Миг между прошлым и будущим

[b]Словосочетание «памятники истории и архитектуры» в сознании большинства ассоциируются с египетскими пирамидами, величественными дворцами, древними статуями и старинными кладами.[/b]Но это приблизительно то же, что и изучение географии северо-запада России по пачке «Беломорканала». Ведь памятники – это некая философская категория, представляющая собой сплетение исторической гордости и ответственности многих поколений человечества. Именно эти чувства заставляют людей прилагать колоссальные усилия для сохранения культурно-исторического наследия, доставшегося нам от наших предков.Непростая дилемма – сохранять прошлое, или строить настоящее – стояла перед властителями городов с древних времен. Только постоянное нахождение компромисса дает нам сегодня возможность лицезреть прошедшие сквозь время античные руины и рыцарские замки, величественные соборы и модерновые здания прошлого века, а также множество не столь известных, но по-своему прекрасных домов, вокзалов, мостов и прочих объектов истории и архитектуры.Типичным городом, в котором тесно сплетаются история и современность является и наша Москва. На протяжении многих веков, отношения между прошлым и настоящим находятся здесь, что называется, «на острие». Бурно развивающейся столице довольно часто приходится отступать, останавливаться и искать обходные пути, когда на пути этого неумолимого развития оказывается то, что мы называем сегодня культурно-историческим наследием. Это хорошо видно по тому, как бережно строители подземного комплекса «Охотный ряд» откапывали устои Воскресенского моста ХVI–ХVII вв., или по тем поистине героическим усилиям, которые предпринимаются сегодня для спасения катастрофически разрушающихся «Теплых торговых рядов».Однако так было далеко не всегда. Эпоха развитого социализма с ее высотными проспектами, прорезающими старинные арбатские кварталы, дворцами съездов в Кремле и бассейнами вместо храмов, стала одной из наиболее печальных страниц в градостроительной истории Москвы. К счастью, все это уже давно позади; мрачная страница перевернута, а часть совершенных в те годы ошибок старательно исправляется. Так, в последние годы Москва вновь обрела Храм Христа Спасителя, избавилась от нелепой стеклянной коробки гостиницы «Интурист» на Тверской, и возможно, очень скоро вернет себе обновленное «Зарядье». Это далеко не единственные примеры того, что удалось сделать в Москве.Реставрации и восстановлению подверглось множество зданий, являющихся памятниками истории и архитектуры. И все же несмотря на прилагаемые городом усилия, вопрос сохранения памятников по-прежнему продолжает оставаться одной из острейших проблем современной Москвы.Многолетняя мировая практика показывает, что лучшим способом сохранения значительного числа памятников, является их повседневное использование.Во всех городах мира подавляющее большинство памятных зданий используется для размещения государственных и коммерческих организаций, а порой и просто для проживания. Так, в знаменитых барселонских домах Мила и Батальо, работы великого Антонио Гауди, под музеи выделены лишь по паре этажей, остальные площади используются для жилья и других целей. В подобном подходе нет ни тени кощунства – памятник жив до той поры, пока он нужен людям, в противном случае, его ждет неминуемое запустение и гибель.К сожалению, эта простая истина понятна далеко не всем. Существует достаточное число сторонников «консервации» (а попросту, омертвления) памятников, считающих недопустимым никакое их использование, равно как и их внутреннюю модернизацию и воссоздание. Переубедить таких людей достаточно сложно.«Нужно сохранить памятник, но в то же время сделать его функциональным, – считает руководитель Комитета по культурному наследию г. Москвы (Москомнаследия) В. Шевчук. – При подготовке объекта к реставрации проводится всестороннее историко-архитектурное исследование, изучается эволюция градостроительной среды на территории памятника. При проведении работ максимально используются те же самые материалы, которые применяли строители в прошлом. Поэтому говорить об утрате исторической идентичности не приходится. А новодел – действительно, неприятный жаргон – относят к воссозданным объектам противники воссоздания.Мы считаем, что если сохранилась документация: проекты, чертежи, фотографии, фундаменты – словом то, что способно помочь точному образу объекта, нужно воссоздавать».Добавить к словам руководителя Москомнаследия можно лишь то, что подавляющее большинство дошедших до нас памятников за свою долгую жизнь претерпело немало перестроек, переделок и конструктивных изменений в соответствии с теми или иными целями. Более того, некоторые из них за это время были полностью воссозданы, что ни чуть не помешало им быть принятыми общественным мнением.При этом, никто сегодня не настаивает на возвращении к первоначальному виду и использованию знаменитых лондонских доков или центрального московского Манежа.В заключении стоит упомянуть также еще об одном важнейшем для Москвы событии. С 1 января этого года вступил в силу Федеральный закон № 258, важнейшим моментом которого является разграничение прав на историческую недвижимость между федеральным центром и регионами.Тяжбы между Москвой и федеральным центром по поводу прав на более чем тысячу памятников тянутся еще с середины 90-х. С вступлением в силу нового закона этому «перетягиванию истории» будет положен конец – в городскую собственность, передаются более 500 зданий. Среди них: Манеж, Гостиный Двор, ЦУМ, ГУМ, усадьбы «Коломенское», «Останкино», «Кусково», здание мэрии на Тверской, а также музей-заповедник «Царицыно». Учитывая, что еще задолго до этого, те же «Коломенское» (храм Вознесения) или «Царицыно» были буквально спасены от разрушения, благодаря решительным действиям столичных властей, начавших их реставрацию, за судьбу отошедших Москве памятников можно не опасаться. Подобную уверенность хотелось бы испытывать и в отношении памятников «федеральных».