им нравится совершать добрые поступки, играть в школьных спектаклях, устраивать «огоньки», участвовать вместе с учителем истории в археологических раскопках, заниматься спортом, петь у костра под гитару...Мы в министерстве создали Управление внешкольной и воспитательной работы, которое будет заниматься этой стороной ребячьей жизни. То есть рекомендовать, по-умному направлять, помогать и т.п.[b]— Владимир Михайлович, что бы вы пожелали читателям «ВМ»? [/b]— Знаете, мировой да и наш уже собственный, российский опыт показывает: чем труднее складывается экономика страны, чем больше у людей материальных проблем, тем важнее для молодежи учиться, повышать свой образовательный уровень. Сейчас в развитых странах Европы безработица составляет 10—13 процентов. И там престижность вуза определяется не громким именем, а тем, насколько скоро его выпускник сумеет устроиться на работу по специальности (такие данные в печати повсеместно публикуются). Мы тоже окажемся скоро в похожих условиях. Ребята станут искать работу, и все будут решать знания. А они начинаются со школы.[b]Справка «ВМ»: [/b][i]Филиппов Владимир Михайлович, министр образования РФ.Возраст — 47 лет. Доктор физико-математических наук, действительный член трех академий, автор 110 научных трудов и монографий, вице-президент Евразийской ассоциации университетов, вице-президент Ассоциации российских вузов.[/i]