С меня стало спадать много шелухи

[i]На экраны вышел фильм «Остров». Смотреть его трудно, не посмотреть – нельзя. Режиссер рассказывает о переменах в себе самом.[/i][b]– Поведав притчу о грехе и искуплении, вы превратились в режиссера-проповедника?[/b]– Нет, просто когда ты говоришь о душе, о чем-то, скрытом в тебе самом, чувствуешь грань тайны, за которую переступать не нужно. У некоторых людей «Остров» вызывает недоверие, даже ярость. Не знаю… Люди меняются, я тоже. Конечно, фильм для меня поворотный, я делал его искренне. Поговорил о том, о чем раньше и думать не решался. «Остров» изменил мою жизнь. Я стал по-другому воспринимать ее, я и работать стал по-другому. С меня стало спадать много шелухи.[b]– Тяжелые были съемки?[/b]– У нас сложилась очень теплая атмосфера. Погода тоже оказалась к нам удивительно добра. Белое море не замерзало до декабря, пока мы не закончили снимать, хотя уже полтора месяца как должно было заледенеть. Снег то падал, то таял – и мы сняли и «осень», и «зиму», и «весну».[b]– А не был ли все-таки ступенькой к «Острову» фильм «Бедные родственники», где теплота, искренность человеческих отношений ломают спектакль современного Остапа Бендера?[/b]– Если окинуть взглядом все мои фильмы начиная с «Такси-блюза», видно, что все они о пробуждении души. Совесть мучает человека. Он не понимает, как, почему и зачем он живет. Он словно просыпается и начинает действовать против своих эгоистичных интересов.[b]– Почему вам показалось, что сегодня нам нужен именно «Остров»?[/b]– Мы живем под гнетом материального мира. Деньги, карьера, успех… Мы оказались на сковороде антирелигиозного мира. Многие уже устали от мучительной гонки за удачей. Наверное, настало время поговорить и о другом. Мне кажется, «Остров» будет интересен даже молодежи.[b]– И все же на этот шаг надо было решиться…[/b]– Мне показалось, что пришло время индивидуальных актов. Я должен был сам, ни у кого не спрашивая, совершить этот поступок, бессмысленный с точки зрения разумного мира. Поставить себя перпендикулярно кинопотоку.[b]– Вы не боялись, что фильм окажется невостребованным людьми неверующими?[/b]– Я же сам человек светский, совсем не монах. Но я ощущаю боль в окружающих людях. Мне захотелось им помочь – ведь есть же выход из тупика! Мне кажется, в России очень сильна тоска по духовному. Наша страна всегда жила горением идей. Над материальным миром всегда стояло что-то на уровне человеческой совести, веры. Так что хотя сюжет «Острова» напрямую связан с монашеством, это фильм не церковный. Он о том, что Бог есть и пути к нему бывают очень разные.[b]– Несмотря на то, что фильм очень серьезный, в нем много тонкого юмора, придающего свет. Как вам это удалось?[/b]– Это заслуга сценария. Кстати, в книгах о монахах, старцах, юродивых встречаются шутки, что-то по-доброму смешное. А если говорить о режиссуре, то в моих фильмах юмор всегда присутствовал, каков бы ни был сюжет. Это свойственно моему восприятию мира.[b]– Откуда взялась история, ставшая основой фильма?[/b]– Я интересовался у сценариста Дмитрия Соболева, но не получил ответа. Наверное, все это что-то очень личное и для него. Но я находил некоторые переклички с житийной литературой. Герой Петра Мамонова – часть нашей культуры, истории. Не знаю, станет ли он «героем нашего времени». Мне, конечно, очень интересно, как его воспримут зрители.