Главное
Путешествуем ВМесте
Карта событий
Смотреть карту

Автор

Марина Мацкявичене
[i]Отрадный и показательный для сегодняшней России факт: вопреки резкому материальному упадку роль образования не отодвинулась в нашем сознании на второй план, не вытеснилась суетной борьбой за выживание.Большинство нормальных родителей по-прежнему считает, что дети обязаны окончить школу и поступить в высшие учебные заведения. Чтобы потом, ступенька за ступенькой, подниматься по профессиональной лестнице и строить хорошую жизнь — для себя и для родной страны.Разумеется, одного отеческого желания для осуществления радужной перспективы маловато. Слово за родителями, дело — за государством. Увы, в последние годы правительство в образовательной сфере больше декларировало, чем делало.Объявленная реформа то затухала, то вяло текла, то вдруг в результате какого-нибудь очередного бесшабашного эксперимента порождала нервозность в среде учащихся и педагогов. За два года в России сменились четыре министра образования. Журналисты «Вечерней Москвы» по этому поводу даже придумали коронный вопрос, который теперь неизменно задаем каждому свеженазначенному руководителю отечественного просвещения: «Как вы думаете, чем новый министр лучше предыдущего?».На этот раз отвечать пришлось Владимиру Филиппову.[/i]-Вряд ли вообще возможно ответить на такой вопрос: чем я лучше старого министра. Или хуже. Должность занимаю всего два месяца, да и Александр Николаевич Тихонов пробыл на ней недолго. Другое дело, ситуация, в которой каждый из нас оказался после назначения на ответственный пост.Моя в финансово-экономическом смысле была удручающей: кризис семнадцатого августа подкосил систему образования. Ведь бюджет закладывался в старых ценах... Зато мне больше повезло в другом. Правительство Примакова буквально с первых шагов начало оказывать поддержку социальной сфере. Уже в октябре был отменен ряд дискриминационных мер по сокращению бюджета учебных заведений. Разобрались наконец с печально известным постановлением № 600, вернули учителям право на отобранные было доплаты за проверку тетрадей и прочие дополнительные нагрузки. Отменили и постановление № 1001, касающееся внебюджетных средств вузов.Есть и чисто субъективное преимущество: Александр Николаевич стал министром на волне борьбы, которая шла в течение полугода в самом министерстве и за его пределами из-за двух вариантов реформы образования. Новому руководителю надо первым делом было наладить мир, найти точки соприкосновения между враждующими группами. Задача, скажу я вам, не из легких.[b]— Кто же теперь составляет команду министра? [/b]— Поговорку «Друзья познаются в беде» я переиначил на свой лад: «Друзья познаются в работе». Когда беда приходит, уже поздно оценивать тех, кто рядом. Прежний коллектив министерства я до этого знал довольно неплохо. Из него предстояло выбрать людей, на которых можно опереться. Половину заместителей я заменил. Теперь команда готова. Остается грамотно и демократично, не ущемляя чьего бы то ни было самолюбия, загрузить всех работой.[b]— Один из самых больных вопросов — задолженности по заработной плате учителям. По-моему, это страшно, когда именно педагоги объявляют голодовку или забастовку. Известно, что выплаты или невыплаты зависят не от центра, а от отношения к образованию в регионах. Но неужели министр вообще никак не может повлиять на ситуацию? [/b]— Правительство отвечает за все, что творится в России. Но по закону о местном самоуправлении средствами в крае или области распоряжаются региональные власти. Вмешиваться в то, куда они расходуют деньги, не имеют права ни премьер-министр, ни президент. Все субвенции и трансферты, выделенные Минфином, распределяются внутри края или области исключительно по указанию губернатора.Захочет — выделит деньги медикам, захочет — учителям. А может, ни тем и ни другим.Мне с большим трудом удалось добиться хоть каких-то объективных данных о том, куда и на что уходят деньги, предназначенные на нужды образования. Сейчас мы регулярно, раз в неделю, получаем об этом информацию и организуем свой контроль.Возможно, когда-нибудь созреет ситуация, когда губернаторы сами поймут, что надо возвращаться к централизованной вертикали и своею доброй волей разрешат сложившееся противоречие.[b]— Как часто вам приходится входить в кабинет премьер-министра? [/b]— За два месяца, пока я работаю, были две рабочие встречи у Евгения Максимовича: с ректорами и лучшими учителями России. Сам же я стараюсь премьера лишний раз не беспокоить, тем более что все вопросы пока весьма успешно удавалось решать с вицепремьером по социальным вопросам Валентиной Ивановной Матвиенко.[b]— Побывали ли вы за два месяца работы на посту министра в какой-нибудь школе на уроке, разговаривали ли с учителями, учениками? [/b]— Думаю, что визит на урок высокого должностного лица — это показное. Школу нужно знать изнутри. Мне в этом смысле повезло: жена — школьная учительница математики. Каждый день приходит домой со стопками тетрадей, проверяет их и параллельно рассказывает обо всех животрепещущих проблемах.Но очень важны для меня встречи с директорами школ, руководителями учебных округов, управлений образования районов, регионов. На таких собраниях «сверяем часы»: в правильном ли направлении движемся, то ли планируем.[b]— А как складываются ваши отношения с Московским комитетом образования? Насколько мне известно, у прежних руководителей министерства случались со столицей разногласия по некоторым весьма принципиальным вопросам.[/b]— Столица всегда была примером для регионов. Можно только позавидовать тому, как к системе образования относится московский мэр Лужков. Вы, конечно, знаете о том, что Юрий Михайлович запретил, к примеру, отключать от теплоснабжения учебные заведения. Не стала Москва выполнять и известного постановления № 600. Проявляя заботу о школах, училищах, техникумах, институтах и университетах, находящихся в столичном ведении, мэр ухитряется повесить на свою шею еще и федеральные вузы, которые ему за это несказанно благодарны. Лужков мудрый, он понимает, что, если не вкладывать деньги в образование, придется вкладывать их в борьбу с беспризорностью и преступностью.Давно знаком с Любовью Петровной Кезиной и отношусь к ней с искренним уважением. Мне кажется, московской системе образования нужно предоставить больше прав для эксперимента, поскольку она шагнула уже в двадцать первый век...[b]— Родителей не перестает мучить вопрос о том, что платное высшее образование постепенно вытесняет общедоступное, то есть бесплатное. Те, кто побогаче, копят валюту на поступление и будущую учебу отпрысков, а люди с более чем скромным достатком, которых сейчас в нашей стране большинство, совсем не уверены, что их детям вообще светит вузовский диплом...[/b]— С разговорами о сокращении бесплатного приема в высшие учебные заведения, не затихавшими весь прошлый год, пора заканчивать. Количество бесплатных, бюджетных мест при приеме в вузы, напротив, будет увеличиваться. В 1999 году мы планируем принять на 5 процентов больше студентов на эти места, чем в нынешнем. Еще раз хочу повторить: не будет платного образования за счет бесплатного! Но, с другой стороны, мы не будем мешать вузам параллельно проводить и коммерческий прием, поскольку он хоть как-то поможет решить учебным заведениям финансовые проблемы.[b]— Может ли в таком случае государство обеспечить детям равные возможности для получения высшего образования? Расслоение общества неумолимо продолжается, бедных становится все больше...[/b]— Забота любого государства — подтянуть низкообеспеченные слои до уровня нормальной, достойной жизни и предоставить каждому молодому человеку стартовый шанс. Мы в министерстве отлично понимаем, что на компьютеры денег из бюджета нам не дадут, на ремонт общежитий — тоже.Но средства на зарплаты педагогам и стипендии студентам мы будем выбивать с упорством и упрямством. И попытаемся доказать Министерству финансов, что необходимо, кроме того, выделять деньги на питание и одежду детям-сиротам, учащимся профтехучилищ. Я уже дал поручение своим сотрудникам проработать вопрос о целевом, внеконкурсном поступлении в вузы девушек и юношей из сельской местности.[b]— Владимир Михайлович, а где учатся ваши дети? [/b]— Сын весной заканчивает университет, а дочь — школу.[b]— Школа, небось, элитная? [/b]— Да нет, самая обычная общеобразовательная, 107-я.[b]— Каковы успехи у ребенка? [/b]— Оценки по всем предметам отличные, в школе говорят, что Ирина вполне может претендовать на серебряную медаль. Но я сравниваю свои знания серебряного медалиста тридцатилетней давности с теми, которыми вроде бы блещет дочка, — счет получается не в ее пользу.[b]— То есть вы считаете мифом мнение о том, что российское образование по сей день остается лучшим в мире? [/b]— Если говорить о некоем среднем уровне школьного образования по стране, то он, безусловно, снизился.Во многом это связано с ухудшением материально-технического оснащения: в школьных лабораториях по химии, физике оборудование доисторическое, нет новых приборов, не хватает реактивов... Как вы понимаете, росту знаний это отнюдь не способствует.Но многое, скажу я вам, зависит от самой школы, от ее директора, коллектива учителей. По телевидению недавно показывали сюжет об одной нашей федеральной экспериментальной площадке в Челябинске. Сто процентов ее воспитанников поступают в различные вузы без всяких репетиторов и дополнительных курсов. Или взять, к примеру, 109-й лицей Евгения Ямбурга. Среди его выпускников тоже почти «поголовная поступаемость». Но таких учебных заведений, к сожалению, немного.Объективно существует разрыв между теми знаниями, что ученику дает школа, и требованиями, предъявляемыми ему при поступлении в вуз. При этом мы не можем обвинять в этом институт или университет, поскольку им запрещается, и это даже записано в правилах приема, экзаменовать поступающих по вопросам, которые не входят в школьную программу. Значит, надо повышать уровень знаний выпускников.Одна из задач, которые я перед собой поставил, — создание в министерстве структур, курирующих непрерывность уровней образования. Мы должны построить дело таким образом, чтобы воспитанник профтехучилища был готов безо всяких трудностей стать учащимся техникума, а выпускник техникума — сразу поступить на второй или третий курс института.[b]— Интересно, что думает новый министр по поводу двенадцатилетнего образования? Весной прошлого года о нем тоже много дискутировали.[/b]— Никакого решения о переходе на двенадцатилетнее образование пока ни на каком уровне не принималось. И с 1 сентября 1999 года оно введено не будет. Речь идет, скорее, о перспективе. Предстоит сначала разработать планы, как учить, по какой схеме: девять классов плюс три или десять плюс два, определиться с начальной школой, с тем, будет она трехлетней или четырехлетней. Надо создать и издать новые учебники, а это совсем не простой вопрос... Многое тем не менее говорит в пользу двенадцатилетнего образования.Школьники при нынешних программах испытывают непомерные перегрузки, они устают, часто болеют и в результате не справляются с обилием предметов, втиснутых в короткий по времени курс.Из 189 стран мира в 150 принято двенадцатилетнее, тринадцатилетнее и даже четырнадцатилетнее образование. Нам, чтобы приблизиться к двенадцатилетнему, придется для начала подтянуться хотя бы к одиннадцатилетнему, поскольку в 50 процентах школ ребята занимаются по программе десятилетки. Надо выработать концепцию, обсудить ее во всех субъектах Российской Федерации, опубликовать, узнать мнение людей и лишь потом, на каком-нибудь форуме, к примеру, на расширенной коллегии министерства с участием образовательной общественности, можно принимать решение о реализации идеи.[b]— На дворе кризис. Значит — новая волна эмиграции, которая, естественно, будет сопровождаться утечкой мозгов. Что мы можем сделать, чтобы наши талантливые молодые люди не уезжали? [/b]— Кардинальным образом можно сделать только одно: поднять экономику. Слова о патриотизме, призывы не покидать Родину, послужить ей верой и правдой вряд ли в сегодняшней жизни возымеют какое-либо действие. Мы сделали общество открытым для переливания любого капитала, в том числе и интеллектуального. Как удержать его? Придется, видимо, договариваться с Западом, для которого массовый поток наших специалистов тоже вызывает определенную головную боль. К тому же русские молодые ученые, особенно технари, создают серьезную конкуренцию тамошним. Можно, к примеру, заключать договоры с зарубежными партнерами. Они заказывают работу нашим специалистам здесь, в России, и здесь же с ними рассчитываются. В результате все довольны, и отечественные мозги в целости-сохранности, никуда не утекают.[b]— Педагоги постоянно критикуют существующий Закон об образовании. Что скажет на этот счет министр? [/b]— Сейчас планируется обсудить и изменить в отечественном законодательстве около 35 пунктов, касающихся образования. По этому поводу уже состоялась встреча с председателем Государственной Думы Геннадием Селезневым и председателем Комитета нижней палаты парламента по образованию Иваном Мельниковым. Каждое управление министерства получило задание подготовить законопроекты и поправки. Коснутся они и бюджетного, и налогового кодексов... Должны пройти через Госдуму и пока отсутствующие у нас законы о среднем профтехобразовании и о профессиональном начальном образовании.[b]— Многие десятилетия в нашей стране обучение шло рука об руку с воспитанием, но последнее было крайне, порой до абсурда, идеологизировано и политизировано. Потом в школьной жизни наступил некий идейный вакуум. А в последнее время все чаще из разных уст слышатся ностальгические вздохи по пионерской организации, по комсомолу...[/b]— Марширующие отряды, рапорты и речевки, строгое подчинение рядовых членов организации вышестоящим звеньевым, председателю совета дружины как обязательная часть школьной жизни безвозвратно ушли в прошлое, и нечего о них жалеть. Ведь это была некая подмена жизни. Любовь к Отечеству не воспитать с помощью идеологических догм... Во все времена нормальные, здоровые дети жаждали и будут жаждать активной деятельности и творчества. Им нравится совершать добрые поступки, играть в школьных спектаклях, устраивать «огоньки», участвовать вместе с учителем истории в археологических раскопках, заниматься спортом, петь у костра под гитару...Мы в министерстве создали Управление внешкольной и воспитательной работы, которое будет заниматься этой стороной ребячьей жизни. То есть рекомендовать, по-умному направлять, помогать и т.п.[b]— Владимир Михайлович, что бы вы пожелали читателям «ВМ»? [/b]— Знаете, мировой да и наш уже собственный, российский опыт показывает: чем труднее складывается экономика страны, чем больше у людей материальных проблем, тем важнее для молодежи учиться, повышать свой образовательный уровень. Сейчас в развитых странах Европы безработица составляет 10—13 процентов. И там престижность вуза определяется не громким именем, а тем, насколько скоро его выпускник сумеет устроиться на работу по специальности (такие данные в печати повсеместно публикуются). Мы тоже окажемся скоро в похожих условиях. Ребята станут искать работу, и все будут решать знания. А они начинаются со школы.[b]Справка «ВМ»: [/b][i]Филиппов Владимир Михайлович, министр образования РФ.Возраст — 47 лет. Доктор физико-математических наук, действительный член трех академий, автор 110 научных трудов и монографий, вице-президент Евразийской ассоциации университетов, вице-президент Ассоциации российских вузов.[/i]
[i]Двадцать седьмое декабря 1979 года для подразделения «Альфа» — дата одновременно победная и горькая. Молниеносный захват дворца Амина двумя сверхсекретными группами до сих пор считается одной из самых успешных операций подобного рода. Но при штурме погибли двое офицеров «Альфы» — Геннадий Зудин и Дмитрий Волков.С тех пор каждый год действующие сотрудники и ветераны знаменитого отряда отмечают 27 декабря как День памяти.Объезжают кладбища, где покоятся боевые товарищи, возлагают на могилы цветы, вспоминают, молчат...Счет потерь за последнее десятилетие увеличился: один альфовец убит в Вильнюсе, трое в Буденновске, двое в Первомайске, один у Белого дома в 1993-м. Год назад, двадцатого декабря, у посольства Швеции, спасая зарубежных дипломатов от вооруженного террориста, погиб полковник «Альфы» Анатолий Савельев. Он был близким другом нашего сегодняшнего собеседника, самого первого руководителя легендарной группы, ныне председателя правления Фонда социальной поддержки ветеранов подразделений специального назначения правоохранительных органов и спецслужб [b]Роберта Ивона.[/i]— Роберт Петрович, после трагических событий у шведского посольства в средствах массовой информации стали появляться разные, противоречащие одна другой версии по поводу гибели Анатолия Савельева. Одни утверждали, что его отравили, другие — что застрелили свои... Вокруг боевых операций «Альфы» почему-то неизменно создается ореол некоей страшной тайны. Но уж вы-то наверняка знаете всю правду? [/b]— Тайны никакой нет. Пули имеют свойство рикошетить. А там, у посольства, где все происходило, было замкнутое пространство. Это сильно усложняло задачу. С другой стороны, и время тянуть уже нельзя. Бойцы пошли вперед... Накануне годовщины смерти друга я еще раз побывал на том самом месте, восстановил в памяти действия группы, шаг за шагом. И убедился, что ничего бы не помогло... Работа сотрудника «Альфы» такая, таков ее смысл: во что бы то ни стало спасти жизни людей.Анатолий Николаевич добровольно взял ответственность на себя.Анатолий Савельев был во всех смыслах незаурядным человеком, мощным духовно и физически. Много лет назад я принимал его в группу рядовым бойцом... Однажды юный еще Анатолий, опережавший многих по уровню физической подготовки, имевший звание мастера спорта по боксу и другим видам спорта, спросил меня: «Роберт Петрович, а что будет, когда я с возрастом потеряю форму? Как же я буду выглядеть в глазах людей?». Я ему на это ответил: «Тогда ты будешь руководителем. А руководителю совсем не обязательно демонстрировать практические умения. Для него важнее опыт и авторитет». Так вот что я вам скажу: годы спустя, уже будучи в составе руководства «Альфы», Анатолий сумел сохранить свои прежние результаты по всем параметрам...[b]— О штурме дворца Амина до сих пор ходят легенды. Насколько я знаю, именно вы готовили группу «А» (первоначально сверхсекретное подразделение значилось под этой кодовой буквой. — прим. автора) к отправке в Афганистан. Чему и как вы учили своих подчиненных? [/b]— Специальной подготовки к штурму дворца не было. Перед нами была поставлена задача создать антитеррористическое подразделение, которое могло бы действовать везде, в любой экстремальной ситуации, освобождать от террористов движущееся транспортное средство, спасать заложников... Группа должна была при необходимости быть готовой заменить все существующие рода войск, уметь сражаться на суше, в воде и воздухе. Бойцы отряда учились водить танки, БМП и бронетранспортеры.Была даже идея заставить нас летать, но потом от этой мысли отказались.Ограничились требованием к каждому бойцу досконально знать устройство самолета или вертолета, уметь с них десантироваться и проникать в летающее средство самым неожиданным для террористов способом.Конечно, перед отправкой группы в Афганистан мы рассматривали разные варианты действий, в том числе и захват здания. Старшим поехал с ребятами Михаил Романов, а я занимался экипировкой личного состава и давал последний инструктаж. Когда сажал своих бойцов в самолет, страшно переживал, был просто сам не свой. Один из ребят заметил это и крикнул на прощанье: «Не волнуйся, Петрович, все будет в полном порядке». Связь я держал с генералом Красовским из управления «С». Помню его сообщение: «Тринадцать или пятнадцать убиты, большое количество раненых...». Не буду говорить, что я в тот момент чувствовал... Потом пришла точная информация: двое погибших, тринадцать раненых.Почему-то я сразу понял, кто эти двое.С Геннадием Зудиным мы дружили. А Диму Волкова перед самой операцией я встретил в чертановском лесу, он был на лыжах, тренировался. Перекинулись словом-другим, он уже знал, что предстоит командировка в Афган.В Ташкенте я забрал мертвых товарищей, самолетом привез в Москву.Сообщать родным тоже выпало мне. Никому такого не пожелаю: видеть, как на твоих глазах жена Димки Волкова сходит с ума...[b]— Я знаю, что Ассоциация ветеранов «Альфы» поддерживает морально и материально родственников погибших и искалеченных во время боевых операций товарищей. Вы с ними навсегда остаетесь как бы одной семьей.[/b]— Не хочу ничего плохого говорить про другие подразделения, но в нашем действительно все крепко держатся друг за друга. Ассоциация помогает ушедшим в запас альфовцам устраиваться на работу. В основном это частные охранные предприятия и сыскные агентства. Спрос на высококвалифицированных сотрудников в области безопасности, я думаю, пройдет не скоро. Правда, министр Степашин недавно заявил, что есть у него намерение сократить частные охранные фирмы. Мы относимся к этому отрицательно. Бояться людей, которые всю жизнь стояли на страже правопорядка и обладают высоким нравственным потенциалом, абсурдно.[b]— Наверное, вы не без ревности оцениваете уровень подготовки нынешних бойцов? [/b]— Поспорил я тут с одним из молодых офицеров: сумеет ли он с расстояния 100 м попасть из снайперской винтовки в пятикопеечную монету. Что вы думаете? Я проиграл. Принес парень мне пятак, пробитый в трех местах.— Сегодня в российской армии дезертирство, суициды чуть ли не привычное дело. А бывали ли в «Альфе» случаи самоубийств? — Один случай был. Не буду называть фамилию. Хороший офицер, хороший человек. Застрелился... Были сложные отношения с женой. Видите ли, для сотрудника подразделения любовь и понимание в семье значат очень много. Ведь даже дома, на прогулке с детьми или на даче он находится в постоянном напряжении, нервы натянуты, как струны. На поясе у каждого альфовца есть такой приборчик, мультитон. В любой момент может раздаться вызов на операцию. А там опасность, а может, и смерть. Умная и любящая женщина постарается сгладить в отношениях с мужем, у которого такая работа, острые углы. Но, увы, не все жены на это способны.[b]— Помните, за событиями в Буденновске весь мир следил с напряженным ужасом? Потом о том, что там произошло, сотрудники «Альфы» говорили с болью: террористам дали уйти, было много жертв среди мирных людей... Нашлось немало критиков, обвинявших ваших бойцов в непрофессионализме.[/b]— Уже не раз бывало так: подразделение само разрабатывает тактику операции, взвешивает массу вариантов и находит один-единственный верный.Но тут вместе с командиром подразделения отправляют на операцию кого-то из вышестоящего руководства. И этот кто-то становится своего рода посредником между командиром группы и самым главным начальником, сидящим в Москве. Главный жмет на посредника, но тот не обладает нужным опытом. И начинаются странные приказы... Не надо вмешиваться в действия командира подразделения. Не надо ему никаких указаний. Ему требуется знать только одну общую линию, желательно определенную по времени. Чтобы начать операцию, нужно угадать момент — именно тот, который приведет к бескровному повороту всего дела.[b]— В каких нашумевших операциях вам еще довелось участвовать? [/b]— Летал вместе с другими альфовцами в Цюрих, где меняли «хулигана» Владимира Буковского на Луиса Корвалана и его жену Лили, брал вооруженного террориста, проникшего в посольство США, Юрия Власенко… [b]— Господин Ивон, у вас фамилия французская, да и имя Роберт. Както не очень типично для сотрудника спецслужбы...[/b]— Только, пожалуйста, не называйте меня господином. Не приемлю такого обращения к себе. Если на одной стороне господин, то на другой обязательно — раб. Есть же замечательное слово «товарищ», его не большевики, между прочим, придумали. Почитайте Пушкина: «Товарищ, верь!»... А что касается фамилии, то существует одна переходящая из поколение в поколение семейная легенда, согласно которой мой давний предок Ивон, то ли француз, то ли швед, был в одном из сражений пленен, да так и остался в России. Имя же Роберт мне дала мама. Родился я в 1937 году, как раз вышел на экраны фильм «Дети капитана Гранта»...[b]— Интересно, как попадают в «Альфу»? Какая должна быть у молодого человека биография? [/b]— В 1941-м семья переехала в город Городец на Волге. Мама работала там в детском санатории бухгалтером. Себя помню с того момента, как отец ушел на фронт. Жили мы очень голодно, с братом и сестрой за пропитанием уходили в поля, из-под трактора подбирали крахмальную картошку, ели, потом мучались болями в животе. Первые годы учился при мамином санатории, а в пятый, шестой и седьмой классы ходил за пять километров в городскую школу. Тогда повсюду было много грабежей, поэтому мы с братцем в дорогу брали с собой двуствольные самопалы — для самообороны. После школы полкласса поступило в военные училища. Я тоже поехал в Москву, в Бабушкинское пограничное.Но там прием закончился, кто-то посоветовал махнуть в Калининград. Из тамошнего пограничного училища я выпускался с единственной четверкой. Попросился служить на Курильские острова, но приехали кадровики из управления коменданта Московского Кремля и отобрали двадцать молодых офицеров, среди которых был и я. В Кремле нес постовую службу, охранял членов правительства, встречался с Ворошиловым, Хрущевым... Никита Сергеевич очень суров был: приблизится к тебе, посмотрит куда-то в ноги и, ни слова не сказав, хмуро отойдет.Несколько лет был командиром взвода в ОМЗДОНе имени Дзержинского. Потом предложили перейти в 7е управление КГБ. Там прошел службу от поста до заместителя начальника управления. А в 1974 году после трагедии на Мюнхенской олимпиаде и первого захвата террористами самолета в СССР (об этом никто никогда не писал) Андропов принял решение о создании у нас антитеррористического подразделения.[b]— У вас за плечами такая суровая военная жизнь. Говорят, что настоящий мужчина должен уметь делать все, в том числе и готовить. Можете сварить, к примеру, борщ? [/b]— Именно с этого классического блюда я и начал как-то свои кулинарные изыскания. На тренировках по десантированию неудачно приземлился, сломал ногу. Очень скоро мне надоело бесцельно прыгать по квартире с костылем, и я решил приготовить жене и дочери сюрприз. Узнал все компоненты борща, но это меня не устроило. Я пошел по пути импровизации: положил капусты в бульон гораздо больше, чем обычно, потом изъял излишки, добавил фруктов, специй. Семейство было потрясено. Вдохновившись, в следующий раз я освоил харчо, затем солянку... Последней моей кулинарной вершиной стал плов.[b]— Поделитесь рецептом? [/b]— Мясо, баранину или свинину нужно предварительно обжарить, также обжарить много-много моркови. Еще нужен лук. Рис обязательно промыть, и все укладывать слоями. В обязательном порядке положить приправы, есть такая замечательная трава зира, она придает блюду особый аромат. Все нужно как следует пролить подсолнечным маслом и добавить воды до определенного уровня.И ставишь...Когда плов готов, казан переворачиваешь, и — приятного аппетита. Каждый раз удивляюсь: сколько моркови ни клади, она куда-то исчезает, растворяется.[b]— Роберт Петрович, у фонда, который вы возглавляете, есть свой герб: рыцарь на коне, с развевающимся знаменем, на котором начертано: «Благородство и вера». Во что, в кого вы верите? [/b]— По-настоящему, безоглядно, я верю только в своих боевых товарищей. И они об этом знают.
[i]Два школьных автобуса несутся мимо Поклонной горы, Бородинской панорамы, Триумфальной арки... Обелисками с пятиконечными звездочками и гранитными стелами по всему маршруту, от Кутузовского проспекта и Можайского шоссе до подмосковного Голицына, напоминает о себе российская воинская слава. Пожалуй, лучшего «эпиграфа» к предстоящему событию, чем эта дорога, и не придумать. Семнадцать будущих призывников в сопровождении учителей, директора школы № 259 Галины Александровны Смольниковой и большой группы девчонок едут получать первые в своей жизни воинские документы — приписные удостоверения.[/i]Почему должно это произойти не в родных комиссариатах по месту жительства, а именно в 11-м Казачьем кавалерийском полку? На это есть причины. Во-первых, уже более тридцати лет в школе, где учатся ребята, существует музей 2-го гвардейского Померанского Краснознаменного ордена Суворова кавалерийского корпуса, которым в боях за Москву командовал генералмайор Лев Михайлович Доватор.Ветераны-конногвардейцы с тех пор родные люди в школе. А вовторых, старые кавалеристы познакомили учащихся с личным составом подмосковного кавполка.Вот сам его командир Александр Герасименко и предложил провести торжественный обряд вручения приписных удостоверений на полковой территории. Пусть, мол, мальчишки своими глазами увидят службу и быт молодых кавалеристов, побывают в казармах и солдатской столовой, поговорят с «дедами» и «сынками» на предмет неуставных отношений, а потом сделают собственные выводы.Надо сказать, что столичные старшеклассники отнюдь не выглядят хилыми и вялыми недокормышами, которыми сейчас печально славится российская армия. Видимо, физкультура в школе — предмет серьезный...Для начала заместитель командира полка по воспитательной работе Игорь Песков повел ребят в музей полка. А там, прямо напротив входа, начертана знаменитая фраза: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино». Оказывается, крестным отцом этого конного подразделения считают Сергея Бондарчука, которому для батальных сцен «Войны и мира» понадобилось не менее тысячи лошадей и, соответственно, всадников. Показали будущим воинам настоящие кольчуги, изготовленные местными кузнецами, кирасы, гусарские ментики, буденовку бойца Первой конной армии... За то время, пока полк числился за «Мосфильмом» (с 1967 до 1995 года), его рядовые, офицеры и кони участвовали в съемках 900 фильмов: «Неуловимые мстители», «Белое солнце пустыни», «Гардемарины, вперед!» и многих других. Кстати, знаменитый гардемарин Сергей Жигунов проходил в кавполку действительную службу, чем очень гордится. В девяносто пятом полк передали Министерству обороны РФ, а в ноябре прошлого года присвоили ему звание отдельного Казачьего. Уже и первый призыв из традиционно казачьих областей — Ростовской, Волгоградской, Курской — теперь в нем служит.Пока мальчики разглядывали экспонаты и портреты героевкавалеристов, девочки оккупировали местный клуб, чтобы приготовить «новообращаемым» сюрприз....Под звуки духового оркестра в зал внесли знамя полка, и торжественная церемония началась. Саше Иванову, Юре Антонову, Тимуру Абашидзе, Толе Гришину, Денису Филатову и другим старшеклассникам школы № 259 были вручены приписные удостоверения. Седой ветеран благородной и героической наружности — вся грудь в орденах и медалях — Григорий Мирошников пожелал каждому попасть в хорошую воинскую часть.«Я уверен, что такие слова, как «солдат», «офицер» и «армия» в нашем Отечестве еще будут звучать гордо», — сказал Григорий Андреевич.Рядовой кавполка Бабаков тоже произнес фразу, которая всем страшно понравилась: «Чтобы праздновать 8 Марта, достаточно всего-навсего быть женщиной. Чтобы праздновать 23 февраля, недостаточно быть просто мужчиной. Надо пройти армию».Смахнув положенную в таких случаях слезинку, мама одного из мальчиков, Елена Павловна, напутствовала юношей: «Не посрамите честь ваших родителей, будьте достойными людьми».Юная прекрасная половина 259-й школы была не столь сентиментальна. Дружный хор продекламировал «вредные советы от вредных девчонок». А потом каждому будущему призывнику, в зависимости от рода войск, к которому его приписали, девчонки зачитали «глубоко интимное посвящение» и повесили на грудь бумажную медаль. Не были забыты ни «мореман Юрка», ни «супермен-десантник Толя» ни «Тимур с базукой на плече»...Чистота в казармах произвела на школьников весьма благоприятное впечатление. Поговорили и с солдатами. Одному попрошайке, слоняющемуся с нарочито скорбным видом возле местного кафе, скинувшись, оказали небольшую материальную помощь... Но самые тонкие душевные струны задели, конечно же, красавцы кони. В полку их сейчас 140 — буденновской, терской, орловской, донской пород... Кое-кому из ребят даже удалось проскакать легкой рысью небольшой круг по манежу.Но вот уже директор школы Галина Александровна Смольникова зовет всех в автобусы. Прощай, кавполк! До призыва еще есть время — целых семьсот дней. Кто знает, все ли ребята из тех, что стояли сегодня у развернутого воинского знамени, примут через два года присягу и станут настоящими защитниками Отечества. Но сегодняшний февральский день, конечно же, останется в памяти: белые поля вокруг манежа, взрыхленный копытами снег, крики всадников, со свистом рубящих шашками воздух, острый запах горячего конского пота, солдаты, марширующие по плацу, двое местных лихачей, вытянувшиеся во весь рост на бешено мчащихся упряжках, и милые сердцу военных звуки духового оркестра...
[i]Редкий драматический спектакль обходится нынче без танцевальных или пластических сцен: они придают зрелищу особую экспрессию, эмоциональный накал. Но актеры — не профессиональные танцовщики. Ногу «утюгом», неуклюжий выпад не в такт музыке глазастый зритель заметит непременно.И тогда общее впечатление от спектакля будет разбито вдребезги. Чтобы реноме народных, заслуженных и вообще артистов не падало, а всегда оставалось на недосягаемой высоте, режиссеры-постановщики приглашают в театр хореографов или специалистов по пластике.А те, невзирая на лица и регалии, тут же ставят актеров к балетному станку...Именно так жестоко, но, судя по результату, справедливо и правильно поступали с исполнителями разных ролей [b]Татьяна Борисова и Сергей Цветков[/b], работая над «Кином IV», «Шуткой мецената», «Чумой на оба ваши дома», «Дон Жуаном» (Театр имени Маяковского), «Додо», «Гофманом», «Красивой жизнью» (МХАТ имени Чехова), «Безразмерным Ким-танго» (театр «Эрмитаж»), «Катериной Ивановной» и «Счастливым событием» (театр «Модернъ»)...Мы напросились на ужин к этой хореографическопластической супружеской паре и убедились, что живы они не единым искусством: к столу подавали отменную ветчину, на горячее — свиные отбивные с нежнейшим картофельным пюре, а потом пышные блины со сметаной или абрикосовым джемом.Вино было красное, чай крепкий. Дети, Настя и Иван, время от времени вставлявшие остроумные реплики в общий разговор, нам тоже очень понравились.[/i][b]— Работа хореографа и режиссера по движению, по-моему, в психологическом смысле не из простых. Актеры-то народ самолюбивый. Неужто они вот так, сразу становятся покорными овечками? Т.: [/b]Всякое, конечно, бывает. Иногда действительно приходится преодолевать сопротивление, но оно скорее не от актерской амбициозности, а от неуверенности в своих силах. Тут я выступаю в роли психотерапевта и начинаю увещевать: «Ну давайте попробуем еще разок, да все у вас отлично получится...». А еще не забывайте о том, что в артистах сильно чувство соперничества.В одном театре мы работали с Сергеем параллельно: он с одной исполнительницей главной роли, а я с другой. Причем обе подруги... У «моей» ничего не получается, и она требует заменить сцену. Задачу мы, конечно, поставили перед собой и перед актерами сложную: словесный, прозаический текст пьесы кладется на музыку, и вдобавок все это связывается с танцевальным текстом. Такой вот высший пилотаж.Что делать? Можно пойти на уступку и упростить сцену, но я иду на хитрость: «Представьте, ваш выход сразу после актрисы такой-то, у нее такая яркая, насыщенная сложными движениями сцена. А сразу вслед за нею появляетесь вы. И показываете нечто простенькое, примитив?». Наступает пауза. Потом: «Нет-нет, давайте работать!».[b]С.: [/b]Кстати, я заметил, чем крупнее актер, чем масштабнее его личность, тем с большим желанием готов он учиться новому. С Иннокентием Смоктуновским мы репетировали хореографическую сцену в спектакле «Из жизни дождевых червей». В нем была занята и его дочь Маша. И он учил не только свой рисунок, но и ее кусок, чтобы потом, дома, еще раз вместе пройти роль.[b]Т.: [/b]Сейчас мы работаем в Театре Маяковского над «Дон Жуаном». Старейшая наша актриса Нина Мимиконовна Тер-Осипян, ей уже где-то под девяносто, танцует там испанский танец. Радуется этой возможности, как дитя: «Танечка, вы меня осчастливили. Я всю жизнь мечтала танцевать!». И при этом жалуется на своего семидесятилетнего партнера Ефима Исааковича Байковского: «Он такой ленивый, этот молодой!».[b]— Есть ли какая-то разница в хореографических способностях мужчин и женщин? Т.: [/b]Женщины явно восприимчивее к рисунку танца, быстрее все схватывают.[b]С.: [/b]Зато на финальной стадии актеры-мужчины дают лучший результат.[b]Т.: [/b]Пусть так, но зато из десяти женщин хорошего результата добиваются восемь, а из десяти мужчин — только двое...[b]— Как вы думаете, потребность использовать средства пластики и хореографии в драматическом спектакле проистекает от недостатков драматургии? Или режиссер таким легким (для него, разумеется) путем оживляет свою постановку? С.: [/b]Идет постоянный поиск новых форм в театре. Может быть, привлечение балета, народного танца, пантомимы, цирковых трюков — попытка раздвинуть закостеневшие рамки, придать драматическому действу большую многоплановость. Порой даже в хорошей пьесе текст звучит плоско, на грани пошлости, но стоит заменить его эмоционально сильной безмолвной сценой, как быт остается где-то внизу, а актеры и зрители парят уже в высоких сферах.[b]Т.: [/b]Помните, в спектакле «Счастливое событие» по Мрожеку у нас сцена ожидания любви, ликования от свершившегося духовного и физического слияния, а потом и сцена родов решены в танце? У публики это вызывает полный восторг. Даже не представляю, как такое можно было бы выразить в словесных монологах. В другом спектакле, «Безразмерном Ким-танго», танго — то томное, то печальное, то страстное — становится символом всей нашей жизни, мы проходим по ней, как бы танцуя.[b]— Вы работаете с театрами, так сказать, разных школ. Легко ли, например, «консерваторы» от системы Станиславского идут на ваши изыски и выдумки? Т.: [/b]На Малой сцене МХАТа имени Чехова ныне покойный режиссер Ланской ставил «Красивую жизнь» Ануя и пригласил нас поработать вместе. В конце первого акта был такой эпизод: в одном помещении собираются люди разных политических взглядов и сословий — старая, отжившая свое аристократия, мелкие и средние буржуа, а также представители этакого левого, народного направления. Там происходит некая схватка, «левые» побеждают и решают истребить всех своих противников. Но, чтобы юное поколение знало свою прежнюю историю, создают живой музей: оставляют одну семью, поселяют ее в замок и говорят: «Жрите, пейте, блудите, а мы будем приводить детей и показывать вас в качестве экспонатов прогнившего прошлого». И в этот замок приводят горничную — девушку из бара «Парадиз». Она, толком не соображая, куда и зачем ее привели, взбирается на стол и начинает танцевать. При этом она так эротична и хороша, что у мужчин все политические взгляды тут же улетучиваются, и, очарованные девицей, они, как стадо, устремляются вслед за ней. По нашему замыслу, один из них, глава аристократического семейства, должен обернуться, провести рукой по лицу, словно снимая пелену с глаз, и на последнем аккорде сесть на стул. Потом медленно шло затемнение. Всем страшно понравился этот замысел. Только тот актер, тот самый, что должен был сыграть старого аристократа, подошел ко мне и с большим сомнением в голосе спросил: «Таня, а будет ли это по-мхатовски?».[b]— Театральную жизнь всегда сопровождают разные комические ситуации. Наверное, и у вас было их немало? С.: [/b]На гастролях в Киеве, куда мы возили «Кина IV», произошел такой случай, почти из разряда политических. По пьесе, в конце первого акта, Костолевский, играющий короля Англии, должен появиться в главной, так называемой царской ложе театра, поприветствовать оттуда толпу актеров, изображающую народ, и бросить на сцену белую розу.«Народ» при этом падает на колени... Охрана украинского президента воспротивилась такому раскладу: в этой ложе будет сидеть Кучма, поэтому пусть Костолевский бросает свою розу из противоположной.Все вроде бы согласились, но потом, через несколько минут, до кого-то доходит: что же будет, если вся труппа встанет на колени лицом к Костолевскому и задом к президенту Украины. В результате Кучма сидел в партере...[b]— Насколько я знаю, вас приглашают ставить танец и движение и в западные театры. Тамошние актеры лучше технически подготовлены? Т.: [/b]Честно говоря, нас в свое время поразила актерская школа в Монреале. Потрясающий балетный класс со специальным покрытием... Причем речь идет не о хореографической школе, а о драматической. Рано утром все студенты два часа занимаются китайской гимнастикой, потом балетный класс, танец модерн или классический, вокал, и только после этого — драматическое искусство. И вот еще что любопытно. Если студенты ставят учебный спектакль по Чехову, то приглашается русский режиссер, если по Гарсии Лорке — испанский. Причем с режиссером приезжает целая группа: балетмейстер, художник по костюмам и т.п. Для них очень важна подлинность духа пьесы.Когда-то так было и в России. В той же Александринке сначала обучали танцу, пению, владению музыкальным инструментом, а уж потом правильной речи и драматическому актерскому мастерству. Программы отечественных театральных вузов уже давно, мне кажется, нуждаются в пересмотре.[b]— Какое самое сильное зарубежное впечатление? С.: [/b]Мы вдруг открыли для себя то, что люди, живущие в той или иной части земного шара, неотделимы от произведений искусства, созданных на их родине. Я слышал индусское изречение: лицо Кришны, как грозовое облако. Много лет считал его красивой метафорой, пока не приехал в Калькутту и не увидел сотни людей с лицами цвета грозового облака — почти темносиними. А в итальянском городке Урбино, на родине Рафаэля, тоже испытал своего рода «культурный шок». Гуляли с Таней по пустым улочкам, забрели на главную площадь... Вдруг раздался звук колокола, из всех дверей высыпали молодые люди (Урбино — сугубо студенческий город). Они быстренько расселись прямо на камнях площади, начали болтать, жевать бутерброды. Клянусь, никогда в жизни я не видел такого количества красивых девушек и юношей. Потом опять ухнул колокол, все мгновенно разбежались по аудиториям, а мы с Татьяной вошли в пустой собор. На нас с фресок смотрели те же лица, что за минуту до этого. Только одежда была другая...
[i][b]И переехал работать и жить в Москву. «Вечерка» не могла пройти мимо столь любопытного факта. Новоиспеченный Господин советник по культуре посольства Литовской Республики в РФ был тотчас же приглашен к нам на «посиделки».[/b]При ближайшем знакомстве Будрайтис оказался совсем не похожим на его киношных героев — суровых, неприступных, наглухо замкнувшихся в себе молчунов.Его открытость, чувство юмора, широта взглядов, отсутствие актерства в манере держаться всем очень понравились. С тех пор мы дружим. Юозас обязательно приглашает сотрудников «ВМ» на культурные мероприятия, организуемые литовским посольством. Проходят они обычно в Доме Балтрушайтиса на Поварской. Стоит заметить, что эти встречи с музыкантами, художниками, литературными критиками из Вильнюса или Каунаса являются сегодня для любознательных москвичей, пожалуй, почти единственным «окном в Литву». Недавно Юозас Будрайтис вновь побывал в гостях у «Вечерки».С собой он принес кипу журналов и буклетов.Мы начали их листать, и заголовок одного из материалов — «Импортный президент» — сразу же привлек внимание некоторых журналистов.Поэтому первый заданный вопрос был о нынешнем руководителе литовского государства, Валдасе Адамкусе.[/i][b]— Сказывается ли на жизни Литвы то, что управлять ею прибыл человек из США? Не намечается в связи с этим постепенная «американизация всей страны»? [/b]— Определенная красочка «made in USA» в менталитете Валдаса Адамкуса, конечно же, присутствует. Но не более того. Во время выборов главы государства было достаточно скептических высказываний по поводу «чужака», «сытого американца», которому литовские проблемы неведомы и, по большому счету, неинтересны. На самом деле Валдас Адамкус никакой не чужак и никогда им не был. Эмигрировал из Литвы в 1944 году, когда ему было восемнадцать. И жизнь его в Соединенных Штатах была с самого начала тесно связана с литовской общиной (сейчас в США проживают более 800 000 литовцев). Работая в администрации американского президента, Адамкус регулярно посещал Литву в составе официальных делегаций. Во времена «перестройки» активно включился в разработку литовских экологических программ...Теперь, когда за плечами Адамкуса уже более года работы на посту президента Литовской Республики, можно уверенно сказать: этот человек не случайный заезжий, он действительно отдает всего себя родной стране.Валдас Адамкус сумел не только гармонично вписаться в политическую, экономическую и культурную панораму Литвы, но и стать для общества неким стабилизирующим фактором. Не будем забывать: как личность этот человек сложился в условиях действительно демократического государства. Там каждый имеет право мыслить так, как он хочет, исповедовать ту идею, которая близка ему по духу.Уважение к различным точкам зрения, политическим мнениям, будь оно «зеленое», «красное» или любое другое, у Валдаса Адамкуса в крови. Столь толерантных политических деятелей на нашем литовском горизонте, скажу я вам, крайне мало. Показательно, что рейтинг президента сейчас необычайно высок: 83 процента жителей Литвы сегодня отдают ему предпочтение.[b]— В России высокую должность принято связывать с возможностью приобретения различных благ и льгот: выгодно быть депутатом, министром... А Адамкус разбогател, став президентом? [/b]— Живет он на президентскую зарплату, платит налоги, в столовой Президентуры питается на собственные деньги. Все литовцы знают марку машины главы государства. Это «Ауди» то ли 1992-го, то ли 1993 года выпуска. Недавно его шофер немного побил машину. Администрация тут же предложила президенту новый автомобиль, но он от него категорически отказался. Старую «Ауди» починили, и Адамкус опять на ней благополучно разъезжает.[b]— А в театр ваш президент ходит? На московских премьерных спектаклях можно запросто встретить, например, Шохина, бывшего министра иностранных дел Козырева... А Ельцина увидишь разве что в Большом, когда он принимает какого-нибудь высокопоставленного гостя и по долгу службы вынужден восседать с ним и Наиной Иосифовной в царской ложе.[/b]— Адамкус настоящий театрал, он очень любит общаться с людьми искусства и при возможности помогает творческим коллективам. В Литве сейчас сценическая жизнь буквально бурлит: на каждом углу новый театр, студия или актерская труппа. Появилось много ярких, талантливых режиссеров. Под номером первым значится Эймунтас Некрошюс, возглавляющий созданный недавно «Форт искусств».Прославился он своими постановками чеховских «Дяди Вани» и «Трех сестер», «Гамлета», «Макбета»... Второй по известности режиссер — Римас Туминас. Кстати, его «Маскарад» по Лермонтову в этом году как лучший зарубежный спектакль удостоен российской престижной театральной премии «Золотая маска». Год назад ее получил Некрошюс за «Гамлета». Очень популярен в молодежной среде режиссер Оскарас Коршуновас. Поставленная им в течение последних шести-семи лет трилогия по произведениям Даниила Хармса идет с беспрерывными аншлагами. Французы заинтересовались Коршуновасом и заказали ему постановку булгаковского романа «Мастер и Маргарита».[b]— Вы-то сами, наверное, не окончательно распростились с актерской профессией? Приглашают на роли знаменитые соотечественники? [/b]— У Некрошюса в «Трех сестрах» уже несколько лет играю Соленого. Приходится из Москвы летать на спектакли в Вильнюс и выезжать с театром на гастроли. В декабре прошлого года с большим успехом играли в Италии, тамошние театралы просто влюбились в Некрошюса, ходили за ним по пятам. В свое время подобное впечатление произвел на них своими спектаклями Анатолий Васильев.[b]— Насколько вы сейчас, три года спустя после назначения на новую работу, ощущаете себя дипломатом? [/b]— Каждый из нас по-своему дипломат. Одному человеку мы говорим все, что думаем. В общении с другим тщательно «фильтруем» информацию, третьего вообще избегаем... Я уже столкнулся, работая в Москве, с неприятным моментом: беседуя с журналистом, говорю одно, а в эфире или газете мои слова передергиваются с точностью до наоборот. Наученный горьким опытом, держу «ушки на макушке». Такая вот дипломатия. Но это так, мелочи. Главную свою миссию в Москве вижу в том, чтобы наладить культурный мост между нашими странами, возобновить потерянные связи.На днях во время визита российского министра культуры Владимира Егорова в Вильнюс был подписан межведомственный договор, который предоставит больше возможностей для общения между людьми искусства обеих стран. Наш премьер-министр Вагнорюс во время встречи заявил о том, что не будет жалеть никаких расходов на духовные и интеллектуальные нужды национальных меньшинств. На Егорова произвел большое впечатление высокий уровень обучения и воспитания в русских школах Литвы. Оценил он и то, что к 200летию со дня рождения великого русского поэта литовские власти выделили средства на капитальный ремонт музея А. С. Пушкина в Маркучяй... К сожалению, пока отсутствует большой договор между Литвой и Россией в области культуры. Но придет время, и он обязательно будет подписан.[b]— Как же вы, известный на весь мир актер, все-таки решились оставить кинематограф и театр ради работы в посольстве? Это была жертва или осознанная необходимость? [/b]— Наверное, в тот момент все, как говорится, совпало и сошлось: и то, что в Литве практически не снималось кино, и то, что самому вдруг захотелось попытать себя в совершенно иной сфере деятельности. Острое желание перемен меня и раньше время от времени начинало преследовать... К тому же предложили поехать не куда-нибудь, а в Москву, город, с которым меня связывают сентиментальные чувства.Когда решение было уже принято, литовские коллеги говорили, что я с ума сошел: менять свободную профессию на полную условностей и ограничений работу посольского чиновника! Но мне показалось, что я смогу быть полезным на новом поприще.[b]— А по Советскому Союзу не испытываете ностальгии? [/b]— Никакой. Какая может быть ностальгия по тоталитарной системе? Другое дело, что на то время пришлась моя юность, именно тогда я испытал взлет своей творческой карьеры, обрел верных друзей, многие из которых и по сей день таковыми остаются. Это была не чья-то, а именно моя жизнь, и другой уже не будет.Иногда мне говорят: если не было бы Советского Союза, то вас как актера никто бы не знал. А почему, собственно, нельзя предположить, что при свободной Литве я мог бы выйти на более широкий экран — европейский, американский? Тем более что от известных зарубежных режиссеров предложения поступали, и не одно. Но поехать на съемки в Рим или Париж официальные власти мне не разрешали.[b]— Интересуются ли Литвой европейские туристы, кто теперь ездит на ваши курорты? [/b]— Пройдитесь в любое время дня по улочкам Вильнюса, обязательно встретите группы немцев, американцев, японцев, израильтян... Что касается россиян, то поначалу активно рвались в Литву лишь автомобильные купцы-продавцы. К нашему посольству в Борисоглебском переулке на протяжении нескольких лет они ежедневно выстраивались в очереди за визами. Сегодня этот поток схлынул. Появился другой турист, который хочет посмотреть страну, обновить свои познания, отдохнуть... Постепенно возвращается интерес жителей России к Друскининкай, Паланге, Ниде, Бирштонасу. В первые годы после объявления независимости санатории и лечебницы в этих городах-здравницах были вынуждены закрываться, обслуживающий персонал терял работу. Теперь же Паланга, вновь вошедшая в моду у молодежи, летом буквально гудит. Чего не скажешь, к примеру, о некогда популярной Юрмале. Она как-то совсем заглохла.[b]— Как складываются отношения Литвы с ближайшими балтийскими государствами — Латвией, Эстонией? [/b]— Почвы для серьезных политических или экономических разногласий у нас вроде бы нет. Были трения с Латвией по поводу шельфа в Балтийском море, никак не могли определить линию границы. Латыши провели ее в свою пользу, а поскольку шельф не простой, а нефтяной, литовцы возмутились и ринулись в бой отстаивать свое. Разгорелся сыр-бор... Но потом разум и добрая воля возобладали, конфликт уладился. У трех соседей время от времени возникает много общих проблем, и мы пытаемся их решать также сообща. Для этого существуют Балтийская ассамблея и объединенный совет министров наших государств, на котором Литва, Латвия и Эстония председательствуют попеременно.Но вообще отношения между соседями — тонкая штука... Моя мама живет в маленьком городишке, у нее свой домик с садом. Так вот, даже там, как оказалось, могут происходить «пограничные» конфликты. На рубеже ее владений с соседскими выросло сливовое дерево: ствол на маминой территории, а крона наклонилась в чужой огород. И вот две хозяйки встанут с утра у этого дерева и до вечера выясняют, кому должны достаться плоды. Соседка говорит: «Ко мне падают, я и беру». А мама возражает: «Если бы не было ствола, то и слив никаких бы не было...». В конце концов моя мать предложила делить урожай пополам.Но соседке идея не понравилась, и однажды ночью она взяла да спилила спорную сливу. В отместку мама тут же спилила стоявшую на «вражеской» территории лиственницу. После этого случая соседи долго потом не здоровались.[b]— Вы в Москве уже давно живете, наверное, присматриваетесь к людям. Кто, на ваш взгляд, больше за последние годы изменился: литовцы или русские? [/b]— Дети, мне кажется, растут одинаково прагматичными и тут, и там. Но, пожалуй, у нашей молодежи больше свободы выбора, передвижения. Она безо всяких виз может путешествовать по всей Европе и ощущать себя частью мирового пространства. Раньше, в советские времена, мы были этого лишены, теперь наши отпрыски наверстывают упущенное родителями. Студенты завязывают знакомства, создают какие-то свои международные структуры, фонды... У ребят есть возможность получить образование в другой стране, и они этой возможностью охотно пользуются. При этом надо заметить, что совсем незначительное число молодых литовцев эмигрирует на Запад, связывает с ним свою судьбу.Не знаю, насколько изменились люди в целом, но, к примеру, культура обслуживания населения, культура бизнеса в Литве мне кажется более высокой. Пешеход у наших водителей пользуется большим уважением, и машину никто не поставит на тротуар... Прочно вошло в обиход неукоснительное правило делового человека — держать данное слово, чего бы это ни стоило. Увы, в Москве это еще не стало нормой. И еще. У нас тоже есть состоятельные люди, даже очень состоятельные, но они не выпячивают своего богатства, держатся скромно.[b]— Кризис в России как-то сказался на экономике Литвы? [/b]— Пострадал в основном тот, кто был непосредственно связан с Россией торговыми отношениями. Литовская же банковская система отреагировала на 17 августа и последующие события довольно спокойно. В отличие от Эстонии и особенно Латвии, которая с вашей страной имела более тесные финансовые контакты.Думаю, что на нас российский кризис еще скажется, потому что производитель сельскохозяйственной продукции в значительной степени ориентирован на русский рынок. Это и понятно: мы же близкие соседи. Сейчас в Литве все склады завалены мясом.Покупателям хорошо: продукт в магазине дешевеет, а государству плохо.Но все же есть и некий положительный эффект от российского кризиса: наши поставщики начали искать лазейки для сбыта сельскохозяйственной продукции на Запад и весьма в этом преуспели: за последнее время экспорт литовских сыров, молочных и мясных изделий в европейские страны заметно увеличился.[b]— Литовская молодежь, выросшая в годы независимости, наверное, уже не говорит по-русски? [/b]— Такого обязательного предмета, как русский язык, в литовских школах сейчас нет. Но учить его никому не возбраняется, было бы желание. Помню, моя дочь, которой по программе русский язык и литературу еще надо было изучать, ужасно завидовала двоюродной сестре, у которой в школе их отменили. А я говорил: «Занимайся, дочурка, не ленись. Знание любого языка — подарок для человека». Сейчас дочь уже студентка, учится в Италии. Жена недавно навещала ее там и потом рассказывала, как, гуляя по Флоренции, стала свидетельницей трогательной сценки: сидит наша девица на ступеньках собора рядом с интеллигентнейшим старичком-русским и с жаром читает ему наизусть «Евгения Онегина».
[i]«Ушел в армию и вернулся — в цинковом гробу...» — трагедия отечественного масштаба. Ни в одной более или менее развитой стране мира жизнь молодого человека, проявившего готовность честно выполнить свой гражданский долг, не является столь хрупкой субстанцией, как у нас. Общеизвестно то, что российскому солдату, помимо всех обусловленных уставом суровостей и лишений, угрожает множество не предусмотренных законом о воинской обязанности опасностей: низкая дисциплина в частях, «дедовщина», антисанитарные условия прохождения службы, работа в качестве бесплатной силы на хозяйственных объектах без обеспечения должной безопасности, участие в межнациональных конфликтах и т. д.Для многих родителей призыв их сыновей на срочную службу стал в последние годы серьезным испытанием для психики. По данным независимых экспертов, ежегодно в отечественных вооруженных силах гибнут около 4 тысяч молодых призывников. Речь в данном случае идет о мирном времени. А чудовищная «смертная» статистика чеченской войны 1994—1996 годов! В дни первомайских праздников среди партийных и профсоюзных флагов в самом центре Москвы можно было увидеть длинное белое полотнище с десятками тысяч имен и фамилий погибших в Чечне...[/i][b]«Мой сын Дмитриев Александр Иванович был призван в армию 23 ноября 1993 г. [/b]Служить попал в в/ч 42716. На присяге их военачальники перед нами выступали и сказали, что их часть законсервирована, ну вроде стройбата, и если что случится в горячих точках, их часть туда посылать не станут. Нас обманули! Их самых первых кинули в Грозный. 17 декабря 1994 г. мы получили от Саши последнее письмо, он писал, что после обеда они уезжают в командировку месяца на два, не больше.Их отправляют ремонтировать технику для горячих точек. «У нас тоже, тоже была отправка, — писал он, — но я не прошел по зрению, и меня отправят в другое место, в Свердловск».Вернулся Сашин друг из Чечни и рассказал нам, что их перед Чечней отправили в Елань на подготовку. Сашу из Елани вернули в часть, он не прошел комиссию по зрению. Но когда друг прибыл в 32-й городок перед отправкой в Чечню, то очень удивился: Саша был уже там и получил танк.Сашин танк пошел в Грозный самый первый в дозор 31 декабря утром, а в час дня в него попал снаряд, и танк взорвался. У Саши не было ни одного учебного боя.Мы надеемся, что Саша может быть в плену. (Родные А. Дмитриева получили в гробу сверток одежды вместо тела сына. — М. М.). Мы, родители, должны мстить за своих сыновей...». [b]Это письмо мамы Саши Дмитриева из Челябинской области опубликовано в сборнике [/b]«...И пошли тут черные дни...», изданном фондом «Право Матери». Заголовок книжки — строка из другого родительского письма. Подобных посланий опубликовано около тридцати, и в каждом — боль, горькое недоумение и праведный гнев: как посмело государство бросить необученных солдат на кровавую бойню? «Наш сынок Баранов Сережа был призван в армию в июне 1994 года. А в декабре был сформирован сводный батальон и отправлен в Чечню. Наше правительство нас обмануло, послав молодых солдат на войну.И вот 20 февраля 1995 года я позвонил в штаб дивизии, и нам сообщили страшную весть. Оказывается, наш сынок погиб еще 31 декабря. Вы знаете, в этот день наш «узурпатор» Грачев отмечал свой день рождения.В смерти своего сына я считаю виновным только президента Ельцина.В Конституции РФ ст. 52—53 сказано, что гражданин имеет право на возмещение материального и морального ущерба. Материальный ущерб в мизерной доле государство нам возместит, а кто возместит моральный ущерб? Кто нам вернет нашего сына? Мы его вырастили не для того, чтобы какой-то подлец ради своей выгоды убил его. Имеем ли мы право подать в суд на непосредственного убийцу десятков тысяч людей?» — спрашивает в своем письме Валерий Иванович Баранов из Республики Коми. [b]Призвать государство и его военные ведомства к ответу осиротевшим родителям [/b]помогают сотрудники фонда «Право Матери». Возник фонд десять лет назад, когда факты неуставных отношений в армии, самоубийств военнослужащих и т. п. перестали быть закрытыми для общества. В июне 1989 года в журнале «Юность» появилась статья девятнадцатилетней журналистки Вероники Марченко «Ржавчина». Материал, поднимающий проблему гибели солдат в армии в мирное время, вызвал острую реакцию читателей. Пошли отклики родителей, сыновья которых не вернулись со службы живыми. Содержание писем свидетельствовало о том, что наши люди совершенно не знают своих прав. Через год после публикации около шестидесяти отцов и матерей решили собраться вместе.На встрече и родилась идея о создании общественной организации, которая оказывала бы бесплатную юридическую помощь родителям погибших в армии. В 1993 году фонд «Право Матери» был официально зарегистрирован. Возглавила его Вероника Марченко. Членами правления наряду с другими стали две родственницы погибших в армии: мать погибшего Юры Пашкова и тетя погибшего Славы Краснобородько.Сначала все работали бесплатно, потом появились две штатные единицы: секретаря и бухгалтера, по договорам оформили четырех юристов и помощника. Негосударственная некоммерческая организация «Право Матери» финансируется благодаря грантам, предоставляемым на конкурсной основе, и поддержке спонсоров.Фонд оказывает бесплатную юридическую помощь семьям погибших солдат, ведет издательскую деятельность и социологические исследования, касающиеся нарушений прав человека в армии, занимается морально-психологической реабилитацией родителей погибших и оказывает им посильную материальную помощь. В фонде есть ежемесячная газета, содержащая советы юриста, которая рассылается родителям.Один из последних проектов этой общественной организации — «Контроль за нарушением прав родителей погибших военнослужащих: помощь и ликбез». Осуществлялся он с ноября прошлого года по 30 апреля нынешнего. Сотрудники фонда, принцип работы которых — открытость, созвали по поводу завершения проекта небольшую пресс-конференцию.Юрист Анна Валагина рассказала о том, что больше всего вопросов возникает у отцов и матерей погибших солдат по поводу пенсий. Сумма пенсии «по потере кормильца» просто издевательская: 84 рубля 15 копеек. Но даже эти мизерные деньги не всегда выплачиваются. Сотрудники фонда помогают родителям добиться справедливости.Другая проблема — компенсации.Согласно указу № 555 президента РФ они являются доплатой к пенсии.Причем чем меньше пенсия, тем больше компенсация, и наоборот. К примеру, пожилой родитель получает две пенсии (одну — по старости, а другую — по потере кормильца), и к каждой из них положена компенсация. Бывает, что чиновник в собесе по собственной инициативе (экономит!) складывает обе пенсии в одну, сумма при сложении двух получается больше, следовательно, компенсация — меньше.Также пытаются «экономить» государственные деньги работники социального обеспечения и на льготах.Очевидно, что по факту гибели солдата льготы его родителям должны предоставляться немедленно. Но сотрудники фонда не раз в своей практике сталкивались со случаями, когда в собесах несчастных родителей (некоторым из них сейчас по сорок—пятьдесят лет) убеждали, что льготами они смогут пользоваться, лишь выйдя на пенсию. Все эти доморощенные сентенции зачастую произносятся собесовцами в такой грубой и унизительной форме, что у людей пропадает всякое желание переступать порог казенных учреждений.Решающее значение при оформлении льгот имеет формулировка факта гибели военнослужащего. Если она звучит: «погиб при исполнении...», — все выплаты назначаются по максимуму. Если же в документе сказано: «самоубийство», то родителей ждут круги ада.«Мой сын Климов Сергей Николаевич погиб в Чечне. Но мне сказали, что это самоубийство. Приезжал следователь из Москвы, из военной прокуратуры, сказал, что завели уголовное дело, — и больше ничего. Мы живем очень бедно, и нет возможности выехать в Чечню. Я посылала письма по месту службы сына — но в ответ ничего. Не могу поверить, что сын мог покончить с собой. Он любил меня и сестру, любил жизнь. Ни писем, ни записок последних мне не показали. Прошу Вас — помогите установить правду! Климова Евдокия Ивановна. г.Кузнецы Пензенской обл.». [b]Случаи сокрытия истинных причин гибели солдат довольно распространены. [/b]Родители вынуждены сами по крупицам добывать сведения о своих сыновьях, разыскивать сослуживцев, свидетелей и воспроизводить истинную картину происшедшего, отнюдь не всегда совпадающую с официальной версией.«...Наш сын Воеводко Вячеслав Фотиевич погиб в в/ч 2024 «Н» 20 января 1997 года. По официальной версии, он покончил жизнь самоубийством. Военный комиссар нашего райвоенкомата, получив телеграмму о гибели нашего сына, сказал нам, что при самоубийстве воинская часть не транспортирует тело погибшего, а надо самим родителям его забирать... Воеводко Фотий Николаевич и Вера Тимофеевна, Тверская обл.». [b]Родители Вячеслава написали в фонд «Право матери» [/b]и получили ответ: заявление военного комиссара неправомерно.Если в воинской части родителям также отказали в транспортировке и они за счет собственных средств доставили тело умершего к месту захоронения, то можно подать в суд по месту нахождения воинской части с иском о возмещении материального ущерба и возмещении расходов за транспортировку.С правовым вакуумом в тех моментах, которые важны для родителей погибших, сотрудники фонда сталкиваются постоянно. Но они готовы решительно преодолевать долгий и извилистый путь административного воздействия на бюрократов, неустанно, челночными методами добиваясь результатов. И каждый раз диву даются: откуда это упрямое противодействие закону со стороны чиновников? За всю историю существования фонда лишь один раз от работников органов соцобеспечения последовало извинение за ошибку. А «ошибок» таких было допущено, по словам юриста Анны Валагиной, — не сосчитать.Об участии «Права Матери» в судебных разбирательствах, где сотрудники фонда становятся представителями потерпевших, т. е. истцов, рассказала юрист Людмила Голикова.Родители — жертвы чеченской войны — еще в 1995 году по инициативе фонда начали обращаться с исковыми заявлениями в Пресненский и Замоскворецкий суды г . Москвы с требованием возмещения морального и материального вреда в связи с гибелью их сыновей. Ответчиками должны были стать Министерство обороны или Министерство внутренних дел. Через полгода родители стали получать одинаковые «Определения об отказе в принятии заявления», в которых говорилось: раз погибшие ребята призывались на военную службу разными военкоматами по месту жительства, то и отвечать за их гибель должны военкоматы. Тогда родители с помощью юристов фонда начали подавать в Мосгорсуд частные жалобы на эти отказы. Сенсацией стало удовлетворение судьями Мосгорсуда одной из этих жалоб. Впервые иск к МВД Мензиль Тасименовой, матери погибшего в Чечне мальчика, будет по существу рассмотрен в Замоскворецком суде. 22 апреля Мосгорсуд удовлетворил две частные жалобы матерей погибших на отказ Пресненского суда в принятии исковых заявлений, ответчиком в которых указывалось Министерство обороны РФ...Характерно, что военные юристы склонны скорее защищать честь мундира, нежели способствовать прояснению истины. Один из представителей воинской части даже осмелился упрекнуть на суде отца погибшего солдата: мол, аморально за мертвого сына деньги требовать. Но неужто ему непонятно, что для перенесших страшный удар родителей обращение в суд — единственный способ призвать государство к ответу? «Миленькие вы мои, помогите, пожалуйста, куда мне нужно обратиться. Ведь это моя последняя надежда на вас и жду вашей помощи. Прошло столько времени, когда нас постигло это горе. Ведь им наших сыночков не жалко, что так расправляются с ними. Реву день и ночь голосом. Для чего мы живем и кому нужны? Всех вспоминают, а наших детей, которые погибли, никто не вспоминает. Жили — и нет. Я не виновата, что так погиб мой сын — по приказу Министерства обороны... Кузнецова Нина Михайловна, г. Боровичи».[b]Фонд «Право Матери» получает по 3 тысячи таких писем в год.[/b]Сотрудницы фонда в ответ на вопрос корреспондента «ВМ» о том, как удается им выдерживать психологические перегрузки, неизбежные в такой работе, ответили: «Поддерживает только то, что мы нужны людям, ведь надежда у обездоленных родителей только на наш фонд». А еще признались в том, что давно уже не могут смотреть по телевидению фильмов о войне.[b]Адрес и телефон фонда «Право Матери»: [/b][i]101000, Москва, Лучников пер., дом 4, подъезд 3, комната 4; 206-05-81.[/i]
[b]Он наверняка огорчит родителей, которые не жалели денег для того, чтобы их дети учились в частных школах.[/b][i]Все иллюзии по поводу того, что оплаченные из кошельков отцов и матерей отлично оборудованные классы, где занимаются по 8—15 ребят, комфортные условия учебы, приятная, почти тепличная атмосфера элитарного заведения, работа по индивидуальным программам, авторским учебникам и т. п. поспособствуют высокому уровню знаний ненаглядных отпрысков, развеяны в прах. Приращения качества успеваемости и образования учащихся негосударственных школ за счет денег, внесенных за обучение, не получилось. Тестирование показало: независимые экспертные оценки по всем предметам (за исключением английского языка и обществознания) у учащихся частных образовательных учреждений ниже, чем у учеников государственных школ, СПТУ, гимназий, лицеев.[/i]Шкала определения результатов была 100-балльной. В таблице, где представлен средний тестовый балл учащихся образовательных учреждений, так сказать, различных видов собственности, сразу видно, что математику, физику, химию, биологию «частники» знают примерно на 4—5 баллов хуже, чем «бесплатники» (например, средний балл в государственных школах по географии — 48,1, а в негосударственных — всего 39,9; в государственных гимназиях средний балл по математике составляет 53,9, а в негосударственных гимназиях — 46,7).Учителя государственных школ учат не за деньги, не за страх. А на совесть. И учат всех подряд. Контингент частных школ — в основном дети высокооплачиваемых, очень обеспеченных родителей. В «своей» школе эти детишки учатся хорошо, как того и желают родители. Но стоит ребенку перейти в другую школу, как начинаются проблемы. После прошлогоднего августовского финансового кризиса произошел отток детей из частных учебных заведений в государственные. Сразу обнаружилась разница в уровне знаний у бывших «платников» и «бесплатников» — увы, не в пользу первых. Помимо дилеммы «государственный— негосударственный», по результатам тестирования можно проводить и сравнительный анализ успеваемости учащихся различных типов средних учебных заведений. Наиболее высокий балл по всем предметам школьного цикла — у гимназистов. В чем причина: в гимназиях лучше учительские кадры или сами дети подбираются очень способные? На этот вопрос бесстрастные цифры пока не дают ответа. Замечено также, что участники тестирования из средних профессионально-технических училищ блеснули знаниями по химии (средний балл — 70,8, что соответствует крепкой четверке) и биологии (67,2 — тоже тянет на четыре). Правда, участвовали в тестировании лишь московские ребята.Любопытно сравнить результаты тестирования учащихся столицы и регионов. Большой объем выборки (в тестировании участвовали 38 442 московских школьника и 284 489 ребят из других российских городов и областей) позволяет утверждать, что и в Москве, и в провинции учащиеся средних учебных заведений знают русский язык, математику и физику на твердую тройку. А вот знания по химии и иностранным языкам в столице выше, чем в регионах. Сказалась, видимо, мода у столичной молодежи на все английское и американское и вообще западное: поп-культуру, одежду, стиль отношений. Что же касается химии, то в Москве немало мощных химических вузов и, соответственно, школ и ПТУ при них.По такому актуальному школьному предмету, как информатика столичные ребята показали себя слабее, чем их сверстники из глубинки.Это немного странно, поскольку у многих юных москвичей дома есть персональные компьютеры, а «региональные» дети, в большинстве своем лишь мечтают о них. И московские школы, вне всякого сомнения, лучше оснащены компьютерными классами. Но статистика неумолима...И еще один повод для комплимента юным «регионалам». Решать задания по так называемой математике II (повышенной сложности) для них — что орешки щелкать. На десять (!) баллов обогнали они по этому предмету столичных мальчиков и девочек.Кстати, о вопросе пола. Московская «сильная часть» школьников проявила активность при участии в тестировании примерно в 1,5 раза большую, нежели «нежная и слабая». Наверное, настрой на поступление в вузы у юношей несколько выше, чем у девушек. Тут следует добавить, что в прошлом году 170 российских вузов засчитывали результаты централизованного тестирования в качестве вступительных экзаменов, и в их число входило 35 московских высших учебных заведений. В этом году ребят, идущих «с тестом в большую жизнь», на несколько порядков больше.
[i]Владимир Филиппов стал министром общего и профессионального образования РФ вскоре после назначения премьером Евгения Примакова. Сохранил свой пост при Степашине и, вопреки прогнозам недоброжелателей от политики и прессы, при Путине. Возможно, потому, что весь прошлый учебный год министр с редким упорством, как дятел, бил в одно и то же место, пытаясь выправить аховое положение с учительскими зарплатами и материальным обеспечением школ, вконец обнищавших после памятного августа девяносто восьмого. Ситуация, по крайней мере с зарплатами, в результате этих усилий слегка улучшилась. И параллельно, сначала почти незаметно, а потом все более явственно стало меняться и отношение наших государственных мужей к судьбе давно уже брошенного ими на произвол судьбы образования. Руководители исполнительной власти и представители законодательной зачастили в вузы и школы. Не одно политическое заявление было озвучено в актовом зале МГУ... Характерно, что нынешний глава российского правительства Владимир Путин, едва разместившись в кабинете Белого дома, тотчас же первым номером пригласил к себе с докладом именно министра образования.Этот демонстративный жест должен был дать понять обществу: российская школа со всем тяжким возом ее проблем наконец-то замечена верховной властью. Об обнадеживающих веяниях в высших сферах, а также о будничных и перспективных задачах Министерства общего и профессионального образования — наша беседа с [b]Владимиром ФИЛИППОВЫМ[/b].[/i][b]— Владимир Михайлович, какой «больной» для российского образования вопрос вам по-прежнему не удается решить? [/b]— Финансирование средней муниципальной школы. Действие принятого у нас закона о местном самоуправлении приводит к тому, что оснащенность учебного заведения, зарплата учителей напрямую зависят от экономического благополучия города или района, в котором оно расположено. Если там налажено производство, приносящее доход, если успешно собирают налоги, то при доброй воле администрации отчисления на нужды образования идут регулярно. Но когда годами стоит какое-нибудь предприятие, а на нем в городке завязано все вокруг — школа, техникум, детский сад, клуб и т. д., когда налоги собирать не с чего и не с кого... Получается, что муниципальные школы разных районов поставлены у нас в неравные условия. А вместе с ними и дети, и учителя. У одних есть все для нормального педагогического процесса, включая компьютерные классы, учебные телестудии и т. п., другие же лишены самого необходимого: кабинетного и лабораторного оборудования, наглядных пособий, порой даже тетрадей и ручек.Понимаю, что сейчас бесполезно требовать полного финансирования средних общеобразовательных школ из федерального бюджета. А вот каждый субъект Федерации мог бы сам позаботиться об учебных заведениях своего региона, выделить им необходимые средства. А не оставлять, как это сейчас происходит, школу один на один с местным муниципальным бюджетом. Поверьте, даже в признанном «слабым» субъекте Федерации всегда найдется как минимум пять-шесть районов, в которых собирают приличные налоги. Но многие региональные руководители активно возражают против того, чтобы школы финансировались не на муниципальном, а на региональном уровне.Скорее всего до выборов в Государственную думу, а затем и до президентских принципиальных политических решений по пересмотру межбюджетных, налоговых отношений никто принимать не будет. Проблема, таким образом, зависает. Приходится работать в очень напряженном режиме, точечным способом, с каждым отдельным районом, с каждой отдельной школой. Словом, тушим в экстренном порядке локальные «пожары», не решая вопрос в масштабах страны.[b]— А что все-таки с зарплатами учителей? [/b]— Год назад, когда меня назначили министром, задолженность по заработной плате школьных педагогов составляла 10 миллиардов рублей. Сейчас осталось 3 миллиарда. Это при том, что по стране, я подчеркиваю, в целом по стране, ежемесячно выплачивалась текущая заработная плата. Долги не только не росли, но и постепенно погашались.[b]— Владимир Михайлович, всех ли выпускников педагогических вузов мы можем обнаружить сегодня в школах и каких педагогов-предметников не хватает? [/b]— Право выбора, куда пойти после окончания вуза, остается за дипломированным специалистом. Не бывало еще такого, чтобы все без исключения выпускники-педагоги направляли свои стопы в школы. Скудная учительская зарплата прельщает не каждого.Тем не менее сейчас в целом по стране штат учителей в школах заполнен на 99 процентов. Оставшийся один процент раскладывается по разным регионам по-разному. В Москве, к примеру, отмечен дефицит преподавателей иностранного языка, физкультуры...[b]— Как показали себя выпускники российских школ при поступлении в высшие учебные заведения? [/b]— Официальных итогов вступительной кампании 1999 года пока нет.На протяжении сентября и октября продолжится прием на вечерние и заочные отделения. Кроме того, молодые люди, не прошедшие в августе по конкурсу на бюджетные бесплатные места, с теми же оценками сейчас приходят в вузы и поступают на платной контрактной основе.Но некоторые тенденции очевидны, о них можно уже говорить. Например, мы стремились ни в коем случае не уменьшать число бесплатных мест при приеме в учреждения образования трех уровней: начального профессионального, среднего (техникумы) и высшего. И нам удалось в этом году увеличить бюджетный прием на 3 процента. А это дополнительно около 70 тысяч бесплатных мест. Вторая тенденция — рост престижа высшего образования в целом. Если в прошлом году средний конкурс при поступлении в вузы составлял 2,6 человека на место, то в этом уже 2,9.Еще один важный, на мой взгляд, момент. На юридические специальности, пользовавшиеся в прошлом и позапрошлом годах бешеным спросом, конкурс стал меньше. Многие пошли осваивать близкие к юриспруденции гуманитарные специальности: политология, социология, муниципальное управление.[b]— Федеральный комплект учебников по-прежнему содержит 980 наименований? Эта цифра не перестает меня поражать. Московскому школьнику с первого по одиннадцатый класс почему-то достаточно 150 учебников...[/b]— Демократичность российского закона об образовании в данном случае сыграла дурную шутку со школой. У нас любой человек может написать учебник: хороший или никчемный, талантливый или абсолютно безграмотный. И вопреки мнению Министерства образования, вопреки даже троекратному по нему нашему отрицательному заключению или письменному протесту любой субъект Федерации может этот учебник заказать, издать массовым тиражом и закупить во все свои школы.Сейчас мы пытаемся такое положение изменить: вносим поправки в действующее законодательство. Раньше деньги на издание учебников выделялись Министерству образования, оно заказывало их издательству «Просвещение» или «Дрофе» и распределяло потом по регионам. Уже три года, начиная с 1997-го, этого нет: деньги из федерального бюджета на учебники не выделяются. Соответствующие суммы налогов остаются в субъектах Федерации. И они сами заказывают, какие учебники, в каком количестве им нужны.Мы же на федеральном уровне только формируем так называемый федеральный комплект. В прошлом году 980 его учебников разделили примерно пополам. В первую часть вошли книги, рекомендованные нами, те, которые уже прошли апробацию. А вторую половину отнесли к «просто допущенным». То есть хотите — берите, хотите — нет.С этого года уже начал работать федеральный экспертный совет по учебникам. Возглавляют его президент Российской академии образования и ваш покорный слуга.[b]— Популярное веяние последних лет — экстернат. Родители запасаются справками о якобы внезапно пошатнувшемся здоровье собственных отпрысков, забирают их из старших классов школы и переводят на домашнее образование с помощью репетиторов. Дети при этом освобождаются от выпускных экзаменов, получают без лишних волнений и хлопот аттестаты о среднем образовании. И, сэкономив время и сохранив нервные клетки, более или менее успешно сдают экзамены в вузы. Как министр относится к этой новой «моде»? [/b]— В этом году справки по состоянию здоровья, дававшие раньше возможность уйти от государственной итоговой аттестации, старшеклассникам уже не помогут. «Право справки» отменено. На основании, между прочим, представления прокуратуры. В ближайшие дни выйдет соответствующий приказ по министерству. С весны следующего года абсолютно все одиннадцатиклассники должны будут сдавать выпускные экзамены.[b]— В одном из докладов вице-мэра Москвы Валерия Шанцева прозвучала цифра: 300 выпускников столичных вузов 1998 года до сих пор безработные. Каковы перспективы трудоустройства специалистов, окончивших вузы в 1999 году? [/b]— Что значит: остались без работы? По специальности? Или просто не нашли никакой работы? Мы давно уже не «куем кадры» для конкретного института или завода.Идет переход к массовому высшему образованию. Когда любому нормальному человеку стыдно не иметь вузовского диплома. Послевузовского распределения нет. Мы не можем обязать какое-нибудь акционерное общество, концерн или даже колхоз взять к себе на работу кого-либо.Другое дело, что мы должны помочь встрече молодого специалиста и заинтересованной в нем фирмы или предприятия. Система такой помощи на федеральном уровне уже реализуется. При МВТУ имени Баумана открыт центр, который будет заниматься созданием информационных региональных центров содействия трудоустройству выпускников в 80 субъектах Федерации. Работодатели получат сведения, где и какие выпускники выйдут из вузов в ближайшие год, два, три. Они за эту информацию уже сейчас готовы платить деньги, более того, содержать эти центры. С другой стороны, ребята-выпускники заранее будут знать, где запрос на них есть, какие требования к ним у работодателей.[b]— Владимир Михайлович, говорят, на вашем рабочем столе лежит подготовленный специалистами прогноз о том, что к 2009 году в российских вузах сократится число студентов в связи с продолжающимся падением рождаемости. Так ли это? [/b]— Проблема падения рождаемости затронет не только вузы, но и среднюю школу. Я недавно вернулся из Иванова, там приняли в этом году первоклассников на 12 процентов меньше, чем в прошлом году. В московские школы пошло в первый класс примерно на 10 процентов ребятишек меньше... Три года подряд идет этот спад. Сейчас в российских школах 21 миллион детей, а к 2009 году будет примерно 14 миллионов... На 33 процента меньше! Насколько придется сократить количество учителей, куда нам их девать? Не везде этот вопрос будет решаться легко. Из 67 тысяч школ страны 46 тысяч — сельские и деревенские. Тогда надо будет либо «сокращать» деревни вместе с родителями и детьми... Коснется проблема и системы профессионального образования, потому что в 2009 году у нас российскую школу окончат 1,3 миллиона детей, а бесплатных бюджетных мест в ПТУ, техникумах и вузах у нас сегодня 1,7 миллиона. То есть, 400 тысяч мест нужно будет сократить, закрыть? Вот сидим, ломаем голову над задачей с многими неизвестными.[b]— Помнится, год назад вы выражали удовлетворение отношением правительства Примакова к образованию. При Степашине, в силу краткосрочности его премьерства, по-моему, все оставалось на том же уровне. Изменилось ли что-нибудь после назначения? [/b]— Заслушав мой доклад о степени готовности школ к первому сентября, Владимир Владимирович тут же подписал тринадцать поручений различным министерствам и ведомствам «по обеспечению нормального учебного процесса». Путин провел у себя совещание с министром финансов Касьяновым и зампремьера Матвиенко по выплате заработной платы учителям. Более того, из-под пера премьера вышло распоряжение о создании правительственной комиссии по разработке национальной доктрины образования в России.В проекте бюджета на 2000 год на образование выделяется на 52 процента по сравнению с нынешним годом. То есть приоритет образования заявлен заранее. Как правило, депутаты склонны добавлять денег на образование. А теперь само правительство, забрав у других отраслей, увеличивает «школьную» долю! Такого давно у нас не наблюдалось.
[b]«Элитная», «престижная», «закрытая»...Эти сладостные уху нового русского папы слова о школе, в которой учится его ребенок, мы порекомендовали бы ему употреблять лишь в приватных беседах с друзьями и конкурентами.Официально же любая платная школа с некоторых пор называется негосударственным образовательным учреждением, сокращенно НОУ.В Москве их сегодня 240.[/b][i]Учатся в них 16 000 детей, работают 5118 преподавателей. Негосударственные образовательные учреждения бывают совсем маленькими, всего на 40 детей, и относительно крупными, на 300. У каждого НОУ есть свое ХАУ (how much?): дешевое обходится родителям в 50 долларов в месяц, а самое дорогое — в 1000 долларов.Поскольку бесплатных школ в столице не в пример больше, чем платных, само существование особых, привилегированных условий для обучения детей богатых родителей воспринимается обществом достаточно болезненно. Все десять лет существования в Москве частных учебных заведений не прекращаются споры о них. Дискуссии эти на самом деле бесплодны — пока будет спрос на платное обучение (смысл которого, разумеется, в качестве образовательного процесса и более существенной материальной его поддержке), будет и предложение. И чем спорить, лучше бы все мы ратовали за то, чтобы и в государственных школах не исключением, а правилом были классы не по 45, а по 15 учеников, отлично оборудованные предметные кабинеты, бассейны, теннисные корты, занятия конным спортом, качественное питание и прочее, и прочее.[/i][b]Болезни роста [/b]Помнится, поначалу был настоящий бум: вдруг обнаружилось огромное количество невостребованных прежде «гениев от педагогики», которые стремились попробовать себя в организации новых, как тогда говорили, альтернативных учебных заведений. Стимулом к действию для них стало возрастающее недовольство учеников и их родителей уровнем гуманитарного, экономического, правового воспитания в общеобразовательных школах. В воздухе витала идея школы сотрудничества, строящейся на отношениях диалога между учеником и учителем. Столичные национальные диаспоры инициировали создание конфессиональных учебных заведений. В прессе замелькали фамилии авторов педагогических методик, уже получивших признание на Западе, но новых для России: Штайнер, Хоббарт, Монтессори...До 95—96-го шел бурный количественный рост разнокалиберных платных учебных заведений. Затем он прекратился. Начали раздаваться критические голоса: во многих случаях «альтернатива», обходящаяся родителям в кругленькие суммы, себя не оправдывала. В одной частной школе педагоги своевольно делали упор на риторику, но забывали о математике, в другой — все ученическое время отдавалось иностранному языку в ущерб русскому... С этими перекосами нужно было что-то срочно делать. Вывод напрашивался сам собой — столичное образовательное пространство может быть только единым, и каждый школьник вне зависимости от того, учится ли он в платной или бесплатной школе, должен получить определенный минимум знаний по всем предметам.[b]Через три ступени не перепрыгнуть [/b]Московский комитет образования ввел систему контроля за деятельностью негосударственных школ. Вначале каждая из них обязана пройти регистрацию: заявить свой юридический адрес, оформить положенные документы на помещение в Москомимуществе, подготовить материально-техническую базу, подобрать педагогические кадры. Второй этап — лицензирование.К нему школа должна подойти с набором справок от СЭС и пожарных, обзавестись сертификатом на транспорт и т.п. Меры понятные: жизнь ребенка должна быть вне опасности.Если получившее лицензию Московского комитета образования НОУ успешно просуществует три года и подготовит к выпуску девятый и одиннадцатый классы, оно может проходить аттестацию. Все выпускники сдают экзамены экспертной комиссии. Если уровень знаний учащихся соответствует необходимому уровню, то аттестационная комиссия пишет положительное экспертное заключение, которое дает негосударственному образовательному учреждению право на аккредитацию.В настоящий момент 94 НОУ из 240 прошли государственную аккредитацию. Результаты аттестации свидетельствуют о том, что за последние годы уровень знаний учащихся негосударственных школ вырос, более 80 процентов детей осваивают учебную программу (показатель считается положительным, если он превышает 50 процентов).Увеличивается и число учителей, постоянно работающих в негосударственных образовательных учреждениях.[b]Прозрачный бюджет [/b]Государство поддерживает НОУ, выплачивая на каждого «негосударственного» ученика раз в квартал по 580 рублей. Кстати, слухи о том, что в частных школах прокручиваются бешеные деньги, не имеют под собой почвы. Как заверил журналистов на пресс-конференции по итогам десятилетней деятельности НОУ президент Ассоциации негосударственных образовательных учреждений Александр Вильсон, бюджет этих школ абсолютно прозрачен. Кроме того, НОУ, являющиеся некоммерческими учреждениями, из-за несовершенства налогового законодательства вынуждены платить налоги так же, как предприятия, производящие продукцию и имеющие прибыль. Как правило, частным школам достаются плохие, старые здания. Это потом директора школ вместе с родителями делают все, чтобы превратить их во дворцы. И как бы ни был успешен образовательный процесс в школе, как бы она ни помогала государству, выпуская из своих стен хороших учеников, которые легко поступают в любые, даже самые престижные вузы, никто не снимает с нее тяжкого ярма — платы за аренду.Только 6 столичных частных школ имеют собственные здания. А если какое-то из оставшихся 234 НОУ вознамерится сделать арендуемое помещение своей собственностью, то выкупать его придется по коммерческим ценам.Но, несмотря на все материальные проблемы, негосударственные образовательные учреждения продолжают «держать планку». Даже прошлогодний августовский кризис не сумел разрушить уже сложившуюся систему. Некоторые дети, правда, по материальным соображениям вынуждены были перейти в бесплатные школы, но «миграция» не стала массовой. Некоторые НОУ, чтобы не потерять учащихся, снизили плату за обучение, другие предложили одаренным детям из семей с не самым большим достатком учиться бесплатно. Сейчас в частных школах около 20 процентов ребят занимаются либо бесплатно, либо на льготных условиях.И еще: наверное, мало кому известно, что негосударственные образовательные учреждения столицы оказывают благотворительную помощь детским домам и сельским школам.[b]Русское чудо восьмилетнего возраста [/b]В последние годы в Московский комитет образования почти не поступает жалоб на НОУ. Даже на те, к которым у самих сотрудников комитета есть претензии.Конечно, всех волнует вопрос: как смотрятся наши НОУ на мировом образовательном рынке? Смогут ли они выдержать серьезную конкуренцию с западными частными школами, в которых сейчас учатся дети российских миллионеров? Специалисты, как отечественные, так и зарубежные, считают, что уровень некоторых московских школ, открывшихся всего девять или восемь лет назад, не уступает даже знаменитым учебным заведениям Англии, история которых исчисляется столетиями. Словом, есть очередной повод говорить о русском чуде. Особенно силен у нас так называемый гуманитарный блок. В 1997, 1998 и 1999 годах практически все (98 процентов) выпускники негосударственных образовательных учреждений столицы стали студентами престижных государственных вузов, причем не платных отделений, а бюджетных, то есть бесплатных, на которые, как известно, конкурс во много раз больше.Негосударственные школы — своего рода экспериментальная площадка, за которой пристально наблюдают ученые, педагоги, работники образовательных ведомств. Многое из деятельности НОУ могли бы почерпнуть для себя государственные школы. Например, важный момент, как воспитание, близость школы к семье ребенка.В небольших по количеству детей частных учебных заведениях возникает удивительное сообщество, школьное братство. Там единомышленники не только педагоги и родители, в этот круг невольно вовлекаются и технический персонал, и водители школьных автобусов, и повара. Дети настолько заняты в свободное время спортом и творчеством, что пороки нашего времени — наркомания, алкоголизм, детская проституция — кажутся из стен этих благополучных школ чем-то таким же далеким, как другая планета.В «Вечерку» часто обращаются родители: «Посоветуйте самую лучшую частную школу!». Мы направляем их в Московский комитет образования.Специалисты помогут обратившимся сформулировать свой запрос в соответствии с местом жительства, оплатой и т.п. А потом родители уже сами наведываются в пять-шесть предложенных школ и делают окончательный выбор. Со своей стороны можем дать только один совет: «Милые папы и мамы, прежде всего обращайте внимание на лицензию!».
[b]Власть и политика во всем мире — клуб исключительно мужской, с трудом терпящий присутствие дам. Но иногда роль страшно гордящейся собою сильной части человечества сводится лишь к тому, чтобы стать выгодным фоном для яркой звезды. Такой, как Маргарет Тэтчер, Тансу Чиллер, Хилари Клинтон... В Литве негласный пост женщины номер один по-прежнему занимает Казимира Прунскене.Телезрители Советского Союза, неотрывно следившие в свое время за прямой трансляцией захватывающей политической мыльной оперы — заседаний Верховного Совета СССР, наверняка помнят литовскую группу депутатов: Бразаускас, Ландсбергис, Вилкас... Душой этого боевого коллектива была умная, твердая и обаятельная Прунскене.[/b][i]Она стояла у истоков движения «Саюдис», возглавляла в 1990—1991 годах кабинет министров Литовской республики... После ухода балтийских стран в независимость след Казимиры Прунскене для россиян потерялся. Лишь изредка в газетах или телесюжетах проскальзывало ее имя.На самом деле знаменитая литовская перестройщица все эти годы не забывала Москву и москвичей и не раз бывала у нас.На днях Прунскене приезжала в российскую столицу, чтобы принять участие в мероприятиях большой выставки «Предлагает Литва» в Центре международной торговли на Краснопресненской набережной. Встречалась с академической общественностью, читала лекции по экономике в одном из вузов, выступала в прямом эфире «Эха Москвы»... И уже перед самым отлетом в Рейкьявик, где ее ожидала крупная международная женская конференция, Казимира Прунскене выкроила время для беседы с корреспондентом «Вечерней Москвы».[/i][b]— Госпожа Прунскене, как видите, Москва бурлит предвыборными страстями, которые к разряду благородных уж никак не отнесешь. Вообще такое чувство, будто век под занавес решил выдать нам по полной программе: террористические акции, военные действия на Кавказе... А в Литве, наверное, тишь да гладь, спокойствие и стабильность? [/b]— Прежде чем ответить на ваш вопрос, я хочу выразить соболезнования москвичам, потерявшим своих близких во время сентябрьских взрывов. Знаю, это большое горе для всего вашего города...Так вот — по поводу литовского спокойствия. Страсти кипят и у нас, да еще какие! Правда, по большей части не политические, а экономические. Политика возбуждает лишь небольшую часть населения. Остальные живут своей жизнью, им абсолютно неинтересно, что там, во властных структурах, делается. Экономисты же сейчас заняты разработкой национальной стратегии в области энергетики. Это вопрос длительной перспективы и связан он с подготовкой вхождения Литвы в Европейский союз. К примеру, проблема приватизации нефтеперерабатывающего комплекса. Те, кто сейчас у власти, стремятся отдать контрольный пакет его акций американской компании. Волнует госбюджет. Впервые за последние годы Литва не выполнила его примерно на 14 процентов. Причина — спад макроэкономических показателей по внутреннему валовому продукту, сокращение экспорта, в частности, в Россию (объем его уменьшился более чем в 2 раза). Так что проведение в Москве выставки «Предлагает Литва» как нельзя кстати: мы пытаемся сдержать сокращение экспорта в вашу страну и постепенно восстановить потерянные объемы.[b]— А есть для этого реальные возможности? [/b]— Несомненно, они существуют. Но есть и сложности. Почему сейчас трудно нашим хозяйственным структурам работать с Россией? После августа девяносто восьмого резко снизился курс рубля по отношению к доллару, а наша литовская валюта привязана к доллару. Расходы формируются в долларах, и цены должны отразить именно эти затраты. Когда произошло обвальное падение рубля, наши цены на товары оказались для россиян слишком высокими. Это один фактор. С другой стороны, взаиморасчеты. Российские партнеры не всегда, мягко говоря, способны рассчитываться — нет валюты, возникают трудности, связанные с обязательствами по бюджету, и т. д. Спад экспорта в свою очередь придерживает возможность импорта... Два года тому назад Россия была первым партнером Литвы во внешней торговле, в прошлом году «держала» по экспорту 16—17 процентов, по импорту — 21 процент. А в первом полугодии нынешнего года только 7 процентов по экспорту и 17 — по импорту. Такое резкое сокращение может радовать только тех, кто не понимает сути экономики.[b]— Вопрос, который давно хотелось вам задать. Как с сегодняшних позиций вы оцениваете Казимиру Прунскене конца восьмидесятых — начала девяностых годов? Хотелось бы от чего-то откреститься, забыть, будто того и не было вовсе? [/b]— И положительный, и негативный опыт — всегда урок для будущего. Конечно, ошибок могло быть меньше. Помните 1989 и 1990 годы? Тогда мы упорно стремились получить экономическую самостоятельность в рамках суверенитета страны и наладить уже не с советским центром, а с самой Россией прямые добрососедские, взаимовыгодные экономические отношения. И это на первых порах удавалось. В 1990 году у нас состоялось соглашение с правительством Ивана Силаева. Мы даже определили условия для таких взаимоотношений, вполне приемлемые как для Литвы, так и для России. Но, к сожалению, в то время было много препятствий для их реализации. Препоны чинила центральная власть. Она конкурировала с российской и не хотела, чтобы отняли ее функции, перенесли их на горизонталь «Литва — Россия», «предприниматели Литвы — предприниматели России». То, что мы предлагали, могло предотвратить тот разрыв, те разрушительные процессы, которые впоследствии начались. Я помню, как академик Станислав Шаталин критиковал руководство своей страны, говорил: «Помните, как Прунскене предлагала прямые связи?». Наша концепция была на самом деле разумной и адекватной тому времени.[b]— Но после восстановления независимости Литвы многие политики демонстративно отворачивались от восточного соседа и с надеждой смотрели только в сторону Запада...[/b]— Не имею привычки приспосабливаться к какому-то мне непонятному, неразумному, с моей точки зрения, принципу или же к чужим амбициям. Всегда считала, что Россия — важный партнер. И в условиях независимости тоже. Мы в девяностом году не только с Россией, но и с другими республиками бывшего Советского Союза заключили прямые договоры, начали работать как партнеры. Это нужно было оценить, это нужно было развивать и укреплять. Но в 1991 году, после моей отставки с поста премьер-министра, в правительство Литвы пришли более радикальные силы, так называемые правые.Эти люди, может быть, в силу своей политической молодости не понимали практического значения той стратегии, которую мы вели. И начали оценивать экономическую активность в российском направлении чуть ли не как предательство, измену родине.Многие министерства и предприятия, почувствовав общий настрой, начали осторожничать — никому не хотелось попасть в немилость правительства.И искусственно рушились отлаженные связи... В общем, и с одной стороны, и с другой были серьезные ошибки.[b]— Реального, практического опыта реформирования системы от планового хозяйства к рыночному у Литвы, как и у России, не было...[/b]— Да, и на этом фоне возникали теневые процессы, жажда легкой наживы как во власти, так и в бизнесе. Многие наши предприниматели быстро «пошли вверх», действуя как промежуточное звено между Россией и Западом. Здесь не требовалось особых умственных усилий. Зато те области, где для организации новых рыночных отношений интеллект был просто необходим, оставались в стороне от интересов предпринимателей. В результате теперь системная конкурентоспособность нашей науки, экономики, отдельного предприятия, предпринимателя, специалиста — довольно чувствительный вопрос для нас всех. И это при всем при том, что Литва наступательно стремится в Европейский союз. Особенно болезненно воспринимается низкая конкурентоспособность нашего крестьянина, фермера, который располагает в среднем всего 9 гектарами земли. Он не в силах обеспечить достаточно эффективный уровень хозяйствования. И его личные доходы очень низки по сравнению с теми, какие имеет западный фермер.Еще одна деталь. И в Литве, и в России некоторые предприятия искусственно приводились к банкротству. С тем, чтобы дешево можно было купить акции и приобрести в частную собственность. И не всем предприятиям удалось потом восстановить жизнеспособность. С их закрытием терялись рабочие места...Многие люди в Литве и России оказались на грани нищеты. Они не нашли места в новой системе, которая требовала от них напористости, активности. И теперь чувствуют себя униженными, обиженными, недооцененными. Пятидесятилетние, потеряв рабочее место, с трудом находят новое. Безработица в Литве, по данным биржи труда, составляет примерно 6—7 процентов. Но социологические опросы свидетельствуют о том, что в действительности безработных у нас гораздо больше — 12—13 процентов.Тем не менее я оптимист: новое поколение, гибкое и мобильное, растет с большей готовностью к конкурентной борьбе, оно владеет иностранными языками, оно на «ты» с компьютером...[b]— Помню, у вас с президентом СССР Михаилом Горбачевым складывались добрые, дружеские отношения. Вы встречались с ним в последние годы? [/b]— Очень редко. Последний раз, кажется, в девяносто втором году. Это произошло в ратуше Мюнхена, куда Михаил Сергеевич приезжал расписаться в Золотой книге и выступить перед депутатами. А я как раз незадолго до этого была тоже гостьей ратуши, и там меня предупредили о предстоящем визите Горбачева.Встреча была очень короткая, мы обменялись несколькими фразами. В них, помнится, были сожаление и горечь по поводу январских событий 1991 года в Литве и августовского путча в том же году в Москве. Ни он, ни я не страдали от утраты власти.Просто было жаль неосуществленных идей. Наверное, если бы удалось по-настоящему консолидировать здравые демократические силы, не было бы сейчас таких потерь и таких разочарований.Слежу за всем, что происходит в России, и очень переживала, когда узнала о смерти Раисы Максимовны Горбачевой. Мы были знакомы, я ценила ее интеллигентность, ум, то, что она горячо поддерживала перестройку... Всегда грустно говорить добрые слова человеку вслед, когда он уже ушел от нас навсегда. Лучше — при жизни.[b]— У вас много друзей в Москве? [/b]— Очень. Во-первых, большие друзья — наш посол в России Ромуальдас Козыровичюс и его супруга Кристина. Он, между прочим, бывший министр моего правительства, «заведовал» материальными ресурсами Литвы. С Юозасом Будрайтисом у нас общие политические взгляды, и он очень душевный, теплый человек. Раньше часто общалась со многими известными российскими экономистами — Емельяновым, Никоновым, Аганбегяном, Абалкиным, Поповым... Недавно Гавриил Харитонович приезжал в Вильнюс, мы обговаривали планы сотрудничества между экономическими союзами России и Литвы. Хорошо знакома с Примаковым, Явлинским.Состою в группе литовско-российских межпарламентских связей. Сложились искренние отношения с журналистами — Ириной Зайцевой, Юрием Щекочихиным, группой Владимира Молчанова и многими другими представителями прессы, радио и телевидения. Помню работу с радиостанцией «Маяк». Вдвоем с Собчаком мы вели передачу. Он юрист, я экономист, хороший получился дуэт...Летом приезжала в Москву по приглашению программы «Старая квартира, год 1990-й». Опять вспомнилось то время, такое яркое, важное для моей жизни.Была дружна с Галиной Старовойтовой. Однажды мы пересеклись с ней в Минске на какой-то конференции. Галина мне призналась, что ее называют русской Прунскене. А я в свою очередь вспомнила, как однажды вошла в Москве в храм и одна прихожанка довольно громко сказала другой: «Смотри, смотри, Старовойтова пришла». Несколько лет спустя я ездила на похороны Галины в Санкт-Петербург...Когда у меня была круглая дата, я устроила три праздника: один для родных и домашних, другой для друзей и коллег в Вильнюсе. А третьим был большой прием здесь, в Москве.Пришел даже один из бывших заместителей Николая Рыжкова... И знаете, что я для себя открыла? Тех, кого я считала своими недругами, кто был против нашего стремления к самостоятельности, сейчас воспринимаю намного мягче. Даже бывшее советское правительство.[b]— Сейчас, насколько мне известно, вы член Сейма Литвы и возглавляете партию женщин. Это шаг в сторону феминизма? [/b]— Созданная мной Ассоциация «Женщины Литвы» стала «зонтиком» для множества женских организаций. В 1995 году на ее базе мы решили учредить женскую партию. А в прошлом году реорганизовали ее в «Новую демократическую/Женскую партию».Постепенно она становится смешанной партией центристского толка. И мы сейчас отрабатываем возможную коалицию между центристскими и левыми партиями, чтобы быть конкурентоспособными на будущих выборах в октябре 2000 года. Надеемся на лучший исход.[b]— Когда вы были маленькой деревенской девочкой, то, наверное, как и все девочки на свете, пытались представить себе свою будущую жизнь, профессию... Исполнились ли ваши детские мечты? [/b]— Мечтала стать писательницей и жаждала увидеть мир, познать его. Все почти случилось. Мир для меня стал открытым, я посетила много стран. А если нечем было бы похвалиться, я бы сказала, что много книг написала...[b]— Вы счастливы? [/b]— Думаю, что да. Жизнь у меня интересная, я люблю людей. И мне кажется, что меня тоже любят. Передайте, пожалуйста, привет всем москвичам.
[i]Первые мысли о том, как надо и как не надо учить детей в школе, начали посещать [b]Аню Шиленкову [/b]еще в отрочестве. На уроках, внимая в пол-уха звучному голосу «маэстро» (одноклассники за глаза так называли учителя музыки), с пафосом пересказывавшего учебник, девочка закрывала глаза и живо представляла себя на его месте.О, она сразила бы ребят наповал чем-нибудь сногсшибательным, а те только раскрывали бы рты от изумления... Идеи о педагогике в музыке и музыке в педагогике не давали Анне покоя и позднее, в консерватории, где она училась на композиторском отделении. Видимо, где-то там, высоко, на небесных нотных линейках уже была начертана программа ее будущего.[/i][b]Бетховен на уроке истории [/b]В столичном культурологическом лицее № 1310 Анна Шиленкова преподает музыку одиннадцать лет. Считает свою встречу с лицеем крупной удачей. Ведь именно здесь она смогла реализоваться как учитель и как... композитор. Скажите, какой сочинитель музыки может похвастаться тем, что каждое его произведение исполняется сразу же, едва только горяченьким выходит из-под пера? А вот созданные Анной оперы, мюзиклы, кантаты, песни играют и поют ее ученики на лицейской сцене. И каждого нового произведения ждут не дождутся. Кстати, сценарии, либретто и стихотворные тексты к спектаклям ребята пишут сами.Конек Шиленковой: дети должны не только слышать, но и видеть музыку. Восприятие в тысячу раз полнее, богаче, когда звуковой ряд сопровождается зрительным. Например, можно восхищаться, слушая «Болеро» Равеля, а можно и понаблюдать, как в оркестре вступает каждый новый инструмент, новый голос, как работают ударные.Еще студенткой она начала собирать фильмы-оперы, видеозаписи исполнения оркестровых произведений, концертов известных дирижеров. В то время нужные Анне видеоматериалы в музыкальных магазинах были редкостью, и она терпеливо, кассета за кассетой, переписывала их из частных собраний, фондов, консерваторской видеотеки. В результате появилась роскошная коллекция, каковых и сегодня по всей столице немного сыщется.Второй конек Шиленковой — преподавание музыки не как отдельной дисциплины, а в соединении с другими школьными предметами. Прежде чем попытаться «гармонию алгеброй поверить», она много часов провела на уроках коллег — учителей литературы, истории, английского, математики...Не бывает талантливого педагога без этакой сумасшедшинки, умения вдруг перевернуть кажущееся незыблемым правило вверх тормашками, заставить учеников взглянуть на вещи новыми глазами. Вот, например, давала она так называемый интегрированный урок «музыка+история» в седьмом классе. Тема — Великая французская революция, 1789 год. В качестве иллюстрации Анна взяла увертюру «Эгмонт», написанную Бетховеном как раз накануне этого события. Почему композитор выбрал сюжет, связанный с графом Эгмонтом, который возглавил восстание нидерландцев против испанских поработителей в 1576 году? На уроке самое главное — правильно задать ученикам вопрос.А уж они сами доберутся до истины. Потому что дети во многом умнее и талантливее педагога. В этом убеждена Анна Шиленкова.[b]Точка золотого сечения [/b]Кто станет спорить с утверждением: самый страшный враг учителя на уроке — скука. Когда по плану нужно было познакомить детей с понятием партитуры, Анна задумалась: без особого хода, ключика, тут не обойтись. Уж больно много в этой теме формальных, трудных для понимания моментов. На помощь пришла подруга-дирижер, которая в разговоре с Анной неожиданно брякнула: «Партитура произошла от географической карты!» — До сих пор не знаю, откуда она это взяла. Но мне идея понравилась, — говорит Анна Шиленкова. — Действительно, если рядом положить карту и партитуру, они безумно похожи.Причудливые линии, параллели, меридианы...Тут динамика громкости — форте, фортиссимо и тому подобное, а там — муссоны, увеличение ветровых потоков. Все это изображается дугами, полукружиями... Вот я и решила, сама тогда еще не зная ответа, посмотреть, что на это скажут дети.И они открыли что-то совершенно невероятное! Дошли даже до элементов строения формы, то есть нашли в музыкальном произведении, которое слушали и смотрели по партитуре, кульминационную зону — точку золотого сечения. Нашли ее в карте! Потом сравнивали все виды карт: климатическую, географическую, политическую...Каждую неделю, по выходным, когда все приличные люди отдыхают, напрочь выбрасывая работу из головы, Анна придумывает новый урок, просматривает видеозаписи, читает, фантазирует .Предмет особой гордости учительницы: за все годы она ни разу не повторилась.— Открытия, сделанные на уроках вместе с учениками — вот, собственно, и все, что я умею, — говорит Анна. — И с этим я пошла на конкурс «Учитель года Москвы-2000».
[b]Как только прошел слух о предстоящем в Министерстве образования «круглом столе» по валеологии, журналисты, словно почуявшие добычу коршуны, опрометью бросились туда. Ожидания оправдались вполне, поживиться было чем, и даже очень. [/b][i]Вкратце об истории вопроса. Уже добрый десяток лет идут жестокие устные и печатные баталии по поводу валеологии — то ли школьного предмета, то ли науки, то ли идеи, объединяющей ее сторонников в некую организацию.[/i]Пропагандисты валеологии бьют себя кулаками в грудь и кричат о самых что ни на есть благих намерениях. А потом под шумок просачиваются в школы, детские сады (в основном негосударственные) и там в качестве педагогов или руководителей кружков ведут целенаправленную деятельность. Работники образования покупаются обычно на слово «здоровье», которое в лексиконе валеологов встречается наиболее часто.Кто же против того, чтобы наши хилые школяры стали крепче духом и телом? Внешне все выглядит довольно невинно. Проповедуется именно «здоровый образ жизни». Так же иногда называется и школьный предмет.Однако при ближайшем рассмотрении в этом «образе» довольно часто обнаруживаются кое-какие странности. Например, что вы скажете о сеансах медитации во время урока, о «работе с чакрами» под руководством педагога-валеолога, о так называемых «ноосферических занятиях», о дружном напряженном ожидании всем классом некоего таинственного Гостя... Кое-кто не поверит, что все это может происходить в школах. Увы, есть факты и адреса. То есть руководители школ допускают, чтобы неокрепшая психика детей подвергалась непосредственному воздействию взрослого манипулятора. А навязывание человеку чужой воли на уровне подсознания есть не что иное, как зомбирование.Существуют и не столь крайние формы и методы преподавания предмета «валеология».Но и они далеко не бесспорны.К примеру, в ежедневном сверхпристальном внимании к своему здоровью, воспитываемом в детях валеологами-гуру, согласитесь, есть что-то не совсем нормальное. Представляете ребенка, который вместо того, чтобы гонять шайбу или футбольный мяч в школьном дворе, постоянно прислушивается к своему организму, денно и нощно отслеживает процесс пищеварения, зацикливается на естественных отправлениях? Психологи утверждают, что чрезмерное погружение в собственную физиологию весьма опасно для психического здоровья маленького человечка и в будущем может привести к серьезным отклонениям.На том самом «круглом столе» в Министерстве образования, о котором шла речь выше, валеологи-агитаторы утверждали, будто их идеи уже нашли благоприятную среду более чем в 40 регионах России. В качестве иллюстрации своей бурной деятельности они демонстрировали учебные пособия, по которым занимаются дети. При желании участники «круглого стола» могли их не только полистать, но и приобрести. За журналистами дело не стало, многие накупили пачки валеологических брошюр, так называемых рабочих тетрадей и учебников.Буквально на следующий день вся эта литература ходила по рукам в пресс-клубе, который раз в месяц по уже установившейся традиции устраивает министр общего и профессионального образования РФ Владимир Филиппов.Владимир Михайлович заметно покраснел, когда заместитель редактора «Российской газеты» Виктория Молодцова начала зачитывать вслух «валеологическое» пособие по половому воспитанию для учащихся четвертого класса средней школы. Бедные дети! Какую пошлость готовы обрушить на их головы радетели «здорового образа жизни». А ведь, казалось бы, с программой полового воспитания в российских школах, которую не так еще давно навязывали как обязательную, покончено раз и навсегда: после многочисленных возмущенных выступлений в прессе, протестов педагогов и родителей она была запрещена (кстати, в московские школы, за исключением нескольких экспериментальных, относящихся к Российской академии образования, она не была допущена с самого начала).Хотелось услышать мнение министра о валеологии. Владимир Михайлович ответил недвусмысленно: «В 90 процентах школ Российской Федерации валеологию не преподают.Ни в одном базисном учебном плане предмета «валеология» нет. Также исключена из списка педагогических специальностей и профессия «валеолог».А как же преподавание этого предмета в сорока регионах страны, которым похвалялись на вчерашнем «круглом столе» валеологи?— заволновались мы.На это министр лишь тяжело вздохнул и сказал: «Такой у нас закон об образовании. Вы сами его поддерживали — за демократичность. Вот теперь и приходится нам всем расхлебывать».Действительно, ситуация такова, что закон не противоречит разного рода образовательным нововведениям. Даже когда нет валеологии или сексологии, или еще какой-нибудь патологии в базисном учебном плане, директор лицея или гимназии властен включить эти предметы в программу, если сам или руководимый им коллектив сочтет это нужным. Или сделать обучение этого предмета платным, в качестве, так сказать, дополнительной образовательной услуги. Право такое у школы есть.Но вот как насчет прав детей, которые и в самом юном возрасте являются свободными личностями (во всяком случае, отечественная педагогика не устает это декларировать)? Кто защитит наших школьников от навязывания разного рода псевдонаук, плохих учебников, горе-экспериментаторов, от чьей-то вопиющей глупости или меркантильного расчета?
[i]«Одиннадцатилетняя девочка изнасилована в лифте...», «Ушел из дома и не вернулся девятилетний мальчик...», «В парке обнаружены два женских трупа со следами насилия...», «Преступник нападает только на беременных...». Не знаю, как вы, а лично я невольно вздрагиваю, находя подобные сообщения в криминальных колонках. Почему эти нелюди выползают на свет вновь и вновь? Откуда они вообще берутся? И главный вопрос: можно ли вычислить и остановить маньяка еще до начала его страшного сериала? Об этом — беседа с начальником отдела психолого-криминалистического обеспечения раскрытия тяжких преступлений ВНИИ МВД России [b]Алексеем СКРЫПНИКОВЫМ.[/i]— Алексей Иванович, можно ли серийного убийцу, сексуального маньяка считать здоровым, вменяемым человеком? Он действительно сознает, что творит? Разве способен нормальный человек изнасиловать и задушить свою четырехлетнюю девочку? Не знаю, как должна вывернуться психика человека, чтобы совершить такое. Тем не менее психиатрическая экспертиза в большинстве случаев признает подобных уродов-насильников вменяемыми.[/b]— Психическое здоровье или нездоровье человека — это одно. А вменяемость или невменяемость, подразумевающие либо ответственность за содеянное перед законом, либо отсутствие оной — совсем другое. Практика показывает, что в момент совершения преступления маньяк почти всегда вменяем, он, безусловно, ведает, что творит. Почему так трудно его поймать и уличить? Потому что он чудовищно изворотлив и хитер. Просчитывает ситуацию до мельчайших нюансов, чует опасность за километр и умеет мастерски заметать следы. И он ведет достаточно напряженную двойную жизнь. Одна ее сторона видна всем, другая — только ему.[b]— Каков же социальный статус такого монстра? [/b]— Попадаются представители всех слоев общества. От совершенно деградировавших, у которых ничего кроме простейших подкорковых явлений не проглядывается, до людей с завидным интеллектом, который помогает им длительное время маскироваться и скрываться от правоохранительных органов. Есть среди них «философы», подводящие под свои преступления оправдательную базу. Даже знаменитый Чикатило с пеной у рта убеждал следствие в том, что, убивая проституток, он очищает общество от скверны.[b]— Маньяками рождаются или становятся? Может быть такое, что, едва родившись, маленький человечек уже запрограммирован совершать серийные преступления в будущем? [/b]— Жизнь давно опровергла теорию Ломброзо о «преступных типажах». Мы в своей практике сталкивались со многими маньяками, внешне вполне «обаятельными и привлекательными». И форма черепа у них правильная, и надбровные дуги не нависают, и глаза ясные.Очень даже благопристойный образ жизни вели. Соседи, опять-таки, отзывались о них как о сверхпорядочных семьянинах, сотрудники по работе хвалили на разные голоса. А в действительности это — настоящие звери, загубившие десятки жизней. Конечно, они не рождались маньяками. Но если покопаться в биографии каждого, обязательно отыщется какой-нибудь комплекс родом из детства. Один будущий серийный убийца и насильник рос в неблагополучной семье. У другого была мать с авторитарным характером, подавлявшая мужское начало отца. Третьего чуть ли не в младенчестве нещадно били за ничтожные провинности...[b]— Что еще может стать причиной развития преступной тяги у, казалось бы, нормального человека? [/b]— У каждого человеческого существа психическое и физическое развитие происходит поэтапно: ранний детский возраст, пубертатный период, возмужание и т.п. В каждом из них маленького мальчика, подростка, юношу поджидают свои подводные камни. И случается так, что человек, «споткнувшись» о тот или иной сложный период, не справляется с ситуацией. Тогда он в своем психосексуальном развитии навсегда застревает именно на этом уровне. Задавались ли вы вопросом — почему один сорокалетний маньяк охотится только за девочками-тинейджерами, а другой, двадцатипятилетний, насилует и убивает девушек, у которых женихи служат в армии? Психологи и психиатры объяснят: потому что первого в подростковом угреватом возрасте жестоко отвергали все девчонки, и он зациклился именно на том, болезненном для него периоде. А другого бросила невеста за месяц до его возвращения из армии.Есть такая наука — вектимология, наука о жертвах. Согласно ей, практически каждому типу сексуального маньяка соответствует своя жертва. Знание этой специфической взаимосвязи помогает в поиске преступника.[b]— Алексей Иванович, руководимый вами отдел прославился разработкой психолого-криминалистического портрета предполагаемого серийного насильника и убийцы. Вы уже рассказали о некоторых штрихах к этому портрету. А как создается окончательный вариант? [/b]— Действия маньяка подчинены общим психологическим закономерностям. При всем разнообразии личностей преступников, у них много сходных черт. Их выявление и помогает нам «рисовать» портрет. Каждое совершенное преступление раскладывается буквально по полочкам: кто, где, когда, во что был одет, обут, как выглядела жертва в этот день, какая была погода и т.д. Картина собирается из великого множества деталей. Но главных наших секретов я выдавать не буду. Скажу лишь только, что мы можем не только составить фоторобот предполагаемого преступника, но и определить, скажем, его образовательный уровень, профессию, место обитания (оно далеко не всегда соответствует месту прописки) и многие другие подробности, которые позволяют следствию существенно сузить круг подозреваемых лиц.[b]— В Америке и в других развитых странах на каждого человека, который когда-либо попадал в поле зрения органов правопорядка, есть банк компьютерных данных. Будет ли у нас в ближайшее время нечто подобное? [/b]— Уже разрабатывается система учета лиц, склонных к преступлениям на сексуальной почве. В следующем году начнем ее апробацию. Правда, это будет лишь локальная или региональная программа. На федеральную пока нет денег.
[i]Министр общего и профессионального образования РФ [b]Владимир ФИЛИППОВ [/b]стоит на своем: двенадцатилетке быть, единому государственному экзамену — тоже. В беседе с корреспондентом «ВМ» он заявил, что берется при личной встрече переубедить даже самого яростного оппонента. «Беда в том, — сказал Филиппов, — что по поводу грядущих перемен очень много дезинформации».[/i][b]— Когда-то многие упрекали вас в приверженности советской школе, называли даже «красным министром». Сегодня вы — законченный западник: по образцу Англии, Франции и США перенимаете двенадцатилетку, собираетесь вводить единый национальный экзамен...[/b]— Да, некоторые левые здорово меня критикуют. А я всегда говорил: ребята, я не красный и не белый, я прагматик. Моя цель — найти оптимальное решение задачи, именуемой «российская школа». Конечно, при этом необходимо изучить мировой опыт, но делать-то все равно придется по-своему. Система образования каждой страны привязана к ее культурным, историческим традициям. И, конечно, образовательный уровень зависит от социально-экономического положения. Как-то Владимир Познер все добивался от меня ответа: «Скажите, но ведь наша система образования все же лучшая в мире?». Я отвечал, что она одна из лучших. А идеальной в принципе не может быть.[b]— Вводя новое, не рискуем ли потерять что-то чрезвычайно полезное и важное из старого? [/b]— На днях я был в Египте. Небогатая страна. Но двенадцатилетку там ввели три года назад. Настоял министр образования, детский врач по профессии. Он понял, к каким пагубным последствиям для здоровья молодого поколения могут привести школьные перегрузки. Ближайшие соседи — Белоруссия, Украина, Молдавия — не богаче России, но и они, не раздумывая, тоже перешли на двенадцатилетнюю систему обучения. Мы же, оставшись единственной страной в Европе с одиннадцатилеткой, все дискутируем.[b]— В чем все-таки заключаются преимущества 12-летней школы? Нагружать и перегружать, как сказал недавно один известный директор московской школы, с успехом можно и при четырнадцатилетке.[/b]— Начинать учиться дети будут с шестилетнего возраста. Это тоже мировой опыт. Но у нас есть и свои причины для такого подхода. Сейчас учителя сталкиваются с серьезной проблемой. Примерно двадцать процентов первоклассников не могут освоить учебную программу. Потому как к школе их никто не готовил.Детские сады, где такая подготовка предусмотрена, для многих семей стали непозволительной роскошью. Миллионы шестилетних девочек и мальчиков болтаются по улицам или сидят у телевизоров. Такое вот у них «дошкольное образование». Конечно, учить шестилеток так же, как нынче учат семилетних детей, нельзя. Разница в год в данном случае гораздо существеннее, чем, скажем, у подростков. Учитывая это, мы тщательно проработаем программы и проведем эксперимент в нескольких регионах. Ведь главный принцип в образовании, как и в медицине, — не навреди. Второе преимущество двенадцатилетки — старшая профильная школа.[b]— А что это такое? [/b]— Старшеклассники, определившись с тем, что их больше тянет — математика, литература, биология, социология, юриспруденция, — смогут спокойно и, что весьма важно для родительского кошелька, бесплатно штудировать в родной школе под руководством родных же преподавателей полюбившиеся дисциплины. Следует заметить: и французская, и германская, и американская системы образования давно внедрили у себя старшую профильную школу. Я, кстати, так и отвечаю оппонентам: ну что ж, не хотите в профильную школу, готовьте денежки на репетиторов, платные курсы, «блатерство» при поступлении в вуз.[b]— Многие московские учителя категорически против введения единого национального экзамена. А словесники просто в ужасе от возможности замены выпускного сочинения тестом. Кстати, не так давно «Вечерка» опубликовала подобный тест по литературе. Составляли его, мягко говоря, не слишком образованные люди...[/b]— Кто сказал, что единый государственный экзамен будет тестом? Из какого документа Министерства образования это следует? Мы в течение трех лет будем только пробовать три разные системы. Тестирование с нахождением правильного ответа из пяти вариантов — лишь одна из них.Будет предложена также форма так называемого открытого вопроса, когда, к примеру, по химии нужно выбрать из пяти веществ одно, а ниже написать формулу получения этого вещества. Третья система — письменный экзамен. Лично я — за письменный экзамен: по литературе, физике, истории, математике и т. п.Надо просто поэкспериментировать и посмотреть. У тестов много противников, но тест тесту рознь. Как лучше проверить знание русского языка: с помощью диктанта, изложения, сочинения или теста из 100 сложнейших вопросов по всем школьным правилам? Уверяю вас, только тест даст наиболее полное представление о грамотности, знании синтаксиса, богатстве словаря и т. п. А в изложении или сочинении можно легко скрыть свое неведение, заменив одно слово другим или составив текст из примитивных фраз.[b]— Можно ли будет пересдать единый госэкзамен, если человек не согласен с его результатами? [/b]— Можно, но только через год. Как и сейчас при поступлении в вуз. Но если абитуриент убежден, что достоин более высокой оценки, он имеет право обратиться в апелляционную комиссию.[b]— Вы уверены, что двенадцатилетка и единый госэкзамен помогут победить коррупцию в вузах? [/b]— С коррупцией нужно бороться по всем фронтам, не только в образовании. Роль единого экзамена гораздо шире. Он даст возможность выпускникам из отдаленных районов, никуда не выезжая, разослать свои оценки в 5—10 вузов страны. Так поступают абитуриенты во всем мире. А то, что периферия гораздо талантливее центра — это факт. К примеру, в высший химический колледж при МГУ на 25 мест были приняты 24 молодых человека из глубинки, только один москвич сумел пробиться. На международных школьных олимпиадах опять-таки блещут по большей части провинциалы. Мы же периферию забываем и теряем. Раньше в московских вузах училось 25 процентов москвичей и 75 процентов иногородних. Сейчас — с точностью до наоборот. Как будто вузы существуют только для столицы и столичной области.[b]— Каковы перспективы подключения школ к Интернету?[/b]— В ближайшие два-три года мы не сможем подключить даже половину школ к Интернету. Это дорогое удовольствие. Там, где есть богатый спонсор, или в муниципалитете есть свои деньги, пусть и подключают школу к Интернету. Платить сверху за Интернет в каждой школе государство не будет.[b]— Много ли поправок вы как министр внесли в Закон об образовании? [/b]— Немало, а хотелось бы еще больше. Но я уже понял, что не всегда следует с этим торопиться. Вроде бы данное положение закона в сиюминутной ситуации не годится, а проходит время, и убеждаешься, что заложено-то было разумное, рассчитанное не на один момент, а на перспективу. Писали закон на заре российской демократии идеалисты, не подозревавшие о тех финансовых проблемах, которые свалятся на образование. Поэтому и дали нашим учебным заведениям колоссальнейшие права автономии. Ни в одной стране таких прав нет. Считаю принятый у нас в 1992 году Закон об образовании одним из лучших в мире. Если бы еще ему не мешали другие законы.[b]— А именно? [/b]— Бюджетный кодекс, таможенный, налоговый... Они вводят такие ограничения, которые противоречат Закону об образовании. Не стимулируют учебные заведения самим зарабатывать деньги, а заставляют создавать при себе какие-то коммерческие структуры и там прятать деньги. Высокие пошлины делают невыгодной покупку за рубежом более дешевого учебного оборудования. Приходится брать дороже, хуже качеством, но в России. Или, например, спонсор готов внести деньги на приобретение школьного оборудования. Но на пути благодетеля встает Налоговый кодекс: плати, дорогой, налог на прибыль. Вот почему школы вынуждены собирать на свои нужды наличные деньги.[b]— Спасибо за беседу, Владимир Михайлович.[/b][b]P.S. [/b][i]Интервью с министром не закрывает дискуссию о реформе школы. В ближайших номерах «ВМ» мы опубликуем ответы на вопросы читателей председателя Московского комитета образования Л. П. Кезиной. Готовы предоставить слово всем, кого волнует будущее нашей школы, — как учителям, так и родителям.[/i]
[i]Количество звонков председателю Московского комитета образования [b]Любови КЕЗИНОЙ [/b]побило все рекорды.Вопросы начали поступать еще накануне, а в назначенный день телефон не умолкал с утра.[/i][b]О выпускных экзаменах — Алло! Что такое единый национальный экзамен? [/b]— Это когда вместо привычных для нас выпускных экзаменов проводится тотальная проверка знаний по всем предметам то ли в виде тестирования, то ли в виде другой формы — какой именно, пока еще до конца не решили. Его результаты засчитываются при поступлении в вуз.[b]— Любовь Петровна, моя дочь учится сейчас в девятом классе, придется ли ей учиться двенадцать лет? И будет ли национальный экзамен в московских школах? [/b]— Нет, ваша дочка будет учиться по одиннадцатилетке. Москва ни в этом, ни следующем году не будет участвовать в эксперименте по единому национальному экзамену и двенадцатилетнему обучению.Поэтому не волнуйтесь, живите спокойно.[b]— Сколько в этом году будет экзаменов для выпускников? [/b]— Два обязательных — по литературе и математике, а дальше школа сама устанавливает количество экзаменов: в общей сложности, четыре или пять, не больше. Они должны пройти до 18 июня. Перерыв между экзаменами — не менее двух дней.[b]— Любовь Петровна! Медицинскую справку по форме № 286 для поступления в вуз можно взять в любой поликлинике или непременно в районной? [/b]— Подобные справки действительны, если выданы только по месту жительства.[b]— Будут ли медалисты сдавать письменные экзамены вне школы? [/b]— Будут. Каждый округ находит помещение, в которое можно сразу посадить всех ребят, претендующих на серебряную и золотую медали.[b]— Любовь Петровна! Школа, где мой сын учится в 11-м классе, не прошла тестирование по физике. Чем это нам грозит? [/b]— Ученикам это ничем не грозит. А вот учителя могут быть не аттестованы соответствующим образом, и директор, не сумевший создать профессиональный коллектив, не сможет получить высший аттестационный балл.[b]— А наши аттестаты будут действительны? [/b]— Конечно.[b]О переводе в 10-й класс — Звоню из Южного округа. Мой сын заканчивает девятый класс и хотел бы учиться и дальше в этой же школе. Но учится он средне, в аттестате намечается порядка пяти троек. А в школе будет только два десятых. Идет конкурс: отбирают детей, у которых нет троек или одна-две. Как нам быть? [/b]— Школа правильно ставит вопрос: чтобы дети старались на хорошие отметки закончить девятый класс. Но вам «по секрету» я скажу, что у школы не будет оснований не взять вашего сына в десятый. Даже если он закончит на одни тройки. Конечно, если классы обычные, не профильные.[b]— В нашей школе № 340 Краснопресненского района четыре девятых класса по 30 человек. А директор хочет сделать два десятых класса по 25 человек. Имеет ли он такое право? [/b]— Нет, не имеет. Я поговорю с начальником управления Албертом Борисовичем Полле...[b]— Добрый день, скажите, имеет ли право директор школы не перевести ученика из девятого в десятый класс? [/b]— По Конституции обязательное обучение — неполная средняя школа в объеме девяти классов. В десятый класс ребенок поступает заново. Если он успевает по всем предметам, то вправе поступить в десятый.[b]О перегрузке школьников — С вами говорит Зайцева. Внучка учится в школе № 1278 в первом классе. Там три первых класса, два из них занимаются по программе «1—3», а один — по программе «1—4». Моя внучка попала в четырехлетку. Мы хотели бы ее перевести в класс с трехлетней программой. Как это сделать, и кто может помочь? [/b]— А зачем вам нужно перегружать ребенка? [b]— Боюсь, она в этом классе поглупеет, там дети собрались неподготовленные. А внучка — одна из лучших учениц, и не хотелось бы ее тормозить в развитии.[/b]— Программа «1—3» заканчивается, она ошибочная. В ней заложена большая перегрузка, что вредит здоровью.[b]— Но нам не хотелось бы терять год...[/b]— Хорошо, напишите заявление, я его рассмотрю.[b]— Любовь Петровна! Пожалуйста, уточните: сколько времени одиннадцатиклассник должен заниматься дома уроками? [/b]— На выполнение домашнего задания должно уходить 50 процентов от объема того, что он делает днем в школе.[b]— Моя внучка второй год учится в лицее «Ступени». Уроков у них каждый день по восемь-девять. Это нормально для пятого класса? У нее и зрение начало сдавать.[/b]—Это ненормально, это серьезная перегрузка.[b]— Папа платит за школу по 500 долларов каждый месяц. За такие деньги можно сделать так, чтобы они после восьми уроков уходили из лицея и отдыхали. Нет, ребенок почти сразу, не гуляя, садится за уроки и заканчивает их в одиннадцать часов. Учится девочка очень хорошо, но я переживаю за нее. Сейчас столько больных детей.[/b]— Правильно переживаете, потому что такая перегрузка ребенку ничего кроме вреда не приносит.[b]— У меня вопрос к вам от большого числа родителей. Наша школа № 1747 находится в Митине. В нее набирают учеников из ближайших микрорайонов, а для тех, кто живет рядом со школой, не остается ни места в классах, ни возможности учиться в первую смену. Правильно это? [/b]— В Москве каждый ребенок может учиться там, где хочет, в любой школе любого района, И в том, что директор берет детей со всего Митина, нет ничего незаконного. Школы Митина перегружены, там нет ни одной, которая работала бы в одну смену. И очевидно, директору приходится поочередно какие-то классы выводить во вторую смену.[b]— Нам объяснили, что он берет «чужих», потому что они платят.[/b]— Это ерунда. Мы проверим.[b]— Это Галина Владимировна. В первый класс в этом году отправляю внучку! Кому я могла бы позвонить, чтобы узнать, как характеризуется школа № 502 Южного округа? [/b]— А в окружном управлении вы не хотите узнать это? [b]— Я и не знала, что нужно туда обращаться.[/b]— Телефон 324-75-46. Позвоните, они вам все скажут.[b]— Алло, это Савеловский район, УВК 1601. Русский язык начисто в школе отсутствует, с пятого класса по седьмой предмет ведет историк, совершенно безграмотная женщина. На уроках она из конспекта выписывает на доску слова и... делает ошибки. Пишет «ка-ро-ва»! Дети ее поправляют. Повела сына к репетитору, потому что что-то надо делать. [/b]— Спасибо за информацию. Проверим этот УВК.[b]О сборе денег — Нет никаких сил все время сдавать деньги на разные школьные нужды, на шторы и тому подобное...[/b]— Ни в коем случае этого не надо делать — деньги в школу приносить, шторы покупать.[b]— Я была у директора, он сказал: кто может, тот платит. А как не платить, ведь это скажется на отношении к детям! [/b]— У вас в Северо-Восточном округе очень толковый и внимательный начальник управления, Кобозева Валентина Григорьевна. Постарайтесь попасть к ней на прием либо позвоните по телефону 210-07-06.[b]— Еще вопрос. Сейчас на экзамены в девятом классе в школе у родителей просят по 700—800 рублей — на еду учителям, на цветы… [/b]— Ни одного рубля не надо никуда сдавать. Ни в коем случае! Это, скорее всего, самодеятельность родительского комитета.[b]— Алло, ответьте на вопрос. В Жулебине в школе № 1084 с родителей требуют деньги на ремонт, причем суммы какие-то астрономические: на ремонт класса — по 400 рублей, на ремонт школы — по 150 рублей.[/b]— А кто требует? [b]— Учитель. По этому поводу он даже собрание собирает. Откуда он такую установку получил, от директора? [/b]— Уверяю вас, никакой установки нет. Скажите, какой класс? Фамилию учителя можете не называть.[b]— Пятый «В». А интересно, как мы узнаем результаты? [/b]— Очень просто, сейчас мы с этой школой проведем работу. И разъясним им.[b]— Что, они в карман себе кладут? [/b]— В карман никто себе не кладет. Каждая школа летом, в период подготовки к учебному году, имеет возможность провести ремонт за бюджетные деньги. Существует норматив: капремонт — раз в 25—35 лет. Жулебино — новый микрорайон, наверняка капремонт не требуется. Очевидно, речь идет о текущем. Но мы категорически запрещаем собирать деньги.[b]— Мой ребенок учится в школе № 684, это район «Аэропорт», и у них постоянно идут поборы — на футбольные мячи, на охрану, на какие-то классные нужды, на лектории и так далее...[/b]— Это незаконно. Только охрана оплачивается за счет родителей, если они сочтут ее нужной. Бюджет не может выделить деньги на охрану.[b]— А как нам поступить? Доказать же ничего невозможно. Никакой документации при собирании денег не ведется.[/b]— Я могу поручить контрольно-ревизионному управлению проверить ваше сообщение.[b]— Здравствуйте, я хотела сказать о школе № 401. Там у меня в седьмом классе учится племянница. Очень часто собирают на что-то деньги. Причем объявляют так: администрация просит сдать на лампочки! Администрация просит сдать на уборку! [/b]— А кто собирает? [b]— Классный руководитель. Приходит и говорит: дети, нам нужен магнитофон, собирайте деньги. Разговаривала с директором Ириной Евгеньевной, а она говорит: «Я тут ни при чем, все решает родительский комитет». А нам, родителям, иногда не на что кусок хлеба детям купить. Очень дорогие были ученические билеты, нужно было сдавать деньги на фотографии среди учебного года...[/b]— Мы обязательно проверим и поправим директора.[b]— Любовь Петровна, в учебно-воспитательном комплексе № 1601 прошел педсовет под лозунгом: «Готовьте школу к переводу на платное обучение». Это со слов преподавателей. Когда родители начинают что-то выяснять, им говорят: не нравится, идите в другую школу. А о каком платном образовании можно говорить, если в школе нет даже преподавателей русского языка. В одиннадцатом классе с сентября до января не было русского. Поборами задавили, по третьему разу собираем на мебель, телевизоры...[/b]— Такого быть не может! Государственная школа никогда не будет негосударственной. Спокойно живите, мы проверим.[b]— Мой сын учится в девятом классе. И сейчас родительский комитет собирает деньги на экзамены, на подарки учителям...[/b]— Не сдавайте никаких денег! [b]— Как не сдавать, если родительский комитет требует. Если я не сдам, они вынуждены будут за меня платить.[/b]— Ну и пусть платят, вам жалко что ли? Скажите, что у вас нет денег. Они должны понимать, что не все в состоянии заплатить. На фотографии кто хочет — пусть сдает, не хочет — не сдает. Подарки школе никакие не надо покупать. Это просто дурной тон, когда с родителей, не имеющих денег, начинают собирать на подарки школе.[b]— Вас беспокоит Евгений Константинович. Хотел бы узнать насчет школы № 1634. У нас был директор, которого сняли за поборы, сейчас пришел новый и на собрании сказал: «Платите по 150 долларов». Я хотел узнать, за что? [/b]— Это школа государственная, но по желанию родителей она работает еще и по программе Международного бакалавриата — за дополнительную плату. Если родители не хотят, их дети эту дополнительную программу в школе могут не проходить. Минобразования не в состоянии финансировать школы Международного бакалавриата в России за счет бюджетных денег.[b]О разном — Любовь Петровна? Здравствуйте, меня зовут Татьяна Владимировна. Можно ли найти в Северо-Восточном округе школу, чтобы в нее не ходить, а только сдавать экзамены? [/b]— Сейчас в каждом округе и каждой школе есть такая форма обучения — экстернат. Наверняка есть и в вашей школе. Напишите заявление на имя директора. Если будут проблемы, звоните в окружное управление Северо-Восточного округа.[b]— Сказали, что обязательно нужны справки из медучреждения о том, что мои дети по состоянию здоровья не могут каждый день ходить в школу.[/b]— Справки не нужны. Это по незнанию вам так ответили.[b]— Вы не могли бы рассказать, какую работу планирует провести Комитет образования по привлечению старшеклассников к работе в школьные каникулы? [/b]— Есть такой центр «Перспектива», он создан при Комитете труда и занятости. Через этот центр ребята могут получить на лето работу. Кроме этого в каждом округе есть такие же центры. В нашей системе образования создаются на летний период и лагеря труда и отдыха — выездные или городские. И там они тоже получают за свою работу оплату.[b]— Любовь Петровна, вам звонят родители из школы № 1085, пострадавшей после теракта на улице Гурьянова. Нам обещали компьютеры в школу, но ни одного нет, дети страдают, информатику нельзя проводить. Помогите, пожалуйста.[/b]— Там ситуация вот какая. Мы действительно получили компьютеры — не новые, ими пользовалась налоговая инспекция. Надо привести эти машины в соответствующий вид, заложить в них специальную образовательную программу, доукомплектовать. Работа ведется, и если школа включена в план получения компьютеров, она обязательно их получит.[b]— Говорит Лилия Павловна, бабушка двоих внуков. Прямо в холле школы № 1848 открыта торговая точка, продают пепси, мороженое, всякие наклейки.[/b]— Торговать в московских школах разрешено только Фонду поддержки учебного книгоиздания. Чтобы дети могли купить учебники, тетрадки, ручки, прочие канцелярские товары.Все иное, мягко говоря, не приветствуется.
Спецпроекты
images count Мосинжпроект- 65 Мосинжпроект- 65
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.