Жду ответа от Спилберга

[b]Константин Лавроненко – первый российский артист, получивший приз за лучшую мужскую роль на Каннском кинофестивале. На церемонии закрытия 60-го Каннского кинофестиваля сам лауреат не присутствовал. Со своей маленькой пальмовой золотой веткой встретился уже в Москве. Но не признает ее собственностью: считает, что награда принадлежит фильму в целом. «Изгнание» осенью выйдет к зрителям, и каждый сможет оценить и фильм, и Каннского призера Константина Лавроненко.– Костя, скажите честно, меняется самоощущение артиста, получившего приз Каннского кинофестиваля? Вы, Константин Лавроненко, до и после награды – есть разница?[/b]– Нет, конечно, нет. Что касается мироощущения, оно не может измениться, я думаю. Понятно, что радость тебя переполняет и надо руками держать свою крышу, чтобы не снесло. Но предположим, что ее не было бы, этой награды – все равно для меня была и есть более важная вещь: встреча с Андреем Звягинцевым. То, что она произошла в моей жизни, в моей судьбе. Рождение ребенка и эта встреча – вот самое главное. А награда, конечно же, вселяет новые силы для дальнейшей работы, дает радость. Начинаешь думать – как мир прекрасен, как хорошо в нем жить! Но ты подумал и все... Не будешь же с этими мыслями жить каждую минуту.[b]– Если с «Возвращением» все было сразу понятно и очевидно – большой успех, триумф, то с фильмом «Изгнание» более сложная история. Его очень ждали на Каннском фестивале, и премьера прошла успешно. Но на следующий день появились очень разноречивые отзывы. Французская пресса была в основном благожелательна, а вот американские журналы, очень влиятельные в сфере кинобизнеса, вышли прямо-таки со злобными статьями. Как вы объясняете такую неоднозначную реакцию на «Изгнание»?[/b]– Да, это абсолютно так. Не приняли очень многие. И не примут еще. И у нас в стране тоже. Что я могу сказать на это? Так или иначе, придется что-то говорить о самом фильме и как будто защищать его, оправдываться. Давайте все-таки дождемся, когда много людей его посмотрят. А потом, знаете, есть такие замечательные статьи, которые вышли в Германии и во Франции… Один человек, который встречался и дружил с Тарковским, написал потрясающую статью, что ее одной достаточно, чтобы не обращать внимания на все остальное. Этот фильм для меня огромный и бесконечный, он просто содрал с меня кожу. Сама работа над ним произвела такое сильное впечатление и производит до сих пор, что у меня ощущение, как будто пелена ушла из моего сознания. Что-то ударило в самую мою суть, прямо в сердце.Начинаешь видеть себя в новом, беспощадном свете. Это и очень больно и в то же время хорошо, потому что освобождаешься от многого ненужного, наносного. Андрей Звягинцев и Михаил Кричман, оператор делают особую такую реальность, в которой познаешь себя все больше и больше.[b]– Как раз о реальности я хотела спросить. Известно, что Звягинцев для «Изгнания» действительно создавал особый мир. Был построен дом, где живут герои, церковь, куда они приходят, и даже железнодорожная станция. А все предметы в кадре намеренно лишены точных примет. Невозможно понять, когда все происходит – 40 лет назад, 20 или прямо сейчас. Неясно, в какой стране. Для чего это было сделано?[/b]– Потому что все происходящее могло случиться вообще с Человеком, неважно, когда и где. В таком кино каждый нюанс важен, каждый вздох. Конкретика места и времени только отвлекает.[b]– Фантастическая у вас партнерша – Мари Боневи. Красоты необыкновенной, актриса прекрасная, работала с Ингмаром Бергманом. Но она норвежка, живет в Швеции, играет там в театре. У нее иное воспитание, менталитет, да просто язык другой. Как вы общались? Ведь по фильму вы муж и жена. Правда, в отношениях героев пролегла глубокая трещина, но все же семья – единый организм, общность. Как вы ее достигали?[/b]– Она удивительный человек сама по себе, помимо того что замечательная актриса. Не было никакой границы между нами. Она очень контактна, дружелюбна. Нам помогала прекрасная переводчица из Шведского посольства. Я говорю немного по-английски. Не так, конечно, бегло, как хотелось бы. Но чтобы понимать друг друга, нам слов и эмоций хватало. У нее чувство юмора прекрасное, способность шутить. До сих пор обмениваемся эсэмэсками.[b]– Ей понравился фильм?[/b]– Очень. Она смотрела его впервые целиком на Каннском фестивале. И даже могла ничего не говорить: все было написано на ее лице. Радость и потрясение. Мы волновались, ожидая ее реакции на голос. Роль на русском языке озвучила Елена Лядова и сделала это потрясающе. Произошло полное слияние с изображением, с обликом Мари Боневи. Она свой новый голос приняла и одобрила.[b]– Кто меня поразил в фильме «Изгнание», так это Александр Балуев. В моем представлении он был вечный человек в фуражке, недаром столько переиграл разных военных. Красивый мужчина, внешность фактурная, но казался мне всегда одинаковым. А здесь он какой-то невероятный, очень сильно сыграл.[/b]– Согласен с вами на все сто процентов. Не берусь оценивать его прежние работы, но в «Изгнании» – без всякого сомнения– его роль одна из сильнейших. Такая мощь! Саша мне позвонил, когда стали известны итоги Каннского фестиваля. Он всегда достаточно спокойный человек, а тут я услышал в трубке прямо вопль радости. Я не понял сразу, говорю: кто это? Он кричит: я в Марокко, я только, что узнал, отменяю сегодня все съемки, я так рад, так счастлив! Так было здорово! Я кричу ему в ответ: Саша, у нас хороший фильм! Я тоже счастлив![b]– Костя, в вашей жизни было несколько этапов. Жизнь в театре, затем жизнь без театра, теперь жизнь в кино. Театральный отрезок вашей жизни: работа в «Сатириконе», с Владимиром Мирзоевым, с Климом, театральным экспериментатором – как вам сейчас вспоминается то время, что оно вам дало?[/b]– Я часто все менял в своей жизни, уходил из одного места в другое и нередко слышал упреки от многих людей, что все неправильно делаю. Но прекрасное было время, и каждый момент жизни был прекрасен. Работа с Климом вообще была основной, наверное, в моем становлении. Как раз с 26 до 33 лет такой период, когда в человека сильно все проникает, эти зерна потом прорастают. Клим – уникальный талант, настоящий исследователь территории театра. Я ему очень благодарен.[b]– На пресс-конференции Каннского кинофестиваля Андрей Звягинцев интересно говорил о том, как он понимает работу актера в кино. О том, что есть актеры, которые выплескивают свой темперамент, ярко о себе заявляют. И есть другой способ актерства – слиться с природой, убрать все профессиональные навыки. Как это выглядит на практике? Как работает Звягинцев и чего он добивается от артиста?[/b]– Я очень счастлив, что в кино появился Андрей Звягинцев, и наши взгляды на актерство совпадают. Потому что вопросы, которые появлялись у меня, волновали и его. Театральная фальшь, неправда. Что условно в актерском существовании, а что не может быть условным. Я задавал себе эти вопросы и не находил ответов. Начал даже думать, что со мной, наверное, что-то не так, какой-то я неправильный артист. Когда мне встретился человек такого масштаба, как Андрей Звягинцев, который также думает, как и я, с которым мы во многом совпали, мне уже не кажется, что сомнения мои были лишними. Андрей находит точные образы, говоря об этом.Если представить зеленый луг, то актеры по самой своей природе хотят быть красивыми цветками на зеленом ковре. Понятно сладостное актерское желание наиграться, пострадать, показать что-то. А вот как бы, говорит Андрей, сделать так, чтобы актер был такой же травой?[b]– В последнее время вы долго находились на съемках в Баку. Что за фильм?[/b]– Десять серий под названием «Оружие». Мой герой – полковник ФСБ. Получится экшн, скорее всего, хотя есть и драматическая линия и элементы детектива.[b]– Что вас заинтересовало в этой роли?[/b]– Мне интересны разные жанры, главное, чтобы кино не было пустым. Человек, которого я играю, находится на таком этапе своей жизни, когда ему важно ответить, что же я делал правильно, а что нет. Продолжая совершать поступки по долгу службы, он решает свои внутренние проблемы. Активный сюжет сочетается с размышлениями. Мне нравится мой персонаж.[b]– Несколько лет назад вы снимались, наверное, с лучшим сотрудником государственной безопасности. Я имею в виду агента 007. То есть актера Даниэла Крейга. Тогда он, правда, еще не был Джеймсом Бондом.[/b]– Телевизионный фильм «Архангел» компании ВВС. Причем режиссер специально прилетел из Лондона встретиться со мной. Это было сразу после «Возвращения». Я играл свою роль на английском. Потом у меня была роль в польской картине на польском, и я скажу вам, что играть на других языках – огромный опыт. Когда тебе не за что спрятаться. Не за мысли, не за понятные слова. Серьезное испытание. Пройдя его, начинаешь себя больше уважать. Даниэл Крейг, мой партнер, говорил мне хорошие слова. Мне было приятно слышать их от такого сильного артиста.[b]– Костя, расскажите еще об одной вашей новой роли. В телевизионном художественном фильме Сергея Урсуляка «Ликвидация».[/b]– Скорее всего, получится четырнадцать серий. Большое телевизионное кино. Послевоенное время. Одесса, разгул бандитизма. Будущего маршала Жукова сослали в южный город, где он самыми кровавыми способами наводил порядок. Все это было на самом деле, в основе сценария исторические факты. Интересная была работа.[b]– Вы там кто?[/b]– Нехороший человек! ([i]Смеется[/i]). Хотя я вообще избегаю таких слов – хороший, нехороший. Они не из области искусства. Да и вообще такие определения более чем относительны. Если же говорить о кино, театре, то, мне кажется, что искусство не должно навешивать ярлыки, выносить приговоры. В этом смысле сценарий «Ликвидации» просто классный. У каждого персонажа свои сильные драматические моменты, захватывающие истории.[b]– Есть у вас сегодня новые заманчивые предложения?[/b]– Жду ответа от Спилберга. Я не шучу. Отослал вот только что диск со своими пробами. Намечается продолжение приключений Индианы Джонса. Есть шанс получить вторую главную роль. В самой главной по-прежнему Харрисон Форд. Не знаю, получится ли, но попытку сделал. Вместе с Сергеем Жигуновым встречались недавно с Уильямом Фридкиным. Тем самым, что снял фильмы «Изгоняющий дьявола» и «Французский связной». Когда такие люди приглашают хотя бы поговорить, уже озноб по коже. А может быть и совместная работа получится.[b]– Ну а ваш любимый режиссер Андрей Звягинцев? Будете дальше вместе работать?[/b]– Он сейчас ищет новый материал, не знает пока, что будет снимать. Я ему говорил прямо в глаза: Андрей, если тебе нужен человек на заднем плане и затылком к камере, я готов пройти пробы даже для такой роли в твоем фильме. Он это знает прекрасно, но говорит, что больше я у него сниматься не буду. Посмотрим.