Сладкое люблю, но не ем

[b]Всемирно известный танцовщик Владимир Малахов, ныне возглавляющий балетную труппу «Штаатсопер» в Берлине, отметил свой юбилей в Кремлевском дворце. Он выступил с театром «Классический балет», с которым начинал свою карьеру в 1987 году. В гала-концерте он блистательно исполнил партию принца Дезире в сюите «Свадьба Авроры» из балета «Спящая красавица» и современные номера – «Арию» Вэла Канипороли на музыку Генделя и «Вояж» Ренато Занеллы на музыку Моцарта.Наш корреспондент встретился с артистом после спектакля.– Вы довольны, что вернулись в Москву?[/b]– Для меня это радостное событие. Давно не был в Москве. Я приехал выступить с труппой «Классический балет», которая меня когда-то «усыновила», заложив основы моей карьеры. Я сочетаю свой юбилей с юбилеем Натальи Касаткиной и Владимира Василёва – художественных руководителей театра: 20 лет моей творческой деятельности, а у них – 30 лет связано с «Классическим балетом». Это теперь я танцую и классику, и неоклассику, и модерн. Но истоки здесь, и я рад, что моя карьера началась в этой труппе.Когда-то в студии, разучивая новую хореографию, Касаткина и Василёв давали мне запал энергии, эмоций, энтузиазма. Но бывало и трудно, и неудобно. Иногда я говорил, что больше не могу. Но все-таки понимал, что у них свой замысел, и старался делать так, как хотели они. Их балеты – это частица и моего творчества. В будущем у театра «Классический балет» появится свое здание, своя сцена. И я найду возможность приехать, станцевать там. И привезу свою труппу из Берлина.[b]– Как вы, танцуя в труппе «Классический балет», решились уехать из СССР?[/b]– Я гостил у знакомых в Калифорнии. Там посмотрели видеопленки с моими выступлениями и предложили остаться в труппе «Лонг бич балет». Я позвонил маме узнать, что она думает по этому поводу. Мама ответила: «Делай так, как лучше для твоей карьеры». И я остался в этой маленькой компании, но ненадолго. Это был промежуточный этап. Далее мне предложили контракт на две «Спящие красавицы» в Штутгарте, и я переехал туда. Затем Вена, Американский балетный театр… Так началась моя карьера на Западе.[b]– Сейчас вы директор балета берлинской «Штаатсопер». У вас контракт на шесть лет, до 2009 года?[/b]– Можно было заключить контракт на семь, на восемь лет… Это как решит Сенат. Мне уже сейчас предлагают продлить контракт после 2009 года. Думаю, подпишу. Знаете, я уже завел колесо и не могу его остановить. Вот и кручусь как белка в колесе. Спать ложусь поздно, только в час или два ночи.[b]– Что самое трудное для директора труппы?[/b]– Все держать в руках. Тут есть и плюсы, и минусы. Многое зависит от ситуации и от того, на что делаешь акцент. Тяжело: я ведь на четырех работах – и танцовщик, и педагог, и директор, и доктор. У меня танцовщики спрашивают даже «есть ли пластырь?» Но я не чувствую, что устаю, что долго тянется день. В театре спокойно могу находиться с 10 утра до 10 ночи.Но я танцующий директор и утром прихожу на балетный класс, как и все артисты. У меня с ними близкий контакт, между нами нет стены. Я не отделяю себя от них, но когда я директор – то я директор! Прошу зайти артиста ко мне в офис, и тот трясется, не зная, зачем его вызываю – для чего-то хорошего или плохого. Я всегда говорю правду, ничего не скрываю от артиста и ничего не делаю за его спиной. Даю танцовщику только два шанса. Третьего нет. Если надо – откажу. Но солистам даю свободу. Понимаю, что они хотят работать с новыми хореографами в других труппах. Например, с Полиной Семионовой мы подбираем план ее занятости в спектаклях нашей труппы, а в оставшееся время она сама выбирает, где и что ей танцевать.[b]– А кто работает в вашей труппе?[/b]– Много русскоговорящих танцовщиков: русские, поляки, чехи, болгары, японцы, которые учились в России. Всего 32 национальности.[b]– Как набираете артистов?[/b]– В этом году на просмотре кандидатов уже после станка ушла половина, после экзерсиса на середине – еще половина. Просмотрел 127 девочек, не взял ни одной. А из 97 мальчиков в труппу взял четырех. Я смотрю на потенциал, на то, как артист вольется в компанию, как будет работать. Я должен видеть перспективу. Артистов беру обязательно с хорошей классической основой. Тот, кто владеет классикой, может танцевать и современную хореографию. Нужно только почувствовать стиль и, конечно, долго репетировать. Вообще с современным танцем надо быть осторожным: тут работают другие мышцы. Я, к примеру, репетируя «Соло» Саши Вальц, так выложился на первой репетиции, что на другой день не мог ходить.[b]– Что это за «Соло»?[/b]– Это интимно и связано со мной. Саша Вальц меня расспрашивала о детстве, обо мне. И мы сделали «Соло» для фестиваля «Танцфорум». Тут есть и дом, и трамвай, и балкон. Я кричу, валяюсь по полу, пою, говорю. Делаю движения, рассказываю о «Лебедином озере», строю гримасы…[b]– В репертуаре труппы больше сюжетных балетов или абстрактных?[/b]– Артист нуждается и в сюжетном балете, и в абстрактном. Продать легче балет сюжетный. Когда в репертуар включаем абстрактный балет, я иду на риск.Репертуарный план готовлю сам. На будущее планирую спектакли Марка Морриса, Мозеса Пенделтона, Начо Дуато, Анжлена Прельжокажа. Матс Эк дает нам эксклюзивное право на балет «Лебединое озеро», на 10 лет. А вот свою «Жизель» он отдал Мюнхену.[b]– Удается ли выкроить время на личные гастроли?[/b]– В основном за счет отпуска или свободных дней. Приглашают в Вену, Штутгарт, Грецию, Финляндию... С 1991 года работаю в Японии только с Сасакисан. Танцую с лучшей труппой «Токио-балет». Но где бы я ни выступал, всегда и везде есть японские зрители. Они ждут меня после спектакля с подарками.[b]– Как держите себя в такой прекрасной форме? Что, например, у вас на завтрак?[/b]– Сейчас около 11 утра, а я еще не завтракал. Вчера утром была овсяная каша. Чтобы вспомнить молодость, съел свой любимый глазированный сырок и… отравился. В Берлине на завтрак обычно съедаю бутерброд с сыром, свежевыжатый апельсиновый сок и чай с лимоном. Сладкое не ем, конечно, как раньше. Но люблю. Позволяю себе одну-две конфеты, не больше.[b]– У вас частые гастроли, вы много летаете. А сейчас на творческом вечере над сценой пролетел бутафорский самолет «Вива, Малахов». Чем вы занимаетесь во время перелетов?[/b]– Во время долгих перелетов разгадываю кроссворды, смотрю фильмы. Раньше вышивал крестиком, сейчас просто отдыхаю…[b]– А компьютер?[/b]– С удовольствием играл бы, но времени нет. Только проверяю мейлы.[b]– У вас раньше всегда дома были животные: черепаха, попугай… А теперь?[/b]– Всю жизнь мне хотелось иметь животных, чтобы дома был кусочек зоопарка. Вот и сбылась «мечта идиота». ([i]Смеется[/i]). У меня две собачки, австралийские пастушьи. Два мальчика – Бони и Лаки. Они снимают стресс, дают позитивную энергию. Дома у них свои кровати, но утром разрешаю им залезть ко мне в постель. Уже в 7.30 утра я выхожу их выгуливать.[b]– Кто ваши друзья?[/b]– Их много – артисты, коллеги. С кем свела жизнь. Но среди друзей есть и «нормальные» люди, не имеющие к балету никакого отношения.[b]– Шумные компании любите?[/b]– Отвык от них, да и не для меня это... Сейчас в Москве встречался с близкими, с друзьями, с кем давно не виделся. Мне этих трех дней достаточно: заряд на целый год![b]– А бывали ли когда-нибудь на дискотеке?[/b]– 15 лет назад в Вене. Нет, не нравятся мне танцы парами и дискотеки. Убитое время. Лучше я почитаю, посмотрю хороший фильм или подготовлюсь для новой хореографии. Я – замкнутый, если не знаю людей. Веду тогда себя, как мышь, – тише воды, ниже травы…[b]– А как с отпуском?[/b]– Стараюсь находить время, чтобы выбраться недели на две на Мальдивы. Вот там я действительно отдыхаю, даже ногой не двигаю![b]– Вы жили во многих городах мира. Какой из них комфортен для жизни?[/b]– Я приспосабливаюсь к любому городу. Где я живу и танцую, там и нравится.[b]– Уделяете ли внимание одежде?[/b]– Любимые дизайнеры – Жан-Поль Готье и Йоджи Ямамото. Ношу их всегда и везде: в свободной обстановке и на прием. Для балетного класса предпочитаю одеваться в яркие цвета: синий, красный, желтый, зеленый и фиолетовый. В жизни люблю темные гаммы: серый, черный или темно-синий цвета.[b]– А кумиры у вас есть?[/b]– Сейчас нет. Раньше – Мария Каллас, а из балетных артистов нравились многие.[b]– Вас часто называют мужчина-ребенок? Вы себя таким ощущаете?[/b]– Не знаю, что это такое. Рядом с мамой чувствую себя ребенком, с труппой – мужчиной.[b]– Когда вернетесь в Москву?[/b]– С этим есть проблемы. Я могу и хочу сюда приезжать, но только мне надо знать хотя бы за год дату спектакля. У меня все расписано, и я никому не могу отказать, с кем заранее договорился. А из Москвы звонят и всегда хотят, чтобы я сразу приехал, прямо сейчас…