Матерщинник эпохи Возрождения

Андрей Орлов, больше известный как Орлуша, – необычайно популярная в Интернете личность. Он пишет стихи на злобу дня, которые активно гуляют по Сети и скачиваются на мобильники. Почти в каждом творении сетевого поэта – родные русскому уху выражения,употребляемые в состоянии крайней радости или гнева. Герои стихотворений – небезызвестные лица: Путин, Ходорковский, Шойгу, Степаненко, Ксения Собчак и т.д.[b]Корреспондент «ВМ» встретилась с сетевым хулиганом и поговорила с ним о высокой поэзии.[i]Чинил бы унитазы, был бы сантехником[/i]– В глянцевых журналах вас уже называют «культовым поэтом». Ваши ощущения?[/b]– К понятию «культ» отношусь отрицательно из принципа. У нас в стране это означает разовую популярность. Немножко прогремел – и раз, культовый! У меня сегодня есть популярность.Говорят, я сейчас самый цитируемый поэт в Интернете. Стихотворение, причем не самое мое любимое, с названием в переводе с русского на нормативную лексику, скажем… «Задолбало», вдруг пошло в народ, оно уже на телефонах банкиров и водителей маршруток. Ну что я могу сказать? Попал в настроение народа. Против определения «поэт» я не возражаю. Я сейчас этим на жизнь зарабатываю. Если бы я чинил унитазы, то я бы назывался сантехником.[b]– Вы стали поэтом случайно или шли к этому всю жизнь?[/b]– В свое время у меня был рекламный бизнес. На выборах 95 года мы делали панковскую предвыборную кампанию для Кости Борового. Запустили на ТВ частушки с матом, правда, «запиканным». Работал журналистом какое-то время. Так что слова слагать умею. В любой компании люблю быть доминирующим самцом, а стихи помогают и водку пить, и барышень соблазнять. Когда тебе без года 50, это помогает не задумываться о том, как сказать девушке, что ты старше ее родителей.[b]– Разве можно сейчас поэзией заработать на жизнь?[/b]– Даже если я даю 4–5 концертов в месяц – это уже заработок. Плюс печатаюсь в разных журналах. Сейчас я получаю нормальные менеджерские деньги – 6–7 тысяч долларов в месяц.[b]– Да, вы успешный поэт![/b]– Мне проще, потому что я к этому несерьезно отношусь. Если завтра все закончится, я буду чем-нибудь другим заниматься.[b]– Вы не стремились к вселенской славе?[/b]– Я не делал ничего, чтобы стать специально популярным.Читать стихи начинал в дружеских компаниях, потом каким-то образом дожил до клубов и корпоративных пьянок. Так и поехало. Стали появляться материалы в прессе. Тут я журналистов понимаю: почему бы не рассказать об интересном человеке? На самом-то деле поле известных людей очень узкое. Ну что, 20 раз переписывать про артистов, которые играли в сериале «Бригада», или обсуждать параметры Жанны Фриске и ДТП Тины Канделаки?[b]– Сетевых поэтов много. Но ведь не все они читают по клубам и зарабатывают этим на жизнь.[/b]– Интернет дает возможность каждому стать гиперписателем. Тут никого не обманешь. Кстати, знаешь, как узнать о том, что ты стала популярной журналисткой? Когда тебе, допустим, через полгода кто-нибудь на почту пришлет твою же заметку – почитай, мол, прикольная фигня. Я начал получать свои стихи через год. На том же сайте Литпром, где я печатаюсь, есть масса людей, которые не просто достойны быть литераторами, а таковыми безо всяких натяжек являются. Например, создатель Литпрома, человек с никнеймом Amigо посидел, подумал и написал книгу «Духless», которая разошлась бешеными тиражами. Я говорю о Сергее Минаеве.[i][b]Анатомия русского мата[/i]– У вас много стихов, в которых присутствует ненормативная лексика. Есть мнение, что мат – самый легкий способ выражения эмоций, не надо напрягаться на придумывание новых образов, вспоминать незатертые слова.[/b]– Если взять тот же стишок, кхм, «Задолбало», можно было бы просто перечислить, что именно тебе «надоело». Другое дело, если читатель услышит тебя и поймет, что и ему надоело то же, что и тебе. А на язык при этом просятся одни и те же, совершенно ненормативные слова…В свое время я собирал частушки. В них бывают настолько великолепные логические ходы или неожиданные выводы, что диву даешься. Вообще, в русской традиции запретность мата вещь малопонятная.Если взять академические сборники «Русская свадьба» и посмотреть обряды – там мат используется как заклинание на добро. Мат стал неприемлем в начале 19 века в связи с офранцузиванием языка. В результате у нас пропал и не развился разговор сексуально-постельный…Я знаю, каким образом можно общаться матом, и это не будет звучать, как мат. Это все равно, что писать музыку. Можно купить синтезатор, нажать на три кнопки, и он будет играть. Да, но почему-то у кого-то получается эта музыка, а у другого нет. Мат – это инструмент, инструмент довольно действенный, он усиливает эмоции и выводит материал в разряд декларации или анекдота. Какими бы мы ни были скромными, но если расскажешь действительно смешной анекдот, то мат тебе простит даже рассмеявшаяся мама. Тут мы говорим об огромной части русской культуры, блин![b]– Некоторые используют мат как средство эпатажа.[/b]– Пусть попробуют выйти на честный творческий бой с любым из авторов Литпрома и посмотрят, что такое эпатаж. Рифмовать трех-, четырех- и пятибуквенные слова можно сколько угодно, но вложить в финальный текст смысл удается далеко не всем.[b]– Вот и с поэтом Вадимом Степанцовым у вас был творческий поединок. Кстати, вас не смущает, что вы делите с ним одну нишу? Конкуренция, и все такое.[/b]– Какая конкуренция? Это же не попса, где люди друга в друга стреляют из-за того, кому раньше на сцену выйти. Правда, мне в отличие от Степанцова меньше нравятся подмигивания, когда говорят «про это». «Про это», как вы поняли, значит про секс. Я уж лучше назову фаллос его коротким русским названием, чем «малышом», «зайчиком», «дельфиненком» или, хуже того, «нефритовым стержнем».[b]– Как думаете, легче написать бизнес-план или талантливый стих?[/b]– Вы думаете, пить водку, спать с женщинами, а потом еще и писать стихи легче, чем писать бизнес-план? Жизнь поэта-алкоголика – это тяжелейший труд, экстремальные физические нагрузки. Получение впечатлений для написания стихотворения о молдавской проститутке – это серьезное исследование процесса – ценовой политики, физиологических возможностей женского организма и т.д. Это не хухры-мухры, между прочим![b]– У вас есть муза, как положено поэту?[/b]– Каждый стих про любовь написан, конечно, для женщины. К сожалению, редко бывает так, и это не зависит от поэзии, чтобы можно было прожить с одной женщиной долго и продолжать при этом писать стихи. В данный момент я совершенно не привязанный персонаж.[i][b]Я никогда не хотел охотиться на мамонтов[/i]– Что продуктивнее: одиночество или компания приятных людей?[/b]– Лучше писать, когда ты «в романе», но в этот момент находишься один. Я не отношусь к той категории поэтов, которые говорят своей женщине: «Уйди родная, я буду писать стихи про любовь к тебе!» Мне проще за руку держаться или завалиться в постель и пить шампанское – это всяко интереснее, чем писать стихи. Стихи – это способ медитации на любовь. Ревность – тоже очень хороший стимулятор. Дождь или утро, когда птички поют – тоже очень хорошо.[b]– Если вы радуетесь пению птичек, значит, у вас не было кризиса среднего возраста?[/b]– Он бывает не у всех. Я не так давно был на дне рождения Ивана Дыховичного. Ване исполнилось 60 лет, но он моложе многих 30-летних – по ощущениям, по разговору. Я знаю многих 35-летних менеджеров, это просто дедушки, которым сидеть на бульваре, укрытыми пледиком, пукать и чтобы их манной кашей кормили. У них все предрешено и выполнено: сын рожден, дом построен, дерево посажено.[b]– Существует ли рецепт или технология того, как войти в историю?[/b]– Чтобы войти в историю, нужно стать популярным среди ста человек, но это должны быть люди, которых называют «дисиженмейкеры», то есть люди, образующие решение общества. Если взять Интернет, то это могут быть, к примеру, раскрученные персонажи ЖЖ ([i]Живого Журнала[/i]. – [b]С.Ф.[/b]), блоги, которые посещают по пять тысяч человек в день. Этот рецепт действовал всегда. Ты должен понравиться ста, и тебя будут любить миллионы.[b]– Как думаете, Блок или Ахматова, издаваясь сейчас в России, могли бы сколотить на этом состояние?[/b]– Если говорить о тиражах, то нет. Качественная поэзия в России никогда не была и не будет народной. Народу она по барабану. Я собирал в свое время книжки Серебряного века. Книги Блока, Анненского выходили максимум двухтысячными тиражами. Их читали избранные. И этого было достаточно. В нашей стране 15 процентов населения не читают по-русски. Есть люди, которые даже о Пушкине не слышали.[b]– Кстати, есть мнение, что творчество – это прерогатива женщин. Мужчины должны заниматься более брутальной деятельностью – ну, там, на мамонтов охотиться…[/b]– Женщины могут хорошо описывать, а придумывают, конструируют лучше мужчины... Нет женщин «Львов Толстых» за исключением, пожалуй, Маргарет Митчелл с ее «Унесенными ветром». Для творчества женщина должна быть умной, а мужчина слабым.Большая часть мужского творчества инициирована женщинами для завоевания и ублажения женщин. Картины писались и продавались, чтобы женщинам цветы подарить, как в песне «Миллион алых роз»: «Он продал картины и кров». Что касается меня, то я очень ленивый человек, я никогда не хотел охотиться на мамонтов или работать в конторе. Вот физический труд мне интересен. Люблю руками что-то делать – красить там или лобзиком выпиливать. В этом плане я человек эпохи Возрождения.[i][b]Вначале орхидеи и шампанское, в конце – водка и караоке[/i]– Писательница Татьяна Толстая вас воспринимает как человека асоциального. Надо полагать, к образу жизни это не имеет отношения?[/b]– Я не ем с помоек около «Макдоналдса». Это не панковская асоциальность, а скорее дистанцированность от общества, непривязанность к номенклатуре. Это привычка с детства. В молодости я был хиппи, мы часто с друзьями ездили автостопом в Крым без копейки денег.[b]– А если взять другую составляющую образа русского поэта – алкоголь? На своих выступлениях вы пьете прямо на сцене. По-моему, это асоциально.[/b]– Для меня алкоголь – субстанция как раз социальная. Я принципиальный алкоголик, если брать алкоголь в противовес наркотикам. Мне нравится это состояние, я становлюсь веселым, трепливым, общественным персонажем. Но алкоголиком таким, как некоторые мои друзья артисты, которые ложились под капельницы и зашивались, я никогда не был и, надеюсь, не стану. Я не опохмеляюсь и не пью один. Идеальный вариант – двух-трехдневный загул в компании хороших друзей с вечера пятницы до воскресенья.[b]– Среди тех, кому нравятся ваши стихи, есть люди неожиданные?[/b]– Мне очень лестно и приятно, когда люди относятся к моим стихам как к профессиональному творчеству. Хорошо отзывались Александр Кабаков, Юз Алешковский. Дмитрий Быков так вообще меня в поэты XXI века записал. Рад, что нравлюсь как поэт красоткам типа Маши Чернокошкиной. Приятно удивила Ксюша Собчак. Для меня это было неожиданное знакомство. Мне позвонила приятельница и сказала, что Ксении нравятся мои стихи, они у нее на телефоне. Мы поговорили. Ксения пришла ко мне на день рождения, а потом и я к ней.[b]– Как погуляли?[/b]– В соответствии с русской традицией. Вначале орхидеи и французское шампанское, а в конце водка, караоке и песни Боярского.[b]– Ксению не смутили ваши стихи о ней?[/b]– Любопытно, что в светской хронике потом появились заметки, в которых говорилось, что я прилюдно оскорбил именинницу. А я на ее дне рождения не читал везде процитированное стихотворение про надувную Ксению Собчак и ее умное резиновое лицо. Стихотворение-то не про живого человека, а про телеобраз – блондинки с Рублевки. Кстати, все эти стереотипы о том, что блондинки беспросветно тупы, пришли к нам из Америки. Анекдоты про блондинок – это типичный калифорнийский юмор, в основе которого – образ Мэрилин Монро.Раньше мы рассказывали анекдоты про чукчей, сейчас – про блондинок. При этом спроси большинство мужиков – отношение к ним чудесное.[b]– То есть, несмотря на мат и прочие откровенности, вы персонаж гламурный?[/b]– Я ничего не имею против гламура. «Мерседес» удобнее четвертой модели «Жигулей». Дом «Версаче» может делать вещи безвкусные – рассчитанные на бандитский арабский, мир, а может шить очень хулиганские в стиле рокабилли рубашки… Вот скажи, мужик с маникюром – это гламур?[b]– Это метросексуал.[/b]– Метросексуалами я называю мужиков, которые в метро хватают девушек за выступающие части тела. Кстати, сейчас появился новый термин «ретросексуал» – так называют людей без возраста. Сейчас появилась масса красивых 50-летних теток и мужиков, которые не смотрятся глупо на танцах или в ресторане. Гламур – это великолепная вещь с точки зрения продления женской привлекательности, например. Ну, сделала она грудь, надула губы и получает то, что хочет. Если она сделала это для того, чтобы быть похожей на какую-нибудь Машу Распутину – это глупость. Нормальные люди спарывают этикетки, а не нашивают их. В мире есть полно чего почитать, кроме этикеток.[b]– Ну и что бы вы посоветовали почитать?[/b]– Да любой текст из раздела «рекомендовано» или «литература» на [i]www.litprom.ru[/i]. Особенно советую обратить внимание на следующих авторов: Ренсон, Щикатиллло, Amiga, Сфинкс, ЙП, Шарапов, raider, Kambodja, Шырвинтъ, МешокНоктей.– Как-то список ваших рекомендованных звучит… мягко говоря…– Непривычно? Ничего, привыкайте, это и есть реальное будущее российской литературы и изящной словесности. Поверьте культовому поэту на слово![i][b]Про Анастасию Волочкову[/b]Я – Анастасия Волочкова,Папа мой – Порфирий Волочков,Жизнь моя сложилась бестолково:Я влюбляюсь только в м...ков.Это – в смысле, я влюбляюсь телом.Потому, что сердцем и душойЯ люблю свое по жизни дело,В смысле, сцену и театр Большой.[/i][b]………………………………….[/b][i]Кто-то скажет:Настя, это грубо!Это – как бы телом торговать!В губы целовать людей за шубы,И еще куда-то целовать!Знаете, не надо придираться!Я вам так, завистники, скажу:«Мне зимою надо одеваться!Что, я эту шубу, б…ь, рожу?»[/i][b]……………………………………………………………………[/b][i]Может, просто я других умнееИли, может, просто я горда,Просто я бесплатно – не умею!Не могу, не стану никогда!Секс в Большом буквальновсе решает,А иначе, я хочу спросить,Кто бы мне сказал, что я – большая,И меня, б…ь, тяжело носить?Понабрали всяких цискаридзе,Педиков, в чем держится душа!Плюнь и разотри, как говорится!Волочкова им не хороша!Да, банкиры иногда, бывает,Говорят, что «Настю не поднять»,Так они – на бабки намекают,А не на красу мою и стать.[/i][b]…………………………….[/b][i]В общем, жизнь сложилась бестолково.Мир вокруг – жесток и бестолков.Я – Анастасия Волочкова,Папа мой – Порфирий Волочков.[/i][b]Сокращения и отточия в тексте сделаны редакцией[/b]