Придется жениться, Анька…

[b]Эту историю рассказал мне парень, который учился когда-то в соседней школе, а мы с ним «на почве» футбола-волейбола познакомились на пятачке в нашем парке, что возле метро.[/b]Ждали пацанов, сговорились постучать в футбол, стояли, болтали. И привязалась к нам какая-то тусклая девица. Еле отцепились от нее, чуть не на шею вешалась, бубнила что-то несусветное, а вроде вином не пахло. Поняла наконец, что с нас ничего не поимеешь, и убрела куда-то в кусты. А Генка все смотрел ей вслед каким-то непонятным взглядом – и жалость там была, и безнадега, и злость.– Думаешь, наркоша?– И думать нечего, – вздохнул Генка.– Ты видел ее зрачки? Я их теперь за версту различаю… Покурим, что ли?Мы уселись на землю.[b]Между нами не было интима[/b]– Я их теперь нюхом узнаю – лучше всякой экспертизы. А все из-за того, что… В общем, из-за одной девчонки. Началось все давно – еще в начальной школе. Попали с ней в один класс, училка нас посадила за одну парту. Помню даже табличку, стоявшую у нее на парте на 1 сентября – печатными буквами было аккуратно выведено «Сергеева Анна».Дружба наша началась легко и просто. В начальной школе, когда я только начинал хулиганить, Анька мне липовое алиби выстраивала, если учителя, сверкая очами, вопрошали, где я был в такое-то время.Собственно, это продолжалось и потом, в средней школе. Назвать меня прилежным школьником ни у кого язык бы не повернулся, я частенько прогуливал, потом перед контрольной Анька – умница-отличница – меня «натаскивала». Ее обижал кто-нибудь или хахаль «кидал» – обидчикам морду бил я. В общем, был у нас некий симбиоз. Многие наши общие друзья-знакомые поражались нашим отношениям, потому как интима у нас не было, что называется, ни грамма.– Интима? Это в каком же классе-то?!Генка усмехнулся:– Ой, только не гони, что у вас в школе девки не трахались! У нас уже в восьмом ни одной невинной не осталось – у вас что, иначе, что ли, было? Я мысленно поскреб в затылке и промолчал.– Ладно, не в том суть – лишь бы, как говорится, «безопасный». У нее были свои парни, у меня – свои девушки. Короче говоря, тянулась наша редкая дружба с 1-го по 9-й класс, а потом родители ее вздумали переехать на другой конец города. За день до переезда вдвоем чуть не прослезились, когда окончательно дошло, что видеться практически не будем. Обидно, досадно, да и ладно.За два с небольшим года не увиделись ни разу. Поздравительные смс-сообщения по праздникам типа Нового года и дня рождения.Потом школа кончилась – тоже событие, эпоха, можно сказать. Абитура, тосе. Жизненный путь, так сказать, выбираешь. Или он тебя. Или родители за тебя. А еще точнее – по нынешним временам – родительский кошелек выбирает, так и со мной случилось: туда, куда хотел – не поступил, а туда, куда поступил, – хотел не слишком, но… цена, как говорится, всех устроила.Зачислили меня на обучение. 1 сентября занятий не было, как нам сказали в конце лета, какое-то там глупое собрание намечалось, я и не пошел. Пошел только 4-го, после выходных. Познакомился с народом – вроде пацаны нормальные, только мутные какие-то. Тогда я это объяснил тем, что совсем уж привык к своему родному району – мол, лучший на свете район, лучшие в мире парни и девчонки «на нем», а все, которые не наши, – по определению чужие, не такие, плохие![b]Вот так и встретились[/b]Значит, учеба потихоньку начала налаживаться, в темп этот я влился. И както раз, после пары иду я по коридору, заворачиваю за угол, сталкиваюсь с девушкой. Ловлю ее, естественно, – чтоб не упала. А поймав, и лицо разглядев, меня самого чуть ловить не пришлось.Анька, блин! У обоих, понятное дело, радости полные штаны. Сначала, само собой, общие воспоминания, потом рассказы взахлеб, что по отдельности было… В одну группу, правда, не попали, но занятия у нас общие будут, все офигительно, опять будем часто видеться, общаться.…Так учились мы до февраля, оба уже сессии закрыли, а только в феврале меня начали терзать смутные сомнения. В Аньке что-то изменилось, а что – не мог понять. Да и мало ли чего у барышень бывает – может, вообще «залетела», – а как спросить? Ну и что, что школьный друг – не до такой же степени… Но как-то утром, проходя через дворик рядом с институтом – место студенческих сходок и курилок, – увидел Аньку и нескольких остолопов из ее группы. Они хором снюхивали какую-то гадость: через свернутые в трубочки купюры вдыхали дорожки порошка с каких-то бумажек типа дисконтных карточек…Потом оказалось, что это спиды – разновидность амфетаминов. Их еще называют «сыпухой», «эс-пэ». Но АНЬКА!!!…На паре сидел, как пенек. Потом нашел ее на перемене. Она шла по коридору, на лицо приклеилась глупая улыбка.Поздоровавшись, я ее встряхнул пару раз за плечи. Потом у нас был разговор, из которого я понял, что подсела она чуть не 1 сентября, – на том самом собрании, на которое я не пошел, а точнее, после него: какая-то сволочь угостила – типа «посвящение в студенты».Сначала из любопытства и чтоб от других не отстать, а потом одно на другое наложилось, и стала употреблять, потому что у нее на душе паскудно было – большая и чистая любовь, как водится, оказался козлом. А теперь хочет «соскочить», но не может уже. Слышала, что после первого раза – это навсегда, и теперь хрен переубедишь. И еще сказала она мне, что нариков в институте у нас – пруд пруди: ты что, мол, Генка, с луны свалился, ничего вокруг не видишь? Я, говорит, думала, ты все знаешь, да только делаешь вид…Тогда я на нее наорал, оставил плакать в коридоре и пошел по институту. Приглядевшись заметил, что действительно – глупые ухмылки чуть не на каждом третьем. Во, блин. Как глаза открылись...[b]Что толку в клятвах?[/b]Что я мог сделать? В милицию бежать стучать? Западло, да и потом – а что там, слепые, что ли? Ведь это же – на каждом шагу, а много ли ловят, сажают? Ну, разве что на таможне где-нибудь возьмут какого-нибудь «верблюда» с героином – это знаешь, из тех, кто в собственном желудке дурь провозит… Но вообще-то у меня нет доверия к ментам, самим надо как-то справляться.Короче, в тот же день позвонил Аньке, извинился. Договорились встретиться и встретились. Разговор получился долгий, она клялась-божилась, что больше к этой дряни не притронется, достала свернутый клочок бумаги, в нем был один вес этого чертового порошка. На моих глазах она выкинула его в канализационный люк. Я поверил, как же я могу не поверить? Начал ее пасти, как овцу. Домой провожаю, утром у метро встречаю – за собой таскаю везде где могу. Месяц продержалась – потом сорвалась. Опять: клялась-божилась. Опять месяц – как люди, как человек живет, а потом – снова…Держится она сама, а к врачу не хочет, а я же не могу ее за шиворот, насильно вести – нет у нас принудительного лечения, в «свободной», мать ее, стране! Где достает дозы – выследить не могу. И все по своему козлу сохнет, я же вижу… А может, я теперь думаю, он сам ее на это дело настропалил? Жалко мне ее – сил нет как. А что делать? У нее – в общем-то, своя жизнь, у меня – тоже своя… Была. А теперь что?– Жениться на ней – вот что! - вырвалось у меня. Даже сам не знаю, как брякнул. А Генка странно на меня посмотрел и сказал задумчиво:– А знаешь, я ведь об этом уже думал. Конечно, были у меня девчонки, и даже вполне серьезные были отношения, но так, как с ней, – ни с кем. Ну, понимаешь, совсем она мне родная. И жалко. И с детства знаю. Совсем «своя». А там, может, если ребенка ей заделать – так и вообще… Мозги на место встанут? Но ведь тогда институт этот поганый бросать надо, работу искать – если семья. А если армия? Я уйду, а она тут останется и…как? Но бросить ее не могу.Он хмуро затоптал в песок возле ног очередной окурок. Встал, отряхнулся.– А сейчас-то она где? – спросил я его.– В восемь у метро встречаемся. Сейчас ребята подтянутся, малек погоняем и пойду. Так ты говоришь… да? Так – ДА?Я не успел ответить – по дорожке шли наши пацаны, увидели нас, заорали чтото приветственное, наподдали по мячу – и навесиком прямо на Генку.Он принял пас, передал мне, пошла игра. Он играл, и все посматривал на часы. Бегал, обводил, бил по мячу – и все смотрел на часы. Наконец, принял отличный пас – и точно, в уголок влепил мяч. Поднял руки над головой:– Все, мужики! Дальше – без меня.Парни завопили что-то типа – ну, Ген, ну, ты куда?! И только я молчал и смотрел, как он уходит. Он уходил – или мне показалось? – он уходил так, как будто уже принял какое-то очень важное решение. Очень важное – для себя. Очень нужное – для двоих.Или показалось?