Акула жрет крайнего

[i]Олег Гриневский увлекался физикой, но стал дипломатом. Занимая ответственные посты на этом поприще, был в курсе многих интриг, которыми теперь щедро делится в своей новой книге. Страницы из «Тайн советской дипломатии», выходящей в издательстве «Вагриус», мы сегодня предлагаем вашему вниманию.[/i][b]Президентов убивают, как мух [/b]24 июня 1978 года вечером в МИД поступило сообщение, что в Сане, столице Северного Йемена, убит президент Гашими. Потом добавились подробности, смахивающие на детектив.Накануне убийства в Сану прибыл посланник с личным письмом от президента Южного Йемена Рубейя Али. Вечером его угостили, напоили, а дальше (прямо по Пушкину: «… И в суму его пустую суют грамоту другую…») подменили атташе-кейс, заложив в него бомбу. Утром гонец вошел в кабинет президента, раскрыл атташе-кейс — и нет ни президента, ни гонца. А в здании генерального штаба, где проходил прием, зияет огромная дыра — такова сила взрыва. Вечером радио Саны обвинило в убийстве Гашими руководство Южного Йемена.После этого события перекинулись в Аден. Через день, 26 июня, гласит официальная версия, генеральный секретарь правящей марксистской партии Южного Йемена Фаттах Исмаил собрал заседание ЦК. Президент Рубейя Али отказался присутствовать на пленуме и послал войска захватить штаб партии — пытался совершить «давно задуманный» переворот, который превратил бы страну в «кровавую баню».На самом же деле утром 26 июня войска и авиация, верные партии, атаковали президентский дворец и взяли его штурмом, несмотря на отчаянное сопротивление президентской гвардии. Рубейя Али и двух его сторонников прямо во дворце приговорили к смерти и тут же расстреляли.После этого в обеих странах начались кровавые разборки, а на границе — столкновения. Появилась информация, что Южный Йемен готовит массированное вторжение на Север. Масла в огонь подлила информация по линии международного отдела ЦК: Рубейя Али стал-де дрейфовать в сторону Саудовской Аравии и на полпути в Аден уже находился таинственный американский эмиссар. А Фаттах Исмаил заявил, что взрыв в Сане устроил бывший президент.А Громыко ругался: — Не регион у вас, а сумасшедший дом. Ну объясните мне толком, что там происходит? Ему доложили следующее. В обеих странах — на севере и на юге Йемена — идет борьба за власть. Вековые племенные и религиозные распри помножены, с одной стороны, на нищету народа, а с другой — на амбиции новых радикальных политиков, выступающих под лозунгами марксизма, национального возрождения или общеарабского национализма, лозунгами, за которыми порой скрывается стремление военных и силовых структур к власти. К этим самым политикам тянутся нити финансовых и политических интересов Саудовской Аравии, Ливии, Ирака, Египта. И все это происходит на фоне советско-американского соперничества.Взять тот же Северный Йемен.Года не прошло, как там будет предыдущий президент — Ибрагим аль Хамди. Перспективный политик, он ограничил власть шейхов и, лавируя между различными политическими силами, в том числе представляющими СССР и США, пытался превратить Йемен в современное цивилизованное государство. Ради этого Хамди готовился ехать в Аден.И что же? В ночь с 11 на 12 октября 1977 года его труп был найден в гостевом особняке неподалеку от Саны. В комнате остались следы разгульной попойки; вместе с Хамди лежали трупы его брата, командующего специальными войсками «Амалика», и двух француженок-модельерш. Официальная версия гласила, что убийство совершено возмущенными религиозными фанатиками, обнаружившими в доме оргию.На самом деле Хамди был убит в доме начальника генерального штаба Гашими. Затем его тело и трупы брата и двух француженок были перенесены в гостевой особняк, где организаторы спектакля инсценировали попойку. А Гашими стал президентом Северного Йемена.Теперь новый виток борьбы за власть: в Сане прогремел взрыв, убит президент Гашими. Кто стоит за этим, пока не вполне ясно.Но в обоих случаях на заднем плане маячит фигура командующего Таизским военным округом подполковника Али Абдаллы Салеха.Если отбросить племенные разборки и борьбу за власть — а они наверняка играют решающую роль, — то в череде этих убийств могут быть заинтересованы саудовцы, южные йеменцы и американцы.Саудовцы не хотят иметь под боком сильного соседа, поэтому постоянно играют на племенных противоречиях, чтобы ослабить центральную власть в Северном Йемене. И пуще огня боятся объединения Йемена.Южный Йемен, который объявил, что строит социализм, наоборот пытается форсировать объединение, надеясь таким путем преодолеть экономические трудности. Поэтому южане также используют племенные распри и внутреннюю слабость режима в Сане, чтобы добиться объединения даже с помощью силы.Для Советского Союза война между Северным и Южным Йеменом может иметь самые неблагоприятные последствия. Обе армии оснащены нашим оружием; с обеих сторон работают советские военные советники — хотя Южному Йемену отдается приоритет.Но выиграть эту войну у НДРЙ шансов нет. Страна нищая, крайне отсталая. На помощь ей придет разве что кубинская бригада. Зато на стороне ЙАР окажется Саудовская Аравия и все страны Аравийского полуострова, не говоря уже о США и НАТО.Если, не дай Бог, разразится война, то исход ее будет таким же, как тогда, когда сцепились друг с другом «марксистские режимы» Сомали и Эфиопии. Тогда мы потеряли Сомали и военно-морскую базу в Бербере. Теперь потеряем НДРЙ и Аден. Поэтому нам нужно сделать все возможное, чтобы не допустить этой войны.— Вот вы и поезжайте в Сану и Аден, причем немедленно да хорошенько разберитесь, что там происходит! — недовольно пробурчал Громыко. — Ваша задача — предотвратить эту безумную войну. Передайте обоим президентам привет от Леонида Ильича. Я с ним поговорю. И действуйте от его имени.[b]Шекспир был прав [/b]Была поздняя ночь, когда самолет пошел на посадку. Сана лежала в долине, окруженной горами, как на дне чаши. Над ней простиралось черное южное небо, усыпанное яркими звездами, а на земле — ни огонька.Через несколько минут посольские машины, встречавшие посланца Москвы, тронулись из аэропорта. Так началась первая советская миротворческая миссия в Йемене.Несмотря на поздний час, в посольстве собралась вся верхушка — гости из Москвы были тогда большой редкостью. Посол Василий Иванович Корнев, грузный, изрядно расплывшийся мужчина лет шестидесяти, сильно горячился: — Дело дрянь! На юге страны племена выступили против правительства. В Сане только что подавили заговор — президент чудом уцелел. На границе беспорядки. И за всем этим стоит Южный Йемен. Кабошкин*, понимаешь, социализм строит, а жрать у них там нечего. Каждый месяц ко мне за шмотками и колбасой ездит.Представители всех трех ведомств — МИД, КГБ и ГРУ — сходились в одном: в стране идет междоусобная борьба. Ее жертвами стали оба президента. Но за кулисами постоянно присутствовала мрачная фигура командующего таизским военным округом подполковника Салеха. Это он устроил инсценировку оргии в гостевом доме, когда был убит президент Хамди. И это его человек, начальник Центрального управления национальной безопасности Мохаммед Хамис, лично встречал гонца из Адена, после чего произошел взрыв и был убит президент Гашими. Теперь президентом Северного Йемена стал сам Салех.На следующий день утром президент Салех принял посланца из Москвы. В президентском дворце в огромном, роскошном кресле сидел маленький, худенький человек в сером пиджаке европейского покроя и широких восточных брюках, наподобие юбки. Он постоянно и неистово чесал обеими руками живот, бока под мышками, стараясь даже забраться за спину. «Так, — подумал про себя посланец, — значит, прав был старик Шекспир: не так-то просто убить человека — вон как совесть или страх мучает».Между тем разговор шел в лучших традициях Востока. Хозяин, продолжая чесаться, справился о здоровье «брата» Брежнева и других советских руководителей.Гость тоже интересовался, как поживают президент и его родственники. Потом перешли к взаимным заверениям в любви и дружбе, которые питают друг к другу народы СССР и ЙАР. Неожиданно в самый патетический момент Салех коротко бросил своему министру иностранных дел: — Принеси сигареты.Пока тот ходил, президент проинформировал, что на эту тему хочет подробно поговорить сегодня вечером. Гость не придал этой фразе значения — никакой встречи на вечер не намечалось.Но посол ему шепнул: — Ты понял? Он тебя зовет тайком встретиться, один на один, — даже министра услал.Действительно, поздно вечером к отелю подъехал автомобиль с начальником службы безопасности М. Хамисом — худым, насупленным, молчаливым человеком в штатском.— Президент ждет у себя дома, — процедил он.Машина долго петляла по улицам Саны и наконец где-то в пригороде остановилась у небольшого, одноэтажного глинобитного дома, огороженного высокой стеной. Огромный двор, по углам которого торчало несколько чахлых деревьев, был набит танками и бронетранспортерами. На земле вповалку лежали солдаты с автоматами. Гости проследовали в дом — и там на полу валялись солдаты при полном вооружении.Они и не подумали встать, так что пришлось через них перешагивать.Президент ждал в маленькой комнате, занятой длинным журнальным столиком. На этот раз разговор был деловой: — Нас очень беспокоит концентрация войск НДРЙ на наших южных границах. Мы располагаем достоверной информацией, что готовится массированное наступление. «Брат» Брежнев пользуется большим влиянием на Фаттаха Исмаила. Передайте ему нашу просьбу — пусть он остановит эту войну. Правительство ЙАР хочет проводить независимую политику и придерживается курса на сближение с НДРЙ, имея в виду полное объединение двух государств. Если же Южный Йемен нападет — у нас не будет иного выхода, как обратиться за помощью к арабским странам.— Я немедленно передам товарищу Брежневу ваши слова. Уверен, он сумеет предотвратить кровопролитие между йеменскими народами. Но для этого надо, чтобы и руководство ЙАР предприняло встречные шаги. В Адене серьезно озабочены обстановкой, которая складывается на Аравийском полуострове. Саудовская Аравия и другие реакционные режимы проводят враждебную НДРЙ политику. На этом фоне отдельные критические высказывания северойеменских руководителей рассматриваются в Адене как признак того, что ЙАР присоединяется к враждебному лагерю. Взять хотя бы постоянные обвинения в убийстве Гашими.— Но ведь гонец с бомбой прилетел из Адена, — нервно прервал Салех.В этот драматический момент, как по заказу, в доме погас свет.Президент заверещал и начал выкрикивать какие-то непонятные слова, видимо, указания. Чувствовалось, что он испугался не на шутку.Но обошлось. Принесли свечи, и мало-помалу президент успокоился. Разговор шел все в том же русле, когда он неожиданно заявил: — Мне нужно оружие — много оружия. И я готов за него заплатить. Если Советский Союз нам друг, как вы утверждаете, пусть продаст нам это оружие. — И положил на стол лист бумаги.Посланец глянул на лист краем глаза — перечень вооружений, которые хотели получить йеменцы: танки — столько-то штук, БМП — столько-то и т. д.Час от часу не легче! Взять его заявку — так он немедленно пустит слух, что в этой заварухе Советский Союз — на стороне Северного Йемена и обещал ему помощь оружием. Нет, брать никак нельзя — это осложнит наши отношения с Южным Йеменом. А откажи ему сейчас — обидится и, пожалуй, побежит к саудовцам, решив, что мы собираемся поддерживать НДРЙ. Что же делать? — Товарищ президент, — заговорил он, — «ваш брат» Брежнев послал меня в Сану и велел выполнять все ваши желания. Поэтому, если вы прикажете, я возьму эту заявку и передам ее Брежневу. Но как ваш добрый друг хочу предупредить, что, посмотрев на эту бумагу, «брат» Брежнев обидится и скажет: «Почему брат Салех не уважает меня? Раз ему нужно оружие, почему он не напишет мне прямо, а передает какието листочки? Или «брат» Салех боится меня?» …Поэтому мой вам совет, товарищ президент: напишите письмо «брату» Брежневу или сделайте заявку в ГИУ ГКЭС по всей форме, как положено.— Я президент ЙАР! — вскипел Салех. — Разве моего слова недостаточно, чтобы передать эту просьбу «брату» Брежневу?! В таком духе разговор продолжался еще около часа. Время подходило к трем утра, когда беседа стала угасать сама собой.Гость встал, чтобы попрощаться, но Салех про заявку вроде бы и не вспомнил. Бумага так и осталась лежать на столе.— Завтра вечером, — заключил беседу президент, — вас приглашает к себе наш начальник безопасности Хамис. У него соберутся все командующие войсками. Послушаете, как они оценивают ситуацию.[b]Высокого гостя поливают одеколоном [/b]В доме у Хамиса собрались йеменские командующие — майоры и подполковники в простой полевой форме. Постепенно языки развязались. Стали пить за оружие. Какое самое хорошее оружие? Конечно же, советское! Вся йеменская армия оснащена советским оружием и обучена советскими военными советниками.Да что армия! Весь народ вооружен автоматами Калашникова, потому что они самые лучшие в мире! Спроси любого деда в деревне — и он скажет, что старый «калашников» лучше нового.Чистая правда: московский посланец сам видел совсем дряхлого старика с «калашниковым» на плече. Рядом бежал мальчишка лет четырнадцати тоже с «калашниковым». В продуктовой лавке хозяин ловко отпускал хлеб, молоко, мясо и другой нехитрый товар и, сдавая сдачу, вместо мелочи горстями сыпал патроны к тому же «калашникову».Потом начальники стали жаловаться, что братья с юга хотят начать войну, чтобы объединить всю страну. «Зачем воевать? — говорили они. — Передайте им, что йеменская армия никогда не будет действовать заодно с Саудовской Аравией, а страну мы объединим мирным путем».Посланец из Москвы, который тоже изрядно выпил, обещал им, что поедет в Аден и все уладит — войны не будет. Разошлись под утро пьяные и довольные собой.На прощание хозяин, за весь вечер не проронивший ни слова, стал орошать московского гостя одеколоном прямо из бутылки.— Что это? — обалдел москвич.— Зачем?..— Ничего-ничего! — успокоил переводчик. — Таков обычай: высокого гостя, который понравился, хозяева поливают одеколоном.[b]За дружбу! [/b]Самолет приземлился в Адене, открылся люк. Московский представитель сделал шаг — и обомлел: стена воздуха — плотного, горячего, влажного… Кажется, его можно пощупать руками. Как же здесь умудряются жить люди да еще строить социализм?! Климат в Южном Йемене действительно ужасный — хуже трудно сыскать на земле. Черные скалы, желтые пески, палящее солнце и почти стопроцентная влажность. Бедность в стране тоже ужасающая. Англичане, сделавшие Аден главной стратегической базой в Индийском океане, не вмешивались в племенные отношения аденского протектората.Вплоть до последнего времени там существовало рабство. Тем не менее йеменские руководители громогласно заявили, а в международном отделе ЦК КПСС с воодушевлением подтвердили, что в НДРЙ успешно строят новое, социалистическое общество.В первый же вечер состоялась встреча с Фаттахом Исмаилом и его соратниками. Молодые политики, энергичные, жизнерадостные, улыбчивые, держались кучно, дружно и старались щегольнуть перед гостем своей верностью марксизму. Чуть что — цитатка из Ленина в лучших традициях Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, где они и проходили свои университеты.Предупреждение Москвы, что обстановка на Аравийском полуострове требует проявлять сдержанность и не давать втянуть себя в вооруженную провокацию, они встретили настороженно: — Как же так! На Севере складывается классическая революционная ситуация. Низы — народ — не хотят жить по-старому; верхи уже не могут управлять, как прежде. Поэтому наша святая обязанность — помочь народу Северного Йемена свернуть реакционный режим Салеха и объединить всю страну, создав мощный форпост социализма на Аравийском полуострове.Посланцу пришлось говорить на том же языке: — Международный империализм и арабская реакция только и ждут предлога, чтобы расправиться с социализмом в Южном Йемене. Поэтому нельзя давать им повод втянуть НДРЙ в вооруженный конфликт. Главное сейчас — сохранить революционные завоевания на юге как оплот социалистических преобразований во всей Аравии. Нужно терпение. Великий Ленин, заключая неравный Брестский мир с германским милитаризмом, подчеркивал важность сохранения социализма в России как базы мировой революции.Ссылка ли на Ленина или привычка к послушанию (а привет от Брежнева был передан с многозначительным намеком), но йеменские руководители после недолгих споров согласились с рекомендацией Москвы. Правда, оговорили, что они в силах сдержать революционный порыв своего народа, но не в Северном Йемене.Потом пили так же много и беспорядочно, как в Сане. Только тосты уже были другие: «За дорого Леонида Ильича!», «За всех членов Политбюро!», «За дружбу!».Неожиданно Фаттах Исмаил стал читать свои стихи. Грустная лирика: бедный Фаттах стоит на черных аденских скалах и смотрит вдаль, на безбрежный синий океан. Там, на далеком острове, ждет его и тоскует любимая. А он не может к ней перебраться… Исмаил сильно отличался от своих соратников какой-то внутренней духовностью, беззаветностью служения революционным идеалам. Этим он походил на Че Гевару: ради идей революции способен пролить море крови и безжалостно уничтожить вчерашнего друга. Недаром Фаттах повторял: — Аден — это Куба Аравийского полуострова! На другой день он позвал гостя играть в футбол — команда йеменского руководства против команды советского посольства.Играли на берегу океана — азартно, как мальчишки. Посол Кабошкин наблюдал с усмешкой — сам он не играл, ссылаясь на то, что уже стар. После побежали купаться. Правда, арабы в воду не полезли — у них это не принято. А вот русские, игроки и зрители, гурьбой кинулись в океан. Кабошкин остановил гостя: — Не надо — там у скалы живет акула.Видимо, не один посол знал об опасности появления грозного хищника. Советские специалисты плыли кучей и азартно кричали: — Акула жрет крайнего! Образовали нечто вроде круга в воде, и те, кто был с краю, все время пытались пробиться в середину.— Гляди-ка, — сказал ироничный Кабошкин, — вот так же наши йеменские друзья ведут себя в политике. Чуть кто в сторону отбился — моментально сожрут.Это они здорово умеют.Потом посол стал жаловаться, что йеменские руководители бездумно перенесли в свою страну всю структуру власти Советского Союза. Тут и всепроникающий партийный аппарат — руководящая и направляющая сила государства. Тут и многочисленные органы советской власти, профсоюзные, молодежные и другие общественные организации. Но ведь в Советском Союзе живут 250 миллионов, а здесь — всего-то полтора миллиона. Куда ни плюнь — везде начальник, а работать некому и нищета фантастическая. Сорок процентов бюджета страны тратится на содержание армии, не считая расходов на Министерство внутренних дел и госбезопасность! — Тут-то и кроется причина, почему рвутся аденские руководители к объединению с Северным Йеменом: будет что поделить и кем руководить. Или вот другая голубая мечта — найти нефть и жить богато, как саудовцы, но при советской власти.Москва позитивно оценила усилия своего миротворца. Громыко недоверчиво хмыкал, слушая его доклад, но не ругал. Главное сделано: обе стороны обещали вести себя сдержанно. Войны между ними тогда так и не случилось.Некоторое время спустя, в июле 1978 года, в Москву поступила информация: военная делегация США тайно прибыла в Сану для ведения переговоров о поставках оружия. Но президента Салеха американцы разочаровали — они хотели продавать оружие через Саудовскую Аравию.Выстраивалась сложная и хитрая комбинация: США будут поставлять саудовцам современное вооружение, а те — передавать ЙАР свою старую технику. В результате Саудовская Аравия будет довольна, а ЙАР окажется в ее орбите.Но Салех был недоволен. На Востоке легко разгадывают такие хитрости.— Мне не нужно оружие, залежавшееся со времен Второй мировой войны! — бросил он.Главе американской делегации на прощание вместо традиционного йеменского кинжала — джамбии — подарили лишь мешок кофейных зерен.[b]*В. Ф. Кабошкин, посол СССР в НДРЙ с 1975 по 1978 год.[/b][b]Олег ГРИНЕВСКИЙ [/b]