Водкой по самогону

[b]В 1880 году жители подмосковной деревни Заводная подняли самый настоящий бунт. Как ни странно, но бунтовали крестьяне под лозунгом «здоровый образ жизни».[/b]Дело в том, что за чертой деревни на помещичьей земле располагался кабак, от которого, решило деревенское «опчество», одни беды. Бунт закончился мирно. Вняв ропоту крестьян, владелец земли не только удалил ненавистного кабатчика, но и разрушил сам кабак.И что же вышло? Через несколько месяцев трезвым до безобразия крестьянам стало невмоготу без кабака. Немедленно нашелся предприимчивый односельчанин – некто Сажин, напоивший страждущих и одновременно опутавший их долгами.Через 45 лет с пьянством в деревне дела обстояли совсем иначе. Водку, которую сельские жители именовали «вином», никто не пил. Вместо 100 миллионов ведер водки, выпитых в России в 1913 году, в 1925-м употребили в четыре раза меньше. Но трезвой страна не стала: в деревнях и селах пили самогон в количествах, не поддающихся никакому учету.Советское правительство, отчаявшись победить всенародную любовь к самогону, додумалось до «блестящей» идеи. Изгнать самогон из жизни деревни может только водка, решили на «самом верху». Так, по крайней мере, авторитетно разъяснял заведующий отделом агитации ЦК товарищ Сырцов. Разъезжая по подмосковным детским учреждениям, он «научно» установил, что самогоноварение прочно вошло в жизнь новой деревни. Самое интересное, что свое поразительное открытие он сделал, изучая детские рисунки. На некоторых из них деревенские детишки изображали, как могли, самогонный аппарат, на других – сам процесс распития этого напитка, на третьих – мордобой после пьянки.Исследования тов. Сырцова так потрясли советское правительство, что оно назначило специальную комиссию, которая после непродолжительной работы пришла к заключению: самогон в несколько раз вреднее водки. Из двух зол решили выбрать наименьшее.Дело дошло до того, что водку в сельской местности, которая там и так не пользовалась спросом, стали продавать «в нагрузку» с зубным порошком, который в деревне вообще никому не был нужен. Осудив эти «маленькие ошибки», упорный Сырцов предложил основную массу водки направлять в деревню, посчитав, видимо, что передовой пролетариат в городе вполне может обойтись и без оной. Правда, в этом вопросе главный партийный агитатор допустил промашку.Исследования, проведенные на московских предприятиях незадолго до начала «антисамогонной» кампании, выявили, что 25 процентов рабочих регулярно и, главное, «часто» употребляют водку. Причем многих пролетариев от более частых возлияний удерживала только высокая цена «огненной воды». По тем же данным, каждый тридцатый московский рабочий являлся законченным алкоголиком.Как показало время, пролетариат с присущей ему сообразительностью в этом вопросе сумел найти на замену водки множество более дешевых суррогатов, в том числе и самогон, который так безуспешно пытались вытеснить из советской деревни.