Этот жесткий, жесткий, жесткий Илюхин

[i]Если и называют иной раз нашу оппозицию непримиримой, так это из-за таких, как коммунист Виктор Илюхин.У Виктора Ивановича много титулов. Он и государственный советник юстиции, и генерал-лейтенант.И председатель комитета Госдумы по безопасности. Член двух международных академий и Союза писателей. Он автор шести книг. Наиболее известные из них — «Вожди и оборотни» и «Обвиняется президент» — разошлись миллионными тиражами. Но подобных титулов и званий Виктору Ивановичу оказалось недостаточно, чтобы привести несовершенную действительность в состояние, соответствующее его идеалам. И после гибели Льва Рохлина он возглавил учрежденное боевым генералом оппозиционное Движение в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки (ДПА).Интервью было взято накануне всероссийского дня протеста, в проведении которого Илюхин принял активное участие.[/i][b]— Вы голосовали за утверждение Примакова? [/b]— Голосовал. Но согласно Конституции третье голосование шло не за Примакова, а за то, быть или не быть Думе. Третье голосование судьбу кандидата не определяло: он уже становился премьером. Тем не менее кандидатура Примакова стала компромиссной. Учитывая сложнейший кризис, мы согласились с тем, чтобы он быстро сформировал правительство.[b]— После того как фракция компартии делегировала в кабинет правительства Юрия Маслюкова, можно считать правительство левым, а про КПРФ говорить, что это теперь уже не оппозиционная партия? [/b]— КПРФ не делегировала Маслюкова в правительство, это было его личное желание. Мы согласились с этим при одном условии: если ему не удастся реализовать свои намерения, он должен будет уйти из правительства. Но называть правительство левым, если в него вошел лишь один представитель левой оппозиции, нельзя.[b]— Но Александр Шохин не захотел работать в таком правительстве.[/b]— В уходе Шохина из правительства многие видят каприз. Но ситуация гораздо сложнее. В ряде СМИ уже готовится серьезная атака на правительство Примакова. Первый канал российского телевидения разработал программу по его дискредитации. Чтобы было проще разносить правительство, из него удаляется Шохин. А в преддверии выборов будет создан комитет «в поддержку демократии и спасения России». По предварительным прогнозам, этот комитет возглавит Черномырдин. На волне критики правительства он попытается въехать в Госдуму, а потом и в кресло президента. Все маневры вокруг Шохина объясняются этим.Как, впрочем, и уход Васильева с должности руководителя комиссии по ценным бумагам... Чтобы на критику правительства никто не мог сказать: там же ваши люди. Имея в своих руках средства массовой информации и огромные деньги — а к Черномырдину сегодня примыкают Березовский и Лебедь, — такую кампанию провести нетрудно.[b]— Березовский заявлял, что Черномырдин не имеет никаких шансов быть неутвержденным Думой. Вам известны какие-либо примеры подкупа депутатов перед голосованиями? [/b]— Да, они рассчитывали, что путем подкупа депутатов обеспечат голосование за Черномырдина. Психоз нагнетал и Жириновский, который нашел свой политический бизнес и хорошо на этом зарабатывает. Определенную мзду он получил. Но его голосов не хватило. Надо отдать должное фракции компартии, которая ни одного голоса за Черномырдина не дала. Березовский полагал, что деньги решают все, однако на этот раз просчитался.[b]— На одном из заседаний Думы вы упомянули 217 автомобилей и 157 квартир, которыми владеет Жириновский. Откуда у вас такие данные? [/b]— Я эти цифры подтверждаю, они из компетентных органов. Некоторые квартиры записаны на членов его семьи — на сына, на сестру... Меня возмущает, когда он выходит на трибуну и обвиняет всех в подкупе, забывая о том, что главная продажная фигура в Госдуме — именно он. Но дело даже не в том, что он все это имеет, а в том, что он не уплатил налоги. А это в деньгах 1997 года — полтора миллиона рублей. Это стало известно Борису Федорову, и Жириновского нацепили на крючок. Материалы ему стали демонстрировать, когда надо было провести в Думе определенное голосование. Опасность заключается не только в том, что шантажирует администрация президента, Борис Федоров или даже Илюхин. Жириновского могут шантажировать и представители преступного мира, которые имеют какое-то отношение к приобретению собственности Жириновским. А в Думе решаются вопросы бюджета, вопросы войны и мира. И любое голосование под шантажом может принести величайшую трагедию для России.[b]— Вас не приглашали в правительство? [/b]— Не приглашали. Они прекрасно знают, что положительного ответа с моей стороны не будет.[b]— И вас не соблазнил бы даже пост министра, курирующего вопросы безопасности? [/b]— Я никогда не был карьеристом и всего достигал своим трудом. Должности никогда не выпрашивал, мне их предлагали, и после этого я долго думал, насколько эти предложения соответствуют моим способностям. Конечно, мне еще нет пятидесяти, можно было бы и поработать, засучив рукава и на ниве борьбы с преступностью, и укрепления госбезопасности, но пока Борис Николаевич на месте, ни одно предложение я не приму. Я нашел свое место и в Госдуме. Комитет по безопасности на виду, мы сделали очень много. Фактически заменили всю правовую основу деятельности правоохранительных органов и органов безопасности. Законы о внешней разведке, об органах федеральной службы безопасности, новый уголовный и исполнительный кодексы, закон о защите судей, о пожарной безопасности... Сегодня мы снова обсуждаем закон о борьбе с коррупцией. Принимаем закон и о противодействии легализации незаконно нажитого. В президентских структурах это вызывает страшное сопротивление. Так что я пока удовлетворен работой на этом месте.[b]— Говорят о тяжелых отношениях между вами и Геннадием Зюгановым. Это какие-то личностные противоречия или идеологические? [/b]— Какие могут быть личные отношения? Они у нас чисто партийные, деловые. Может быть, и не стоит наши противоречия сильно преувеличивать. По ряду тактических вопросов мы действительно расходимся. Я сторонник более жесткого давления на правительство и президента. С самого начала мы должны были жестко определить, для чего пришли в Госдуму. Или подкреплять этот режим, или использовать трибуну, чтобы заявить: все, что полезно России, мы будем делать, но мы не согласимся с президентом по многим вопросам — с его внешней и внутренней политикой, с решением социальных проблем... Вот этой четкой позиции, к сожалению, нет. И часто с нашей помощью проходят случайные законы, которые мы вообще не должны поддерживать.[b]— Знаменитый тезис Зюганова о «вхождении во власть» не разделяете? [/b]— В законодательную власть надо «входить». Надо было меньше бороться за места губернаторов, а больше за места в законодательных собраниях краев, областей и республик Российской Федерации. Но ни один член фракции КПРФ не должен входить в правительство. Меня в этом поддержали два последних пленума КПРФ — может быть, вопреки мнению Геннадия Андреевича. Мы должны занять жесткую позицию недоверия правительствам, которые формируются под эгидой президента. У компартии должен быть свой теневой кабинет, который бы оппонировал официальному правительству. С этим Геннадий Андреевич никак не может согласиться.[b]— Что ожидаете после всероссийской акции протеста? [/b]— Проблему прихода к власти и отстранения Ельцина нельзя решить эпизодическими митингами, заявлениями и декларациями. Сегодня протестное движение вступило во вторую, более жесткую стадию. Протестное движение должно сделать все, чтобы президент понял: управлять государством и оставаться в кресле президента он не может. Если мы выходим только для того, чтобы еще раз сказать «Нет президенту!», и через два часа уходим с улиц и площадей, тогда лучше не выходить. Это дискредитирует оппозицию. Мой лозунг: выйти и не уходить до тех пор, пока президент не заявит о своей отставке. Если мы не примем радикальных шагов, народ пойдет разбивать витрины, пойдет громить склады и хранилища.[b]— Вы как-то говорили, что ДПА не отрицает ни одного пути прихода к власти. Следует понимать, что от вас можно ожидать и вооруженного восстания? [/b]— Когда я говорю «не отрицает», это еще не значит, что я агитирую и призываю к этому. Но я хочу сослаться на декларацию прав человека, принятую в 1948 году ООН. В ней прямо сказано: правительство должно сделать все, чтобы народ не пошел на крайние меры, в том числе и на восстание в целях защиты своих законных прав и своих законных интересов. И если такое свершится в России, то виновны будут не оппозиция и народ, а президент и правительство. Если выдать людям всю задолженность, то за день или два будут сметены все полки в магазинах.Сегодня для многих продукты просто недоступны. Поэтому любые формы протеста сегодня должны быть приемлемы. Но это не значит, что я призываю к восстанию.[b]— Ваше отношение к Юрию Лужкову.[/b]— Мне нравится его хватка управленца, способность объединить вокруг себя людей и заставить их работать на Москву. Но Лужков в свое время безудержно поддерживал Бориса Николаевича, поэтому отношение к нему двойственное. С одной стороны, хотелось бы взять его в свои объятия или отдаться в его объятия, но, с другой стороны, есть определенная настороженность. Но все, что говорит Лужков о патриотизме, сохранении государственности и о повышении роли государства в управлении экономикой, мы готовы поддерживать.[b]— Значит, ваше движение тоже готово к сближению с Юрием Михайловичем? [/b]— Оно уже есть. И у Рохлина с ним были добрые отношения. Мы благодарны ему за то, что он приехал и почтил память Льва Яковлевича, участвовал в его похоронах.[b]— Александр Лебедь не заслуживает ваших симпатий? [/b]— Я его считаю просто патологическим предателем. Это человек, который предавал всегда и всю жизнь: своих друзей еще в раннем детстве, а потом уже во взрослом состоянии.И звания он получал только лишь за счет предательства и при прикосновении к большим людям, давая использовать себя в грязных политических целях. И Ельцин его использовал. Сегодня он губернатор Красноярского края. Его уже называют «почетным губернатором». Из ста дней он только двадцать провел в Красноярском крае. К сожалению, имидж Лебедя создают средства информации и окружение президента. Лебедь для них фигура запасная. Когда Ельцину будет совсем плохо, то может случиться, что его призовут на роль диктатора и он зальет Россию большой кровью.[b]— Вы как-то сказали, что у ДПА будет свой кандидат в президенты. Вы себя имели в виду? [/b]— Нет. К нашему движению примыкает достаточно много авторитетных людей. Мы готовы поддержать любую кандидатуру умного, толкового русского человека и патриота. Сегодня ДПА готовит свой теневой кабинет, члены которого могут занять и самый высокий пост в российском государстве. Но я считаю, что институт президентства в России оказался не только вредным, но и опасным. Следом за президентом России стали появляться и президенты в субъектах Федерации, а это нарушает и традицию российской империи. Когда решался вопрос о федерализме после 1917 года, даже Ленин говорил, что автономия — это временный этап на пути к централизации государства. Губернаторы в областях и краях должны не выбираться, а назначаться правительством. Тогда мы сможем сохранить единую вертикаль в исполнительной власти. А сегодня любое заявление об отказе платить налог в федеральный бюджет и о введении своих облигаций, региональных денег — удар по единству России.[b]— Довольны ли вы тем, как проходит процедура импичмента? [/b]— Хотелось бы, чтобы комиссия чуть поэнергичней работала. Но в целом мне ее работа нравится. И нравится своим составом: в ней три доктора юридических наук. Они достаточно глубоко копают, их заключения станут историческими, войдут в правовые учебники. Но дальше может пойти забалтывание результатов работы этой комиссии. После того как вопрос будет вынесен на обсуждение пленарного заседания, в ход могут быть пущены неправовые аргументы. Я не исключаю подкупа некоторых депутатов, в том числе и Жириновского. Политические позиции будут довлеть над правовой точкой зрения комиссии — это самое страшное. Наверное, будет оказано давление и на Верховный суд, который должен дать заключение о наличии состава преступления или его отсутствии в деяниях президента. Такое же давление будет оказано и на Конституционный суд. Но несмотря на все это, заключение комиссии правильное. Мы должны сказать: преступник не может управлять Россией.[b]— Вам нравится, как о вас пишут газеты? [/b]— Уже вылито на меня столько грязи, что я к этому привык. Конечно, обижает, когда в отношении тебя используют клише — «красно-коричневый» или «охотник за президентами»... А мне нужны не президенты, а уважительное отношение к закону. Плевать я хотел на этого Ельцина, ведь не он мне важен. А дело в том, что то, что выходит из-под его пера, разрушает Россию.