[b]Этого художника считают продолжателем традиций Анри Руссо и Нико Пиросмани. В 1987 году Павел Петрович получил мировое признание: его имя включили во Всемирную энциклопедию наивного искусства. Сам он в то время пропадал в глухой деревне Ивановской области: еле-еле перебивался на мизерную пенсию и совсем забросил кисти.[/b]Творчество Леонов оставил в середине 70-х: ему показалось, что его картины никому не нужны. Перестал общаться с коллегами, нового адреса никому не дал.Так и сгинул бы, но в начале 90-х художника случайно отыскала Ольга Дьяконицына (в то время сотрудник Российского дома народного творчества, а ныне – Музея наивного искусства). Рассказала мастеру о том, как его любят и ценят. Это вернуло Леонова к холсту. В возрасте 70 лет он наконец начал постоянно заниматься живописью.Судьба не слишком ему благоволила. Окончил всего семь классов, потом ушел из дома, поругавшись с отцом-алкоголиком. Кем только не трудился: грузчиком, жестянщиком, каменщиком, разнорабочим на шахте. В общепринятые нормы не вписывался: опоздал на работу – уволили, самовольно ушел из шахты – схлопотал семь лет.Отразились ли страдания в творчестве? Ни в коей мере! Даже картина «П. Леонов в колонии (Ростов-на-Дону) строит комбайны. 1944 г.» – само умиротворение. Спокойные и отрешенные мужчины на фоне природы склонились над какими-то приборами.Сам автор на первом плане в шляпе и вышитой рубахе. Просто слава КПСС! Только вот аббревиатура эта в мире художника отсутствует.Здесь нет ни границ, ни политики; земной шар един, и люди везде одинаковы – что на Крайнем Севере, что на экваторе. Порой они, как в раю, мирно сосуществуют с животными, и белый медведь запросто катается с человеком в лодке. Иногда гомо сапиенс со зверями конфликтует, и рождается не менее фантастический сюжет: «Русские путешественники в Африке в ночное время спасают жителей от волков».В картинах есть что-то от школьных атласов, где очертания материков испещрены изображениями проживающих на них зверей. Но на точность учебника работы не претендуют: по тропической реке плывут птицы, напоминающие не то гусей, не то лебедей.С миром одушевленным у Леонова соседствуют самолеты, машины и вездеходы. Редкое полотно не пестрит этими предметами. Они вполне органичны рядом с лошадиными упряжками, густыми стаями птиц и цветочным орнаментом.В советское время светлое будущее представлялось именно так – в единстве природы и техники. Странно, что чаяния режима воплотил человек, которого строй всячески подавлял.Впрочем, любимого коммунистами реализма у Леонова нет и в помине. «Главные действующие лица» (чаще всего сам художник с женой Зиной) размерами намного превосходят остальных персонажей – ход, заимствованный из иконографии. Цветовую гамму ни с кем не спутаешь: преобладают землистые тона, а также синий, зеленый и желтый. Красный довольно редок.Живописи Леонов начал учиться поздно – в 40 лет. Поступил в Заочный народный университет искусств в Москве. Его консультантом стал художник-нонконформист Михаил Рогинский. Учитель писал об ученике: «Он жил всегда в перевернутом мире, в Зазеркалье, в котором есть все – свои законы, свое небо, своя земля. Он был и есть донкихот советского времени».Нынешняя выставка приурочена к 85-летию Павла Петровича. Леонов жив-здоров, по-прежнему работает – да так, что даже в Москву из деревни Меховицы выбраться некогда.[i][b]Выставка работает до 5 декабря[/b][/i]